Глава –21. "Я буду любить тебя всегда"... Роман.
Понедельник – день тяжёлый. Это Марта почувствовала с самого утра. Как только она открыла глаза, первая мысль, пришедшая ей в голову, привела её в удручающее состояние духа: предстоит важный визит к « Синему киту». Видеть кого-либо из замечательного семейства Кучеровых ей вовсе не хотелось. Но обязательства – прежде всего…
В «Ките» Марта появилась часов в 10 утра. Её там уже ждали. По офису быстро разнеслась весть, что Марта Игоревна – в конторе. Из разных отделов навстречу ей шли сотрудники, чтобы поприветствовать бывшего юриста, даже те, кто знал Марту неблизко, старались выказать своё расположение к ней. Марта с радостным изумлением принимала приветствия, сама отвечала с благодарной искренней улыбкой кому кивком головы, кому пожатием руки, с третьими останавливалась на пару минут переброситься несколькими фразами. Несомненно, ей было приятно, что её помнят, что так рады увидеть её в стенах этого заведения. Такая доброжелательная встреча подняла ей настроение. К кабинету Кучерова она подошла уже успокоенная и умиротворённая, в полной уверенности, что сможет довести подписание контракта до конца самостоятельно, и что Андрей будет гордиться ещё одним её успехом. Всё, что она сейчас делает, она делает для него. И он не может этого не понять и не оценить. С такими мыслями она появилась на пороге кабинета, новая табличка на котором возвещала: Президент компании «Синий кит» Кучеров Дмитрий Григорьевич.
- Во как! – хмыкнула Марта про себя, - растём над собой. А, впрочем, сейчас все президенты, даже в несравнимо мелких компаниях. Любят у нас люди громкие титулы, - она вздохнула и сделала шаг вперёд. - Дмитрий Григорьевич, - Марта тихонько, одними пальцами, постучала по полуотворённой двери, - к Вам можно? Здравствуйте…
Она старалась говорить ровно, но чувствовала какую-то предательскую дрожь в коленках. «Видимо, впечатления последней встречи залегли глубже, чем я думала…» - с досадой решила про себя Марта, пытаясь взять себя в руки и не терять уверенную, строгую интонацию, взятую в начале разговора.
Кучеров, углубившийся в чтение какого-то документа, не сразу среагировал на её появление. Когда же он, приподняв голову на повторный стук, увидел Марту, молодую, цветущую, элегантно одетую ( ну, этого ей всегда было не занимать), уверенную в себе (сейчас ещё более, чем раньше), с обворожительно-белозубой улыбкой ( чертовски обворожительной), все эти мысли мгновенно пролетели в сознании Кучерова, и его чувства вспыхнули в нём с такой силой, что он чуть не бросился к ногам бывшей любовницы прямо на пороге своего кабинета. Но благоразумие и, конечно же, опасение и даже страх, которые он испытывал в отношении Ланского, заставляли его стоять на месте, с трудом собрав в кулак остатки самообладания. Он вышел из-за стола. Оглядел стройную, подтянутую фигуру Марты, её сияющее лицо счастливой, любимой и любящей женщины… Им любимой, но не его любящей… Боже, он едва не застонал, насколько желанной для него была эта женщина, так и не сумевшая полюбить его, несмотря на все его старания завоевать её сердце. Даже когда они были любовниками, он чувствовал самостоятельность, самодостаточность и независимость Марты, кукую-то «отдельность» от неё, даже в моменты близости, делавшую её недоступной. Радушным жестом он пригласил Марту заходить в кабинет, указал на кресло напротив своего стола и, дождавшись, пока она сама удобно расположится, сел напротив Марты. Марта разложила бумаги, проекты договора, и работа началась. Несмотря на своё весьма романтическое настроение, Кучеров по-деловому подошёл к оформлению договора, он был согласен со всеми нюансами, на которые Марта обратила внимание. Проект договора был принят, и теперь его надлежало подписать обеим сторонам. У Марты была доверенность Ланского на право подписи, поэтому контракт подписали тут же, чем сильно разочаровали Кучерова, который намеревался проехать в Москву с Мартой. Формальности были улажены, а отношения Марты с «Синим китом» закончены навсегда. Но, как говорится, никогда не говори никогда…
Кучеров, совершенно потерявший контроль от близости такой недосягаемой любимой женщины, вдруг сорвался. Как тогда, в загородном доме Ланских, он бросился перед Мартой на колени и страстно, сумбурно, взахлёб опять заговорил о своих чувствах.
