Ненавижу маленькие продуктовые магазинчики за углом, в них назойливые продавщицы так и норовят впихнуть тебе просроченную колбасу или дрянную порошковую сметану. Да и выбор там невелик: пара сыров, три-четыре вида дешевеньких пельменей и черствый хлеб. Другое дело – супермаркет! Здесь простор для выбора, воображение не успевает за постоянной сменой впечатлений. Каждый прилавок обещает что-то свое, необыкновенно вкусное и свежее, но самое главное, никто тебе и ничего не впаривает. Хочешь бери, хочешь иди мимо.
Любимым местом на всем этом огромном пространстве для меня всегда был кондитерский отдел. Экзотические пирожные, румяные булочки, яркие конфеты, пряники, мармеладки и горы самого разного шоколада – ну как тут пройти мимо? Раньше этот отдел волей-неволей приходилось обходить, ведь по магазинам меня сопровождала матерь, бесконечно ворчащая про плохую наследственность и сахарный диабет. Сейчас же, когда она на операцию легла в больницу, я торчала среди горы сладостей часами, жалея лишь об одном, что денег не хватит купить все.
Мерное любование тортиками и беседа со случайной посетительницей о них внезапно было прервано появлением старого моего знакомого. Вообще-то он из малообеспеченной семьи, вечно ходил в обносках и походил больше на червяка, чем на человека. А тут! Фирменные джинсики, дорогие часы, прическа аккуратная до жути и мясо на костях тоже появилось не пойми откуда.
- Привет, Пончик! – школьная кличка показалась мне недостаточно уместной в приличном месте и я сделала вид, что обращаются не ко мне. Но его мое невнимание только подзадорило.
- Ты с ума сошел! – взвизгнула я, после того как моя осиная талия подверглась нападению чужих рук, щипающих и щекочущих.
Представляю это зрелище: взрослая и респектабельная женщина уворачивается от лап мерзкого субъекта сомнительного вида, хоть и в приличном прикиде. Обидно было до слез, ведь не в последний раз же сюда заходила.
- Чего тебе надо? Отстань, - кричала я, пытаясь спастись от нападения, но все было без толку.
- Хочу научить тебя вежливости. Если с тобой поздоровались, необходимо ответить, а не нос воротить.
- Я не слышала, чтобы ко мне кто-нибудь обращался. Ты обращался к пончикам, по-видимому, единственным своим друзьям. И одежду наверняка у кого-нибудь стащил!
Мучитель осекся и надулся.
- Пончик, ты так и живешь со своей мамашей? Скоро тридцать, а все никак от юбки не можешь оторваться.
- Неправда!!! У меня образование, приличная работа.
- В ларьке с фруктами?
- В офисе с кондиционерами. Между прочим, я ведущий бухгалтер в одной уважаемой фирме.
- Ну, тогда понятно, откуда сало! Куда уж мне с туристическим агентством: сплошные перелеты, отели и прочее, не говоря уже о всяких подчиненных, которые сами не умеют даже бумагу правильно составить на бронь. Бухгалтер звучит гордо!
- Да откуда у тебя деньги на туристическое агентство? – прокричала я и осеклась. На днях буквально говорили с лучшей подругой о том, что все наши классные сиротки и малообеспеченные заворовались и ездят на дорогих машинах. Стало страшно, а что если он бандит, а я ему такое говорю? В школе при упоминании о бедности, он сразу становился молчаливым и замкнутым и казался безобидным. Вот только через пару дней у сказавшего появлялись странные неприятности. Однажды он всем нам остриг волосы на 10 сантиметров за урок литературы и никто не видел как!
- А еще у твоей соседки по площадке живет мужик, которого она увела из семьи, - в ответ на мои мысли передернул он. – Знаю я вас, кумушки. Сидите днями напролет, стулья на кухне протираете и осуждаете всякого, кто мыслит и живет не как вы.
- Ты мне зубы-то не заговаривай, врешь ведь и не краснеешь! Одежонку-то накупил, а сам такой же худой. Небось последние деньги отдал, чтобы выпендриться?!
- Эх, Пончик. Пока не открываешь рот такая миленькая плюшечка, хочется откусить кусочек. А как откроешь, сразу все ГМО и красители становятся видны. Вот потому и не замужем.
«Не миновать беды!» - мелькнула мысль, когда он взял себя в руки и пошел мимо. Даже не попрощался, вот что за невежество? До сих пор не понимаю, как за таким девчонки в школе бегали? Ни кола, ни двора, одна спесь и злоба. Купила три плитки молочного шоколада под сериал, пачку семечек и какую-то странную рыбу, «мамы нет, но уж наверное найду, что с ней делать».
На обед с отцом мы доели остатки борща, раскрыли одну из плиток шоколада(между прочим, о нем реклама уже третий день крутится по телевизору, якобы он способствует снижению веса). Видимо на заводе перепутали упаковки! Вместо мягкого сладкого вкуса, нежного и приятного, мы ощутили на языке пластилин. По-другому не скажешь. Нечто совершенно безвкусное, без какой-либо консистенции, я тут же убежала в туалет и все выплюнула.
Рыба оказалась вполне сносной, разве что отец ее как-то умудрился пережарить в микроволновке. Смысла открывать вторую плитку не было и пришлось вторично переться в магазин за сладким. На сей раз взяла уже проверенный пирог с тыквой, брусникой и халвой. Знаю, что звучит странно, но на самом деле вкуснотень необыкновенная!
