Глава пятая
Встреча на берегу пруда
Или – немного про Войпеля
Сергей проснулся в шесть тридцать и задумался: - «А во сколько (по времени), питерские горожане и горожанки отправляются – по утрам – выгуливать своих верных четвероногих друзей, а? Что-то я, за давностью лет, запамятовал.… Вообще-то, наверное, рано. В том смысле, что от семи до семи тридцати. Но сегодня, опять же, воскресенье. Следовательно, попозже? Или как? Не знаю. Впрочем, не буду рисковать…».
Он поднялся с постели и отправился в душ: голова слегка трещала со вчерашнего, так как на двух бутылках коньяка они, понятное дело, не остановились и «усугубили» ситуацию водочкой.
После десятиминутного контрастного душа ожидаемо полегчало, и он, одевшись, слегка помахал руками-ногами (типа – сделал зарядку), после чего занялся приготовлением завтрака. Так, ничего особенного: яичница из четырёх куриных яиц (купил вчера поздним вечером в ларьке, возвращаясь от Саныча), пожаренная с оленьей вялено-копчёной грудинкой, хлеб с маслом и большая кружка чёрного крепкого кофе без молока и сахара. Классический завтрак многолетнего холостяка, короче говоря.
Вообще-то, в холодильнике и две пол-литровых банки пива имелись. Ну, из нетленной серии, мол, пиво – с похмелья – ещё никогда и никому лишним не было. Но…
- Пиво сегодня, увы, мне противопоказано, - уплетая яичницу, хмуро пробормотал Сергей. - По крайней мере, в ближайшие часы. Ну, а там видно будет. Посмотрим.
Как легко догадаться, он собрался прогуляться к Кирпичному пруду: ведь именно вдоль его береговой линии – по словам Сан Саныча – Ольга Гущина регулярно прогуливается со своей собакой. Совершенно ничего хитрого.
Боялся он, честно говоря, этой встречи. Очень боялся. Но – одновременно с этим – ждал, мечтал и желал. Так желал, как ничего другого в этой жизни никогда не желал. Бывает. Любовь, как известно, субстанция странная, слегка запутанная и не всегда понятная. Не всегда понятная – простым смертным, я имею в виду…
Такое, вот, стихотворение сложилось у Сергея в голове полтора месяца назад:
Чистый слог, он нам завещан Богом.
Стройный стан – на много лет назад.
Осень затаилась за порогом.
Листья жёлтые – над городом – летят.
Листья жёлтые спускаются на озеро.
Между листьями лишь серые глаза.
И звучит – далёкая мелодия.
В воду падает – нежданная слеза.
Догорит костёр, и я уеду.
В те места, где не был много лет.
Подновлю могилки бабке, деду.
Встречу странный, призрачный рассвет.
И пойду гулять – тишком – по городу.
Веря, что случайно, навсегда.
Встречу серые – похожие на омут,
Милые, знакомые глаза…
Встречу серые. Похожие на омут.
Милые, знакомые глаза…
Это утро выдалось, на удивление, тихим и погожим, только слегка прохладным: температура окружающего воздуха – по ощущениям – не превышала пяти-шести градусов тепла.
На хлипкой «припарадной» лавочке, доверчиво подставив морщинистые лица скупым солнечным лучам, сидели знакомые старушки.
- О, Серенький нарисовался! - обрадовалась оптимистически-настроенная Матрёна Ивановна. - Никак, снова – с утречка пораньше – за пивком намылился? Ай-яй-яй. Нехорошо, мальчик…. Смотри, сокол ты наш одноглазый, доиграешься. От регулярных утренних пивных возлияний – до пошлого хронического алкоголизма – всего-то один маленький шажок. Пройдёшь его, мил-друг, и не заметишь. А когда заметишь, то поздно уже будет. Как жизненная практика-диалектика и показывает.