- Марта, неужели ты не понимаешь, что мы созданы друг для друга? – порывисто обнимая Марту за ноги, причитал Кучеров. – Ланской – просто модный хлыщ, он не умеет любить, он же скоро бросит тебя, ты останешься одна и будешь страдать. А я готов ради тебя на всё. – Дмитрий перевёл дыхание. - У меня уже готовы документы на отстранение от дел Любы и Олега. Я оформлю дарственную на твоё имя. Ты будешь руководить фирмой. Я всё тебе отдам…
И так по кругу, несколько раз, захлёбываясь и, видимо, упиваясь собственной смелостью и щедростью, настойчиво бубнил и бубнил Кучеров. Марта, помня о прыткости Кучерова, была готова к чему-то подобному, а, значит, не сильно испугалась. Она попыталась высвободиться из этих стальных объятий, но это удалось ей далеко не сразу. Обратив глаза к двери, как бы инстинктивно ища защиты у случайного сотрудника, проходившего в этот момент по коридору, Марта, взгляд к взгляду, встретилась с ненавидящими глазами Аллы, оказавшейся, скорее всего, не невольным свидетелем этой сцены. Она смотрела с такой нескрываемой злобой, что Марте стало не по себе. Кучеров вскочил и сделал шаг по направлению к Алле. Все последующие события были, как страшный сон. В руках Аллы, откуда ни возьмись, появился пистолет, она, почти не целясь, выстрелила. Пуля просвистела над ухом у Кучерова, пробила окно, стекло со звоном посыпалось на пол. Алла закричала, что-то бессвязное, руки её взметнулись вверх. Раздался новый выстрел. Пуля пробила плечо Кучерова. На плотной ткани серого пиджака стремительно расплывалось тёмное пятно крови… Дмитрий медленно осел на пол и повалился к ногам Марты, только теперь уже не по своей воле. Марта, как заворожённая, не могла двинуться с места, ноги её словно приросли к полу, она со страхом смотрела на Аллу. Её поразил совершенно дикий вид этой рыжеволосой фурии. Она кричала какие-то проклятия в адрес Марты, Дмитрия, семейства Кучеровых, а также всего белого света, так виновного в обрушившихся на голову Аллы бедах и невзгодах. Марта видела перед собой неестественно белое, бескровное лицо Дмитрия, его тело безвольно лежало на полу, видимо, он потерял сознание. Марта даже не заметила, откуда и когда взялись двое крепких молодцев, они скрутили Аллу, выхватив у неё оружие. Алла после неудачной попытки убить своего свекра и работодателя в одном лице, как-то обмякла, повиснув на руках у молодых «атлетов». В дверях показалась Любовь Германовна, Олег, другие сотрудники «Кита», все засуетились, кто-то вызывал скорую, звонили в милицию… Всё замелькало перед глазами Марты, поплыло, но сама она уже не видела ничего и никого – она потеряла сознание.
Марта приходила в себя постепенно. Этот выстрел напомнил ей тот первый, почти десятилетней давности, тот самый, который оборвал жизни и Вишневского, и их ребёнка. Над Мартой склонились врачи скорой помощи. Кучерова уже увезли в больницу. А молодые люди объяснялись с вызванной на место происшествия опергруппой. В принципе, картина была ясная, свидетелей предостаточно, вина Аллы очевидна, мотивы понятны. Марта заметила вторую бригаду скорой помощи, которая пыталась привести в порядок Аллу. Она бесновалась, как настоящая безумная кликуша: глаза навыкате, волосы дыбом, то кричит что-то несуразное, то скалится, как голодная волчица, и рычит, то топает ногами и визжит. Короче: полный набор симптомов для принудительного лечения в «психушке» был ею продемонстрирован. Марта отвернулась от Аллы и её спектакля. Было уже не страшно, не интересно, а противно. С ней самой всё было в относительном порядке, только тошнота подкатывала к горлу. Прислушавшись к разговору молодых людей с оперативниками, она с удивлением поняла, что молодые люди, оказывается, её охранники, приставленные к ней мужем, который находился в важной заграничной командировке, поэтому не смог лично сопровождать супругу и совладелицу его фирмы на встречу с компаньоном в столь ответственной по разным причинам поездке. Проследив взглядом за своими неожиданно свалившимися на голову телохранителями, она увидела, что один не спускает глаз с неё, а второй говорит по мобильному телефону. Наверное, звонил хозяину и докладывал о происшествии. Марта сделала вид, что ей совершенно неинтересно, чем занята её охрана, но к разговору прислушалась. По обрывкам фраз, женщина поняла, что её новоявленный секьюрити звонит вовсе не Андрею, а Игнату. Марта разозлилась. Опять этот Игнат! И сюда он влез. Наверное, пришла пора поставить его на место. Нечего этому человеку делать в её жизни. Марта сделает всё, чтобы они больше не пересекались. Для Андрея он – отец. С этим фактом ничего не поделаешь, придётся смириться. Но ей с ним совершенно не обязательно общаться. Так она и будет строить свои отношения с этим человеком. Она сделает вид, что его просто не существует. А Андрей пускай его видит, общается с ним, но на нейтральной территории. Это решение показалась ей самым правильным.
