- Живет в нашей деревне мужичок один, по прозванью Микулашек. Рост «метр с кепкой», нос картошкой, губехи,- две лепехи, на голове плешка, чайным блюдцем не прикрыть. Руки длинные до колен, мосластые такие, жилы одни и кулаки как две дыньки не уродившиеся. Словом, «соплей перешибить можно», ну если кто не в курсе, конечно. Тихий такой, спокойный. Незаметный даже. Идет он как-то вечером по задворкам, а ему навстречу идут два брата Дергунца. Ну, это не приведи господь, повстречать этих типов на узенькой дороженьке. Идут, песни горланят. А тут Микулашека заметили и давай к нему приставать. Мол, туда-сюда, базар за жизнь. А надобно бы еще сказать, что оба братца Дергунца еще и любители поддать крепко были, и тот день явно не был исключением.
- Эй, сопля с плешью, ты нас что, не уважаешь? А на кулачки со мной померяться, а? - Старший из братьев грозно сощурился, заведомо зная, что при его росте и росте Микулашека перевес в силе будет явно на его стороне.
- Да, что ты с ним цацки разводишь,- второй Дергунец расставил грязную пятерню,- сейчас я ему смазь сделаю.
О том, что было дальше, братья Дергунцы не рассказывают. Но, наши бабы «глазок смотрок», сказывали: маленький и нескладный Микулашек схватил жердину из плетня, да на четыре пальца толщиной, да длиною на три аршина. Да как пошел околачивать Дергунцов обоих, да так ловко. Что те бедолаги взвыли не своими голосами и в баньке соседской заперлись. Тут наш Микулашек, остановился, вроде как в чувство пришел. Глядит, а в руках у него от трехаршинной жердины остался кусок в локоть с половиной. Ну и подпер он ею дверь в баньку. Тут еще хочу сказать, что у баньки той был хитрый один секрет, печка снаружи. Это чтобы затопить и после подкладывать дровишки можно было. Тут Микулашек, не будь дураком и подкинул дровишек в топку…
По утру идут наши, значит, на работы в поле. Глядят, а Микулашек строиться задумал, уже и бревна подвез, инструмент заготавливает. Глядит народ, диву дается: оба ирода Дергунца бревна перекидывают, зачищают. День-два, а уже и сруб начал складываться. Строит Микулашек с размахом. Изба пятистенная, два окна с одной стороны, два с другой. Крыльцо резное. Братья Дергнунцы работают споро. Да и Микулашек сам, то бревно подхватит, то с пилой спешит. Народ местный диву дается, спрашивают, мол, что да как. Братья отмалчиваются потом, нехотя сказали: договор, мол, у нас с Микулашеком.
Долго сказ сказывается, а работа к концу лета и завершилась. Залез Микулашек на крышу, с той стороны, откуда солнце встает и приладил резного петуха. Раскрасил его в красный цвет и синий. Да и приладил под венец, да так ловко, что куда ветер дунет туда петух и поворотится…
Тут по осени свадьбы у нас пошли по деревне. Ну, народ понятное дело погулять рад. Гулянка, яства, ну и выпить, кто не дурак. А где выпивка, там и подраться не грех.
Правда, хочу сразу сказать, что Микулашек этого дела не одобрял. И на такие дела обычно не присутствовал. Но тут его сосед Федул не удержался и затащил Микулашека на свадьбу своей дочери Матрены. И как водится: поздравления, тосты, угощения. Кто –то кому-то на ногу наступил. Глядим, а уже и морды бить начали друг дружке…
Был там один со стороны жениха, Севостяьн его звали. Огромного вида был мужик, да и на язык не больно сдержан. Как начал он материть всех вокруг, да все по матушке и по боженьке. И схватил в руки бутыль полуведерную, да как замахнется…
Не выдержал тут Микулашек, смотрим, а он встает перед этим Севостьяном. Рост «метр с кепкой», нос картошкой, губехи,- две лепехи, на голове плешка, чайным блюдцем не прикрыть. Руки длинные до колен, мосластые такие, жилы одни и кулаки как две дыньки не уродившиеся. Словом, «соплей перешибить можно», ну если кто не в курсе, конечно.
Ну думаем все. Пропал наш Микулашек перед этим громилой. А он зараза такой, свой кулачок жилистый сжал, что пальцы побелели и сунул резко так, да как ловко то, под нос Севостьяну. Стихло все вокруг. Севостьян стоит молча, глаза вылупил, что-то булькнул, да так и сел на пол. А потом и вовсе прилег отдохнуть…
- Не люблю я, когда боженьку хулят и по матушке посылают,- говорит Микулашек. А сам кулачок свой потирает. А на следующий день народ глядит, как Микулашек огород свой вспахивает, да не кабы ахти как, а на три десятины. А за плугом со своим конем, сам Севостьян, кряхтит, но дело свое делает. И Микулашек, тоже не зря стоит. Идет позади с лопатой и где какой огрех, будь то кус земли большой, или борозда завалилась, сразу поправляет…
Смекнули тут наши мужики, что к чему, чешут затылки свои…
Тут на днях Микулашек объявил, что будет сарай себе строить. Да к нему хлев с поскотиной. Соображают наши мужики. Теперь по деревне и слова бранного не услышать. Мужики все ходят: рубашки чистые, портки стираные, бороды расчесаны, друг с другом здороваются:
- Здравствуйте Афанасий Петрович, как ваша матушка поживает?
- Да все также, все также. Уже не болеет. А вы Валерьян Тихонович уж не серчайте, что корову вашу моя собака покусала.
- Да господь с вами Афанасий Петрович, мы уже и позабыли про ту собаку. А приходите вы лучше к нам на чай сегодня вечером...
Вот так и живем.
Николай Кузнецов aka kraft-cola 29.04.15