В эльфийский ресторан я шел без особого воодушевления. Нет, я не против эльфийских блюд в качестве легкой закуски или в виде дополнения к чему-то более существенному, но весь вечер есть одну только вегетарианскую пищу, пусть даже самую изысканную и хоть трижды деликатесную, – для любого хищника сомнительное удовольствие.
Тем не менее я всеми силами изображал радость от грядущего свидания с рыбными запеканками, грибными рагу и различными пирожными. В конце концов, закажи я в номер пару пакетиков со свиной кровью, Ральф не смог бы это есть даже при большом желании, а значит, один раз можно и потерпеть. За компанию.
Впрочем, никакого терпения мне не потребовалось. Эльфийская еда на "Парацельсе" оказалась гораздо лучше той, которую торговцы иногда привозили в Мэйрлстон. С настоящей эльфийской кухней ту стряпню, как выяснилось, роднили разве что заоблачные цены. Здесь же творения длинноухих поваров были действительно вкусными. А еще, как говорил Клавдий, было хорошее общество. В значительной степени оно стало таковым по причине отсутствия в ресторане самого интеллигентного тролля. Слава Ночи, мы с ним разминулись, и лекция о гадании на пупочном мусоре прошла без нас. Не думаю, что это обстоятельство можно отнести к недостаткам культурной программы. Общение с Ральфом мне казалось куда более занимательным. И, наверное, не только мне.
– Это блюдо можно приготовить без чеснока? – строго допрашивал молодой маг растерянного официанта. – Учтите, чеснок нам не нужен ни под каким видом!
Субтильный эльф в накрахмаленной сорочке молитвенно сложил руки на груди:
– Ах, ну что вы, господин, – жалобно лепетал он. – Как же можно обойтись без чеснока в салате по-эллански? Там тридцать четыре компонента, и чеснок прекрасно подчеркивает все достоинства букета.
– Хороший букет не нуждается в том, чтоб его подчеркивали, – убежденно произнес чародей.
– Но, господин, а как же рецептура? У нас есть множество блюд, в которые чеснок не кладут изначально.
Волшебник одарил официанта ледяным взглядом:
– Вам так трудно выполнить пожелания клиентов?
Эльф дернулся, словно его окатили водой из проруби:
– Нет, что вы… разумеется, нет… просто…
– Значит, договорились. Салат по-эллански для нас сделают так, как мы просим, – маг снисходительно кивнул и вернулся к изучению меню. Официант лишь беззвучно открыл и закрыл рот.
– А что вот это такое? – ухоженный миндалевидный ноготь придирчиво черканул бумагу под очередным названием. – Из чего оно состоит?
Бедный эльф застонал. Самоуправство волшебника он воспринимал как надругательство над всемирно признанным кулинарным искусством своего народа.
Наконец получив клятвенное заверение, что в выбранных кушаньях ненавистным овощем не будет даже пахнуть, Ральф сделал заказ. К моему удивлению, для себя он тоже заказывал исключительно бесчесночные блюда. Словно не замечая обращенного к себе вопросительного взгляда, Ральф аккуратно положил меню на место, выдержал паузу и невозмутимо заговорил о совершенно посторонних вещах:
– Когда я учился в академии, – едва заметно улыбаясь, рассказывал он, – заведующим кафедрой сравнительной магии был профессор Спелеолли. Единственный вампир на весь преподавательский состав. Так вот, ты только вообрази – многие первокурсники свято верили, что он спит в гробу, а самые отчаянные даже пытались проникнуть к нему в спальню, чтобы лично это увидеть!
Я недоверчиво хохотнул:
– Да ладно тебе. Не может быть, чтоб среди магов тоже ходили эти человеческие предрассудки.
– И тем не менее, – Ральф хитро прищурился. – Некоторые студентки – как правило, выросшие совсем рядом с человеческими селениями – даже писали профессору записки с просьбой их укусить. Им, видишь ли, тоже вампиршами стать хотелось.
