На фронте Нюра сразу попала на «передовую». Была санитарным инструктором сначала в пехоте, потом в артиллерийском полку. Десятки раненых бойцов вынесла она с поля боя, оказывая им первую помощь под перекрестным огнем. Но с самых первых дней войны мечтала о разведке. И в конце 1942-го года добилась-таки перевода к разведчикам.
Она прошла ускоренные курсы в разведшколе, после которых ей было присвоено звание младшего лейтенанта. На курсах она многому научилась, в том числе и тому, чего совершенно не умела делать раньше: очень метко стрелять, прыгать с парашютом, ходить на лыжах и многому другому. После курсов ее перебросили на другой фронт.
Разведка! Это оказалась ее стихия! Говорят, что элементами бесстрашия и неосознанного героизма человек награждается при рождении, но узнает о них только тогда, когда попадает в экстремальные ситуации. В критический момент он, наверное, чувствует прилив энергии и хладнокровную уверенность в том, что делает. Поэтому у него получается то, что другим не под силу.
Много сложных и опасных заданий было выполнено разведчицей Голубенко Анной вместе с товарищами за три военных года. Были они и успешными, и трагическими, только, видать, отцовский талисман да материны молитвы хранили Нюру: там, где другие погибали, получали ранения и контузии, ее ни разу даже не царапнуло.
Но о подвигах своих, вернувшись с войны, она не любила рассказывать, и можно только догадываться, за какие заслуги она была награждена тремя боевыми медалями. А вот за что ей дали аж два ордена Красной звезды и орден Славы 3-ей степени, знала вся семья.
Это было на границе с Румынией перед большим общевойсковым наступлением.
Разведгруппа, в которую входила и Анна Голубенко, получила задание добыть сведения о расположении некоторых вражеских объектов, а также, при поддержке партизан, захватить определенные документы с секретными планами немецкого командования.
Операция должна была пройти на значительном удалении от линии фронта, во вражеском тылу. Штаб гитлеровцев находился в центре охраняемого со всех сторон населенного пункта и был сильно укреплен. Лесная дорога соединяла поселок с небольшой железнодорожной станцией, куда прибывали немецкие эшелоны. Группа разведчиков рассредоточилась вокруг объекта в разных местах.
Лейтенанта Голубенко оставили на самых дальних подступах к месту основных событий, недалеко от лесной дороги, ведущей к объекту.
По сигналу первыми начали свою часть операции партизаны. Одновременно стали взрываться заранее заминированные охранные службы, началась стрельба. Неожиданно это совпало с авиационным налетом: наши самолеты бомбили эшелон немцев, который «секретно» разгружался на железнодорожном полустанке.
Несколько бомбовых ударов совсем рядом с Нюриным окопчиком сотрясли землю и в нескольких местах разворотили дорогу. Не обращая внимания на гул низко пикирующих самолетов, на нудный звон в ушах, разведчица быстро поползла к дороге. На обочине, стоя поперек движения, дымился черный легковой автомобиль с настежь распахнутыми дверками и разбитыми стеклами.
Водитель, навалившись всем телом на руль, не шевелился. На заднем сидении в неестественной позе полулежал немецкий офицер то ли мертвый, то ли контуженный. Не раздумывая, Нюра бросилась к машине из придорожного оврага. Задымленность, вой самолетов были ей на руку.
Она вытащила немца из автомашины, подхватив упавшую на землю планшетку и сунув ее за пазуху. Боясь поверить в такую удачу, а ее трофеем оказался ни больше, ни меньше, а самый настоящий немецкий генерал, она потащила его в лес, стараясь подальше уйти от дороги. Он был тяжело контужен, без сознания, но с признаками жизни. Со стороны дороги послышалась немецкая речь: там то ли звали на помощь, то ли кого-то окликали.
Ей предстояло срочно принять решение, что делать дальше. Она пока не знала, какую ценность представляют документы, извлеченные из карманов и находящиеся в планшетке генерала, а также - очнется он или умрет. Не знала она и того, сколько времени пройдет, прежде чем его начнут искать. Но искушение доставить в штаб такого «языка» было настолько сильным, что она решила не выходить в условленное с группой место, а самостоятельно возвращаться обратно. Ее «трофей» не давал возможности никакого маневра, кроме одного: срочно уходить.
