— Я вчера говорил с врачом, он сказал, что тебя нет.
— Он лжёт, милый, – с мягкой улыбкой на губах протянула девушка, обнимая парня за шею и вовлекая его в нежный поцелуй, — Они все лгут, а доказательства где? Как же меня нет, если мы сейчас с тобой говорим? Ты чувствуешь меня каждой клеткой. Мои прикосновения, дыхание и поцелуи. Я здесь, я рядом и ты можешь на меня рассчитывать.
И она растворились в воздухе. Растворилась.. Будто она с самого начала была просто наваждением. Её мягкая и тёплая рука растаяла в моей руке – исчезла, ускользнула, рассеялась как дым. Образ всё больше расплывался и дрожал, как отражение в неспокойной воде. И всё же на этот раз я ощутил, что она стала ближе. Как только она ушла, я с трудом сдерживал всхлип, но не смог удержать обжигающую слезу. Я чувствовал себя так, словно земля ушла из под ног. Чувствовал, что она здесь, совсем рядом, но ни подойти, ни прикоснуться, ни обнять – не могу.. Начал кричать, чтобы она вернулась, но из пересохшего горла с трудом вылетали лишь жалкие звуки. Начинаю испытывать чувство вины, опустошения.. Мне снова больно и неприятно. Через час наступает облегчение, негативные эмоции нашли свой выход, но на смену им приходят новые.. В двойном размере. Физическая боль, хоть и неприятна, но душевная намного неприятнее, порой даже невыносимая. Пусть лучше меня изобьют толпой до полусмерти, – выкарабкаться можно, а вот душу антибиотиками не успокоить.
***
Проснувшись, я начал задыхаться. Воздух в помещении спёрся, стал тяжёлым, из-за сильного цветочного аромата меня чуть не вырвало. Собрав все свои угасающие силы, поднялся, чтобы открыть окно и глубоко вдохнуть свежий, прохладный воздух. Окинув взглядом помещение, меня охватила новая волна истерики: я начал кричать и биться головой о стену:
— Верните мне её! Верните мне мою Веронику! Пожалуйста, верните её! Мне больше ничего не нужно! Я больше ничего не попрошу! Только верните её!!! Мне так нужно её присутствие! Я без неё не могу! Она одна мне нужна!
Прибежавшие на мой крик врачи и медсёстры начали делать уколы и пичкать в меня препараты. Минут через двадцать мне стало существенно легче, а её образ стал вновь появляться передо мной.
— Антон, – тихо ступая, она уселась на край кровати, — Не кричи, я с тобой, – прошептала Вероника и потянулась к моим губам, вкладывая в поцелуй всю нежность, ласку и заботу. Уткнувшись носом в её шею, разрыдался.
— Знаю, любимый, что тебе тяжело, но ты больше не один, – она обняла крепче, будто старалась укрыть от всех проблем.
Вечерами мы говорили с ней о том, что будущего у меня без неё нет никакого и, что смысла жить мне нет.. Моя жизнь будет прервана.. Потому что я не вижу смысла в дальнейшем существовании.. Без её холодного тона кожи и тёплых карих глаз. Она как кислород. Только благодаря ей мне снова захотелось жить, улыбаться и быть лучше.. На что она отвечала всегда одно и то же:
«Антон, пока я с тобой, запомни одну вещь: Солнце продолжает существовать, даже если в какой-то момент люди его не видят. Так же и со мной.. Где-то глубоко внутри, я всегда с тобой...»