Я презрительно фыркнул. С человеческими легендами о вампирах меня как-то знакомил преподобный Кац. Должен признаться, что ничего более глупого и обидного мне слышать не доводилось. Ну, кому может понравиться, когда твоих сородичей кто-то причисляет к живым мертвецам, а на саму твою природу смотрят как на заразу, якобы передающуюся через укусы и прочие глупости? Из-за этого даже такие культурные вампиры, как мой отец, бывает, сильно обижаются на людей. Дедушка как-то проговорился, что однажды во время именин упыря-однокашника мой почтенный родитель в порыве возмущения выломал из кладбищенской ограды крест и до самого утра гонялся с ним за настоятелем местной церквушки. Тот факт, что бедный настоятель был человеком просвещенным и не имел к подобным сказкам никакого отношения, отца нисколько не смутил.
– Помню, однажды мы тоже решили проникнуть в профессорские покои, – продолжал между тем Ральф. – Собралось нас четверо…
– Что?! – от всей души возмутился я. – Только не говори, что ты тоже ходил искать гроб!
– Угу, – без тени смущения согласился волшебник. – Ходил. Но у меня есть оправдание: до Спелеолли я никогда не видел живых вампиров, только нарисованных. Потому мой интерес обоснован.
Я собрался было снова возмутиться, но Ральф сделал предупредительный жест рукой и поторопился продолжить:
– Так вот, вычислили мы с тремя однокурсниками, когда профессора не будет дома. На всякий случай запаслись чесноком, обвешались украденным в учительской столовой серебром – подготовились по всем правилам. Перед вылазкой договорились с местным привидением, чтоб оно открыло дверь и помогло пробраться в спальню. Наконец, после многих тревожных минут, мы оказались на месте.
Маг выразительно покосился в мою сторону. Я недовольно нахмурился и скрестил руки на груди. Полностью удовлетворившись такой реакцией, волшебник снова усмехнулся и повел рассказ дальше:
– Разумеется, нашли мы там самую обычную кровать с целой грудой одеял. Один из моих спутников, когда ее увидел, чуть не расплакался от горя. Бедняга поставил месячную стипендию, что принесет в общежитие кружевную подушечку из гроба профессора. Второй мой приятель очень не вовремя решил рассердиться. Он тоже ставил деньги и теперь хотел в отместку за проигрыш начинить преподавательское ложе чесноком. Что же касается меня и нашего четвертого товарища, то мы предлагали поскорее убраться восвояси. Начался спор. Потом перебранка. Чем бы все это закончилось не могу сказать, так как в самый напряженный момент наших прений одеяла зашевелились, и оттуда показался не кто иной, как сам Спелеолли, да еще и в весьма недружественном расположении духа.
Маг состроил трагическую гримасу и тяжело вздохнул.
– За то, что мы влезли в его спальню, знаешь, что он с нами сделал? Заставил в своем присутствии съесть весь принесенный чеснок – все тридцать две головки! Чтобы мы тоже почувствовали себя вампирами, как он выразился. С тех пор я начал понимать, почему ваша раса так не любит это растение.
Ральф замолчал. Если он рассчитывал на мое сочувствие по отношению к незадачливым ламиеологам, то явно просчитался. Слишком мало эта история вязалась с образом моего собеседника. Трудно было вообразить, чтобы Ральф со своим интеллектом и эрудицией вдруг поверил в нелепый миф о гробах. Ну, а когда я попытался представить себе лицо вампира, вздумавшего проводить описанное воспитательное действо в собственной спальне, мне пришлось прикусить губы, чтоб не рассмеяться. Не иначе как этот Спелеолли держал противогаз под подушкой!
К нашему столику подошел официант с заказом.
– Ральф, а Ральф? – я уже не сдерживал улыбку. – Ты же все это придумал, правда?
– Придумал? – Маг выгнул бровь. – Ничего подобного.
– Тогда почему же ты так хитро улыбался, пока рассказывал?
– Потому, что ты очень забавно сердишься.
– И все равно я тебе не верю!
– Зря. Доля истины тут все же присутствует.
– Значит, только доля?
– Профессор Спелеолли у нас и правда был.
– А история со спальней?
– Она тоже. Вполне могла бы быть, если бы на нашем месте были человеческие подростки.
Официант настолько быстро, насколько позволяли приличия, расставил блюда, вымученно пожелал нам приятного аппетита и ретировался.
Ральф с любопытством посмотрел на пестрый салат в своей тарелке:
– Тебе ведь было интересно, почему я себе тоже заказал еду без чеснока, не так ли?
– Ну, предположим...
– Ну, так вот я тебе и ответил. Хоть и с некоторой долей художественного вымысла.