Подвязав веревку, найденную в своем вещмешке, немцу под мышки, она приладила к ней длинный ремень от планшетки и потащила его, как санки. Длинное кожаное пальто генерала скользило по мокрой лесной траве.
Главное, уйти подальше от зоны непременного поиска пропавшего генерала. И уже затем, соблюдая все меры предосторожности, благополучно добраться до линии фронта, пользуясь наступающей темнотой. Останавливаясь в очередной раз передохнуть, она щупала пульс немца, пыталась напоить его водой из своей фляжки.
Почти двое суток добиралась она с «языком» до линии фронта, ничего не зная о своей разведгруппе. Немец пришел в себя, только идти не мог. Он был худощавый, но высокий, поэтому тащить его было тяжело. Невыносимо хотелось спать, особенно на следующий день, когда приходилось пережидать непредвиденные опасности в пути.
Генерал не сопротивлялся, более того, попросил знаками, чтобы разведчица вынула кляп изо рта, и объяснился с нею. В школе и в институте она изучала немецкий язык, умела читать, переводить, даже писать, а вот разговорную речь пришлось постигать в разведке на фронте.
Он попросил ее развязать ему ноги, чтобы он мог помогать движению. А также он потребовал, чтобы она доставила его к высшему командиру, соответственно его воинскому званию, так как ни с кем другим, младшим по званию, он разговаривать не станет.
Нюра хорошо помнила дорогу, но все же время от времени сверялась с картой. Наконец, они вышли из очередной лесополосы и увидели огромное кукурузное поле. Генерал начал потихоньку передвигаться самостоятельно. От лесополосы до кукурузного поля они прошли по открытой местности: немец впереди, а Нюра с наганом в кармане за ним. За этим, хорошо знакомым ей, полем было рукой подать до расположения Нюриной части, всего несколько сот метров.
Забравшись в высокую кукурузу, она решила в последний раз отдохнуть и, самое главное, вздремнуть, так как спать ей хотелось больше, чем жить. Ей казалось, что она идет и спит с открытыми глазами. Сон наваливался как морок, как наркоз, и сопротивляться ему становилось все труднее. От усталости гудело все тело. Пошли четвертые сутки с того дня, как она вместе с разведгруппой покинула свою воинскую часть.
Немец вытянулся на сухой ботве во весь свой длинный рост, а его связанные руки оказались над головой. Нюра присела поодаль напротив, протянув на земле уставшие ноги, и моментально «растворилась» во сне.
И тут на них из зарослей вышла большая группа наших солдат, которые чуть раньше тоже устроились здесь на отдых под прикрытием высокой и густой кукурузы. От самой лесополосы советские бойцы наблюдали за приближением к кукурузному полю странной парочки.
- Мы думали, что идут двое, ан оказалось мужик с бабой! Да какой мужик! – смеялись солдаты.
Они окружили немецкого генерала, стали грубо шпынять его ногами. Один боец быстро стащил с немца хромовые сапоги, другой снял часы.
Нюра, очнувшись, закричала на солдат, стала отталкивать их от военнопленного, но не тут-то было!
- Ах, ты, сволочь фашистская, разлеглась тут как на курорте! Встать перед русским солдатом, гад! Встать немедленно! – кричал молоденький солдатик, топая ногами.
Нюре пришлось дважды выстрелить в воздух. Она забоялась, что солдаты так изувечат ее генерала, что и допрашивать будет некого.
- Ты что скаженная? – возмутились в своем «праведном» гневе солдаты, но послушно отступили от военнопленного.
Дальше ее конвой проходил по открытой местности, без особых предостережений. Правда, генерал шел теперь уже без сапог, с разбитым носом, кровь с которого Нюра старательно вытерла медицинским бинтом.
Содержимое генеральского планшета и допросы самого генерала оказались настолько важными перед большим наступлением наших войск, что за выполнение поставленной задачи младший лейтенант Голубенко Анна Егоровна была представлена к высокой боевой награде – ордену Красной звезды.
Второй орден «Красной звезды» стоил ей еще дороже. К сожалению, рассказ Нюры родственникам об этом героическом эпизоде ее жизни был крайне скупым. Может быть, причиной этого был элемент какой-то военной тайны.
