Груз
Две машины курсировали по дороге в город. Автоподставщики поджидали добычу. Они выбирали дешевую машину с прозрачными нетонированными стеклами. Потенциальная жертва - мужчина, водитель, который неуверенно ведет себя на трассе. Женщин игнорировали, кто знает, с кем они спят? Минута и показался кандидат, правила не нарушает, но что-то не так, наверное, недавно получил права и сел за руль. Дергается. Мошенники сели на хвост. В машину жертвы бросили банку из-под пива, целясь в бампер. Вторая машина пошла на обгон и отрезала путь. Автомобиль «лоха» прижали к обочине. Крепкие ребята спокойно и уверенно вышли. «Лох» бессильно положил руки на руль и несколько секунд не двигался.
- Ха, небось, свое детство вспоминает, – усмехнулся один из парней.
- Обосрался, - ядовито согласился другой.
Внезапно дверь окрылюсь, и они увидели худого и, казалось, измученного человека со стволом в руке. Раздался выстрел. Один из нападавших упал с пулей в животе. Второму попали в грудь.
- Валим, валим, быстро…!!!
Пока мошенники уносили ноги, несколько машин промчались мимо. Люди с испугом смотрели на трупы и фигуру с оружием.
Как ни странно, полиция приехала быстро, а с ней два сотрудника из Службы профилактики.
Саша не мог понять, зачем его вызвали, дел по горло, а здесь обычная разборка на дороге. Он подошел к брошенной машине, тела уже унесли.
- Александр Васильевич, смотрите, взрывчатка, и мощная.
- Детонаторы есть?
- Нет, только вещество и калаш. Судя по всему, направлялся в город. Спешил шибко, даже машину не поджег.
- Сколько времени прошло.
- Час.
- Ребята не на того напали, хотели бабок срубить, а заработали свинец, - вмешался напарник Саши.
- Не о том думаешь. Теперь…
Сильный взрыв потряс город, огненный столп опалил небо. Многие присели от испуга. Саша рванулся к служебной машине.
Водитель включил сирену и гнал во всю, в это время Саша дозвонился до оперативного дежурного.
- Не надо ехать всей толпой, как только соберутся силовики может последовать еще взрыв, проверьте снова каждую припаркованную машину, мусорный бак, пакеты, сумки, валящиеся на улице. Шевелитесь.
На площади он увидел привычную картину, вокруг лежали люди, сотрудник аптеки разрывались на части, пытаясь оказать помощь десяткам окровавленных людей. Рядом лежал старик с оторванной рукой. Боли не было. На лице застыл ужас и удивление. У гаражей билась в истерике скромно одетая женщина: «Почему, боже почему, за что???!!!»
А на балконе соседнего дома любопытные фоткали кровь и боль людей.
Встреча
Тяжелый рабочий день подходил к концу. Павел сидел за столом и делал вид занятого человека. Радио «Город», с котором он сотрудничал, создана десять лет назад после июльского теракта, обрушившего купол. «Город» - самое крупное оппозиционное СМИ, которое поддерживало Анатолия Бергмана, члена городского совета, пытавшегося хотя бы на словах противостоять олигархам. Павел – советник, а в радио - на подхвате, пишет и редактирует новости и участвует в выработке информационной стратегии.
Итак, еще один взрыв. Мы делам все, чтобы дистанцироваться от фантиков, но ведь на словах они защищают те же идеи, что и мы. Почти повторяют за Бергманом. Теперь государственные СМИ опять станут проводить параллели. Ну что ж, на их месте Павел поступил бы так же.
Когда он только начинал, казалось, можно что-то изменить, появилась надежда. А сейчас все это напоминало бег по кругу.
Вот-вот придётся идти на летучку. Но потом он пошлет работу к черту, оденется и выйдет на свежий воздух, пройдется пешком до своего дома, и ему станет легче.
На часах пять – пора в переговорную.
В небольшом помещении сидели директор по маркетингу Макаркин, главный редактор, обозреватель, пиар-менеджер Ольга, личный секретарь Марина, два обозревателя и четыре репортера. Других сотрудников, в том числе, ведущих, не пригласили.
Павел на хотел скрывать свое плохое настроение и с мрачной миной сел на краю стала.
Главный редактор расселся на кожаном кресле, от его манеры держать себя и говорить несло снобизмом, но дело свое он знал прекрасно.
- У нас на носу выборы в совет, мы, как вы, я надеюсь, знаете, поддерживаем Бергмана. Я не призываю формировать стратегию, давайте просто набросаем некоторые мысли. Что-нибудь новенькое.
- Креативненькое, новый месседж, - добавила Ольга.
- Ну и дура, - чуть не сказал Павел.
- Надо дом взорвать, вот это будет перфоманс так перфоманс, - с ухмылкой предложил Макаркин, взглянув на Павла. Они оба был профессионалами и недолюбливали друг друга.
- Стратегию менять не стоить, Бергман - простодушный борец за правду, не всегда умеет красиво говорить, но подкупает своей честностью, открытостью и человечностью. Ну, а новое…наверное, лучше каждому направить письмо на электронную почту и попросить накидать идеи. А уже потом собирать людей. Так легче. Сейчас ничего в голову не приходит, - взял слово Павел. И, подумав, продолжил:
- Можно попробовать сделать передачу про родственников олигархов якобы про стиль и моду, и рассказывать о том, как они хорошо живут. При этом никакой иронии или политики. Типа передача без политики.
- Согласен, - поддержал Макаркин. - Давайте мы сейчас не станем замарачиваться на выборах, возьмём паузу сутки, чтобы подумать.
- Что ж, идет, - согласился главред. Следующий вопрос - освещение террористических актов. У нас есть новая группа – «Четвёртое июля», они очень активны, я считаю, на нее нужно обратить пристальное внимание.
«Ё-мое, теперь они начнут терроризм обсуждать», - мелькнула в голове Павла: «Разрешите я пойду? Сейчас репортерские дела начнутся, я плохо себя чувствую, извините».
Не дожидаясь ответа, он покинул комнату. Выглядело не очень хорошо, но ему плевать.
Ранняя весна поднимала настроение. Однако на душе – тяжело. Он уже дошел до подъезда как его кто-то окликнул.
- Павел Николаевич, здравствуйте, уважаемый. Я вас чуть не проглядел, думал, Вы позже подойдете.
Павел с интересом рассматривал незнакомца. Добродушный толстяк с круглым лицом на коротких ножках, одетый со вкусом. Бросались в глаза странные манеры.
- Хорошо, что я пораньше пришел, погода знатная, солнышко припекает, правда, как бы морозы в апреле не ударили. А то листва попрет, а ее снег поморозит. Собеседник лукаво улыбнулся.
Павел не могу угадать, с кем имеет дело, это точно не из полиции и службы. Тогда откуда? Он не ведущий ток-шоу, его никто не знает, и уже, где он живет, тем более.
- С кем имею честь, - Павел решил подыграть и посмотреть, что будет.
- Самсон Петрович Малиновский, очень рад, - он подошёл и с небольшим поклоном пожал Павлу руку.
«Что это за придурок?», - Павел решил сесть рядом. Возможно, провокация, все-таки, он помощник оппозиционного политика.
Павел вопросительно посмотрел на назойливого толстяка.
- Дорогой Павел Николаевич, Вы ведь журналист, и не боитесь случайных знакомств.
- Во-первых, я не журналист. Во-вторых, журналисты бывают разные. В-третьих, я не уверен, что это знакомство случайное. Что Вам угодно?
Самсон Петрович разочарованно, и как показало Павлу, наигранно вздохнул и перешел к делу:
- Павел Николаевич, у меня не очень хорошие новости. Третье полицейское отделение откапало компромат на господина Бергмана. Боюсь, Ваш патрон в сове время, откровенно говоря, прикарманил некую сумму при строительстве купола. Вам ничего не говорит название «Юнона»?
- Нет.