От простого созерцания парень решил перейти к более активным действиям. Он взял серебряную вилочку и осторожно потыкал ею экзотическое кушанье.
– Ничего не понял, – честно признался я. – В чем же заключается твой ответ?
– Мой ответ в том, что я понимаю, почему дети Ночи не переносят чеснок.
– И почему же?
Ральф подцепил вилкой сморщенную шляпку какого-то гриба и отважно отправил ее в рот:
– Все дело в вашей анатомии.
– Разве между нашими расами настолько большая биологическая разница?
– Разница, конечно же, не очень большая, – с видом истого ученого проговорил маг. – И она скорее лежит в области магических способностей. Просто у вампиров восприятие органов чувств столь высоко, что даже вдыхаемых паров ароматических соединений зачастую бывает достаточно для активации вкусовых рецепторов. Содержащийся же в чесноке аллицин, имеет свойство не просто включать ваши вкус и обоняние, но и моментально приводить их в состояние гипервозбуждения. Ощущения от этого приятными никак не назовешь, что тебе и самому известно. Ну и поскольку именно аллицин придает чесноку его вкус и запах – на столе, за которым сидит вампир, этому овощу не место. – Ральф взял салфетку и промокнул ею губы. – Если, конечно же, мы хотим, чтобы нашему вампиру тоже было хорошо.
От последней реплики на мое лицо почему-то заползла довольная улыбка. Чтобы ее скрыть, я решил последовать примеру своего собеседника и тоже попробовал эльфийский салат:
– Хм... – я старался не отводить взгляд от тарелки, – какой любопытный факт. Не знал об этом.
– Теперь знаешь, – волшебник потянулся к бутылке с вином. – Ну да, хватит с нас научных дебатов. Давай лучше поговорим о более интересных вещах.
– Давай, – с готовностью согласился я, поднимая глаза. – А о более интересных – это, например, о каких?
– Ну, например ты немного расскажешь о себе.
– И ты думаешь, это будет интересным?
– Уверен! Обо мне ты уже кое-что знаешь, так что все по-честному. Только, чур, без художественных вымыслов!
Как того и требовал этикет, Ральф наполнил наши бокалы ровно на две трети.
– А ты умеешь ставить себя в выгодные условия, – рассмеялся я, принимая свою порцию ярко красного, немного пенного напитка. – Ты точно рос не где-нибудь при дворе?
– Нет, – волшебник отсалютовал мне бокалом. – Всего лишь где-нибудь при двух старших сводных сестрах. Это они дали мне такое жизненное преимущество.
– И правда, преимущество, – по инерции согласился я, и запнулся. В словах Ральфа мне почудился скрытый смысл. – Стоп! А с чего ты взял, что у меня тоже нет старших сестер?
– Да, наверное, с того, что у тебя их и правда нет, – довольно ухмыльнулся волшебник. – Ни старших, ни младших. Ни сестер, ни братьев – ты единственный ребенок в семье.
Парень сделал маленький глоток и с преувеличенным вниманием углубился в эльфийскую кухню. Общество фаршированного лосося оказалось настолько приятным, что мой ошеломленный взгляд было решено деликатно проигнорировать.
– Как ты узнал? – напомнил я о своем существовании. – Я же тебе этого не рассказывал!
– Не рассказывал, – эхом отозвался Ральф. – Что-то ты вообще не хочешь мне ничего рассказывать.
Маг выразительно вздохнул.
Я невольно смутился:
– Почему это не хочу? Хочу! Но мне кажется, что ты и сам уже все прекрасно знаешь. Как ты догадался, что я один в семье? Не читаешь же ты мысли, в самом деле!
– Что нет, то нет. Я догадался по пуговицам.
– По чему?!
– По пуговицам. И совсем немного по твоей манере колдовать и держаться в обществе.
Ральф внезапно потерял к лососю всякий интерес и всем корпусом повернулся ко мне:
– Я сразу обратил внимание, что ты применяешь свою расовую магию почти не таясь. Это значит – ты привык, что никто из твоего окружения не способен ее толком учуять. Отец не в счет. Будь же у тебя брат-вампир или сестра-вампирша, тебе пришлось бы колдовать куда аккуратнее. Вряд ли кого-то из них порадовали бы твои попытки устроить, скажем, ментальную атаку или отвести глаза.