- Не, он сегодня, отнюдь, не пивными банками-бутылками озабочен, - мудро усмехнувшись, не согласилась с подругой седовласая Ульяна Макаровна. - Причёсан, тщательно выбрит, белая рубашечка под курткой, ботиночки начищены до блеска зеркального. Спорить готова (на что угодно), что без дел сердечных и давних здесь не обошлось. В том смысле, что без прекрасных серых глаз…
- Здравствуйте, - слегка засмущался Сергей. - Хорошая погода, не правда ли?
- Правда ли, правда ли.
- Не плохая, симпатичный молодой человек, это точно.
- А вам, милые бабушки, чего не спиться? Зачем в такую рань раннюю поднялись?
- Какой же тут сон? - удивилась Матрёна Ивановна. - Боимся, видишь ли, всё самое интересное проспать.
- Опять что-то случилось?
- Это точно, случилось. Очередное…. Примерно с час назад наркоманы шли со стороны сквера. Шли и грязно ругались, болезные, последними, что называется, словами. Мол, пропал куда-то ларёк возле сквера, торгующий «дурью» и «таблетками»: вчера, мол, ещё торговал, а сегодня исчез – в неизвестном направлении. Ленточный фундамент стоит на прежнем месте, а сам павильон-то – тю-тю. Испарился.
- Ничего себе.
- А ещё и продавца из этого пропавшего ларька нашли, - невозмутимо дополнила Ульяна Макаровна. - Возле Будапештской, между двумя пятиэтажными «хрущёвками». Мёртвого, понятное дело. Говорят, что застрелился. Или же, мол, застрелили, а самоубийство инсценировали.… Вот, Серенький, как ты объявился в этих краях, так у нас они и начались, непонятки кровавые…. А? Что скажешь?
- Ерунда, - пожал плечами Сергей. - Насквозь случайные совпадения. И не более того. Бывает…. Ладно, бабушки, пошёл я. Всех благ…
Он, перейдя через перекрёсток Будапештской и Димитрова, добрался до Кирпичного пруда: низкий безлюдный берег, серый каменистый песочек, перемешанный – местами – с овальными островками чахлой пожелтевшей травы, тёмно-зелёные бочки для сбора мусора, лёгкая туманная дымка над водой.
«Никого», - медленно шагая вдоль кромки воды, подумал Сергей. - Может, я рано пришёл. Или же, наоборот, опоздал. Чёрт подери…. Ладно, погуляю здесь немного – в пределах часа. Или, например, двух-трёх…. Стоп-стоп. Ничего себе – следочки на песке. В том плане, что чёткие отпечатки огромных босых подошв. Огромных-огромных. Только, блин, четырёхпалых босых подошв…. Хм. Точно такие же следы я видел с полгода тому назад – там, в Республике Коми, в одном глухом лесном урочище. Местный охотник тогда уверял, что это – следы йети. То есть, приснопамятного снежного человека…. Ну, и как прикажете это понимать? Мол, по Санкт-Петербургу, сомнений и страха не ведая, разгуливают обнаглевшие в корягу йети? Или же это чья-то дурацкая шутка? Типа – очень смешная, эстетичная и без меры весёлая? Всё, положа руку на сердце, может быть: дефицита доморощенных шутников-юмористов в нашем славном Купчино никогда не наблюдалось.… Эге, а вот здесь – совсем-совсем недавно – лежало что-то массивное, тяжёлое и прямоугольное. То бишь, некий громоздкий параллелепипед…. А потом его, как я понимаю, затащили в пруд – характерная широкая полоса и босые четырёхпалые следы, по крайней мере, «уходят» в воду. Вот же, блин горелый…».
- Гав! Гав! Гав! - раздался где-то рядом азартный лай. - Гав!
- Серый, противный мальчишка! Не смей хулиганить! - велела молодая женщина. - Немедленно отойди от бочки! Незамедлительно, злостный двоечник! Ко мне!
«Что такое?», - обеспокоенно зашелестело в голове. - «Это ко мне обращаются? Какая ещё бочка? Ничего не понимаю…».
Сергей резко обернулся и зачарованно замер.