- Разумеется, нет, голубчик, разумеется. Это подрядная организация, одна из двухсот. Там все воровали, система такая. Они накопали множество документов, отпереться нереально. У Вас есть два-три дня. И они пустят компромат в ход. Понимаете , голубчик, история с оппозицией и замечательным радио с самого начал задумана как тактический ход, но вы стали слишком популярны, ситуация выходит из под контроля, она хотят вас притормозить.
- Доказательства?
- Ой, голубчик, я если бы мог притащил бумаги, секретно и севсекретно, но не могу, есть только информация из надежного источника.
- Почему вы информацию передаете через меня, а не напрямую.
- Вашего работодателя со всех сторон обложили. Постоянное наблюдение. Кстати, вот вам в помощь. И толстяк протянул Павлу какой-то прибор.
- Включаете, и они ничего не услышат.
- Я читал, есть жучки…
- Да-да, разумеется, - но на один разговор вам хватит, а потом что-нибудь придумаем.
- Знаете, как Вас там…?
- Самсон Петрович.
- Самсон Петрович, я не верю в благотворительность.
- Разумеется, - толстяк встал и откланялся. Секунда и он растаял за углом.
Павел долго раздумывал, затем понялся к себе и позвонил Бергману.
Заговорщики
Подполковник службы профилактики Александр Васильевич Поливанов – Саша отвечал за борьбу с терроризмом в городе, но ему часто приходилось работать в области. Изначально смысл структуры заключался в предотвращении терактов, а не в расследовании. Но сейчас по факту его задачи почти ничем не отличались от требований, которые предъявлялись к особому отделу полиции и военной разведке. Когда-то существовала мощная частная структура, отвечающая за безопасность купола и супербогатых граждан, финансировалась частными лицами. Но после крушение Олимпа, как его в шутку окрестил, структуру расформировали. А людей устроили в полицию и даже создали для них третье отделение. В последние время они развернули бурную детальность. Это беспокоило Александра. Люди без тормозов, привыкшие никому не подчинятся, защищать свои узкокорпоративные интересы, они не имели никакого опыта в оперативно-розыскной работе. Мало того, по слухам, у этих неофитов сложилось какое-то фантастическое представление о полиции, ее задачах. Они пугали своей непредсказуемостью, неподотчётностью, финансовыми возможностями и буквально бьющем через край энтузиазмом.
В целом, полиция и служба, мягко говоря, конкурировали. Никакого сотрудничества, полагаться можно только на свои собственные источники. Получалась странная вещь, государственная машина не в состоянии использовать свой потенциал по максимуму. Каждое силовое ведомство в городе напоминало государство в государстве, закрытую систему. Руководители тратили много сил на межведомственную грызню в то время как нормально работать было адски сложно. Но он умеет ладить с людьми. На той стороне у него есть союзник.
12 часов дня, машины снуют по городу, но на дорогах относительно свободно. Прохожих мало, теплая погода в любой момент могла смениться заморозками. Но городские жители спешили сбросить с себя зиму, холод и лед.
Александр зашел в клуб по айкидо. На самом деле, в него с улицы попасть нельзя. Вежливо откажут: «К сожалению, мест нет». Сюда приходили ветераны боевых действий и сотрудники силовых структур, правда, в основном, рядовые. Он одел кимоно, сменную обувь, положил одежду в шкафчик и прошел в зал. Люди отрабатывали всевозможные приемы, делали растяжку, кувыркались. Найдя коврик, подполковник с удовольствием лег на спину и начал тянуть колени на себя. При этом он не забывал боковым зрением, не крутя головой и не пялясь по сторонам, посматривать на тех, кто был в зале. Через десять минут он встал и пошел на кухню, там можно попить чай и поболтать, рядом – туалеты и душ. Пройдя несколько метров, он развернулся и зашел в комнату для тренеров и медицинского персонала.
Там за кружкой кипятка сидел большой человек, плохо бритый и небрежно одетый, Алик Саидов, глава особого отдела полицейского управления города. Алик положил голову на руки и скучал.
- ААА, привет, - обрадовался он, - заходи, водки нет, зато есть чай. И даже печенье. Ты тщедушный, тебе можно. Он искренне и широко улыбался.
- Здорово, наш привет от скромных тружеников охранки доблестной жандармерии, - в свою очередь пошутил Александр.
- Я смотрю ты с каждым годом становишься все больше и больше.
Да, - Алик похлопал себя по животу, - в ширь. Джинсы не успеваю менять. Жена все кормит и кормит. Сил нет.
- Что нового, - перешел на деловой тон Саша.
- Ничего особенного. Как всегда, бандитов ловим, колем и сажаем. Сажать, сажать и еще сажать. А кто ломается - оголённый провод на яйца наматываем и ток пускаем.
- О, нехорошо, разве так можно с людьми работать?
- Можно и нужно. Вы посмотрите на него, нашёлся тут чекист-идеалист. Мы в отличие от вас белоручек не только политикой занимаемся, у нас дел по горло, и возиться с каждым как ребёнком некогда.
- А что вы делаете, когда вам наркобарон попадается или другой господин с деньгами и связями. Думаю, его даже пальцем тронуть боитесь?
- А мы таких при задержании убиваем, бац и проблема решена. Они у нас всегда сопротивление оказывают, даже когда наручники на них одеваешь - кусаются. Вот…
- А чем же вы от них отличаетесь?
- То есть, как чем. Мы – хорошие парни, а они – плохие. Кстати, насчет наркотиков, может, вы не будите на уголовный элемент налегать?
- Ничего себе? Ты с дуба рухнул, с каких пор ты на наркокартели работаешь?
- Эх, Саша, Саша. Террористические организации уже несколько лет пытаются взять под контроль этот бизнес. И сейчас они уже подмяли под себя половину рынка. Есть авторитеты, которые не хотят иметь дело с политикой. И в наших интересах их поддерживать.
- Я не собираюсь никого поддерживать, и тебе не советую. Выбрось из головы.
- Ну ладно, может ты и прав.
Алик внезапно помрачнел и замолчал. Он не умел скрывать свои эмоции.
- Ну что случилось, - нарушил неловкую паузу Саша.
- Да ты понимаешь. Третье отделение…Затрахали они меня. Требуют передать список осведомителей. Лезут, ведут себя как хозяева, берут дела без спроса в моем архиве, снимают копии. Наглость – второе счастье. Идеями фонтанируют…Дебилы. Кстати, насчет наркотиков, они предлагают создать организацию вне закона экстремистского правого толка и натравить его на красные бригады. А финансирование – за счет продажи марихуаны. Они всерьез это обсуждают.
- Метода знакомая, лечить холеру чумой.
- И еще, они поддерживают отношения с действующими террористическими организациями.
- Ерунда.
- Саша, а ведь ваши тоже поддерживают…
- Вот когда доказательства найдёшь, будем разговорить. А сейчас оставь эту тему. Все уши прожужжал про мировой заговор. Как дите малое…
Алик сложи руки в замок, затем показал глазами на флэшку, которую незаметно вытащил во время разговора:
- Я слышал вы дорожного стрелка найти не можете.
- А как его найдешь? Урки от страха не могут вспомнить даже его рост, не то что лицо. А камеры наблюдения – пустышки, пластмассу прилипли, а деньги с****или.
- Здесь на флэшке запись видеорегистратора, к нам дальнобойщик обратился, сам и запись принес. Я смотрел, фоторобот составить можно.
«Однако, - подумал Саша, - придётся что-то дать взамен».
- Спасибо, долг платежам красен. Наши вожди хотят вас на очередном совещании в грязь окунуть, они сговорись с военной разведкой. Тема банальная: что вы тупые, и толку от вас как с козла молока. Совещание будет через неделю, просто проведите облаву на шушеру. Сейчас количество важнее качества, чтоб цифры были хорошие.
- 100 гранатомётов мы все равно не найдем.
- Ну, 100. Ты хотя бы два найди. А дальше по схеме, ты в рапорте пишешь один, я – один, военная разведка – один, а на совещании получается три.
