Говорят, что чаще всего жестокости со стороны взрослых подвергаются воспитанники домов малютки и детских домов. Однако это не совсем так.
Жестокое обращение взрослых к детям - было и в обычных детских садах и пионерских лагерях.
Сейчас, получив Высшее педагогическое образование и имея большой опыт в воспитании собственных детей скажу, что лично растерзала бы таких педагогов.
В детском саду у нас была большая общая спальня, после обеда детей со всех групп приводили туда спать. Зимой на обед нам всегда давали чеснок и я очень любила его кушать.Однажды, я взяла большой зубок чеснока с собой в спальню и положив за щеку, слегка прикусывая его зубами,наслаждалась вкусом чеснока. Когда воспитатель увидела, что у меня что-то за щекой, она подняла меня и потребовала показать, что у меня во рту. Я послушно повиновалась, увидев что это чеснок, она заставила меня его прожевать и проглотить. Чеснок больно жегся во рту, а так же пока спускался в пищевод. Стоит ли говорить, что заесть остроту и горечь и запить мне не дали. Почему я об этом не рассказала маме я не помню.
Ввиду довольно шустрого и пытливого характера, меня часто наказывали в саду и дома, помню, как я старалась бежать впереди матери, возвращаясь из детского сада избегая шлепков по попе и стараясь не реагировать на обещания матери всыпать мне по первое число, когда придем домой.
Помню, каким для меня было шоком, когда в один из дней я пошла во время дневного сна в туалет, а там у открытого окна стояли раздетые до трусиков дети и плакали, держа перед собой на вытянутых руках подушки.
Еще раз я столкнулась с жестокостью уже окончив первый класс, в пионерском лагере, куда меня отправила мама, в год, когда у неё родился второй ребенок, мой брат.
Это была моя первая поездка в пионерский лагерь. Собирая меня в поездку, мамина свекровь, дала моток бечевки, чтобы я натянула её между деревьями и сушила на ней свои постиранные трусики и прочую одежду. "Главное,никому не давай эту веревку!" - сказала бабушка. Сказано - сделано.
Оказывается подобная бережливость, показалась вожатой обыкновенной жадностью, а поведение не коллективным и меня наказали всеобщим бойкотом.
Я провела в бойкоте практически весь поток, напрочь отказываясь просить прощения. Оказалось, что когда ты оказываешься оторванным от семьи, наказы родителей, кажутся неимоверно важными и ты соблюдаешь их неукоснительно.
Единственным ребенком с которым мне удалось все это время общаться - была такая же девочка, которую бойкотировал за что-то другой отряд.
И только в предпоследний день отдыха нашлась одна причина, заставившая меня отступить от принципа и попросить перед всем отрядом прощения - игра "Зарница". Мне, как "Вождю Краснокожих" очень не хотелось упускать шанс проявить смекалку и проворность.
Позже, я научилась избегать "острых" углов в отношениях со взрослыми, но это далось мне довольно суровыми жизненными уроками