«Это же она, Ольга Николаевна Гущина – собственной симпатичной персоной», - прокомментировал невозмутимый внутренний голос. - «Невысокая и очень стройная. Со стильной короткой стрижкой «под мальчика» – как и тогда. И сердце в груди постепенно сходит с ума – как и тогда…. Изменилась ли она за эти годы? Внешне, я имею в виду? Трудно сказать. Издали – так вроде и нет. В том плане, что с такого приличного расстояния всяких мелких деталей не рассмотреть. Возрастных морщинок, к примеру. Или же неаппетитных старческих пигментных пятен…. Всё-всё, молчу-молчу. Шуток совсем не понимаешь, дурилка картонная? Не сердись, братец. Больше, честное слово, не буду. По крайней мене, в ближайшие полчаса. Может быть…. Смотри-ка ты, она своего шустрого кокер-спаниеля величает – «Серым». Типа – в честь тебя? Ну-ну. Ха-ха…. Ага, строго отчитывает пёсика, мол: - «Не смей, хулиган отвязанный, подходить к бочкам с мусором…». Или же – не в честь? А, так сказать, из вредности? Мол: - «Ты, морда упрямая, меня не послушался и ушёл в армию? Ладно, не вопрос. Тогда я себе пса заведу. Назову – «Серым». И буду его воспитывать – до полной потери пульса, долго и изощрённо. Отыграюсь, ужо, по полной и расширенной программе…». Может, братец, стоит обидеться и уйти? Ну, в плане проявления элементарной мужской гордости? Что, что? Не согласен? Куда-куда пойти? Понятное дело, грубиян законченный и хам трамвайный. Никто, собственно, и не сомневался в твоих лингвистических пристрастиях. Плавали – знаем…. Тогда, упрямец неисправимый, сам здесь разбирайся. Чай, уже не маленький. А я, извини, обиделся и умолкаю…».
Ольга, присев на корточки, старательно обтирала псу лапы – светлой тряпкой, которую достала из полиэтиленового пакета.
Сергей, остановившись метрах в пяти-шести, нерешительно кашлянул.
Узкая спина в стареньком пальтишке вздрогнула.
Ольга, отпустив собаку и выронив тряпку, медленно выпрямилась, плавно обернулась и выдохнула:
- Ты…
«Какие же у неё глаза!», - восхитился отходчивый внутренний голос. - «Блестящие-блестящие, светлые и очень радостные…».
- Я. Здравствуй, Оля.
- Здравствуй…. Рада тебя видеть. С прибытием.
- Гав-гав! - пего-серый пёс, поняв, что хозяйке сейчас не до него, радостно помчался вдоль кромки воды. - Гав, гав…
«Не блестят больше глаза», - доложил дисциплинированный внутренний голос. - «Словно бы потухли…. Знать, «в себя ушла». То бишь, «спряталась в раковину». Плохо это, братец…».
- Вот, вернулся, - неуверенно промямлил Сергей.
- Вижу…. На побывку? Совсем?
- Честно говоря, ещё не знаю. Не решил.
- Думать будешь?
- Ага. Буду.
- Понятно, - коротко улыбнулась девушка. - Думай, странник беспокойный. Думай…. Ну, до свидания?
- Торопишься куда-то?
- Да, дела. Иди…. Стой. Что у тебя с левым глазом?
«Ага, её глаза вновь заблестели!», - оживился запечалившийся было внутренний голос. - «Тревожно-тревожно так. Даже с какой-то внутренней болью…».
- Ослеп, понимаешь, - виновато шмыгнул носом Сергей. - Но немного видит. Так, слегка…
Ольга подошла вплотную и, неодобрительно покачав головой, прошептала:
- И на правой щеке – отметина, - пристав на цыпочки, осторожно провела указательным пальцем вдоль кривого багрово-сизого шрама.
- Это, кха-кха, совсем из другой оперы. Глаз – контузия в Сомали: случайно потревожил противопехотную мину. А шрам – осколок от бетонной стены, в которую пулемётная очередь случайно шандарахнула: в Никарагуа дело было.
- А много у тебя…э-э-э, других шрамов?
- Хватает, если честно, - признался Сергей. - И на ногах, и на спине, и на груди, и на боках…. Много, короче говоря.