- Это можно…Давай террориста привезем. Он не рядовой, бригадир. Мы вместе операцию проводили плюс военные, покажем, какие мы молодцы.
Это вопрос давно мучил Сашу, на юге области прошла спецоперация и в сети попалась хорошая, вкусная рыба. Прошло два месяца, а он до сих пор не затребовал его перевода в городскую тюрьму. Какой-то голос внутри говорил, что нужно подождать. Чем ближе к центру, тем больше контроля. В нем боролись два человека. Честный оперативник, вдумчивый и требовательный к себе и другим – он настаивал на немедленном переводе террориста в город, и службиста-интриган, который думает, как выжить максимум пользы из удачной операции для себя и своего ведомства, а точнее его и только верных ему людей. В конце концов, с волками жить по волчьи выть.
- Подожди пока, - наконец, сказал Саша.
Завтра не будет
Паша стоял с Макаркиным у подъезда, Макаркин курил. Их офис располагался в промзоне, в области. Однако город рядом, рукой подать. Большинство корпусов полностью развалились, остались лишь станы. Но несколько зданий держались. В одном из них кипела жизнь, кроме радио здесь вели торговлю множество коммерсантов. А в двадцати шагах в землю врос большой цех, построенный при царе горохе. Естественно, никаких станков там уже не было, все завалено товарами. Хозяева лишь брали, выжимали последние. Никакого ремонта, даже туалеты стояли на улице.
Чтобы их не толкали курьеры и коммивояжёры, они отошли к запасному выходу, лестница обвалилась, люди попадали на свои рабочие места исключительно через центральный вход на стонущем и кряхтящем лифте. Подниматься страшно, но постепенно привыкаешь.
Утром перед офисом собиралась огромная толпа, жаждущая во чтобы то ни стало вовремя попасть на любимую работу, чтобы там по возможности ничего не делать. У Павла – свободный график, он не стоит в очереди, приходит, когда хочет…Ему завидуют.
Макаркин сплюнул, хотелось присесть, но кругом непролазная грязь, и он прислонился к стене.
- Плохо, впрочем, ничего удивительного, одним миром мазаны. Может, нам стоить просто проигнорировать обвинение. Каждый день столько грязи льется. Через две недели об этом забудут.
- Не получится, - возразил Павел, - через полторы недели как раз выборы начнутся. Если есть колоссальное преимущество, и ты – монополист, бесспорно доминируешь на информационном рынке, то можно игнорировать. Достаточно перейти в контратаку. Но мы не сможем. Нет сил.
- Если оправдываешься, значит, виноват…
- Думаю, надо признать вину.
- А разве политик может ошибаться? Хотя…, - Макаркин затянулся:
- У нас есть безальтарнативная власть. Но есть и безальтернативная оппозиция. За него будут голосовать только за то, что ОНИ его не любят. Макаркин потянулся, расправил плечи. - Я бы на твоем месте не спешил с признанием. Смотри, берешь еще тройку членов Совета, придумываешь правдоподобную ложь и какую-нибудь дополнительную чушь про своего шефа и сливаешь дураку журналисту из желтой прессы. Эту гниль начнут с удовольствием жевать, а потом выяснится, что 90% - полный бред, и дело в шляпе. Вся информация вызовет отторжение и недоверие, в том числе, правда.
- А если вообще нет никакого компромата, а есть провокация…
- Бог мой, если, если…Я удивляюсь, почему на него до сих пор ничего не нашли. В общим, я против признания, у нас хватит ума свести на нет все их усилия. Кроме того, я не представляю, как это преподнести: Бергман хорошие человек, ну деньги украл государственные, подумаешь, с кем не бывает, зато он наш, родной. Его сердце бьется ради вас, он решит ваши проблем… Тьфу…Херня. Но последние слово за тобой, ты же советник. Думай…, - заключил он. И, шаркая, побрел по дороге.
Паша остался. Выборы, настоящее дело. Так ли? Чувство безнадежности охватила его. Море безнадежности, бескрайнее, огромное, подавляющее. И большие волны играли с ним.
- Ты чего такой кислый?
Услышав знакомый голос, Паша оглянулся и увидел Ольгу.
- Пошли в кафе, пообедаем. Белокурая красотка улыбнулась и увлекла его за собой.
Они сели за стол, им принесли меню.
- Так, суп крабовый, пирожные, чай. А ты что будешь?
- Ну, то же самое, - ответил Павел.
- Что такой скучный, как дела твои, рассказывай?
- Да так себе.
- Ты скажи, я красивая?
- Да.
- Этого мало.
- Да, красивая, - вздохнул Паша.
Ольга поморщилась
- О чем думаешь?
Павел догадался, что он допустил бестактность:
- Думаю, что завтра делать. Ситуация тяжёлая.
- А если не будет завтра? И что значит тяжелая? Ты умираешь что ли? Она мягко улыбалась. - Мир не исправишь. Шесть лет назад к нам в городок пришел один парень, вернулся из армии, так он всем говорил. Устроился на ферму, где работал мой брат. Приглядывался и присушивался и давай байки рассказывать о своем знакомом в полиции. Как там хорошо, платят, отпуск дают, кормежка дармовая. В таком духе. И как-то говорит, что завтра начнётся набор добровольцев, и он сам попробует поступить. Мой брать пошел. Глупый, но неплохой мальчик… Был. Его взяли в спецотряд. А тот парень тоже пропал. А там…Собирают группу и вперед в пустошь, червяков жрать и под террористов косить. Он полгода прослужил, сорвался, убежал. Попал в деревню, стал искать, чем поживиться. Ну ты же знаешь нашу деревню. Два инвалида и собака. Он к бабке завалился с автоматом. Она испугалась и в погреб его отвела. Пока он капался, она выбралась и дверь закрыла. А он остался, помидоры тухлые кушать. Наряд неделю ехал. Отправили домой с волчьим билетом. А у нас и так работы мало. В итоге в подполье попал. Ему чуть ли не в первый день оружие дали в руки и заставили пленному в башку выстрелить. Смотришь на него, он плачет, в ногах валяется, ты в глаза смотришь и стреляешь. И что дальше с ним было не рассказал. Зверем стал. Вот так…Идешь по улицам в магазин, а на дороге головы отрезанные лежат. Людей похищают, силовики и террористы. И парой уже не знаешь, кто из них преступник. Вот чего ты бегаешь, куда лезешь, зачем? Не нужно отвечать вопрос за что? Лучше скажи, ради кого? Сидишь с девушкой красивой – радуйся.
Ольга расчесывал волосы:
- Смотри солнце, есть деньги, здоровье, ну что еще нужно? Живи здесь и сейчас, иначе с ума сойдешь…Мне никто не помогал, сама пробивалась. Одну кашу ела на обед, ужин, завтрак… Кого ты собрался защищать, тех, кто на паперти стоит и собой торгует? У них тоже был шанс, но они его проморгали. И кто виноват? А главное разве ты можешь что-то изменить? Нет. Кто выиграет от того, что ты рискуешь? Родные, близкие?
Она аккуратно отделила кусок пирожного.
- Ммм. Вкусно. Попробуй.
- Да, здорово, - с усилием выдавил из себя Паша.
- Надо говорить не здорово, а вау. Скажи, ваууу!!!
- Вау…
В городе во всю готовились к выборам. Полицейские дубасили попрошаек. Проституток и наркоманов хватали в охапку и забрасывали в автобусы. Совет приказать очистить город от асоциального элемента, прибрахлить улицы.
У пешеходного перехода разъяренные патрульные били инвалида, у которого внезапно выросли ноги. А в битком набитом вазе среди криков отчетливо слышался возмущенный, громкий требовательный голос:
- Я не имею право давать тебе в руки удостоверение, я могу его только показать. Баран, я подполковник Службы профилактики…Ну и что? Я не ношу с собой оружие. Табельный пистолет в сейфе? Да, у меня грязные джинсы, дальше что?