– А может мои братья и сестры пошли в маму и унаследовали способности к Большой магии, – сделал я неуклюжее поползновение парировать.
– Может, – буднично согласился Ральф. – Но не унаследовали. И пуговицы на твоем воротнике не оставляют никаких сомнений.
От нетерпения я заерзал на стуле:
– Да что не так с этими пуговицами?
– С самими пуговицами все так. Обычные серебряные кругляши безо всяких волшебных свойств – ничего интересного. А вот выгравированный на них герб говорит о многом.
Я невольно потянулся к воротнику и нащупал злополучную деталь гардероба. К сожалению читать гербы я никогда не умел. Да и кому это нужно в наши дни? Все равно зашифрованные фамильные добродетели редко совпадают с реальными качествами своих владельцев. Так, хозяин черной совы вполне мог оказаться непроходимым тупицей, а обладатель золотого льва – трусом. Однако я готов был поклясться, что не существует ни одного символа или знака, точно описывающего семейные положения и родственные связи.
Ральф между тем продолжал:
– Твой гербовый рисунок достаточно необычный, так как сочетает разные геральдические традиции. Во-первых – графская корона. Она закрытая. Это указывает на ее магическое происхождение. Во-вторых, весь рисунок обрамлен геральдической лентой. Вот это уже вампирский знак. И он указывает, что данный герб является не личным, а родовым. Носить же родовой герб имеет право только наследник. И раз тебя, вампира, признали наследником не только титулов твоей расы, но еще и титулов расы магов – значит, магических детей у твоих родителей нет вовсе.
Мы оба замолчали.
– Да уж, – только и смог я произнести после короткой паузы. – Так и хочется добавить: "Элементарно, Ватсон!".
Ральф едва не поперхнулся вином и расхохотался:
– Вот бы никогда не подумал, что дети вампирских аристократов зачитываются человеческими детективами! Но, боюсь, вынужден тебя огорчить – наше поведение и одежда настолько красноречивы, что для сделанных мною выводов совсем необязательно быть Шерлоком Холмсом.
– Еще скажи, что ты сейчас, с одного взгляда, без магии, можешь все рассказать о любом из здесь присутствующих.
– Всего, конечно же, не расскажу, – скромно уточнил волшебник, – но некоторые выводы сделаю. Хоть я и рассмотрел одного лишь официанта и...
– И что? – я постарался приготовиться не удивляться.
– И то, что он не официант. По всей видимости, он работает на кухне, а сегодня просто подменяет
своего брата. А еще у него есть кошка.
Позабыв о приличиях, я оглянулся через плечо. Предполагаемый кошатник как раз что-то бойко строчил в своем блокнотике, едва поспевая за двумя молодыми и на редкость развеселыми эльфами. Мой поступок не остался незамеченным – церемонная дама за соседним столиком сразу же одарила меня осуждающим взглядом. Мысленно выругав себя за порыв отвести ей глаза, я снова повернулся к Ральфу.
– Убедился? – широко усмехнулся он.
– Разве что в том, что и эльфам бывают не чужды простые земные радости.
– Ты не туда смотрел. Заметил, что наш официант левша? Он пишет левой рукой. А навигационный браслет для перемещения по кораблю, носит на правой.
– И что из этого?
– А то, что еле заметные потертости от браслета я видел на левом манжете его рубашки. Кто-то до него носил эту одежду. И этот кто-то был правшой. А раз эльфы дали старую рубашку новому работнику, значит, этот работник будет трудиться совсем недолго.
– Но с чего ты взял, что они братья?
– С того, что ресторан называется "Патриарх Наэль". Это семейный бизнес, и здесь не братом может быть разве что сестра.
– Или сам хозяин...
Волшебник слегка поморщился:
– Думаешь, почтенный глава семейства и хозяин бизнеса снизойдет до разноса блюд? Сомневаюсь.
Ничего возразить я не сумел. Вместо этого спросил первое, что пришло на ум:
– А куда подевался штатный официант?
– Понятия не имею! – Ральф откровенно веселился. – Моя фамилия все же не Холмс.
– Ну а кошка?
– А кошка имеется. Будучи всеобщей любимицей, она постоянно вертится где попало, и из-за этой ее милой привычки наш эльф то и дело отводит в сторону руку с подносом – чтобы посмотреть под ноги, даже когда стоит на месте.