- Значит, Серый, вдоволь нагулялся по белу Свету? Как и мечтал в юности?
- Вдоволь. Даже, наверное, с некоторым перебором.
- Мне показалось, или дружеское прозвище – «Серый» тебе уже не нравится?
- Почему ты так решила?
- Шрам на твоей щеке слегка дёрнулся.
- Не то, чтобы не нравится. Просто отвык немного: во времена странствий меня называли по-другому.
- И как же? Если, конечно, не секрет.
- Не секрет. В доблестном ГРУ – «Яшкой». Армейские прозвища, они – как правило – «завязаны» на конкретную фамилию: Яковлев – Яков – Яшка. Ну, а в Коми – «Войпелем».
- Как? - серые глаза девушки удивлённо округлились.
- «Войпель» – так величают тамошнего главного Бога. Он, согласно седым и древним легендам, является повелителем северного ветра. Что-то там ещё, толком не знаю. Не удосужился расспросить местных жителей…. А я, как раз, тогда являлся начальником метеостанции. То есть, и всякими ветрами – в том числе – занимался. Вот, данное прозвище – по наипростейшей аналогии – ко мне и «прилипло». Бывает…. А почему ты так этому удивилась?
- Легенды о могущественном Войпеле имеет к нашему скромному Купчино самое непосредственное отношение.
- Серьёзно? - недоверчиво нахмурился Сергей. - Ничего не путаешь?
- Нет, не путаю. Я же, как-никак, питерский Универ окончила: дипломированный археолог и историк. И дипломную работу, как раз, писала по северным Богам: Войпелю там была отведена добрая четверть.
- Расскажешь про него? И про взаимосвязь Войпеля с нашим районом? Интересно же…. А? Ну, пожалуйста…
- Хорошо, расскажу, - согласилась Ольга. - Пойдём вдоль берега, - махнула рукой. - Пока Серый не потерялся. Он хоть уже и пожилой, но ужасно-любопытный и без всякой меры шустрый.
- А сколько псу лет?
- Почти двенадцать.
- Понятное дело.
- Понятливый какой выискался. Шагаем…
Они неторопливо шли вдоль берега Кирпичного пруда, слегка касаясь друг друга руками и плечами, – как когда-то, много-много лет тому назад.
«Может, братец, уже можно и ладошками сцепиться?», - предложил нетерпеливый внутренний голос. - «Как когда-то, много-много лет тому назад? Считаешь, что ещё рано? Ну, да, конечно. Саныч, сказал, что Ольга не замужем. Но и что из того? Вдруг, у неё имеется сердечный друг? В том плане, что молоденький, пылкий и страстный любовник? У такой симпатичной барышни – и нет хахаля? Позвольте, однако, не поверить…. Всё, всё, молчу-молчу…».
Итак, они неторопливо шагали вдоль берега пруда, и Оля увлечённо рассказывала:
- Итак, Войпель – это Божество в мифологии народностей Коми. Да-да, именно – Божество, а не Бог, так как Войпель имеет сразу несколько ипостасей.… Впрочем, начну по порядку, как у нас, историков, и полагается. Первое письменное упоминание о Войпеле датировано далёким 1501-ым годом, когда митрополит Симон в послании к Великопермскому князю Матвею Михайловичу и всем прочим пермичам, «людям большим и меньшим», упрекал их в том, что они поклоняются «Золотой Бабе и Войпелю болвану…». Болвану? Здесь, очевидно, имеется в виду некий величественный деревянный Идол…. На русский язык имя этого Божества переводится как – «Северный ветер». По другой версии – «Владыка Севера». По третьей – «Лесной дедушка». По четвёртой – «Ночное ухо». По пятой – «Имеющий уши величиной с лист кувшинки, как уши дикой утки с тонким слухом»…. Вот, только – мужского ли он рода-пола? Дело в том, что Войпель – у народностей Коми – изображается и описывается как изображение четырёхликой женщины: девочка-женщина-женщина-старуха. Вот такая плохо-объяснимая странность…. Считается, что Войпель – в общем и целом – относится к людям достаточно благосклонно. К хорошим людям, имеется в виду. Поэтому к данному Божеству было принято – во время молитв и тризн – обращаться с просьбами о крепком здоровье, семейном благополучии и спокойных сытных годах…. Войпель очень не любит шума. И даже может, не на шутку рассердясь, направить на шумящих индивидуумов сильную снежную вьюгу. Согласно древнему поверью, во время колошения хлебов нельзя было громко полоскать бельё, детям – свистеть в свистульки, а подвыпившим мужчина – громко смеяться: иначе жестокий северный ветер мог заморозить все посевы.… В отрогах сурового Уральского хребта (в том числе, в болотистых горных долинах), обитает – как утверждают легенды – Шуа, четырёхликая женская ипостась Войпеля, которая может превратить шумного путника в камень. Или же вызвать на помощь – из глубин земных недр – двух ужасных желтоглазых монстров, рвущих провинившихся на части с помощью острых зубов и кривых когтей…. Господин начальник метеостанции, ты меня слушаешь?