Через минуту из машины выскочил человек: "Уффф, не дай бог под раздачу попасть без документов…".
Двор заполнялся людьми. Они выходили на воздух, поболтать и отвлечься.
Отставник
Саша сидел в своем новом, чистом кабинете и писал отчет. Он сильно сутулился и время от времени кусал ручку. Напротив место секретаря, с виду сильного и крупного. И все же он явно не справлялся с работой, постоянно болел и таблетки пил. Нервы. Честный, рациональный, правильный и зависимый, слишком много рефлексии. Придется от него избавиться.
Теперь установить личность боевика не составит труда. Но для этого необходимо расшевелить систему и, значит, как минимум, доложить руководству. Однако так и подмывает припрятать информацию… Ну да ладно. Саша поднялся, потянулся и вышел в коридор, положив папку под мышку. И через несколько метров остолбенел. Мимо него спокойно, без лишней суеты, предварительно постучав в кабинет к генералу, нырнул «стрелок». Опешив, Саша некоторое время приходил в себя. Он отступил и медленно вернулся в свою комнату.
Взглянув на своего начальника, секретарь с участием спросил, не случилось ли чего.
«Нет, все нормально», - Саша принялся за работу. Хотя, на самом деле, он два часа ровном счетом ничего не делал, просто переписывал прошлогодний рапорт, тщательно выводя буквы. Он боялся, что секретарь заметить его волнение. Саша помнил: в конторе нельзя никому доверять. Никому.
Через час, сделав усилие, он улыбнулся и даже сладко зевнул. Он буквально считал про себя, чтобы не делать быстрых движений.
Саша ехал на окраину города, в знакомый многоэтажный дом с вонючим подъездом. Похолодало.
Вскоре Александр стоял у деревянной, заляпанной грязью двери и настойчиво нажимал н кнопку звонкая. Четыре коротких, потом еще четыре. Наконец, замок заскрипел, из приоткрытой двери показался ствол:
- Не рыпайся, дай посмотреть на тебя…Ладно, заходи.
Квартира производила неприятное впечатление, гряз, пустые бутылки, брошенный на пол брюки, куртка и носки валялись на старом диване. Майор закрыл ладонями рот и облокотится на стол, он слушал внимательно, не перебивая.
Когда гость замолчал, майор подвинул к себе пустой стакан и из-подобья посмотрел на собеседника:
- И чему ты удивляешься? Кого им стесняться? Тебя что ль?
- А если они играют с боевиками, используют их?
- Так это нормально. Это, во-первых. Во-вторых, ты наверняка ничего не знаешь. Может, он просто информатор.
- Есть слухи, - аккуратно сказал Саша, что группа «Четвертое июля» изначально создавалась с подачи третьего отделения.
- Да, мне говорили. Но разве можно полагаться на наших стукачей и аналитиков. Ведь, речь идет о конкурирующей структуре. С полицией мы не дружим.
Саша многозначительно молчал.
- Ах, вот оно что, у тебя есть товарищ на той стороне!!!, - догадался майор. А я то-то думаю, откуда у тебя информация о стрелке? Если она есть в конторе, его бы, конечно, за километр к зданию не подпустили. Вот оно что… Однако будь осторожен. Это только в поговорке: ворон ворону глаз не выклюет, а в реальности - сам знаешь… Только я тебя прошу, не надо делать такое лицо. П-2, мировой заговор. У нас этих боевых групп как грязи. Вот они и решили создать свою маленькую террористическую организацию. Ма-лень-кую. Выйти через нее на другие группы, инвесторов, перехватить деньги, оружие, которые идут другим организациям, использовать в игре против Службы профилактики, спровоцировать войну между боевиками, подорвать доверие и т.д. Мало ли о чем они думали. А получилось, как всегда. Кукла стала кукловодом. И они начали взрывать. И службе информацию сливают. И, наверняка, с хозяевами своими связь поддерживают. И нашим, и вашим.
- Я вот только не пойму заем им нужна эта группа конкретно?
- Наше счистьте, что мы не знаем. А главное не можем доказать…Видишь ли, сотрудники спецслужб – клерки, очень много бюрократии, бумажек. Нелегальная структура позволяет выполнять определённые задачи без бумажной работы…Мда, а ведь можно раздуть историю. Доказательство - пустое, главное страх, а у него глаза велики. У тебя дорогой мой есть шанс выйти в люди.
- И стать как они?
- Да ты хочешь влиять на жизнь, и чтобы никто не плакал. Похвально. Как вариант – забудь.
- Ты давно общаешься с представителями совета. Там есть нормальные люди?
Майор встал и неуверенным шагом направился к трюмо. Он налил что-то и выпил.
- Дорогой, сор из избы выносить у нас не принято. Поиграть хочешь? И что ты понимаешь под нормальным человеком? Разве стучать, грабить и давить слабых – ненормально?
- Не умничай, мне совет нужен.
- Не знаю я. Там все одним миром мазаны. Но, думаю, многим не понравиться, что силовики якшаются с опасными боевиками. Простой шкурный интерес. Слишком самостоятельные спецслужбы, которые лезут в политику, представляют угрозу. Олигархи как бы позволяют им все до тех пор, пока это не становиться известным. Нашим вождям плевать на людей, но они боятся за себя. Вообще, я бы на твоем месте не торопился. Подождал, пока они облажаются по-крупному.
Майор наполнил еще один стакан.
- Будешь?
- Нет. И так голова кругом.
- Правильно. А я брат пью. Пью зверски.
Видимо, аудиенция закончилась, - сказа про себя Саша. Ну что ж придётся выкручиваться самому.
Страх
Сильный ветер сбивал с ног, накрапывал дождь, синие, темно небо нависло над городом. Солдаты стояли уже пять часов, невыносимо клонило в сон. За углом находился административный центр. Для того, чтобы попасть в Совет города нужно только проехать во двор. Вход охраняли полицейские. На улицу запрещено выезжать грузовикам, в противном случае – огонь на поражение. Никаких стоянок для посторонних, только подземный гараж для сотрудников. По городским правилам машину нельзя припарковать даже на минуту. Таким образом, посетителей вынуждали добираться до мэрии пешком или оставлять автомобили в близлежащих переулках. Мало того, каждый посторонний обязан одевать определённую одежду. Например, появляться в пуховиках запрещено. Машины досматривали еще за два километра до здания администрации. По понятным причинам больше всего боялись камикадзе на машинах. Людей тщательно обыскивали.
Бронированные машины не спеша тащились по дороге, водители знали, здесь безопасно. Два солдаты сели на бордюр. Другие еле держались на ногах от усталости. На противоположной стороне стояли три о чем-то спорящих полицейских. Специальные блоки не позволяли проехать на территорию даже КамАЗу. Они опускались автоматически после разращения охраны. Аналогичная защита стояла и непосредственно в арке.
Глаза слипались, один из полицейских отошёл в сторону и позвонил. Остальные закурили.
Тут за очередной тяжелой тонированной машиной промчались три мотоцикла, на каждом по два человека, один управлял, другой держал узи и палил на ходу. Они легко проскочили между блоками и через минуту были в арке. Началась стрельба. Последний мотоцикл на полной скорости врезался в стену и загорелся. Раненый боевик полз к узи. Другой в странной согнутой позе лежал без движения. Четырём боевикам удалось прорваться к зданию. Парень и девушка явно пытались взять огонь на себя, пока их товарищи методично расстреливали гражданских.
Впрочем, охрана быстро справилось с нападавшими.
Через двадцать минут небольшая площадь была до отказа забита представителями разных экстренных служб.
Приехав на место, Саша сразу начал искать своего союзника из полиции. Он увидел его недалеко от генерала Алексеева, возглавлявшего третье отделение. Алексеев распекал кого-то:
- Придурки, готовились, готовились, а в итоге оказались не готовы. Военные надеялись на полицейских, а полиция на военных. Вы – идиот. Вы слышите!!! Вас дебилов 100 человек. Куда смотрели?!