Для уничтожения очень хитро укрепленной высоты противника в лесной, гористой местности, где предполагалось наличие какого-то неизвестного оружия, в тыл врага самолетами был заброшен десант из двухсот бойцов. В открытом бою эта вражеская высота была преградой, на которую ушел бы не один день, а также могли случиться непредсказуемые потери в наших войсках.
В числе этих двухсот десантников была и Нюра Голубенко. Несколько дней советские бойцы выполняли невероятно трудную задачу. И, в конце концов, их миссия увенчалась успехом, очень дорогой победой. Все находящиеся на высоте фашисты были уничтожены, а пещерного вида входы были завалены взрывами. Когда подоспели наши войска, из отправленных на задание двухсот человек в живых осталось двенадцать.
За личное мужество и героизм при выполнении особо важного задания Голубенко Анне Егоровне вручен второй боевой орден Красной звезды, а также именное оружие – личный пистолет.
Разведчики с уважением и любовью относились к смелой, осторожной, неутомимой и везучей Нюре.
Здесь, на войне, встретила кубанская девушка Нюра своего суженого, татарского парня Мурата. Он тоже был отважным и везучим, а еще - неунывающим! Мурат Халитов, родом из-под Казани, как и Нюра, был деревенским парнем, ловким и сильным. Они полюбили друг друга, и в победном, но по-прежнему тяжелом шествии по Европе уже не расставались.
На нескольких фронтовых фотографиях Нюра в окружении бойцов – разведчиков. На одной из них все в белых маскхалатах. Нюра в центре с меланхолично-удивленной улыбкой на лице. Ее невозможно узнать! И тени привычной скорби нет в ее облике. В ее позе и взгляде присутствует элемент задорной игривости, уверенности в себе. Правая рука Мурата лежит на левом плече девушки, сидящей ниже на толстом бревне, подчеркивая его особое отношение к ней в сравнении с остальными бойцами. Казалось, только щелкнет камера фронтового фотографа, Нюра тут же прижмется щекой к этой надежной и любящей руке…
Здесь на фронте, среди смертельного огня и изнуряющего ратного труда, нашла их любовь.
Боевые товарищи устроили Мурату и Нюре настоящую свадьбу, так как молодые оказались слишком старомодными, и без свадьбы считать себя мужем и женой не хотели. Командир части поставил печать в их воинских книжках с соответствующей записью об изменении в семейном положении. Нюра взяла фамилию мужа: только так положено в казачьей среде. Фамилию Голубенко на первой странице документа командир зачеркнул, а сверху написал: Халитова и «исправленному верить» с еще одной печатью.
Свадьба была скромной, короткой и веселой. Нашелся гармонист с гармонью. Бойцы пели фронтовые песни, желали счастья новобрачным, вспоминали своих любимых. Нюра с Муратом были не просто «молодыми», а на самом деле самыми молодыми и самыми счастливыми среди старших своих боевых товарищей. Голову невесты украшал венок, сплетенный самой Нюрой из белых ромашек. Накануне огромную охапку этих свадебных полевых цветов принес ей Мурат.
Так Нюра стала не только боевой подругой Мурата Халитова, но и его женой.
Глубокой осенью 1944-го года враг, исхлестанный залпами гвардейских минометов, огнем тяжелой артиллерии, обескровленный и измотанный непрерывными боями, побросав технику, бежал на западный берег Днепра. Здесь его ждали резервные части, глубоко эшелонированная линия обороны. Фашисты капитально закрепились, надеясь остановить наступающие советские войска.
Особенно много беспокойства нашим частям причиняли железнодорожные и автомобильные магистрали. Они позволяли гитлеровцам маневрировать резервами, доставлять боеприпасы, использовать против наших войсковых соединений бронепоезда.
Командование поставило задачу: во что бы то ни стало перерезать эти важнейшие коммуникации противника и удержать их до прихода основных частей.
Выполнить намерение командования, было приказано специально сформированному, отдельному лыжному десантному батальону. В число десантников включили и двух женщин: Халитову Анну Егоровну – кубанскую казачку, зарекомендовавшую себя опытным и бесстрашным воином, и сибирячку – Новичеву Таисию Гавриловну, о подвигах и самопожертвовании которой по фронту ходили легенды. К тому же, Таисия обладала прекрасным голосом, удивительной силы и тембра. В часы затишья между боями, на привалах бойцы просили ее спеть. И над многострадальными лесами и полями российскими звучал непобедимый репертуар Лидии Руслановой в исполнении Таи Новичевой, поднимая боевой дух воинов!
