Зинаида Александровна ГОРБУНОВА
1945 год
ЗИНАИДА ГОРБУНОВА.ВОСПИТАННИЦА КРАСНОГО КРЕСТА
Воспоминания о своих родителях написала (в 2015 году) москвичка Надежда Николаевна Соловьёва (Чиркова):
- Четыре года, как нет моей мамы, но я никогда не забуду её тёплые заботливые руки, на которых держался наш дом; её добрый и лучистый взгляд и то душевное тепло, которое она подарила мне и отдавала всем, с кем работала или дружила.
Рассказы мамы, её воспоминания о тех незабываемых годах войны я помню хорошо.
ЕЁ ПЛАНЫ ПЕРЕЧЕРКНУЛА ВОЙНА
Моя мама - Зинаида Александровна Горбунова - родилась в Москве 4 октября 1923 года. Семья её была большой и дружной; она - самая младшая - была любимым ребёнком. Детство её было счастливым и радостным. Ей было 14 лет, когда умерла мама. И сразу многое в жизни семьи изменилось.
Два года Зинаида работала на Велосипедном заводе; много читала, мечтала об институте; будущее представлялось ей интересным, наполненным замечательными событиями.
Но все её планы перечеркнула война. На фронт мама ушла добровольцем.
Как и многие её сверстницы, она пошла учиться на медицинские курсы Российского Общества Красного Креста. Весной 1942 года, окончив курсы, Зинаида Горбунова была направлена в сортировочный эвакуационный госпиталь (СЭГ) № 290, который в то время располагался в Лефортово в Москве - на базе нынешнего Главного военного клинического госпиталя имени академика Н.Н.Бурденко.
Восемнадцатилетняя сандружинница начала работать во 2-м сортировочном отделении - сюда доставляли "носилочных" раненых; с тяжелейшими повреждениями.
На Западном фронте шли бои, обстановка была тяжёлой. Раненые непрерывным потоком поступали днём и ночью. Их надо было переодеть, накормить, вымыть, побрить; тому, кто мог идти, помочь добраться до перевязочной; или отнести в операционную.
Как рассказывала мама, персонал госпиталя не щадил себя; мало спали, ели на ходу. Всё время и силы отдавали раненым, старались облегчить их страдания, успокоить, ободрить. Работали чётко и слаженно.
У медицинских сестёр была специальная система оценивания степени тяжести ранения у бойцов: красная метка - тяжело раненый; синяя - ранение средней тяжести; желтая - лёгкое ранение, боец может передвигаться сам.
Персонал работал без остановки, как на конвейере. Порой рябило в глазах от лиц, мутило от окровавленных бинтов, запахов, которые неизбежны в госпиталях, куда поступают раненые прямо с передовых позиций фронта.
С особой теплотой мама вспоминала о бессменном начальнике СЭГа № 290, военвраче Вильяме Ефимовиче Гиллере. Он сумел в сложных условиях чётко организовать работу всех подразделений этого большого госпиталя. Поэтому не было путаницы; сортировка и эвакуация раненых в тыловые госпитали не затягивалась.
Конечно, особое внимание он уделял медицинским работникам. Медсёстрам и врачам разного профиля приходилось многому учиться на ходу, так как оказание помощи раненым и уход за ними в послеоперационный период отличались от того, что персоналу приходилось делать в лечебных учреждениях до войны.
Благодаря самоотверженности всего персонала госпиталя, многих раненых удавалось вновь вернуть на фронт. Мама рассказывала, что солдаты и офицеры, едва почувствовав себя лучше, с ещё полностью не затянувшимися ранами, рвались в свои части.
А перед выпиской (или на фронт, или в тыловой госпиталь) многие воины любили фотографироваться с кем-нибудь из персонала госпиталя. Чаще - с сестричками. Потом эти фотографии они отправляли домой. И мама за годы войны сфотографировалась не один раз с бывшими своими подопечными.
Мама была рада, когда после войны увидела книги, написанные В.Е.Гиллером: "Во имя жизни" и "И снова в бой...". В них узнаваемые лица, отражён весь боевой путь СЭГа № 290, который шёл за Западным, а затем - 3-м Белорусским фронтами.
Вспоминаю случай,о котором мама рассказывала со слезами и никогда не смогла забыть. Не знаю, где это было (это было в Восточной Пруссии - Л. П.-Б.) . Мама сопровождала раненых, которых перевозили из госпиталя к поезду. Вдруг началась сильная бомбёжка. По инструкции, всех раненых необходимо было вывести из автобуса.
Солдат, лежавший на носилках у двери, попросил оставить его в машине. Но инструкцию нельзя было нарушать. Мама и водитель вынесли бойца из автобуса одним из первых.
Когда фашистские самолёты, отбомбившись, улетели, выяснилось, что никто из раненых и персонала не пострадал. И только солдат, который хотел остаться в автобусе, получил ещё одно тяжёлое ранение, не совместимое с жизнью.
Не один десяток лет прошёл с тех пор, а мама всё вспоминала о том раненом, которого не смогла уберечь. Хотя какая могла быть вина её в той смерти!
Как известно, весной 1943 года СЭГ № 290 свернул своё имущество и двинулся за фронтом. Опыт первого года войны, когда госпиталь находился в Вязьме, показал, что его нельзя располагать на открытой территории.
И тогда было принято решение: спрятать все подразделения госпиталя под землю. Была выбрана площадка в Пыжовском лесу, в 12 километрах от г. Вязьмы. И началось строительство подземного городка.
Мама рассказывала, как медицинские сёстры, санитарки и врачи таскали брёвна из лесу к пилораме; как болели руки и плечи, промокали ноги. Персонал был поделён на бригады; кто-то носил доски, кто-то строил и обустраивал операционные и перевязочные блоки, землянки для раненых, пищеблок, прачечные и многое другое, что нужно было для приёма и оказания помощи раненым.