Саша аккуратно взял под локоть своего знакомого и отвел в сторону:
- Что думаешь? - спросил он
- Да блин, теракт, ежу ясно, «Четвертое июля» взяли на себя.
- А мы не спешим?
- В смысле?
- Я вот думаю, зачем они выбрали такую трудную цель. Шесть человек здание захватить не могли изначально. Взрывчатки нет. Приехали, постреляли, потеряли шесть человек за пять гражданских и четыре охранника. Зачем? Что эта за акция такая? Сколько шишек они могли здесь уложить? Двух-трех. Не больше. Когда они приезжают, то сразу спешат крепко усадить свой зал в удобное кресло. Я понимаю, если цель- руководитель спецслужбы. А тут.
- И что теперь в рапорте «коллективное самоубийство» написать?
- Да это я так к слову.
Рядом бегал человек с лисьем лицом и тонкими ногами:
- Всех убить, убить, расстрелять. Он время от времени он останавливался и топал ногами.
- Это парень явно не в себе, - произнес Саша.
- Большой человек, перетрухнул немножко. Никак не успокоят. А вон смотри второй, тоже из Совета, тихий, тихий. Очень активный политик.
Активный политик сидел на капоте машины, и медики заботливо возились с ним.
- Всех убить, убить, - снова слышалось сзади.
- Какой кровожадный, однако… - вырвалось у Саши.
- Зато в Совете он смелый. Кстати, из членов совета никто не пострадал.
Они улыбнулись, им так и хотелось произнести в слух: «А жаль».
Тем временем, предвыборная борьба набирала обороты. В небольшой центральной газете вышел большой материал, в котором рассказывалось о финансовых махинациях во время строительства купола, в частности, упоминалось имя Бергмана. Затем начался вал публикаций и передач. Часто компромат состряпан на скорую руку, но здесь было не так. Компромат железный как говорили в Совете.
Как всегда, авторы материалов из кожи вон лезли, чтобы связать террористические акты и Бергмана. И при этом их абсолютно не смущало, что во время последнего нападения он сам находился в здании и трясся от страха.
Обращение Анатолия Бергмана
Товарищи. Я виноват перед вами. В прошлом, 10 лет назад моя небольшая компания, одна из двухсот, продавала плохой материал втридорога. Да, я виноват. Я думал, что можно бороться с отвратительной, коррумпированной системой и перечеркнуть прошлое, забыть его. Я заблуждался. Плохо, когда прекрасную, правильную идею защищает обычный человек, далекий от идеала и кристальной чистоты. Я раскаиваюсь и прошу прощения у вас, людей, поддержавших меня, сильных и честных.
Я был частью системы, и я жил за счет вас, моего народа. Я не хочу оправдываться и говорить о всеобщем воровстве, в котором участвовали ВСЕ, повторяю ВСЕ члены совета. Вот почему никакого уголовного дела не будет.
Однако я не хочу и не могу ждать официального суда, суда олигархов, их суда. Мне важно только ваше слово, слово моего народа.
Вы буквально каждый день можете видеть меня без охраны, я хожу в магазин, на почту, в поликлинику. Как каждый из вас. Я обычный человек. И я совершал ошибки. Но почему боевые листки олигархов лишь сегодня рассказали об этом? Еще две недели назад мы могли выдвинуть другого человека, попытаться сделать его столь же известным и узнаваемым среди наших граждан. Сегодня наши враги пытаются сорвать выборы, они жаждут, отняв у вас право на выбор, закрепить власть. Получить моральное право и дальше давить и уничтожать наш город, нашу землю и проливать нашу кровь. Их заветная мечта – молчаливый Совет, трепещущий перед властью богатейших семей нашей несчастной земли. Сегодня я не принадлежу себе и своему прошлому. Я принадлежу вам. Людям, поверившим в меня. Я продолжу борьбу. За мирные улицы, бесплатные школы и больницы, за наше право на лучшую жизнь. Мы – народ! Мы - сила! Мы - власть!».
Вчера Саша отдал приказа своим сотрудникам вплотную заняться террористической организацией «Четвертое июля» и пока забыть про другие группы. А у сына генерала Алексеева появилась новая подружка, у жены - поклонник. Водитель Алексеева сильно отравился и попал в больницу, замену нашли быстро, человека проверял отдел Алика Саидова.
В свое очередь Алик установил наблюдение за тем генералом из Службы профилактики, к которому заходил «стрелок».
Пешки
Проходили дни. Противник работал топорно. С оппозицией иной раз эффективно делать вид, что ее просто нет. Но олигархи дали указание вести информационную войну, тем самым, они только усиливали позиции Бергмана. Вся информация сводилось к одному, что террористы поддерживают оппозицию, поэтому и оппозиция тоже террористы. Внешнего врага не было, что делало пропаганду власти очень неубедительной. А разговор о терроризме и коррупции легко перевести на социальные проблемы, а эта тема, естественно, традиционно очень невыгодна для элиты. К тому же ситуация в городе накалялась. Олигархи не хотели идти на уступки. Их раздражали даже карманные оппозиционеры. Они бездумно увеличивали объем негативной информации о Бергмане. А в такой ситуации у обычного человека часто включается банальная психологическая защита, которая не позволяет воспринимать негативную информацию о его партии или лидерах, даже если это очевидная правда.
Получалась парадоксальная ситуация, солдаты противника делали его Павла работу. Все шло хорошо. Слишком хорошо. И Павла это беспокоило.
За две недели до выборов в офисе раздался странный звонок. Спрашивали Павла.
- Добрый день, Павел…, я главный редактор журнала «Информационная безопасность», у нас небольшие отраслевое издание. Мы хотим с вами познакомиться. Нам нужны авторы и вообще, хорошие люди. Знаю, сейчас время горячие. И, все-таки, деньги лишними не бывают. Кстати, возможно, у нас есть интересная для вас информация.
Павлу предложение не очень понравилось, особенно, напрягла последняя фраза. Но он решил не отказываться. Однако сразу соглашаться нельзя.
- У Вас, наверное, прогосударственной журнал, что-нибудь про патриотизм, а значит, денег нет ни шиша.
Собеседник расхохотался:
- Деньги есть. Гонорары нормальные. Не бойтесь. Приезжайте. Хоть завтра, в часов пять.
- Я приеду.
Обычный девятиэтажный дом находился в стороне от проезжей части, среди дворов и детских площадок. Павел немного запутался. Пройдя несколько домов он в десять минут шестого подошел к нужному подъезду.
«Опаздываю, нехорошо. Да черт с ними, работы пока и так полно», - подумал он, нажимая на кнопку домофона.
Поднявшись по лестнице, он попал в небольшое помещение. Девушка – секретарь, видимо, ждала его и провела в кабинет.
Саша поздоровался, извинился за опоздание. За столом важно сидел полный высокий господин, хорошо, но небрежно одетый. На столе валялась стопки журналов, папки, газеты. Скорее всего, недавно он вырезал материалы и наклеивал на бумагу, подчеркивая что-то маркером. Господин привстал и пожал руку.
- Михаил, садитесь, пожалуйста. У нас есть кофе, чай, конфеты и печенье. Что будите?
- Чай
- Хорошо, Дашечка, принесите гостю чай, будьте добры.
Павлу не сразу заметил другого незнакомца, неприметного и худого. Коротко подстриженный с небольшой лысиной он производил впечатление клерка, всю ночь готовившего отчет. Он расположился на углу стола. Казалось, этот парень заскочил на минутку, так, для проформы.
- А вот это мой заместитель Александр. Он как раз отвечает за работу с авторами. И также занимается взаимодействием с представителями власти.
«Свистишь, братец», - понеслось в голове у Павла.
- Павел, мы готовим номер, который частично посвящён вопросам информационной войны. Мы хотим, чтобы вы приняли в нем участие. Думаю, нашим чтителям интересна точка зрения советника известного оппозиционного политика.
«Интересно, а какой у вашего замечательно издания реальный тираж, три экземпляра?», - усмехнулся про себя Павел.