Она успокоилась. Совершенно спокойно отнеслась к предложению врачей проехать в больницу на более тщательный осмотр. Из машины скорой помощи Марта позвонила отцу, стараясь рассказать о случившемся, как об очень незначительном происшествии. Она просила успокоить мать, уверяя, что с ней ничего серьёзного не произошло. Отец всё понял, коротко сказал: « Выезжаю, найду тебя там».
В больнице Марту успокоили: её здоровью ничего не грозило, и совершенно определённо подтвердили факт её беременности. Будущему малышу тоже ничего не угрожало. Хоть одна приятная новость! Вернее. Даже две! И какие! Марта так разволновалась, что дежурный врач, внимательно на неё посмотрев, предложил всё же несколько дней полежать в стационаре, понаблюдаться, чтоб не было никаких неприятных сюрпризов. Марта отказалась, пообещав строго придерживаться постельного режима, и при первых же тревожных симптомах вызвать скорую. На том и порешили, и отец увёз её домой.
По причине некоторого недомогания Марты все визиты были отменены, и весь оставшийся день Марта провела в обществе только своих родителей. Даже Оксанка к телу не была допущена. На её звонок отвечала Вера Сергеевна, проявив непреклонность и строгость, обычно ей не свойственные. Она приказным тоном заставила Оксану дать обещание потерпеть с визитами и даже разговорами по телефону до завтра.
-Марта пережила настоящий шок, ей надо отдохнуть. Её выпустили из больницы под строгое обещание соблюдать постельный режим… Успеете и увидеться, и наговориться… Оксана, всё, до завтра… - она решительно повесила трубку. Марта улыбалась. Нечасто мама была такой непреклонной, она всегда была ведомой, глядела в рот отцу и во всём была с ним согласна. А тут, защищая своё чадо, она превратилась почти в тигрицу, как тогда почти 10 лет назад. Отец, такой волевой и непреклонный, что касается его профессиональных обязанностей, в ситуации с любимой дочерью растерялся, он плакал над больничной койкой Марты, а мать действовала решительно и правильно. Организовывала какие-то консультации, привозила специалистов, доставала необходимые лекарства… Вот и сейчас всю практическую сторону проблемы решала она. Врачи прописали постельный режим и не волноваться, значит, она обеспечит это, во что бы то ни стало!
За ужином на троих Марта всё же решилась признаться родителям в том, что, наконец-то, у них появился шанс стать бабушкой и дедушкой. Родители, прекрасно понимая состояние Марты, её страхи, из всех сил старались сдержанно отреагировать на это известие, хотя глаза их светились от счастья.
- Ну, вот, а ты боялась…- ласково – успокаивающе говорила мать. – Родишь не хуже других. Всё будет хорошо.
Отец молчал, но взгляд его был красноречивей любого молчания. Но когда Марта уже ложилась спать, он шепнул ей тайком, так, чтобы мать не слышала: « Теперь ты обязательно должна поговорить с Ольгой…»
Марта, заинтригованная, словами отца уснула почти мгновенно. Последней мыслью было: как сообщить эту новость Андрею, не потеряв лица. Гордость опять пыталась навязать ей свои правила поведения… Но Марта знала точно: Андрей должен знать о ребёнке, она не в праве лишать его долгожданного наследника… Господи, ну, догадался бы сам как-нибудь… Марта улыбнулась и провалилась в сон. Двадцать три, ноль – ноль. Она уже давно не ложилась спасть так рано: работа, писательство, Андрей и их долгие ночные ласки…
А родители ещё почти два часа говорили о своей дочери, о будущем внуке или внучке, о хорошем, что должно быть в жизни их дочери, потому что такая женщина, как Марта, достойна самой лучшей женской доли…