Коренные жители англоязычных стран в современных условиях вполне могут оставаться монолингвами, тогда как жители России, в общем-то обречены на, по крайней мере, билингвизм. Здесь наша сила и слабость.
Сила в том, что по мнению Л. В. Щербы, при смешанном двуязычии возникают условия, благоприятствующие сравнению: «Сравнивая детально разные языки, мы разрушаем ту иллюзию, к которой нас приучает знание лишь одного языка, — иллюзию, будто существуют незыблемые понятия, которые одинаковы для всех времен и для всех народов. В результате получается освобождение мысли из плена слова, из плена языка и придание ей истинной диалектической научности. Таково, по-моему, колоссальное образовательное значение двуязычия, и можно, мне кажется, лишь завидовать тем народам, которые силою вещей осуждены на двуязычие. Другим народам его приходится создавать искусственно, обучая своих школьников иностранным языкам»"
https://ru.wikipedia.org/wiki/
Владение двумя языками дает практическое постижение истины, что мысль обретается до и прежде слова, до символа и может использовать как один, так и другой язык для своего обозначения. Более того, два языка могут рассматриваться объемно и нераздельно, как сложные синонимичные параллельные ряды символов.
Слабость наша - в трудоемкости и временизатратности изучения (доучивания) второго языка в уже зрелом возрасте, по сравнению с англоговорящими сверстниками, которым все далось естественным путем. Но только знание английского языка открывает нам большой мир.
Научный работник в России по определению должен быть (как минимум) билингвой. Мои недолгие, но глубокие выезды на научные конференции, прямое общение с англоговорящими коллегами поначалу были шоком - человек средних лет, которому есть, что сказать, с трудом подбирает слова на неродном языке - в этом есть что-то унизительное, не всякий раз решишься рот открыть, но раз приехал на конференцию - говори. И тем острее ощущалась принадлежность к родной русскоязычной культуре, потребность вернуться к ее истокам.