Принесли чай.
- На самом деле, суть информационной воны очень проста, основной принцип - «сам дурак». То есть, предполагается, что ваши позиции очень слабы изначально и защищаться тяжело. Поэтому информационная война - это всегда или почти всегда наступление. Оборона означает поражение. Методы и интенсивность зависят от целей. Обычно у человека есть определенные стереотипы, сложившиеся убеждения. Некие психологические «якоря», например, нигериец обязательно наркоторговец. Через них идет внушение и манипуляция. Наше общество легко поддается на провокации, оно весьма эмоционально. Легко найти болевые точки, религия, нация, социальные проблемы и т.д. Враг дегуманизируется. Другими словами, враг как бы совершенно другой расы, другого вида, он отличается от нас также как млекопитающие от рептилий. Объект выводят из равновесия, только так можно добраться до его сознания и внедрить свои установки. У человека не должно вызывать сомнения, что к нужным вам выводам он пришел сам, а не под воздействием других сил.
С другой стороны, можно инициировать виртуальное событие, которое затем станет реальностью. В таком случае, человека необходимо убедить, что сложившийся под воздействием информационного воздействия образ - часть реальности, а не плод его психического напряжения. Предположим, вы хотите создать напряженность на дорогах, разделив владельцев дешёвых и дорогих автомобилей. Используя средства массовой коммуникации нужно создать впечатление целенаправленного давление одной социальной группы на другую. Мы выбираем ряд обычных драк и показываем их с нашей точки зрения, акцентируя внимания на том, что малообеспеченные люди нападают на обеспеченных и наоборот. Используется экспрессивная лексика. И другие инструменты. Люди реагируют и сами провоцируют подобные конфликты уже в реальности. Так виртуальный факт стал реальным. Конечно, нужно, чтобы манипуляция была незаметной. В общем, на этот счет есть колоссальное количество исследований робот, книг и фильмов. Тема избитая.
- А что делать рядовому человек во время информационной войны?
- Прежде всего, поменьше смотреть. Получать информация из печатных источников. Картинка снижает уровень критичности, повышает эмоциональное напряжение. Поэтому предпочтительнее читать. Волевым усилием ограничить объем информации, не заходить на сайты, которые напрягают вас и провоцируют на агрессию, ненависть к себе или другим. Телевизор отключить в принципе, провода кусачками обрезать. Информационное самоограничение, диета. Регулярно заниматься спортом. Найти хобби, любимое занятие, позволяющее своими руками создавать, и что важно, полностью контролировать процесс создания и результат. Это будет стабилизировать ваше психологическое состояние. Появится ощущение, что вы контролируете определенные действия. Чаще бывать на свежем воздухе. В идеале, встречаться, взаимодействовать с другими людьми. Например, кататься на велосипеде или бегать в компании. Здесь важен не спорт сам по себе, а социальность, личное общение. Заниматься семьей, а если ее нет, попытаться создать. Секс, работа. Держаться подальше от людей, взвинчивающих вас. Когда вы входите в мировую сеть, ведите себя также, как и на улице. Не стоит лазить в каждую помойку и пререкаться с первым встречным дураком. Если вы хотите что-то написать, прокомментировать, досчитайте до ста и пишите, раз не передумали. Желательно использовать различного рода дыхательные упражнения. И в случае необходимости обращаться в зависимости от ваших убеждений к психотерапевту или священнику. Вести дневник, описывать ощущения, чувства, желания и т.д. Это позволит немного их рационализировать. В принципе, это все, что может сделать человек.
Павел замолчал. Собеседники не спешили задать следующий вопрос. Это была так называемая «беременная пауза». Вы высказались, неловкое молчание подталкивает вас сказать что-то еще, часто лишнее. С Пашей играли.
- Вряд ли с такими советами можно успешно бороться с терроризмом, - после нескольких минут тишины возразил главный редактор, - и воспитать активного гражданина.
- Нашей армии нужен физически и психологически здоровый человек, а не псих или нервнобольной, разве не так? - парировал Павел. И вообще, если общество занимается только борьбой с терроризмом, оно эту борьбу проиграло.
- Заявление смелое, - вмешался человек на углу стола, - я слышал несколько ваших высказываний по поводу терроризма. Во-первых, в ваших рассуждениях слишком много теории, а она подчас очень далека от практики. Во-вторых, на мой взгляд, вы идеализируете террористов.
Это крысы, их умение выживать не следует напрямую связывать со хорошим званием психологии, химии и уж тем более, политологии. Хотя, конечно, ваши мысли интересны. Действительно, террористические организации действуют сразу в нескольких сферах: экономической, политической, религиозный. Терроризм – своеобразная психологическая эпидемия. Люди попадают в серые зоны, они как бы пропадают, то же самое касается сект. Мы не знаем, что с ними происходит, не контролируем их. Они живут в своем мире. А сама террористическая организация просто паразит, хищник, конкурент государственных институтов и даже коммерческих компаний, они активно используют ресурсы, особенно человеческий материал. Вы рассказываете о суггестивном внушении, сильных и умных вербовщиках. На самом деле, все проще. Безусловно, они заранее определяют, с кем работать. Собирают людей в одним помещение под благовидным предлогом, выходит оратор, начинает говорить. А они в это время смотрят, как на его речь реагируют слушатели.
Затем они выделяют ряд слушателей, с которыми встречаются отдельно. Иногда они просят оказать помощь. Так, по мелочам. И втягивают тебя в работу как обычные преступные организации. Их легко найти на интернет-форумах, специальных сайтах. Дискутировать сложно, потому что складывается впечатление, что ты в меньшинстве. Психологически тяжело. Хотя комментарии пишут одни и те же люди. Ты слово, они сто. Им банально платят. Это их работа. Тебя заваливают ссылками и различной информацией. И тебе, если вы не согласны, проще уйти. А сомневающегося легко поймать, он попадает в определённое социально окружение. Примерно то же самое происходит, когда человек оказывается вовлечённым в незаконную деятельность. Для того, чтобы добиться результата, применяются общеизвестные приёмы. Ничего особенного. Эмоциональная поддержка – похвала. Обратная связь – поощрение. Погружение – ты постепенно становишься частью сообщества, «ты с нами, один из нас». Изменения сознания можно разделить на три этапа: розморозка, изменения, заморозка. Вначале нужно поставить под сомнение общепринятые нормы и правила. Затем внести изменения и закрепить их. Для вас открывается свой мир для избранных со своими героями, примерами для подражания и восхищения, и даже со своим языком, символами, терминами. Вам могут подбросить денег немного от каких-то мифических благотворительных организаций. Терроризм захватывает целые семье. Часто матери и отцы приводят своих собственных маленьких детей в лагеря.
Поход к рекрутингу в каждой группе свой. Но уверяю вас, технологии там немудреные. В группе человека легче подтолкнуть к рискованным и незаконным действиям. Это элементарная психология.
Посадят в бочку на три дня. Когда вытащат, молится на командиров будешь. Абсолютное подчинение, лежишь в палатке. Тебя поднимают. И без всяких разговоров нужно встать и идти, неважно куда и зачем. Дрессировка. Да, там есть идейные. Но многие идут из мести, а кое-то из-за скуки. Постоянно в движении. При борьбе с государственными структурами в ход идет стратегия блохи и собаки. Напал и в сторону. Часто набирают несколько человек из одного селения, обучают их и посылают обратно. Так в одном месте есть боевая группа, члены который не вызывают подозрений, они местные жители. Вербовать могут в общежитии, больнице, летнем лагере, школе, спортивной секции. Пропаганда идет не только через видеоматериалы и листовки, но даже с помощью компьютерных игр и песен. Обучение может длиться до полугода. Проверка, своеобразные экзамены, на которых нужно, например, рассказать об армейской или самодельной взрывчатке. Основных метода борьбы с силовыми структурами три – налет, засада и подрыв. Кроме основного лагеря, постоянного, есть временные и резервные. Нынешние с позволения сказать борцы ничего нового не придумали. Все уже известно и тысячу раз отработано.