- Ага, конечно. Причём, очень внимательно. Только я – бывший начальник метеостанции…. А что?
- Ничего. Показалось, что ты просто таращишься на меня, особо и не вслушиваясь в повествование…. Ну-ка, повтори мою последнюю фразу.
- Э-э-э, сейчас-сейчас…, - попытался сосредоточиться Сергей. - Шуа может вызывать – из какой-то там подземной пещеры – двух огромных тёмно-бронзовых зубастых монстров с круглыми ярко-жёлтыми глазами. Вот. Пожалуйста.
- Разве я говорила про тёмно-бронзовую кожу? Да и про то, что у монстров глаза – круглые?
- Ну, не знаю. Просто мне так видится…
«А ещё и уважаемая Матрёна Ивановна вчера рассказывала – про двух тёмно-бронзовых здоровяков с круглыми жёлтыми глазищами, тащивших – со стороны «Колизея» – восемь брезентовых мешков, - любезно напомнил въедливый внутренний голос. - «Подчёркиваю, восемь брезентовых мешков с кусками безжалостно расчленённых человеческих тел. Вот, так-то…. Случайное совпадение? Или же здесь что-то другое? Не знаю, братец, честное и благородное слово. Не знаю…. Ладно, об этом мы с тобой потом вдоволь порассуждаем. Так сказать, на досуге. А сейчас, пожалуйста, не отвлекайся: любуйся своей Оленькой. Любуйся…».
- Видится ему, видите ли, - насмешливо улыбнулась девушка. - Ладно, продолжаю…. Жилище Войпеля (как говорят в народе), расположено на вершине Тельпос-из (по-русски – «Гнездо ветров»), которая, кстати, является второй по высоте горой Уральского хребта. А ритуальные капища, воздвигнутые в честь Войпеля, традиционно размещались на вершинах пологих холмов. Идол Войпеля стоял около священной берёзы в окружении деревянных изображений других Богов, среди которых образ Войпеля был, естественно, самым высоким. Около Идола, как правило, стоял котёл для жертвоприношений, в который люди складывали принесённые в жертву меха и серебро, выменянное у соседних народов. Среди приношений Войпелю часто встречались речные раковины, мол, они – своей формой – напоминают человеческое ухо. А в большие праздники Войпелю жертвовали скот…. В одной из красивых народных легенд, записанных Каллистратом Жаковым, известным краеведом Республики Коми, рассказывается о том, как тяжко пришлось людям и всей живой природе, когда внезапно окаменело сердце Войпеля. Оскудела тайга, зачахли деревья, пересохли реки и озёра, ушел лесной зверь, уплыла рыба. Великий Бог Ен, отец Войпеля, послал тогда белого лебедя, чтобы тот добыл чудесной живой воды и принес ее сыну. Далеко пришлось лететь благородной птице: на самую вершину горы Тельпос-из, где обитал Войпель. Живая вода разбудила душу Бога и исцелила его сердце. А Войпель – в свою очередь – вернул дикой природе её первозданную красоту и живительную силу. С тех пор Войпель постоянно и неуклонно заботился о северной земле и людях, живущих на ней. Поэтому он и почитался народами Коми как главный покровитель человеческого рода и всей природы в целом…. Но во власти Войпеля находятся суровые ветра, снега, морозы, пурга, пороша и метель. И туго приходится тому, кто по неосторожности прогневит этого северного Бога…. Как тебе, беспокойный странник, мой непритязательный рассказ?