По меткости стрельбы мало кто из мужчин в батальоне мог сравниться с разведчицей Нюрой и санинструктором Таей.
Темной ночью была форсирована река Днепр. Белыми призраками просочились автоматчики через боевые порядки фашистов, без выстрелов уничтожив несколько боевых расчетов. Быстрым маршем устремились они к железной дороге.
К утру, оседлав магистраль, десантники заняли круговую оборону. Четверо суток вели храбрецы неравный бой. От беспрерывных мин и снарядов стал черным снег на сотни метров вокруг, гарью пропитался воздух. Не раз бросались в атаку бойцы, а вместе с ними и Анна с Таисией. Не выдерживали стремительного натиска враги, бежали, оставляя раненых и убитых.
К вечеру наступало затишье. Бессонное, настороженное. Анна и Тая, надев белые маскхалаты, выползали на нейтралку, где истекали кровью раненые. Зимнюю ночь одна за другой вспарывали вражеские ракеты, головы поднять не давали снайперы. Девушки перевязывали раненых и, изнемогая от усталости, вытаскивали их к своим. Их смелость и выносливость удивляла бывалых бойцов.
С рассветом шквал огня вновь обрушивался на окопчики героев. Особенно тяжелым был последний день. Не стало слышно перестука «максимов», затихла пушка, перебиты расчеты. С каждым часом оставалось все меньше и меньше живых десантников на железнодорожном пятачке, все наглее враги, все плотнее их смертоносный огонь.
К вечеру подошло подкрепление. От целого батальона осталось меньше двух десятков человек, измученных, израненных. Тяжело ранена была и санитарный инструктор, Тая Новичева. В начале 1945-го года закончилась ее война: после длительного лечения в госпитале, она уже не смогла возвратиться на фронт.
Нюра, получив трехдневный отпуск, встретилась со своим любимым мужем Муратом. Радость встречи преобразила все вокруг: воронки от бомб, покрытый гарью снег, сожженный лес – под волшебным лунным светом казались декорацией сказки, в которой они главные герои. И на всем фронте не было счастливей мужчины и женщины, чем эти двое!
За подвиг на десантном пятачке Халитова Анна Егоровна, как и Таисия Гавриловна Новичева, была награждена боевым солдатским орденом Славы 3-ей степени.
Кровь боевых товарищей Анны и Таисии не пролилась даром. Вскоре с этого плацдарма началось мощное наступление наших войск.
День окончания войны – 9-е мая – Нюра и Мурат встретили в Берлине. Весть о капитуляции Германии облетела наши войска. Началось бурное ликование! Радости и самым высоким эмоциям измученных войной советских людей не было предела.
Как счастливы были в этот день две половинки, предназначенные самой судьбой для одного целого, знали только Он и Она. Они победили! Они живы! Они молоды, а значит все у них впереди!
Праздник праздником, а активная деятельность наших войск в павшем Берлине не прекращалась ни на минуту. Разведгруппа, в которую входили и Халитовы, прочесывала назначенный им квартал одной из прилегающих к центру города улиц. Насмерть перепуганные жители прятались в подвалах, они не знали чего ждать от победителей. За исключением нескольких инцидентов, проверка проходила спокойно. Разведчики старались быть корректными с мирными жителями, но только с мирными.
Выходя на улицу по одному из очередного проверенного здания, разведчики быстро перебегали к следующему. Нюра и Мурат на этом задании были вместе, чего обычно ранее никогда не бывало.
Ступив на тротуар, Халитовы увидели в витрине первого этажа, справа, два прелестных манекена в свадебных одеждах: жених и невеста! Наверное, это был свадебный салон. Белоснежное платье на невесте - волшебной красоты, а рядом черный фрак жениха…
Всего на несколько секунд задержались они у витрины и даже не поняли, что произошло.
С верхнего этажа дома напротив сработал снайпер. Нюра подхватила медленно оседающего на тротуар Мурата, закричала. Пуля попала ему в голову…
9-го мая 1945-го года любимый муж Нюры, Мурат Халитов, умер у нее на руках…
И в одночасье все для нее исчезло вместе с любимым: и война, и победа, и счастливые планы на мирную жизнь…