Для того, чтобы бороться с этим, прежде всего, нужна тотальная нетерпимость в обществе к террористам и террористическим организациям. Вы говорите, они не боятся. Постельные клопы тоже ничего не боятся. Просто убивать надо и все.
- А к чему вы ведёте? Кто же спорит, таких людей необходимо уничтожать, конечно. Но нельзя справиться с терроризм уничтожая террористов. Терроризм – это бессилие. Оружие слабых.
- И чего вы предлагаете? Пожалеть их?
- Боюсь, мы с вами говорим на разных языках. Власть возникает там, где люди действуют сообща. Вы стравливаете людей, делает все, чтобы не существовало мощной оппозиции. Вы создаёте условия, в которых элита эффективно управляет, манипулирует людьми. А терроризм – побочное явление. По сути, вы и есть террористы, а мы все ваши заложники.
- Ну и настрой у вас, однако – проговорил с улыбкой главный редактор.
- Ох, господа чекисты, вы когда в поледеней раз в поликлинике были, не в ведомственной, а в обычной? ...Что вам от меня надо?
Павлу надоело играть в прятки.
Главный редактор извинился и вышел, а Саша пересел на его место:
- Что ж Павел, давайте на чистоту. Власть наша плохая, допустим. Только Бергман - часть системы, плоть от плоти, и такой же сукин сын, и вы это знаете не хуже меня. Ну да ладно. Хотите послужить народу, я предоставлю вам такую возможность. У нас есть данные, что террористическая организация «Четвертое июля» создана с подачи Третьего отделения Центрального городского полицейского управления. Более того, к сожалению, отдельные факты свидетельствуют о том, что некоторые представители данной организации поддерживают связь со службой профилактики. Мы убеждены, нападение на горсовет – заказ представителей спецслужб. Цель - сорвать выборы и спровоцировать введение чрезвычайного положения. А чрезвычайное положение означает особые полномочия, ослабление контроля и другие пряники кукловодам.
Саша выдвинул ящик стола и вытащил толстую папку:
- Здесь фотографии, копии документов, распечатки разговоров, также записи на электронных носителях. В папке есть и аналитические материалы, в них информация систематизирована. Фактически, это готовые варианты докладов или отчетов. Почитайте, посмотрите, послушайте. Вы в состоянии отделить зерна от плевел. Впрочем, все проверенное и перепроверено.
- А почему вы с этими документами не пойдете к начальству?
- Пойдем, обязательно пойдем. Но разумнее действовать не только в лоб, но и с фланга. Через Бергмана вы донесете эту информацию до Совета. А дальше заработает машина.
- Я не люблю, когда меня используют.
- А разве Бергман Вас не использует. Нас постоянно кто-то использует. Даже когда просят передать сдачу для проезда в маршрутке.
- Возможно, однако от вашей конторы нужно держаться подальше.
- Не получится. Вы в игре. Не скрою, нам очень нужна ваша поддержка. Понимаете, Павел Николаевич, мы можем очень легко связать вашу радиостанцию с террористическими организациями. Брат вашего секретаря проходил подготовку, мы точно знаем, у него руки по лакать в крови. Мы возьмем его, и, наверняка, найдем записные книжки с упоминанием места работы его сестры, а, возможно, и ваши имена. А любые упоминания, записи как зараза, распространяются от одного человека на другого. Не мне вам объяснять, как это все можно представить. Правда, я думаю, до этого не дойдет. Вы выполните свой гражданский долг. Сегодня вы можете предотвратить гражданскую войну. Подумайте…Да, и кстати, винтовка рождает власть.
- Я могу просто отдать это журналистам, - произнес упавшим голосом Павел.
- Это все равно что с помповым ружьём встать посредине дороги и стрелять по картежу с челном Совета.
- То есть?
- То есть, на кладбищах в пустоши у нас полно свободных мест.
Загнанный
Он бежал вдоль набережной, выжимая последние силы. Справа – река. Слева – стена с колючей проволоки. Он задыхался. Еще чуть-чуть и конец. Внезапно, человек кинулся к забору, схватился за край подтянулся, с большим трудом перелез его. Рванулся к рабочему, толкнул его нагой на землю и несколько раз ударил рукояткой по голове. Затем сел на спину и свернул стонущему человек шею. Быстро сняв с него куртку одел на себя. А бездыханное тело столкнул в подвал. И вовремя. Два преследователя выскочили на небольшую площадку. Человек, как и тогда на дороге, стрелял почти в упор с двух рук очень метко.
Стрелок подбежал к еще живому противнику и сделал вид, что перевязывает его. На выстрел примчались еще два охотника, которые тут же стали добычей. Но все же один из них успел прострелить плечо своему убийце.
Саша был на месте уже через 15 минут.
Полицейские в оцеплении пропустили его. Он со своим сотрудником хотел подойди еще ближе, к экспертам. Но их остановили.
- Здесь работают сотрудники Третьего отделения, погибли наши люди.
Саша настаивал:
- Погибло несколько человек, вы обязаны допустить сотрудников Службы профилактики.
- А с чего вы решили, что это теракт. Обычная уголовщина.
Помощник Саши не выдержал:
- Что вы нам лапшу на уши вешаете, что тогда тут Третье отделение делает.
Саша схватил его за локоть и отвел в сторону:
- Куда лезешь? Как слон в посудной лавке.
Саша посмотрел по сторону и увидел Алика.
- Привет…, - по лицу Алика Саша понял, что его друг на взводе. Красный как рак, он сжимал кулаки.
- Алик, что случилось?
- Ты прикинь, они меня на хер послали, прямым текстом.
- Мы все и так узнаем, успокойся.
- Они за нашим стрелком охотились. Ты понимаешь?
«Ах вот в чем дело», - подумал Саша.
- Четырех человек потерять. И упустить? Сборище дебилов. Он теперь таких дел может наделать. Мама не горюй. Ему терять нечего…А эти сукины дети алексеевские…
Саша одернул Алика:
- Тихо, тихо…
Но Алик резко оттолкнул его и большими шагами пошел к машине ппс.
Саша вернулся на работу. Он ждал. Вот-вот его должны вызвать к министру. Бергман обязательно сделает ход. Материалы готовы. Но будет лучше, если он сможет удержаться все нити у себя и не допустить вмешательства военных. А они непременно сунут свой нос. Сначала на эмоциях будет не до фактов. Но кому-нибудь придет на ум проверить. А значит, начнут искать свидетелей. Фигово. Иногда не стоит глубокого капать. Вредно для здоровья. Он намеренно не пытался установить, кто в службе кроме одного высокопоставленного человека замещен в истории. Если военные возьмутся перебирать грязное белье, черт его знает, чьи имена всплывут.
Он выглянул на улицу: середина дня, прохожих мало. Моросит дождь. Мелкий и неприятный. Несмотря на ветер и промозглую погоду он решил пройтись.
Тишина. Только вихрь трепал ветки деревьев, ломал и бросал их под ноги.
- Александр..., - позвали его.
Саша узнал оперативников Алика. Первый здоровый бугай, почти без шеи. Второй – парень поменьше.
Саша подошел к их автомобилю.
Бугай открыл багажник и показал на лежащего человека. Саша не смог скрыть удивления. Ведь, в багажнике - стрелок с окровавленным плечом и рукой.
- Не переживайте, живой, - весело проговорил второй, - это в знак уважения к службе профилактики от спецотдела. Подарок.
- Приподнимите его, – потребовал Саша.