- Очень интересно и познавательно, госпожа лекторша. Огромное спасибо…. Только, извини, причём здесь наше Купчино?
- Рассказываю. Слушай и мотай на ус…. Среди обывателей, конечно, принято считать, что Пётр Первый заложил Санкт-Петербург в совершенно диком, заброшенном и не обустроенном месте. Мол, сплошные топкие болота, миллионы голодных комаров и гранитные скалы, поросшие пышными мхами и разноцветными лишайниками. Но это совсем не так. В устье Невы всегда, начиная с четырнадцатого века, было многолюдно. И русские часто, причём, с великим удовольствием посещали эти земли, и шведы, и датчане, да и чухонцы финские. Как же иначе? Места здесь были очень уж рыбные. Осетры ловились – волжских да азовских ничуть не хуже, лосось знатный водился, сиг озёрный, минога, хариус, корюшка…. Когда Пётр впервые вступил на этот берег, в устье Невы насчитывалось порядка тридцати пяти деревушек и поселений, не считая хуторков и зимовий. И многие из них были «оснащены» стационарными рыбными тонями и мощными коптильнями. Причём, крестьяне коптили не только различную рыбу, но и птицу – в основном гусей, казарок и лебедей, а утками брезговали. Дело в том, что раньше в невском устье – весной и осенью – останавливались на отдых огромные птичьи стаи. Практически бесчисленные. Всё вокруг кишмя кишело. Гогот стоял, прямо-таки, оглушительный…. Потом всю эту вкусную копчёность увозили торговыми кораблями в западные страны. Естественно, не забывая про бочки с красной и чёрной икрой, а также про ценный нерпичий жир, из которого потом делали отличное мыло. Даже из Копенгагена и Амстердама, говорят, сюда регулярно приплывали пузатые бриги и трёхмачтовые фрегаты…. Замечу, что некоторые из этих поселений принадлежали представителям славной шведской аристократии. Например, достославному графу Стенбоку и отставному ротмистру Конау…. А здесь, на берегу бойкой и широкой реки Волковки, располагалась маленькая шведская деревушка – «Купсино». Что в переводе на русский язык означает – «Зайцево». Лесных зайчишек водилось – видимо-невидимо – на тутошних мшистых болотах…. Ещё из воспоминаний русских офицеров следует, что совсем недалеко от Купсино располагалось «стойбище очень мрачного народа», пришедшего с северо-востока и говорящего на неизвестном языке, слегка похожем на чухонский, то бишь, на финский. Причём, рядом со стойбищем было сооружено величественное жертвенное капище «со многими деревянными болванами, главным из коих являлся Войпель…». Ходили упорные слухи и о неком секретном подземном тайнике, в котором пришлые люди хранили несметные сокровища. Впрочем, слухи так слухами и остались…. Что было дальше? Точно неизвестно. Но вскоре и стойбище куда-то пропало. Да и от жертвенного капища не осталось следа. То ли русские солдаты – в горячке – постарались. То ли что-то другое, более серьёзное…. В частности, существует предание, что Пётр Первый наспех оглядев свои новые владения, произнёс такую знаковую фразу, мол: - «Кого тут только нет. Староверы, понимаешь, чухонцы, идолопоклонники, шведские графья и ротмистры в отставке. Плюнуть, право слово, некуда. Разогнать надо будет – со временем – всю эту разношерстную братию. Дабы под ногами не мешались и общего вида – будущей российской столицы – не портили…». Так что, всякое возможно.
