Ужас
Ужас прочно поселился в моей душе. Наверное, не было дня, чтобы я не думал о смерти, о своей смерти. Как и раньше, большей частью мне удавалось сдерживать свои эмоции, но теперь уже не всегда, не каждый раз. Приступы панического страха стали буквально преследовать меня. Длились они недолго, какие-то доли секунды, но застать могли в любое время, когда мозг был не особенно занят - в общественном транспорте, в очереди в кассу в супермаркете, дома под душем, в постели перед сном. Я вдруг с ошеломляющей ясностью "вспоминал", что я не вечен, что жизнь моя кончится, что меня не будет, что я умру. Обязательно, непременно, неизбежно.
Я сжимал кулаки, скрежетал зубами, один раз в троллейбусе не выдержал и тихонько застонал.
- Вам плохо? - девушка рядом услышала мой стон.
- Нет, нет, все в порядке, спасибо.
Я успокоился и заметил, как парень в другом конце салона смотрит на меня в упор с любопытством. Лицо кажется знакомым. Нет, показалось.
В другой раз, когда накатило дома в душе, я не сдержался и завыл от ужаса и отчаяния.
- Что это было сейчас? - жена прибежала на звук, - Ошпарился, что ли?
- Нет, не ошпарился... это я... пою.
- Ничего себе, ты поешь! Не пой так больше, кот пугается.
Много кот понимает, а вот мне становилось так страшно, как никогда раньше.
Даже в училище на тренировке по выходу из аварийной лодки через торпедный аппарат, когда у меня сбилось дыхание, и от нехватки воздуха я чуть не потерял сознание, даже тогда не было так страшно.
Даже в автономке на глубине нескольких сот метров во время падения аварийной защиты реактора, когда не сработала схема переключения на аккумуляторные батареи, и лодка осталась без хода, неуправляемая, с отрицательной плавучестью, а глубиномер бесстрастно накручивал метр за метром, даже тогда не было так страшно.
Даже на глубоководном испытании, когда лодка погрузилась на предельную глубину, когда прочный корпус от адского давления трещал так, что казалось, вот-вот треснет, словно скорлупа, а из отсеков поступали доклады о протечках через клапаны и сальники, а натянутый на глубине между переборками капроновый шкертик при всплытии лопнул со звоном, как гитарная струна, даже тогда не было так страшно.
Даже на Камчатке во время землетрясений не было так страшно. Вернее, там тоже было страшно, но по-другому.
Один год выдался особенно сейсмически активным, трясло часто и весьма ощутимо. От колебаний открывались запертые двери шкафов, падали с полок статуэтки слоников и флаконы с туалетной водой, трескалась штукатурка на стенах.
Поселок подводников - Рыбачий расположен на сопке, дома построены ярусами. Каждая улица на своем ярусе. Так вот, у подножия сопки на нижних ярусах толчки ощущались слабее, а наверху, в микрорайоне, зовущемся Семь Ветров, трясло, как следует. Причем, сильнее всего чувствовались колебания на ходу, или стоя, сидя уже меньше, а лежа слабые толчки можно было вовсе не заметить, если бы не раскачивание люстры, да позвякивание посуды на кухне.
Люди были напуганы частыми землетрясениями. Обстановку нагнетали разного рода предсказатели, экстрасенсы, колдуны и маги, выступавшие с экранов телевизоров и со страниц газет. Все они сходились в одном - Камчатку ждет катастрофическое землетрясение в 11-12 баллов, вот только сроки все называли разные. Самые осторожные предрекали апокалипсис не позднее ближайших трех лет, более смелые в течение года, отчаянные, буквально, через два-три месяца, а самые наглые умудрялись называть даже дату с точностью в один-три дня.
Но настоящая истерия начиналась сразу же после очередного толчка. Провидцы наперебой кричали о стопроцентной вероятности в ближайшие сутки повторного землетрясения, в несколько раз превосходящего первое по мощности.
Испуганный народ верил и пугался еще больше. Почти весь поселок ночевал на улице с детьми и домашними животными. Возле подъездов жгли костры, поджаривали на них разную снедь, пекли картошку, выпивали. Бегали домой в туалет и за добавкой, а под утро уставшие, пьяные и потому осмелевшие возвращались в квартиры немного поспать перед уходом на службу или на работу. И так несколько ночей подряд.
Нам с женой и сыном хватило пары часов прогулки в первую ночь. Потом мы решили, что вероятность погибнуть от землетрясения ниже, чем от нервного истощения, и перестали участвовать в общем психозе. Правда, "дежурный чемоданчик" с документами, деньгами, консервами и медикаментами на всякий случай стоял в прихожей - а вдруг! Хотя два случая во время землетрясений показали, что страх и паника полностью овладевают человеком, и он ни о чем, кроме бегства и спасения в первые мгновения не думает.
Наши соседи, молодая пара - Ира и Стасик, проснувшись ночью от толчков, наперегонки бросились в ванную. Считалось, что в санузле, который отлит цельной железобетонной коробкой, больше шансов спастись, а если лечь в чугунную ванну, то наверняка. Стасик с Ирой быстренько втиснулись вдвоем в чугуняку, прижались друг к другу и, затаив дыхание, прислушивались к потрескиванию дверных косяков. Первой опомнилась Ира.
