ВИТАЛИЙ ГЕОРГИЕВИЧ ХРОМОВ.-2
Родился 13 апреля 1927 года в г. Высоковске , Московской области. В 1941 году пережил немецкую оккупацию. В 1942 году поступил в 1-ю Московскую артиллерийскую специальную школу, после окончания которой был направлен в 3- Ленинградское артиллерийское училище. После окончания училища служил рядах Советской Армии на разных должностях и в различных гарнизонах до 1987 года .Ветеран Великой Отечественной войны. Окончил заочно педагогический институт и Военную Академию. Защитил кандидатскую диссертацию в 1981 году. Службу закончил преподавателем Военной Академии. Женат. имеет два сына, внука и внучку, а также трех правнуков.
В.Г. Хромов в Кафе « Бродячая Собака» в г. С-Петербурге. 2013 год
ОПАЛЕННЫЕ ВОЙНОЙ
День 22 июня 1941 года, выдался солнечным и теплым.Выступление В.М.Молотова о нападении фашистской Германии на Советский Союз, было «громом с ясного неба».Всем всё было непонятно. Но вскоре, это непонимание прошло. Началась обыденная «текучка», уже военного времени.Первыми , это почувствовали мужчины призывного возраста, когда получиди повестки о мобилизации. Ну . а потом и остальной народ, понял , что такое война. Проводы мобилизованых были 23 июня.На ж/д станциии собрался весь, способный ходить, народ. Играл оркестр. Толпа провожающих окружала уезжавших. Вышелшиее из здания военкомата военные , сразу стали организовывать своих «приписанных».После команды «по вагонам» , вся толпа двинулась к вагонам, вместе с уезжавшими.Оркестр заиграл марш «Прощяние славяянки» и поезд тронулся --- в последний путь для многих мужиков.Оставшиеся, осиротевшие в один миг женщины и дети, продолжили работать на своих места, с нетерпением ожидая каждый день весточки от своих мужчин.А весточки стали приходит разные - от обычных писем до «похоронок».
Так было до сентября. С августа, в городок стали прибывать воинские части с военной техникой в виде броневиков и артиллерийских пушек. Из оставшихся мужчин непризывного состояни, создали истребительный отряд, вооруженный винтовками, как правило учебными , из отдела милиции. Да и их не хватило на всех. Я тоже попал в этот отряд, но не по возрсту, а по росту. У меня был рост 178 см.После работы, маршировали по центральной улице городка,с винтовками « На плечо».Потом, из молодых ребят, были сформированы команды по оказанию помощи военным артилеристам в рытье окопов для орудий.У военных был большой некомплект личного состава , так как часть тоже только формировалась. В конце сентября, немцы подошли к городку. Мы готовили оборону со стороны запада, а они появились с севера, после захвата Калинина (Твери). Военные, почему то перед этим, в ночь , все снялись со своих позиций и убыли в сторону города Клина.Там слышалась артиллерийская канонада.Стоя на балконе 7-й казармы , я и другие , увидели, как со стороны стадиона , что был на севере городка, медленно двигается серозеленая лента из автомашин, бронетранспортеров и мотоциклов.Прибывшие немцы сразу стали занимать дома, предварительно их осматривая. Когда зашли внутрь казарм, то сразу же отказались от них. А вот в наши дома, состоящие из отдельных квартир, . стали поселяться. К нам в квартиру поселилось пехотное отделение в количестве 11 человек. Командовал ими ефрейтор, здоровенный детина лет тридцати, рыжеватый, с громким гортанным голосом..Это был мой личный враг, который пытался сделать из меня раба.За всех солдат , заставлял проводить уборку,таскать ведра с водой, добывать дрова, топить печку и убирать помещение. За каждое мое недовольное слово по русски, отвечал смехом и больным ударом кулака, в грудь.Приходилось подчиняться. А что было делать? В соседней , холодной комнате , ютилась мать с двумя маленькими сестричками -; полутора и 4-х годичнонго возраста.
Солдаты на день уходили к своей технике, в караул, или ещё на какие-то мероприятия.В это время у меня была свободная минутка и я мог что-то делать для своей семьи. Девченок надо было кормить, мать в русской печке кипятила воду и давала им этот кипяток, с какой- то мучной бурдой. Выходя на улицу. я постоянно задерживался немецкими патрулями из-за своего роста и мужской, большой отцовской куртки, которую носил.Первый раз меня задержал немец . одетый в один китель и пилотку. А на улице было уже морозно.Держа за плечо,подвел к офицеру руковоившему работой около бронетранспортера и сказал ; « Партизан».
