Начало повествования: http://www.proza.ru/2014/11/19/558
Опять стрельба.
Проводим ревизию боекомплектов, расстреливаем выстрелы с истёкшим сроком хранения. Говорят, выстрел БМП в боеукладке должен храниться не более шести месяцев.
Собрали гору выстрелов, были даже кумулятивные и учебные. Мишенью определили гору Острую. Её, обращенный к нам склон, был скалистой отвесной стеной. И у самой вершины из скалистой стены выпирал огромный белый камень. Кажется, стукни по нему посильней и он с грохотом обвалится вниз.
У подножия этой горы находится брошенный кишлак Чалмаказак. Так его и бросили жители, вроде бы из-за постоянных обстрелов. Кишлак на открытом месте и поэтому очень лёгкая мишень.
Сегодня и мы внесли свою лепту в страдания брошенного кишлака, полдня старались свалить этот огромный белый камень вниз. Но все наши старания оказались тщетными, лично влепил три кумулятивных выстрела прямо в камень, но он так и остался торчать на своём месте.
Расстреляли все просроченные выстрелы. Ствол раскалился, и командир распорядился оставшиеся учебные выстрелы не трогать, а закопать их, где-нибудь подальше. Так и сделали.
После стрельбы помогал обозникам заливать глиной крышу продуктового склада. Опять эта грязь по колено. Но потом бассейн. Целый час купания. Красота. Никогда я не купался с таким наслаждением, как этим летом. Среди гор знойного Афганистана.
Вечером дежурный отдал письма, потому как днём борты почту привезли. И до одиннадцати вечера заступил на службу. Опять пропитанный солнечным жаром пост. Бинокль. Журнал наблюдений. Все изменения обстановки заносятся в журнал. Незначительные изменения просто заносятся. Значительные изменения, кроме того, докладываются дежурному по части.
В нарушение устава прочитал полученные письма. Первым прочитал от сослуживцев из Камня-Рыболова. У них тоже служба, правда, не такая разнообразная как здесь.
Вторым прочитал письмо от матери. Дома тоже почти служба – огород, скотина, сено. Сарай надо ремонтировать. Совсем старый стал. Эх, мама, ждёшь ты домой помощника, а вдруг приедет урка-наркоман, который вместо помощи начнёт пить чёрный-чёрный кофе и чифир, а потом прыгать на стенки. Говорят, все наркоманы так начинают. Ведь чифирчик или крепкий-крепкий кофе с сигаретой мне стали нравиться. Правда потом сердечко аж выпрыгивает и в голове тяжко и во рту горько. Тьфу! Мысли какие то бредовые в голову полезли. Не такой уж горький я пропойца, все нормально будет!
Темнеет! Служба на посту подходит к концу. Мимо поста по тропинке потянулась цепочка тяжелогруженых солдатиков. Опять засада. На этот раз к Тути. Это совсем рядом. Надеюсь на этот раз тоже без эксцессов.
От жары и духоты спасения нет, ни днём ни ночью. Ночью спасительная прохлада только под утро. Мокрая простынь высыхает мгновенно, уснуть не успеваешь. Днём дует афганец – пылища – не продохнуть. Укоротил сапоги. Они у нас ещё с Дальнего Востока – обычные кирзовые. Просто взял нож и обрезал сверху наполовину. Получились полусапожки. Так проще переносить жару. Ноги не потеют. Сейчас только понял всю прелесть портянок. Перемотал – и как будто носки поменял.
Утром проснулся от грома выстрелов. Батарея начала артподготовку по ущелью Девританг. Что случилось – непонятно. Может, тоже просроченные боеприпасы расстреливали?
Ну что ж, подъём так подъём. Тем более, что сегодня с утра марш бросок. Экзамен сдаём, всей заставой. На себе автомат, подсумок и противогаз. Сначала бегом, потом ползком. Управились за сорок две минуты. Расстояние было около шести километров. Не знаю хорошо это или плохо, но, говорят, в регламент вписались.
И кто только придумал этот подсумок. Страшно неудобная штука. Болтается на ремне и мешает бежать. Все кто уходят на реальное боевое задание, никогда не берут его с собой.
Для хранения магазинов используется старая х/б. Отрываются рукава, отрываются полы, воротник. Получается такой лифчик, на который пришиваются эти оторванные куски материи в виде карманов. Вот в эти карманы кладут магазины.
А так, как всё это рвётся и шьётся на коленке. То солдатики, уходящие в засаду похожи на замызганных оборванцев. Сверху каска обшитая лоскутами от старой х/б. Снизу бронежилет, ни разу не стираный. На бронежилете этот самодельный лифчик. Сзади горбом вещмешок, по чистоте никак не уступающий бронежилету. И всё это так обильно присыпано пылью, что солдат, идущий по пыльной тропе, издалека полностью сливается с местностью.
Днём прилетели борты. Прилетел начмаг и привёз с собой смену нашим сорбозам. Больше месяца они бдительно несли службу рядом с нашей точкой. Теперь на дембель. У них, по-моему, даже продукты уже кончились. Потому, что начали продукты получать на нашем продскладе, чего раньше за ними не замечалось.
Сегодня же, новые сорбозы получили боевое крещение. Наши противотанкисты утилизировали неисправные выстрелы от СПГ. Сложили эти выстрелы в кучку за бугорок и сверху тротиловую шашку прилепили. Как бахнуло. Большой кусок пламени пролетел метров триста и упал на территорию их поста. Молодой сорбоз, увидев летящий огненный ком, рванул подальше от своего жилища. Но всё-таки совладал с собой, остановился. Подождал, пока огонь упадёт на землю и потом, в сердцах, распинал его.
Прилетел замначальника опергруппы отряда. Провёл комсомольское собрание. По повышению боеготовности. От нашей заставы мне доверили речь произнести. Не помню, чего говорил, но не сомневаюсь, что всё правильно сказал. В духе!
Вечером опять засадная группа уходит в ночь. Идет встречать караван в свите которого сто пятьдесят духов. Не понятно только, как полтора десятка солдат ночью могут стопорнуть полторы сотни духов. Пока бойцы одевали амуницию прилетел наш начальник заставы и сообщил, что соседнюю точку Рустак обстреляли из миномета. Пять мин взорвались внутри гарнизона и кишлака Самада.
Рядом с нашей точкой - пост сорбозов, а на Рустаке, рядом с точкой, целый кишлак союзников. Жарковато было у них сегодня.
А с утра подкинули по тревоге нас. Две БМП и БТР «Чайка» с небольшим количеством пехоты помчались к кишлаку Даштичинар. В мою машину закинули 82-мм миномет и несколько ящиков с минами. Подошли к кишлаку расположились в линию, лицом к селению.
Артиллеристы вытащили свой агрегат. Установили и кинули две мины. В направлении кишлака.
Взрывов не видел. Но грохот был слышен. Из ворот вывалила толпа бородачей, как прошлый раз. Но, в шлемофоне команда:
-Уходим!
Взревели моторы и колонна помчалась обратно к себе на точку.
Странная штука – война. Если посмотреть со стороны, то участие солдатика в какой-нибудь грандиозной войсковой операции заключается лишь в том, что он выкопал себе окопчик и несколько часов пристально наблюдал за местностью. А только значительно позже окажется, что он участвовал в охоте за партией «Стингеров» которые должны были прийти в этот район Афганистана, но не пришли. А может, поэтому и не пришли?
(продолжение http://www.proza.ru/2015/05/12/1506)