Черный.
Время собирать камни.
(Библия, Книга Екклесиаст, гл. 3)
Я впервые увидел его на ярмарке. Смуглый, носатый, одетый в черное, он походил не то на языга, не то на иудея. Стоя за прилавком, он шнырял глазами по сторонам, точно выискивая покупателей. На прилавке лежали камни.
- И почем нынче камни? – поинтересовался я скорее от безделия.
А торгаш, внимательно оглядев меня, ответил:
- Ты и с доплатой не возьмешь, тебе они не нужны.
В суете ярмарки я забыл о черном.
Жизнь у меня складывалась ни шатко, ни валко, как у всех. Я встречал и дни избытка, и дни голода, знал счастье и горечь бессчастия. Не было ничего, что бы отличало меня от тысяч других. Но однажды умерла моя мать, и я, отказавшись от деревянного надгробья, искал подходящий камень. И почти сразу встретил того человека.
- Ну, почем сейчас камни? – спросил я его, ни на что не надеясь, он ведь мог давно оставить свой промысел.
Но торговец тотчас достал подходящий камень и назвал подходящую цену. Я с радостью согласился и, заплатив, забрал товар.
Прошли годы, и старая печь в моей избе пришла в негодность. Она крошилась уже прямо под рукой. Кирпичи для нее легко было сделать из глины, но в основание требовались камни. Наша земля болотиста и не богата на булыжник. Его легко было набрать в соседнем селе, но хотелось сделать все быстрее. И я не удивился, когда увидел черного возле своих дверей.
- Почем сегодня камни?
Его цена была велика для простых булыжников, которые даром валялись в дне езды от деревни. Но при выборе – купить сейчас, или, запрягши лошадь, самому ехать, грузить и везти камень, жадность побеждается ленью. Я купил камни.
Спустя годы, я снова увидел торговца. И тот день я не считаю счастливым. По Божьему закону мы забивали камнями ведьму. Камней было мало, а живучая тварь все еще дышала, выплевывая на землю кровь. Торгаш оказался совсем рядом со мной, и я вновь спросил его о цене. Готов поклясться чем угодно – я видел радость в его глазах. Его цена была смешной, и я, хохоча, купил булыжники, которые потом швырял в ведьму.
Иногда человек теряет все. И я стал таким человеком. У меня не стало домочадцев, передохла скотина, и даже ушлый корчмарь перестал наливать мне в долг.
Я шел топиться, и у меня не было даже веревки.
Торгаш ждал меня у болота.
- Почем сегодня камни? – спросил я его.
Я готов был отдать за топильца все, что еще имел: трехногого старого пса, покосившуюся гнилую избу, две ржавые подковы, старый горшок…
- Бесплатно! – черный, смеясь, протянул мне камень, и сам же услужливо закинул мне его за пазуху.
Сейчас я грею старые кости на печи в избе двоюродного брата. Тогда я одумался и ушел от болота, чтобы через седьмицу постучаться в двери родни, жившей через три села. Меня не прогнали. Потом у меня было много времени, чтобы обдумать и понять. И я понял две вещи:
Кто бы ни был тот торговец, он появлялся в моменты нужды и, продавая камень, он продавал беде своего покупателя.
Я сам мог бы найти нужные камни или вообще отказаться от ненужного хлама, но лень, гордыня и гнев просили камня. И я покупал его. Не себе – им. И они получали место в моей душе, чтобы позже довести меня до разора и самоубийства.
А на моем горе наживался черный торгаш, продающий, по сути, подножный мусор…