Она стала смыслом моей однообразной, серой жизни – в которой только маленькая, обшарпанная комнатка, одни и те же лица, белые халаты, уколы и таблетки. Наверное, именно из-за её присутствия рядом со мной я продолжал всё это терпеть. Но что значат те её слова? Я не хочу чтобы она уходила! У меня просто поедет крыша: агрессия и потеря самоконтроля – вот что ждёт меня без неё. Когда она уходит, я чувствую запах её французских духов с нотками тимьяна и, нежный аромат её кожи. Запах счастья. Каждый раз он был словно новый. Иногда мне казалось, что она понимает меня так же как я её, но ей удавалось хорошо скрывать это. Пропадала она так же неожиданно, как и приходила. Там, где-то глубоко внутри, живёт ощущение, что это всё выдумано моим воспалённым от потери близких мозгом. Я пережил всё: и ненависть, и боль, и страх, и ужас, но с потерей её я не смог смириться. Меня к ней тянет, да так сильно, что хочется на стену лезть, лишь бы избавиться от этого сжирающего меня изнутри чувства..
Открыв дверь, я вышел в коридор больницы и не спеша направился к вперёд. Окна на правой стороне выходили на летний сад, где небольшие скамейки белого цвета выделялись контрастом на фоне тёмно-зелёных кустиков. Ажурную тень образовывали деревья у которых «разрезанные» листья. Вдалеке, в воде, блестели прозрачные голубовато-зелёные камни, которые вмонтированы в небольшой фонтан.
На левой стороне стояли машины: рабочих больницы и приехавших людей, чтобы навестить и проверить самочувствие близких, и родных.
Пошатываясь, дошёл до приёмного отделения и посмотрел в зеркало, которое висело на стене. Сзади меня стояла она и улыбалась. Обернулся с желанием прижать к себе покрепче, а её нет.. Лишь спешащих по своим делам люди.. Я застыл посреди коридора поглощённый нахлынувшим чувством. От злости разбиваю кулаком зеркало, получая множественные мелкие порезы и один крупный. Боль вонзает свои клыки в мою и без того истрёпанную душу. Снова падаю на колени от раздирающих душу слёз, опуская взгляд усталых синих глаз. В больнице паника. Снова прибегают люди в белых халатах, тащат меня в палату, продолжают давать таблетки от уже не становится легче. Они пытаются ослабить боль, затуманивая сознание. Стараются заткнуть чёрную дыру в моей душе. Но у них не получится заглушить мои воспоминания о ней. Июльский дождь что есть силы забарабанил по окнам. Казалось, небеса плачут, страдая вместе со мной над потерей, разделяя боль и одиночество.
— Лебедев, теперь, по возможности, успокойтесь и расскажите нам, что произошло там в коридоре, – два санитара крепко держат меня за руки:
одну мне удаётся высвободить, и я пытаюсь вырваться из рук второго, но первый снова хватает меня и они оба пристёгивают меня к кровати.
— Вероника! Вернись! Прошу, не оставляй меня! Докажи им что ты реальна и я не
сумасшедший! – кричу я вырываясь из ремней.
— Зимин, запиши, что у пациента из 10 палаты галлюцинации. Пусть ему выпишут новый курс лечения. Этот не помогает. И не выпускайте его больше из палаты, – обращается он к кому-то из присутствующих, — Антон, поймите, никакой Вероники не существует. Она лишь плод вашего воображения.
Я пытался закрыть уши, чтобы не слышать этого бреда, но из-за связанных рук этого не получалось. Вдруг я снова вижу её.. Такую красивую, лучезарную.
— Врач сказал, что ты всего лишь плод моего воображения. Скажи что он лжёт,
пожалуйста, скажи, – в глазах появляются слёзы.
Врач наблюдает как я общаюсь с Никой и о чём-то перешёптывается с другими.
Она опять растворяется в пустоте. На этот раз навсегда. За что? Я хотел лишь одного: всегда быть с ней рядом. Почему она ушла одна? Оставив меня тут одного.. Может она была всего лишь моим Ангелом, который не дал мне свихнуться после всего и так бережно охранял меня? Или мой мозг действительно её просто выдумал, чтобы было легче пережить потерю своих близких в той аварии? Я больше не чувствую её присутствия из-за таблеток, лишь где-то там.. Глубоко внутри, теплится огонёк её любви..