И через секунду он смотрел в волчьи глаза пленника. Однако Саша уловил в них что-то трусливое
- Жить хочешь? Я знаю, хочешь…А тебя ищут, служба, полиция. Я дам тебе шанс. Ты будешь жить. Как собака, но будешь. Свалишь в пустошь и станешь работать за хлеб. А сейчас ты возьмёшь это. И он положил в карман куртки стрелка брелок с ключами:
- Когда придешь к своим, придётся все личные вещи сдать. Поэтому ты нажмёшь на кнопку сразу как подойдешь к лагерю. Дальше в твоем распоряжении полчаса, чтобы убраться подальше. А теперь отвезите его на чистую квартиру, пусть свою шкуру заштопает, - приказал он оперативникам. И уже обращаясь к боевику бросил. - Смотри, деваться тебе некуда. Ты стукач. Свои на куски порежут.
3 дня до выборов
Паша возвращался домой и снова около подъезда увидел фигуру толстого коротышки. Самсон Петрович рукой подозвал его и пригласил сесть вмести с ним на скамейке.
- Вы, наверное, опять с плохими новостями.
- Боюсь, да, - ответил Самсон Петрович.
- Валяйте, - со вздохом сказал Павел.
- Вначале позвольте вопрос, вы встречались с людьми из конторы?
- Допустим, - Павел напрягся.
- Насколько я понимаю они использовали вас для передачи через господина Бергмана кое-какие документов?
Павел уже не удивлялся осведомлённости собеседника.
- Это так. Я получил информацию о группе «Четвертое июля». И поделился ей с Бергманом.
Лицо Самсона Петровича немного потемнело. Он наклонил голову на бок и спросил несколько протяжно без нажима:
- Зачем, бог мой зачем? Разве ИМ можно верить?
- А что? Разве эти сведения ложь?
- Нет, - покачал головой Самсон, - Никак нет, Павел, все правда…Эх если бы вы связались со мной. За вами молодежью нужен глаз за глаз. Я болван вам своих контактов и не оставил.
- А что я должен был сделать?
- Сказать нет, не брать папку. Все их угрозы – блеф. Не более. Впрочем, вас бы в любом случае раздавили.
Павел бросил вопросительный взгляд.
- Совету надоело играть в демократию. А своими бумажками вы их только подтолкнули к активным действиям. Понимаете, Павел, они струсили. Ну вы сами подумайте, о чем они думали, когда Бергман знакомил их с конторским докладом. Оппозиционный политик, по сути, пешка, которую они сами поставил на доску, выходит из-под контроля. Откуда он достал эту информацию? А вдруг у него есть связи с силовыми ведомствами? Мало того, что он контролирует одно из крупнейших СМИ, явно лидирует в избирательной гонке, так еще за ИХ спиной с силовиками якшается. В общем, уважаемый советник, они вчера поздно вечером приняли решение всех убрать. Всех. Некоторые министры продолжают ломаться, но сегодня-завтра они отдадут приказ. И вас вычеркнут из списка живых. Я предлагаю вам уйти. Там мы предоставим вам возможность бороться, деньги, людей, технику и безопасность. Бергман ушел из горда два часа назад. И он завет вас с собой. Нам нужны умные люди.
- Вы предлагаете мне приехать в другой город и работать на такую же службу профилактики, такой же совет. Участвовать в войне между зачумленными городами, зачумлёнными людьми?
-Это - лирика. А реальность такова: не поедите с нами – умрете.
Самсон Петрович встал, поклонился и пошёл проч.
У Самсона Петровича были прекрасные манеры.
А в это время в пустоши подходила к концу очередная спецоперация. Саша, конечно, не дал стрелку два часа на побег. Оперативная группа развернулась на месте предполагаемой операции через полчаса. Алик пытался возражать, он хотел взять языка, хоть кого-то живим.
- Нет, мы знаем достаточно. Оставим прошлое его мертвецам…Эх Алик, это не мы такие, это жизнь такая. - возразил Саша и, сев в машину, поехал в особняк службы.
Накрапывал мелкий дождь, иногда он прекращался, но затем небольшие, колючие капли снова падали на асфальт, землю и крыши домов.
Саша закрыл окно. Уличный шум затих. И где-то на юге штурмовая группа бесшумно уничтожила охрану и, наверно, подошла к основному лагерю. Первыми убрали молодёжь, которая обычно располагается на временных стоянках и прикрывает центр. Пока новобранцы сдерживают силовиков нередко боевикам удается скрыться. Однако на этот раз никто не уйдет. Землянки превратятся в могилу.
Сегодня один из руководителей террористической ячейки сбежит из областной тюрьмы. Казалось, его дни сочтены. И он получит по заслугам. Однако судьба распорядилась иначе. Хотя причём тут судьба? ОНИ пошли на сделку. Что он могу сделать? Не он отдаст приказ. Он как бы в стороне и все же…Соучастник. Никогда такого не было в его жизни. Никаких переговоров с террористами. Это азбука. Но Совет, Совет хочет зачистить концы. И сделать все чужими руками. Никаких приказов, даже устных…Он чувствовал, знал. Что эта сволочь ему пригодится. Как же так? Его маленький, больной мир сошел с ума? Что ж жизнь продолжается. Он испачкает совесть и получит повышение. Он заслужил.
Обращение Совета Города
Граждане! Сегодня в 8 часов утра группа террористов совершила ряд нападений на представителей силовых структур. Генерал третьего отделения Центрального полицейского управления Федор Константинович Алексеев и генерал-лейтенант службы профилактики Карим Турханов убиты. Также погибли пять сотрудников этих ведомств, которые находилось рядом. В центре города обезврежена машина, начинённая взрывчатой.
Нет сомнения, это звенья одной цепи. Нам объявили войну. Мы делали все для мира в нашем городе и вашей безопасности. Мы пытались наладить открытый диалог с теми, кто не согласен с нашей позиций, дать шанс каждому высказать свое отношения к власти. Но этим людям не нужны выборы, им нужна кровь и война. Да будет так. Они хотят войны – они ее получат. Проводить сегодня выборы – подвергать опасности каждого гражданина. Нет, мы не станам жертвовать вашими жизнями. Мы будем сражаться.
Для укрепления силовых структур мы объединили третье отделение и специальный отдел Центрального полицейского управления, сегодня начнет работать совет безопасности, объединяющий силовые ведомства и координирующий деятельность всех организаций, которые отвечают за порядок в городе. Сегодня ночью мы подписали постановление об увеличении объемов финансирования системы безопасности города и предоставлении силовым ведомствам дополнительных полномочий.
Наш враг жалок и труслив, он бьет в спину, из-за угла. И как правило его жертвами становятся невинные люди, женщины и дети. Он опасен и жесток. Но мы свернем ему башку. Вместе. Сегодня нам как никогда нужна ваша поддержка в этой борьбе. Граждане, сплотимся, дадим отпор варварам и бешеным псам. Мы уничтожим, сотрем их.
Эпилог
Теплый весенний день, веселые солнечные лучи играли в воздухе. Почки еще не распустились. Но дыхание новой жизни чувствовалось на каждом шагу. В парке пели птицы. Молодой человек поднимался на холм. Перешел через ручей. Сугробы растаяли. Трудно поверить, что еще месяц назад здесь лежал белый, глубокий снег. Вокруг тополя и березы. Первыми оденутся листвой молодые деревья. А летом тополиный пух покроет землю. А пока просыпались пчелы и шмели Птицы юрко прыгали под ногами.
Раньше он думал, что это мыши, - улыбнулся Павел…Что он сделал за свою короткую жизнь? Вот-вот, она подойдет к концу. Можно подвести итоги. Черт подери, какие итоги? Пусто в душе, скверно. Но он спокоен. Скоро ему больше не придется думать о завтра, бежать, бояться, завидовать. Всю жизнь он занимался какой-то херней. Ну и черт с ним. Пусть. А теперь надо подышать. Странно, возможно, именно в эти минуты он осознал себя свободным от вины и боли, стыда и никчемных личных трагедий. Чудовищно тяжёлое напряжение он смахнул как паутину. Грусть и свобода. Он пришел на площадку, огляделся. Никого не было. Рядом стояло двухэтажное здание. Легко одетый он вытащил из сумки футбольный мяч и принялся гонять его по полю. Никого не было. Только слабый ветер поднимал пылинки и уносил их прочь.