К партизанам я имел прямое отношение. В соседнем подъезде нашего дома , лежал на печи мой дядя Ваня Горбунов, большевик с дореволюционным стажем. Перед приходом немцев, ушел в Саньковские болота вместе с партизанским отрядом. После появления немцев, ночью вернулся домой.Оказалось, что партизаны получили задание , разведать прибывшие силы немцев, Троих человек послали на разведку в село Воздвиженское , что располагалось в Кругу ( область , объединявшая двадцать деревень ), Старщим был назначен Усачев,- начальник пожарной охраны городка. Он проживал в нашем же доме, но в другом подъезде, на четвертом этаже. Все было хорошо, но подвели собаки. Когда партизаны зашли в деревню со стороныы леса, то эти дворняги подняли такой лай, что переполошили всех немцев, которые находились в домаах. Завязалась перестрелка и Усачева и другого партизана.убили. Дядя Ваня , как – то, сумел по кустам уйти в лес и уже оттуда вернуться в городок, до которого было километров двадцать. А в партизанский отряд, ему путь был перекрыт немцами. Дядя Ваня обморозился, когда ночью пробирался домой, да и простудился. Ему уже тогда было далеко за 50 лет.Вот я и навещал его. Расказывал, что в городке делается. Кстати, их квартиру .немцы посещали, но увидав бабку старую,- мать дяди Вани , лежавшую на сундуке около входной двери и громко кашлявшую , тут же поворачивались и больше к ним не заходили. У дяди Вани с собой был пистолет.А у меня в квартире, в материнской комнате , за дверью на крюке, висело охотниччье ружье, закрытое несколькими материнскими халатами и детскими вещичками. По всему городку висели немецкие объявления, с требованиями к жителям о сдаче всякого оружияя немецким властям. За невыполнение приказа, обещали только одно наказание - расстрел на месте. Это ружьё было не наше. Его принес к нам младший брат моего отца, Василий,который 23 июня убыл на фронт.По своей собственной глупости, я баловался этим ружъем до появления немцев. Ну, а когда немцы поселились у нас в квартире , я уже не знал . что и делать. Вот и спрашивал у дяди Вани . как поступить. От него мне здорово досталось за мою глупость.Единственно, что он посоветовал, так это получше укрыть ненужным тряпьем его высовывающийся ствол, на крюке. А в комнате полуоткрыть форточку, напустить холода , чтобы немцы пореже заглядывали в неё.Так я и сделал. Слава богу , пронесло нас от верной смерти.
До прихода немцев , через наш городок постоянно каждую ночь пролетали немецкие «Юнкерсы»., бомбить Москву. Но их отгоняла наша ПВО. Вот эти разрозненные самолеты , пролетая мимо нас, сбрасывали бомбы на ж/д вокзал и хлопковые склады. Жилые дома тоже были их целями. Но нас бог миловал. Бомбы в жилые дома не попадали, падали около складов и фабрики. А.наш дом был «счастливым». Полутонная бомба упала в 50-ти метрах от дома. Дом содрогнулся и суп , налитый в тарелки на столе, выплеснулся весь наружу. В домах, метрах в 150, напротив, были выбитыы все стекла, а воронка . глубиной до 3-х метров и диаметром 6 метров, показывала, что направленность взрыва была не в сторону нашего дома.Я сам замерял шагами эту воронку, которая еще и после немцев , стояла нетронутой. Этим спаслись..Зато ,зажигалки» потушили все до одной.Тущили в яшиках с песком, схватив из железными клещами. А засунув в песок , ждали. пока они не погаснут.
Когда этот немец меня подвел к офицеру и назвал партизаном , до меня ничего не «доходило». То - есть, то, что меня могут тут-же «кокнуть».Но спас меня комендант дома, проживавший на первом этаже , Соловьев Алексей Григорьевич. Увидев в окно, что меня держит немец, быстро выбежал из квартиры и обратился к офицеру с вопросом. «Was ist los?» Начался разговор на полунемецком. полуруском.языках. Солдвт доказывл, что я партизан, а комендант утверждал, что я из городка никуда не убывал. Меня отпустили . И таких случаев было несколько. Меня «подводили» мой длинный рост и куртка отца, в которой , я казался взрослым мужиком. Но вскоре «моих»первых немцев заменили другие. Вторая партия поселившаяся в квартире, состояла из небритых, грязных, с повязками от ранений солдат и двух унтер-офицеров. Эти были молчаливые и больше спали днем. Еще бы! Стоял октябрь. Снега почти не было, морозы превышали двадцати градусную отметку. А одеты немцы были очень даже легко.Поэтому. выспавшись после появленияя у нас, начали «обследовать» комод в материнской комнате.Забрали все вафельные полотенца на портянки и повязки вокруг туловища. Мои валенки тоже забрали, материнские шерстяные кофты, стали примерять и взяли только одну. Остальные, не подошли по размерам.На детские вещички не обращали внимания.
В эой комнате висело ружьё. Когда двое солдат рылись в ящике материнского комода, я был при них.И хорощо, что в комнате было очень холодно. Детские вещи не интересовали немцев и они молча вышли из комнаты, плотно закрыв за собой и мной , дверь. Мое состояние было каким –то бездумным.Мысль о том, что произойдет, наткнись немцы на ружье, меня как-то парализовало. Самое страшное было за маму и сестренок. Выйдя вместе с немцами из комнаты , я стал одеваться, чтобы принести дрова для печки , под одобрительные голоса солдат. Но в теплой комнате сидеть им долго не пришлось.Пришедший офицер, вывел всех на улицу, где они начали возиться около машин и кухни.