Расположившись перед кухонным телевизором с подружайкой, мы разрезали вдохновляющую сладость и принялись жевать. Кусок за куском она умяла весь пирог, в то время как я пыталась давиться пластилином.
- Сегодня встретила Воробья неприкаянного в супермаркете, - между прочим, заметила я, пытаясь попробовать другой кусок, может, просто не повезло.
- Чего это он там делал?
- Надо мной издевался как всегда.
- Ну да, теперь он может себе это позволить.
- Он всегда себе это позволял. Что теперь-то изменилось?
- Деньжат заработал немерено, лопатой их гребет считай. Как родители умерли, он продал квартиру, переехал в частный дом к бабушке и пустил деньги на всякие авантюры. Через год обзавелся машиной, секретаршей и огромным агентством по разным турам в Австралию.
- Да кому нужна эта Австралия? – все еще не унывая, я отщипнула от куска моей подруги, проверить, точно ли с пирогом что-то не так.
- Ты не права. Там, конечно, дорого, но у них какая-то крутая реклама и… в общем, я не знаю.
Она ушла, оставив меня в легком недоумении. «Может и правда, гаденыш отомстил», но все же два дня после мужественно пыталась ощутить снова забытый уже вкус сладкого. Но ни пирожные, ни жевательный мармелад, ни пастила, ни даже огромный «Наполеон» не смогли вернуть мне его.
В отчаянии на третий день я пошла в турфирму к этому засранцу выяснить, что он со мной сделал. В аккуратном офисе было полно народу, все они болтали о визах, море, охоте, рыбалке, фотографии, в общем, о ерунде. В углу сидел иностранец и щебетал что-то невразумительное на своем английском. Вежливо уточнив цель моего визита, улыбающаяся девушка исчезла где-то за внутренней дверью, и уже через пару минут сопроводила меня в маленькую комнатушечку, заваленную проспектами, бумагами и прочей дрянью.
Он сидел, уткнувшись носом в компьютер и что-то параллельно считал на калькуляторе. «Дедовский способ», - мелькнула мысль и едва заметная усмешка блеснула в моих глазах.
- Привет, Пончик! – ехидно подмигнул он.
- Привет, Воробей! – ответила я и тут же навалилась на его стол, чтобы выглядеть посолиднее. – Ты что со мной сделал?
Он вопросительно поднял бровь.
- О чем конкретно вы, Марьюшка, говорите?
- Я не Марьюшка, - мое бешенство закипело еще только при его виде, а сейчас достигло какого-то пика. – Меня зовут…
- Да знаю я твое имя. Говори, что тебе нужно, дел много, - ответил он совсем по-деловому, на что-то внимательно вытаращившись в мониторе.
- Сам знаешь!
- Боюсь, нет. И гадать не очень хочется.
Достав из сумки плитку шоколада, я разломала ее еще в упаковке на мелкие дольки и положила перед ним.
- Ешь! – сказала твердо.
- Спасибо, - ответил он. – Какой вкусный шоколад! Видимо, упаковку перепутали и вместо молочного горький положили. Только вот я-то здесь при чем? У меня турфирма, а не кондитерская фабрика.
- И ты еще смеешь издеваться, - нервы не выдержали, слезы ручьем покатились по щекам. Стараясь их скрыть и заглушить всхлипывания, я начала шлепать себя по лицу, но все это мало помогало.
Олег начал кружиться вокруг меня, начисто позабыв про свой компьютер. Милая улыбающаяся леди из зала притащила водички и веер. Сквозь истерику я рассказала о своей беде, ведь три дня без сладкого казались мне самой настоящей казнью. Он утирал мои слезы красивым кружавчатым носовым платком и приговаривал: «Катюша, мне бы твои огорчения! Ничего страшного, пара недель и я перестану называть тебя пончиком, станешь Дюймовочкой, может даже подобреешь наконец и кто-нибудь возьмет тебя замуж». И тут началось такое… на самом деле мне стыдно рассказывать, чего я там наговорила.
Началось все с честного признания по поводу того случая, когда мы все сговорились и остригли волосы накануне, чтобы его наказали и выгнали из школы. Потому что все ненавидели и боялись маленького щупленького отличника, который никогда не давал списывать домашние и контрольные. А закончилось все признаниями в старой детской любви. Да что же это такое?!
Постепенно зеленый чай сделал свое дело, и я успокоилась. Меня отвезли к врачу, но даже тщательное обследование ничего не показало. Что случилось в тот день никто не знает, но сладкого с тех пор в рот не беру. Смысла нет, оно все равно по вкусу напоминает пластилин.
Не знаю, что изменилось, но спустя полгода я нормально стала относиться к фруктовому ларьку на углу. Там очень вежливый таджик всегда «намекал» на мою неземную красоту, постоянно сравнивая ее то с дынями, то с персиками, то со сливами. Продавщицы с рынка стали чувствовать мое приближение за милю и ни разу не продали испорченного товара, а все потому что я постоянно приносила им журналы мод, привезенные из-за границы Олегом.
Странно то, что оба мы обходили стороной тот самый супермаркет, где состоялась наша странная встреча. Сразу же после выписки матери из больницы я переехала к нему жить сама не знаю почему. Пришлось учиться готовить, стирать и убираться, и все это с нуля. А сладкое я до сих пор не ем, хотя от этого худой (от слова «худо») не стала, просто появились другие гастрономические и не только радости в жизни.