Я снова оглянулся. Однако проверить наблюдения не смог – мой любопытный взгляд быстро споткнулся об удивленное выражение лица объекта нашего обсуждения. Ральф сдавленно захихикал. О своей холодной надменности он, похоже, начисто позабыл.
– Интересно, а может ли что-то рассказать о своем владельце твой собственный костюм? – вкрадчиво полюбопытствовал я.
– Вне всякого сомнения, – беззаботно кивнул маг. – Нужно только прислушаться к его голосу.
Я вздохнул. Строгий, как всегда безукоризненный, костюм темно-зеленого цвета не говорил мне ровным счетом ни о чем. Сам же Ральф отделался многозначительной улыбкой.
За подобными разговорами вечер промелькнул незаметно. Было уже около полуночи, когда мы, наконец, покинули уютное заведение гостеприимного эльфийского патриарха.
Поскольку спать мне, конечно же, еще не хотелось, а Ральф заверил, что тоже еще полон сил и энергии, мы отправились на поиск развлечений. Благо, все аттракционы на корабле работали круглосуточно.
Развлекаться мы решили модной человеческой игрой – боулингом. После долгих расспросов стюардов и тщательного изучения обнаруженного на стене плана судна, мы, наконец, сумели найти то, что искали. Единственный боулинг-клуб располагался почти в трюме на противоположном конце лайнера.
Когда мы оказались перед нужной дверью, я подумал, что она гораздо больше подошла бы для какой-нибудь эльфийской аптеки или травяной лавки. Две лакированные деревянные створки терялись среди широких, мясистых листьев каких-то вьющихся растений. Эти растения были как минимум двух разных сортов, и откуда-то с их стороны доносился вполне отчетливый гемоглобиновый аромат. Если бы не общество Ральфа, то я непременно попытался бы отыскать источник запаха и украдкой обнюхать столь занимательных представителей мира флоры.
Изнутри боулинг-клуб представлял собой просторную комнату с низким потолком. Почти все ее пространство занимали четыре игровые дорожки и несколько кожаных кресел у стен. В дальнем углу разместился гигантский письменный стол, за которым сиротливо дремал маг-администратор. При нашем появлении маг встрепенулся и с грацией молодого моржа направился навстречу.
Чем ближе он подходил, тем сильнее становилось сходство с упомянутым зверем. Мужчина имел квадратное, немного оплывшее тело, с заметным трудом втиснутое в фирменную сиреневую рубашку. Лицо украшали внушительные усы с обвисшими кончиками. Некоторый избыток веса компенсировался быстрыми и резковатыми движениями, от которых затянутый в ткань рубахи жир начинал колыхаться, довершая тем самым сходство с выбравшимся на берег ластоногим.
– Доброй ночи, доброй ночи, господа! – басовито заворковал администратор и одарил нас с Ральфом таким умиленным взглядом, каким обычно любящая мать наблюдает за попытками своего дитяти рассказать гостям кое-как выученное стихотворение. – Не угодно ли сыграть партию?
– Угодно! – коротко ответил Ральф за нас обоих.
Мужчина просиял.
Ну а после того, как я попросил нам помочь разобраться с правилами игры, умиление на администраторском лике сменилось подлинным обожанием. Рассыпаясь в любезностях, хозяин клуба запросил за свои услуги по двести коинов с каждого.
– Смешная сумма, господа! Право же, просто смешная, – в подтверждение сказанному похрюкивал от смеха админ. – Разве это расценки?
Мы с Ральфом молча переглянулись. Хозяйское чувство юмора оказалось слишком тонким для наших грубых умов. Тем не менее торговаться мы не стали.
Пританцовывая и чуть ли не кланяясь, администратор аккуратно сложил полученные деньги, после чего незамедлительно отнес их к письменному столу. Назад он вернулся с коротким резным жезлом-артефактом.
Объяснение правил боулинга больше походило на театрализованное представление. Хозяин сначала долго и путано показывал в лицах историю игры, затем наколдовал несколько примитивных, полупрозрачных миражей, призванных наглядно продемонстрировать внутреннее устройство игральных шаров и кеглей.