Бытовые условия у персонала были тяжёлыми, питались скудно. Но каждый сэговец знал, что тем, кто сражается с фашистами, гораздо тяжелее.
Госпиталь двигался за наступающей Красной Армией. Его пути-дороги: Смоленск, Белоруссия, Прибалтика, Восточная Пруссия... День Победы СЭГ № 290 встретил в Восточной Пруссии, в городе Тапиау (нынешний Гвардейск).
Мама часто вспоминала одну из своих фронтовых подруг - Светлану Мазурову (в замужестве - Калинина). Это была очень компанейская молодая медицинская сестра; она пела, танцевала и очень хорошо воспроизводила манеру говорить разных актрис; любимым её персонажем была Рина Зелёная.
Они даже переписывались; актриса присылала Светлане разные материалы для художественной самодеятельности. Раненым очень нравились концертные выступления Светланы.
После войны Светлана Михайловна жила в Минске, но многие годы она приезжала в Москву на встречи сэговцев, посвящённые Дню Победы. И мама ездила к ней в гости. А ещё мама и Светлана Михайловна дружили с Зоей Ильиничной Никитиной (в замужестве - Каравайцева).
(Воспоминания Светланы Михайловны Мазуровой и Зои Ильиничны Никитиной опубликованы на этом же сайте - Л.П.-Б.)
ЛЮБОВЬ НА ВСЮ ЖИЗНЬ
Мама с теплом вспоминала, как во время войны встретила своё счастье: она полюбила хорошего парня - Николая Максимовича Чиркова. Он был водителем санитарной машины, служил также в СЭГе № 290.
Госпиталь просто не мог обходиться без большого парка различных автомобилей; водители были прикомандированы к нему.
Мои родители были счастливы в браке.
С медициной мама не рассталась. Демобилизовавшись, она вернулась в Москву и работала медицинской сестрой в 31-й поликлинике. В 1956 году построили новую, отлично оборудованную для того времени, городскую больницу № 53, и мама перешла туда.
Она всегда любила свою профессию, была квалифицированным специалистом, относилась ответственно, как и на фронте, к своим обязанностям. И коллеги, и больные уважали её. На пенсию она ушла в 75 лет.
Долгое время, начиная с 60-х годов, в День Победы сэговцы собирались в Москве в Центральном доме культуры медицинских работников.Съезжались фронтовые друзья из всех республик Советского Союза. Они были молодыми, энергичными, радовались каждому мирному дню...
По старым фотографиям можно проследить первые встречи сэговцев, закладку Обелиска в Пыжовском лесу в честь СЭГа № 290, его медицинского персонала; установку Мемориальной доски на здании Главного военного клинического госпиталя имени академика Н.Н.Бурденко.
Я часто рассматриваю фотографию, на которой запечатлена первая встреча сэговцев. Это произошло в октябре 1957 года. Они сфотографированы у Центрального театра Советской Армии. На том фото есть и я с мамой.
Ни одного хмурого лица, все улыбаются. Все нарядные; на головках женщин шляпки, у мужчин - шляпы. По моде того времени, в руках многих фронтовичек маленькие плоские сумочки - ридикюльчики.
Вспоминаю ещё один случай, рассказанный мамой. 9 мая 1974 года, в День Победы, группа "сэговцев" (так себя называли ветераны этого госпиталя) ездила на открытие Обелиска в Пыжовку (Смоленская область). В Вязьме водитель автобуса заехал на бензоколонку, чтобы заправить машину.
Мама вспомнила, что в этом городе до войны жила её фронтовая подруга Елизавета Павлова; никаких других сведений о ней не было.
Мама решила спросить о ней у работников бензоколонки. Неожиданно для всех из здания заправки вышла сама Лиза. Восторгам и радости не было конца! Так семья ветеранов пополнилась ещё одной фронтовичкой.
Мы, их дети, до сих пор поддерживаем связь между собой.
К сожалению, организаторам встреч ветеранов не удалось в послевоенное время разыскать всех "сэговцев". После окончания войны СЭГ № 290 был переведён в белорусский город Бобруйск. Большая часть персонала была демобилизована; и разъехалась по разным республикам Советского Союза.
Я помню, как на одной из встреч Вильям Гиллер сказал: "Я уверен, что пока будет жив хоть один из нас, "сэговцев",такие встречи в День Победы будут проходить". Этот наказ их любимого начальника выполнялся до тех пор, пока было кому приходить на встречи.
Мама очень гордилась знаком "Отличнику санитарной службы"; его выдавал Российский Красный Крест. Она была награждена Орденом Отечественной войны 2-й степени и юбилейными медалями.
А у отца наград не было.
Впрочем, я должна сделать одну оговорку. Возможно, у отца были боевые награды. Однажды наша квартира была ограблена; воры унесли разные вещи и, может быть, также военные награды родителей вместе с документами.
Хочется верить, что никто не забыт и ничто не забыто! И пусть будет так
вечно!
***
Есть анкета, заполненная З. А. Чирковой 1 марта 1966 года.
В ней такая информация:
До службы в армии окончила 7 классов. В СЭГе 290 - вольнонаёмная; работала во 2-м сортировочном отделении; беспартийная. После войны окончила 2-хгодичное медицинское училище.
Местом работы названа 53-я городская больница; медицинская сестра.
Награды: медали "За взятие Кёнигсберга" и "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг."; юбилейные медали. Знак "Отличнику санитарной службы".
Более подробный рассказ о Николае Максимовиче Чиркове есть здесь же в статье "Шофёр - это звучит гордо!"