- Ничего же себе, - восхищённо присвистнул Сергей. - Да, дела-делишки купчинские…. Впрочем, коми-зыряне, действительно, очень активные и выносливые ребята. Да и к дальним кочевьям привычные. Добрались до невского устья? Почему бы, собственно, и нет? Поссорился, к примеру, некий семейный клан зырян с другими кланами – более многочисленными и могущественными, да и ломанулся – куда глаза глядят. Бывает…. А известно…, м-м-м, где это самое жертвенное капище находилось? Ну, применительно к современному Купчино?
- Я провела необходимые расчёты, ориентируясь, в первую очередь, на русло реки Волковки. Да, в прошлом веке, во время массовой застройки этого района, его успешно засыпали. Но следы – в виде одиночных прудов – остались. Короче говоря, капище Войпеля располагалось в районе современного Шипкинского переулка…. Э-э, Серый…. Вот же, незадача: и тебе это прозвище больше не нравится, да и мой пёс может слегка запутаться…. Давай, я буду называть тебя на армейский манер? То бишь, Яшкой?
- А, что? Извини, задумался…. Яшкой? Конечно, называй…
- О чём задумался-то, Яша?
- Обо всём сразу: о Войпеле и о зубастых монстрах с ярко-жёлтыми круглыми глазищами, о Купсино и Купчино, о брезентовых мешках и любопытных старушках…. О всяких и разных пересечениях-совпадениях, короче говоря.
- Серьёзные такие раздумья, - понимающе покачала головой Оля. - Значит, надолго. Ты и в юности обожал – впадать в серьёзную и долгую задумчивость…. Ладно, будем прощаться.
- Как – прощаться? - заволновался Сергей. - Подожди, я совсем не хотел тебя обидеть. И с задумчивостью сейчас покончу. То есть, незамедлительно отгоню её прочь….
- Не отгоняй, не стоит: размышляй себе, не отвлекаясь на всякую ерунду. Да и не обижаюсь я. Ну, ни капельки. Просто нам с Серым уже пора. Дела, знаешь ли.
- М-м-м…. Дела личного плана-характера?
- Общественного, - печально улыбнувшись, сообщила девушка. - Едем с детишками на экскурсию в Павловск…. Ха-ха-ха! Не напрягайся ты так, Яша. Со школьными детишками. Я же учительницей истории работаю, в нашей «двести пятой» школе.
- А-а-а, кажется, понял.
- «Бэ», как известно, тоже витамины…
- Гав-гав! - к ним, весело поматывая коротким куцым хвостом, подбежал серо-пегий кокер-спаниель.
Обежал пару раз вокруг, «заплясал», присев на задние лапы и отчаянно перебирая передними, а после этого, предварительно потёршись о сапоги хозяйки, вопросительно уставился на незнакомого мужчину.
- Иди-ка, тёзка, сюда, - присев на корточки, позвал Сергей. - Поглажу…. Ой, какой же у тебя шершавый язык. Все щёки мне обслюнявил…. И я, брат, очень рад нашему знакомству. Очень-очень-очень…
- Неслыханное дело, - удивилась Ольга. - Серый, он совсем необщительный. И даже чрезмерно подозрительный и нелюдимый. А тут – совсем голову потерял от радости. Бросается к тебе – как к давнему и закадычному приятелю. Словно двухмесячный доверчивый щенок.
- Я же – свой, - пояснил Сергей. - Причём, в доску дубовую. И пёс это чувствует…. Оля, а можно – я тебя приглашу на свидание? Например, сегодня вечером?
- Гав! - поддержал Серый. - Гав, гав, гав!
- Не знаю, право…. Встречаться с человеком без определённого жизненного Пути? У тебя, бродяга неприкаянный, хоть есть намётки – относительно будущей работы? Профессии? Специальности? Или лишь сплошные мутные сомнения имеют место быть?
- Закончились сомнения. Честное и благородное слово идейного странника. Определился…. Так как – со свиданием?
- Хорошо, назначай, - длинно вздохнув, разрешила девушка.
- В восемь вечера на нашем месте?
- Замётано, Яша.
- Гав-в-в…
Глава шестая
Новоявленный сыщик