В отличие от истории, сами игровые правила нам поведали очень сжато – всего в двух словах. Насколько я понял, едва ли не основным из них был строгий запрет на применение магии – об этом нам напомнили раза четыре. Наверное, наш инструктор сильно сомневался, что столь сложную истину мы способны осмыслить с первой попытки.
Под конец же раззадорившийся колдун сделал несколько образцово-показательных бросков. И вот это было куда зрелищнее всех предшествующих волшебных иллюзий! Впечатление от слаженных, натренированных движений нисколько не портил даже магический жезл – его наш новоявленный тренер упрямо продолжал сжимать в свободной руке.
Видимо, именно из-за артефакта мне то и дело казалось, будто кегли падают еще до того, как их глянцевых боков коснется лихо запущенный шар. Я украдкой покосился на Ральфа. Однако ничего, кроме вежливого интереса на его лице не увидел. Если мой спутник что-то и заметил, то не подал виду.
Пока администратор доигрывал для нас свой спектакль, в клуб вошла молодая чета магов. Завидев их, хозяин замер и принялся растерянно вращать глазами. Появление новых гостей вызвало в его душе нешуточную моральную битву – коммерческая жилка требовала срочно уделить внимание новым клиентам, в то время как совесть повелевала честно отработать уже полученное вознаграждение. От внутренней борьбы усы несчастного встали дыбом, а лицо покрылось пунцовыми пятнами.
Спустя полминуты нас одарили взглядом, полным мольбы и раскаяния, а затем предоставили абсолютную свободу действий. Пришедший в себя и снова приветливо улыбающийся администратор заторопился к новоприбывшим с явной надеждой повторить для них только что блестяще исполненное – хоть и не до конца – шоу.
– Слава Ночи! – облегченно выдохнул я, как только мужчина удалился на достаточное расстояние. – Кажется, эти двое спасли нам вечер.
– Тебе настолько не понравился урок? – не то спросил, не то констатировал Ральф. Он подошел к подставке с шарами и теперь с интересом примерялся к одному из разноцветных хаус-боллов.
– Не то чтобы совсем не понравился, – задумчиво ответил я, наблюдая за его действиями, – но все же мне хотелось поиграть самому, а не битый час смотреть на то, как это делают другие.
Маг улыбнулся уголками губ:
– Правомерное желание. В таком случае твой бросок первый!
Я нерешительно взял в руки шар:
– Ну, если ты настаиваешь...
– Настаиваю. Хочу учесть твои ошибки.
Я не стал ломаться и заставлять себя долго уговаривать.
К популярному человеческому развлечению мы оба приступили с немалым рвением. Жаль только, что столь желанная игра с самого начала не задалась. Шар катился куда угодно, только не в нужном направлении.
Всю игру я бросал одинаково плохо. У Ральфа же напротив – каждая новая попытка выходила заметно хуже предыдущей. В кегли он попадал все реже, зато зевал все чаще.
Наконец он сдался:
– Все! Думаю, на сегодня с меня хватит.
– Детское время кончилось? – не удержался я от старинной шутки.
– Именно так! – Ральф нисколько не смутился. – Время детей Ночи и правда близится к завершению – сейчас уже начало четвертого.
Я вопросительно посмотрел на настенные часы. По вампирским меркам было еще совсем не поздно.
Волшебник же невозмутимо продолжал:
– В здешних широтах в это время года солнце встает около пяти утра. Светать начнет гораздо раньше – часам к четырем. А поскольку тебе лучше оказаться в каюте затемно, нам нужно поторопиться.
– А если я не окажусь в каюте затемно, что мне сделается? – простодушно спросил я.
Ральф неудобный вопрос проигнорировал:
– Никогда себе не прощу, если рассвет тебя застигнет на одной из открытых палуб!
Парень патетически выпятил грудь и сделал приглашающий жест в сторону двери. Красиво получилось! Неожиданно красиво. Чтоб не портить впечатление, я послушно отложил шар и безропотно зашагал к выходу.
Обратный путь мы проделали молча. Несмотря на усталость, Ральф принципиально проводил меня до самой каюты – под защиту ее затемненных стекол и тяжелых штор.
Когда за мной закрылась дверь, я еще какое-то время продолжал стоять в темной гостиной и прислушиваться. Лишь после того, как шаги молодого мага затерялись в лабиринтах корабельных коридоров, я беззвучно проскользнул в свою комнату.