Ученье – свет, а не ученье – чуть свет и на работу.
Итак, мы подъезжали к Усть-Нере. Это был небольшой северный рабочий посёлок, который располагался на берегу Индигирки, где она делала крутой поворот, огибая большую сопку. За Индигиркой начинался горный хребет Черского. На вершинах сопок находились большие валуны, образованные в результате выветривания породы за миллионы лет. Когда смотришь на эти сопки с расположенными на их вершинах валунами, создаётся впечатление, что это голова огромного дракона с гребнями, пьющего воду из Индигирки. Очень красиво!
Сам посёлок представлял из себя обычный якутский рабочий посёлок, удержавшийся от развала, с присущей им грязью и разрухой того времени. Не знаю, как там сейчас, но два года назад там было большое наводнение, как и по всему Северу и им здорово досталось тогда. Но люди там сильные и мужественные, работяги, выживающие в тяжёлых климатических условиях Оймяконья. И нам предстояло с ними познакомиться.
Приехав в посёлок, мы отправились в нашу контору за дальнейшими инструкциями. В бухгалтерии я представился и мне обозначили сумму наших командировочных: не густо, учитывая запросы и потребности моих коллег. Но, предвидя «щедрость» нашего руководства, я взял с собой сберкнижку и посоветовал сделать то-же самое моим друзьям. Нас поселили в каком-то местном полутора-звёздночном отеле, всех восьмерых в одной комнате, объяснив, что так нам теплее будет, потому что на улице под -40, а отопление работало очень слабо. Я представил, ЧЕМ мы будем там обогреваться и мне стало дурно, ибо обогрев начался прямо после заселения. Мои коллеги уже обследовали все местные магазины, успев закупить незатейливый обед и ужин. Новоселье справили широко и с размахом и жалобы на нас в нашу контору поступили на следующий день, но, поближе познакомившись с обслуживающим и руководящим персоналом нашего отеля, жалобы на нас прекратились.
Утром пошли на учёбу, было очень интересно и познавательно, особенно учитывая наше состояние. Писать приходилось много, за две недели я исписал две 48-листовых тетрадки, а после Нового Года предстояло ещё две недели обучения, но Господь уберёг меня от этого радостного занятия. Главный взрывник-преподаватель сказал нам, что пятёрок никто не получит на экзаменах, и что к экзаменам у всех должно быть хотя бы среднее образование. Трое из нас входили в эту категорию, рассчитывая потом приобрести аттестаты об этом самом образовании. Ещё он сказал, что должны быть немедленно погашены все судимости: ещё один наш товарищ отпадал. К концу занятий, с непривычки, на пальцах образовались мозоли, но все тянулись к знаниям, поэтому это был сущий пустяк.
Я с тревогой ожидал вечера, когда решили отметить первый день учёбы. Ну что я мог поделать – мужики… Оставалось только присоединиться и не отбиваться от коллектива. Успокаивало одно: наличность, взятая с собой, закончилась, и теперь всё зависело от сумм выдаваемых нам командировочных, а они были ограничены, так как выдавали определённую сумму в день.
Учёба шла плодотворно: росли на пальцах мозоли от ручки, некоторые вспомнили буквы и правописание отдельных слов. Запомнился один занимательный случай, рассказанный преподавателем. Для своей работы мы использовали капсюля-детонаторы с огнепроводными шнурами, но иногда использовали электрический подрыв зарядов при помощи электродетонаторов. Хранились они в коробочке, аккуратно упакованные, с длинными красивыми разноцветными проводами. Один взрывник привёз с сезона пачку домой, что категорически наказывалось законом, как хранение взрывчатых веществ. Тёща его, завидев красивые длинные палочки с разноцветными проводками, поинтересовалась, что это за приспособление такое.
- Электрические массажёры от геморроя, - ответил с лёгкой иронией зять, - вставляешь в задницу и подсоединяешь к батарейке.
А тёщу его очень сильно мучил геморрой. Старые люди доверчивые, как дети. Тёща решила тайком от зятя подлечиться. Подлечилась - мужика посадили на пять лет, нет, не за хранение взрывчатых веществ, за членовредительство. Может преподаватель тупо врал, но байка понравилась всем, потому что многие почему-то не любят своих тёщ.
Учёба так изнуряла наш коллектив, что некоторые наши товарищи стали посещать местный краеведческий музей, в котором находилась гордость посёлка - большая кость от мамонта. Но вволю на неё насмотревшись, они решили больше не отрываться от коллектива. Подошла к концу первая половина нашего обучения. Изрядно расшатав свою нервную систему и посадив печень и желудок, я сидел в вахте, едущей домой. Назад ехали также весело, сняв остатки заработанных за сезон средств со своих сберкнижек. Как я не сошёл с ума за эти две недели, я не знаю, но впереди ждали ещё две недели после новогодних праздников. Но туда я не поехал, Бог миловал. На нашей котельной, от которой обогревался весь наш дом в Хандыге и несколько улиц, случилась авария, и треть посёлка перемёрзла в январе месяце. Надо было устранять аварию, поэтому я отпросился на работе и не поехал второй раз в Усть-Неру, так как у меня уважительная причина.