Шел солдат мимо нашего дома...

 
  Наступили первые майские дни сорок пятого года, теплые и радостные...
  Второго мая был взят Берлин...
  Мы, мальчишки, штурмовали заброшенные дома  ингушского поселка Насыр-Корт и кричали «Ура!»... Взрослые терпеливо и сдержанно ожидали главного: конца войны... С фронта еще приходили похоронки...
  Шел мимо нашего дома солдат, попросил воды напиться...
 Мама пригласила его во  двор, напоила,  накормила, подшила на шинели оторвавшийся погон.  Она делала все быстро,  ладно, по-доброму...  Потому что сама совсем недавно сняла гимнастерку...
  По ходу дела  выяснилось, что солдат приходил на побывку в свою родную  станицу, что была по соседству с нами, чтобы похоронить старенькую мать, а сейчас возвращается в свою часть, которая стоит под Ростовом.
Бабушка тайком всплакнула, услышав такое, завернула в платочек пару яиц и кусок кукурузной лепешки.
 - А я вас сразу узнал, - неожиданно сказал маме солдат. - В сорок втором ваш муж делал мне в госпитале операцию, а вы были у него операционной сестрой... Я еще потому вас хорошо запомнил, что злой тогда был... Думал: неужели они не смогли найти медсестру постарше... Операция у меня была серьезная, а вы  выглядели совсем девчонкой: росточком маленькая, косички торчат из-под пилотки  и голосок тоненький, как у моей дочурки Нюшки... А когда вы халат надели,  инструмент в руки взяли, да зыркнули на меня своими глазищами: «Раненый, лежите спокойно!», понял я, что попал  к надежным людям... Как мне потом сказали,  военврач меня с того света вытащил... Вот бы сейчас с ним повидаться...
  -  Погиб он, - глухо сказала мама и  привычно подоткнула иголку себе под воротник.
  Солдат перекрестился и почему-то виновато посмотрел на меня... 
  Потом полез во внутренний карман шинели и достал оттуда аккуратно перевязанный  мешочек, похожий на кисет... Выложил из него на стол документы, фотографии, а затем извлек  оттуда двумя пальцами …  рваный маленький осколок.
  - Это мне ваш муж  на память оставил, - произнес он с тоской,  - Сказал, что он почти в сердце у меня был.. Хотите, возьмите его себе... Как-никак, он  его в руках держал... Тоже память будет.
  Мама покачала головой:
  - Не надо... Он вам дороже...  В нем — ваша жизнь...
  - Это вы верно сказали, - оживился радостно солдат. - Сколько после  того я фронтов прошел, и хоть бы раз зацепило...
  Солдат надел шинель, низко поклонился каждому из нас и ушел...
  - Жарко ему будет, однако, в шинели-то, - сказала бабушка..
  - Наверное, приказа еще не было о переходе на летнюю форму, - пояснила мама, села за стол и задумалась....
   Плакала она при мне редко...
   Только по ночам, когда думала, что я сплю....