- Стасик, а где Петя?! Ты что, не взял Петю?! Ты ЗАБЫЛ ПЕТЮ?!!
- Я думал ты его возьмешь, - оправдывался Стасик. - Ты тоже про него забыла! Как ты могла, ты же МАТЬ!
- Да, я мать, но ты же отец, мужчина, защитник! Я думала, что могу положиться на тебя! А ты удрал и бросил Петю!
- Ты первая бросилась бежать, а я спросонок за тобой!
Их забытый сынок, маленький Петя, спокойно спал в своей кроватке и знать не знал, что кругом все трясется, что его жизни что-то угрожает, и что его родители именно в эту минуту находятся на грани развода.
Второй случай произошел уже со мной. Я пришел домой на обед. Меня встречали сын и кот, жена обедала на работе. Я снял фуражку, расстегнул галстук и воротник форменной кремовой рубашки, скинул ботинки и сначала решил накормить самого голодного члена семьи - кота. Достал из морозилки и стал резать тушку минтая. Женька сидел в комнате на диване и играл в "Денди".
- Папа, что это?! - вдруг донесся до меня его испуганный голос. - Папа!
- Что там у тебя? - я повернул голову в сторону двери в комнату и с удивлением увидел, как дверной проем ходит ходуном из стороны в сторону.
- Землетрясение! Бежим! Быстро на улицу!
И я ПЕРВЫМ! выскочил на лестничную клетку. Никогда я так быстро не спускался с третьего этажа, сын едва успевал за мной. По дороге к нам присоединялись испуганные соседи. Только уже на улице, на безопасном расстоянии от дома я, опомнившись, заметил, что стою без обуви, в одних носках, в правой руке у меня нож, а в левой рыбий хвост. Соседка из квартиры напротив выскочила в одном прозрачном пеньюаре и стояла, стыдливо прикрываясь руками. Какой там "дежурный чемоданчик", кто о нем думает в такие минуты?
Когда после того сейсмически активного года мы летели в отпуск и пришлось ночевать в Домодедово, я просыпался каждый раз, когда над гостиницей взлетал или садился очередной борт. Все вокруг тряслось и дребезжало, и мне спросонок казалось, что начинается землетрясение. К счастью, пророчества и прогнозы разрушительной катастрофы на Камчатке не сбылись до сих пор, а прошло уже больше пятнадцати лет.
И вот теперь мне почти ежедневно становилось страшно до ужаса, до жути, до паники. Я смотрел в такие минуты на людей вокруг и удивлялся, как они могут спокойно жить, понимая, что век их короток, дни их сочтены, смерть неизбежна?! Может это только мне так страшно, а все остальные не боятся смерти, зная что-то, чего не знаю я?
Воспитанный в духе материализма в обществе развитого социализма и строителей коммунизма, сам прошедший славный путь от октябренка до члена КПСС, к религии я относился как к пережитку темной, необразованной, суеверной древности.
Сейчас мне кажется, что вера в бога как раз и построена на человеческом страхе смерти. Наверное, верующему в бессмертие души, легче мириться с бренностью всего живого и себя самого в частности. Но я-то не верю! И даже если допустить, что душа бессмертна, то какая это изощренная пытка - ВЕЧНО осознавать, что ты умер. Хорошо, если от старости, прожив достойную жизнь, а если молодым и здоровым в результате несчастного случая, а еще хуже - насильственно?
Как, например, может наслаждаться в раю душа женщины, чье тело изнасиловано и растерзано выродком, живущим и творящем зло по воле всемилостивого господа? Я не понимаю.
Мне больше нравится в таком случае индуизм с его переселением душ. В этом больше логики, и бог не выглядит таким беспомощным или беспощадным зрителем. Но если в христианстве душе присуща личностность и индивидуальность (есть Я - мое личное тело и моя личная душа, тело мое бренно, душа моя бессмертна), то в религиях, признающих реинкарнацию, душа внеличностна и внеиндивидуальна и является особой величиной (есть Я - бессмертная душа, растущая и совершенствующаяся от тела к телу, но бренное тело может познать и идентифицировать душу только с помощью специальных духовных практик).
Как все сложно, запутанно, непонятно, бездоказательно и противоречиво во всех религиях. Как все в них похоже на чудо, на сказку, на вымысел. У человека, привыкшего рассуждать логично и оперировать фактами, по поводу религиозных понятий, определений и догм возникает масса вопросов, на которые нет ответов, по крайней мере, логичных, исчерпывающих, однозначных.
Зато, каким простым, понятным и правдоподобным кажется предположение, что там, за чертой жизни нет ничего. Ни рая, ни ада, ни ангелов, ни демонов, ни реинкарнации, ничего либо еще. Нет никакого загробного мира, царствия небесного, чистилища, страшного суда, сансары, мокши, нирваны. НЕТ НИЧЕГО! Люди все это придумали, чтобы не так страшно было жить и умирать. Смерть есть - этого нельзя отрицать. Каждый день умирает более 150 тысяч человек. И в то же время смерти как бы и нет, ведь человек умирает не весь - душа не умирает, она бессмертна. Красивая сказка - и уже не так страшно жить.
Ведь это так ужасно - поверить в то, что душа человеческая умирает вместе с телом. Что от нас не остается ничего, только память.
продолжение повести http://www.proza.ru/2014/11/30/1701
продолжение исповеди http://www.proza.ru/2014/11/30/1679