"Счастье на крыльях, несчастье на костылях"(русск. пог.)
Еду поездом в командировку в Советобад. Это - далеко за Ташкентом, даже за Ферганой. Чтобы скоротать время, сижу, перематываю нитки из пасм - в клубки:удобнее будет вязать. В купе две шестилетних девочки, дочери моих соседок. Одна - русская, другая - узбечка. Моей младшей дочке, Лене, столько же - шесть лет... Я ещё не доехала до места, а уже соскучилась по дочерям.
Девчонкам тоже скучно, и они берутся мне помогать. Русской девочке
всё через пять минут надоело, она бросила клубок. А узбечка помогала мне,
пока работа не была закончена. Она, шестилетняя, уже приучена к труду. У
них нет детства, как нет юности - двенадцатилетних девочек выдают замуж.
В двадцать, родив шестерых, они - старухи! Позже, в Пакистане, я столкнусь с этим же.
Я вышла в коридор вагона погулять, посмотреть в окно, размять члены. Вагон мотает туда-сюда. За окном бесконечные хлопковые поля, вплотную подхо-
дящие к посёлкам. Кругом - беднота, убожество.
Когда с самолётов травят вредителей хлопка гербицидами, яд ветром наносит на посёлки, заражает овощи на приусадебных участках и бахчах, воду в арыках. От этого здесь много уродов родится. Необычайных каких-то уродов. Их приносят и привозят на жалких тележках на живописные восточные базары,
и они клянчат милостыню - весь день под палящим солнцем! Многие передвигаются на костылях. Часто это бывают маленькие дети...
Несчастны и здоровые. Смала, с самого детства, а потом в школе и
взрослыми, они трудятся на хлопковых полях за какие-то копейки, а часто
бесплатно в виде шефской помощи. Остаются почти неграмотными, своих
прав не знают, отстаивать их не умеют - тёмные, несчастные, затюканные
нуждой и бесправием узбеки в глубинке!
Здесь люди добывают для страны самый лучший на свете хлопок - с длинным
волокном! Комбайны портят его, а это недопустимо. Пусть лучше "портят-
ся" люди. Людей здесь много, жалеть их некому. И выходят женщины
на площади, обливают себя бензином, и поджигаются - от такой беспросвет-
ной жизни. По статистике, в Индии по этим же причинам, от работы на хлоп-
овых полях и безнадёжности, самосжигаются столько же женщин, как в Уз-
бекистане, но про наших, советских, пресса не пишет - пишут про несчастных индианок!
В Узбекистане много фабрик, где делают нитки, ткут ткани - на одну из них и еду. Я уже бывала здесь, и знаю, что на этих производствах, где жарко, влажно и воздух насыщен обломками хлопковых волокон, процветают сили-
коз и туберкулёз.
Вокруг за окном - бескрайние хлопковые поля и бесчисленное количество народа, самого разного возраста, трудятся на них. Мало чья
тёмная голова защищена от пекла косынкой или шляпой...
Я возвращаюсь в купе. Девочки спят, их матери пьют чай, беседуют. Уз-
бечка рассказывает про свою несчастную жизнь. Дышать нечем. Скорее бы
Советобад!
Столько роз, как на улицах этого городка, я не видела ни на од-
ном курорте Черноморского побережья Кавказа. Скорее бы увидеть это снова! Впечатляющее зрелище! Миллион роз здесь в каждом квартале. Множество миллионов роз! Вы когда-нибудь видели такую картину? Я - да!
А кто-то этим поездом приедет сюда впервые, и подумает: здесь живут
счастливые люди!