Грешен я был. «Позаимствовал» одну буханку хлеба, в бумажной упаковке от 1934 год. Дело в том, что в подъезде, перед лестницей на этажи, стояла тележка с кучей буханок хлеба, для раздачи по квартирам. И никого не было вокруг. Вот я схватил одну буханку и сразу же спрятал её между оконными рамами подъезда, стекла которых были запорошены на 2--3 см льдом и снегом. Ну, и видимости --никакой, со стороны лестницы. Хлеба, я до этого времени, уже не видел и не пробовал , несколько недель. Мать варила мерзлую картошку, да оставшуюся квашеную капусту. Есть хотелось постоянно.А тут , целая тележка буханок хлеба. Как не странно, но все прошло благополуччно. Хлеб мы съели сразу, после ухода немцев.
Простояли немцы в нашей квартире с конца сентября до начала деквбря, периодически меняясь.В середине ноября, после Октябтьских праздников , я вышел на улицу, после окончания комендантского часа. Около дома напротив, увидел толпу женщин. Человек пять, что то говорящих друг другу и показывющих руками на нечто темное , на земле. Подойдя поближе, я ахнул. На земле лежал Боря Щвецов. Мой товариш, по дому и школе. Рядом с ним торчал сломаный клинок от сабли , времен гражданской войны и картонка с надписью русскими буквами . «За неисполнение приказа», Оказалось , Боря эту саблю нашел с брошеном здании милиции и пошел с ней по улице. Ну, и тут же попал немецким патрулям, которые его застрелили на месте задержания. У меня вновь забегали мурашки по спине , когда начал думать о своем ружье.
А в конце ноябряя , ночью, все немцы были подняты по тревоге и убыли в сторону г.Клина - Солнечногорска, где проходили ожесточенные бои. Последними постояльцами в доме были два немецких офицера- медика. Вот с ними у меня забот было мало, так как они с утра уходили в свой госпиталь , а возвращались только к вечеру. И сразу ложились спать.
Днем 15 декабря, я вышел на улицу. Уже немцев нигде не было.Увидел нескольких знакомых ребят, которые мне закричали; « Айда к вокзалу, наши подходят!» Побежал к ним. Когда добежали до электростанции, то увидели , около гаражей трех немецких солдат, пытавшихся завести мотоцикл с коляской.И тут же из - за поворота показались нащи солдаты с винтовками «на-перевес.»Увидя нас , солдаты метрах с 70 закричали «Есть ли немцы в городе?»Мы ответили, что у гаражей трое немцев заводят мотоцикл. Да солдаты и сами увидели их, потому что все происходило на открытой дороге.В этот момент , мотоцикл завелся. Немцы заскочили на него и сразу же рванули в сторону деревни Некрасино , а там дальше, к селу «Петровское.». Наши солдаты подошли к нам и начали распрашивать про немцев , про ракетницы немецкие ( нет ли их у нас, про пистолеты «Вальтер»). Посовещавшись между собой , решили в городок не заходить , а вернуться к своим и продолжить движение в сторону Волоколамска.
Вот тут, у нас ребят , началась радость: « Немцам Хана!» Все побежали по домам, чтобы сообщить об этом своим родным.Ну, а потом начали обходить оставшиеся немецкие машины , другую технику. А её немцы просто оставляли. Машины на морозе не заводились. Вот и «шарили» по этим брошеным автомобилям и мотоциклам, в надежде найти, что-нибудь полезное для дома.Все шоссе от г. Клина до Высоковской было заставлено такой техникой. Даже кухня была, с теплой водой. Тоже немцы её бросили. А трупов убитых немецких солдат было много . К сожалению и нащих убитых тоже было достаточчно. Даже валялись в придорожной канаве и наши и немцы..Один труп молодого немца лежал на обочине дороги. Немец был в одном кителе , с шевелюрой белокурых волос , отдельные волосинки колышились от ветра. Одна рука была вытяянута в напрвлении дороги. Лицо было мраморным , замороженыым.Проходившие войска не трогали его. А гражданские -молча обходили лежавший труп.Вдали темнели темные кучки полузанесенных снегом мертвецов. Не поймешь, кто чей.
Осташиеся на поле . занесенные снегом трупы пролежали до марта месяца , пока не расстаял снег на полях.А в марте прибыли специальные команды по захоронению этих труповэ Сначала пытались отдельно складывать наших, а потом немцев. Но за зиму все трупы так были обезображены, раздеты. , что никто не мог точно определить их принадлежность к тем или другим военным. И хоронить их стали рядом, на опушке леса, во рвах , которые взрывали или бульдозером копали. Впоследствии, недалеко от мест захоронений поставили памятник советским солдатам - освободителям. Так закончился мой период жизни в оккупации.Ну а а потом была учеба, работа в колхозе деревни Колосово, поступление в 1-ю московскую артиллерийскую специальную школу, ,потом в училище и 42 года службы в Вооруженных Силах страны.