2
Мельник в нескольких поколениях Хармен Герритс ван Рейн и его жена Корнелия или просто Нелтье, как звали её домочадцы и друзья, не жаловались на судьбу. Неустанный тяжёлый труд на принадлежавшей им мельнице вознаграждался благополучием. Мельница имела незамысловатое название «Рейн» по той простой причине, что распологалась на берегу Рейна. Её построил на этом самом месте еще дед Хармена. Она не избежала разрушений во время испанской осады Лейдена, но была отстроена вновь дедом и отцом.
Кроме мельницы, приносящей хороший доход, Хармен и Нелтье владели просторным домом с добротной мебелью из дуба и орехового дерева и большим участком земли. Из десяти детей, рожденных Нелтье, бог прибрал к себе в младенчестве трех; оставшиеся семеро - пять братьев и две сестры - были живы и поныне.
Навыки мельницкого ремесла вместе с мыслью, что он будет мельником и только мельником, прививались Хармену со времени, как он себя помнил, и он не разу не помыслил о другом ремесле кроме того, которое так хорошо знал с детства. Не думал он об ином ремесле и для своих сыновей, во всяком случае, для Геррита.
Геррит, как старший сын в семье, должен был унаследовать мельницу и дело отца. Но никогда не знаешь как повернётся жизнь и что судьба готовит для тебя. Случилось несчастье. Нелепая случайность. Спускаясь с лестницы после мелкой починки крыши, Геррит оступился, не удержался на лестнице и упал. Да так неудачно, что сильно ушиб спину. В семье, конечно, встревожились, но никто не придал проишествию серьёзного значения, как и сам Геррит. Кто же не падал и не ушибался! Думали, отлежится несколько дней и снова начнёт работать, как ни в чём не бывало.
Но проходили дни за днями, затем недели, а ему не становилось лучше. Он передвигался с трудом. Геррит и вся семья должны были теперь привыкать к его новому состоянию. Семья смирилась, но Герриту смирение давалось трудно. Рослый, статный красавец, шутник и весельчак, опора семьи, присматривавший достойную невесту, он теперь ощущал себя бременем для всех, страдал приступами отчаяния и ярости, направленной против себя самого.
Следующий брат, Адриан, выучился ремеслу башмачника и после женитьбы ушёл жить отдельно. Хармен не стал неволить сына, противиться его решению. Адриан не порвал окончательно с ремеслом мельника и чем мог помогал отцу. Помощь и связь с семьей стали ещё крепче после несчастья с Герритом.
Самый младший из братьев, Рембрандт, хотя и не увиливал от работы на мельнице, не проявлял никакого интереса к семейному ремеслу, а, как только выпадет свободная минута, рисовал на клочках бумаги всё, на что падал взгляд. Желая лучшей доли для сына, Хармен и Нелтье отдали младшенького, самого одарённого, в Латинскую школу. А оттуда путь один – в Лейденский университет. Университет здесь, в Лейдене – самый лучший в Голандии, это всем известно. Может быть, мальчику удастся пробиться в высокое общество и занять видный пост, думал Хармен. Сейчас в Голландии всё возможно. В университете учатся дети из разных семей, не только знать, и иностранных разношёрстных студентов полно, особенно французов, которыми Лейден кишмя кишит.
Отдавая сына в университет, Хармен полагал, что там студентов учат уму-разуму, чего и Рембрандт наберётся. Но на его сына занятия в университете,наверное, подействовали в обратную сторону, посчитал Хармен. Через несколько месяцев Рембрандт обьявил им с Нелтье: он хочет стать художником и торговцем картинами и по этой причине уходит из университета. Отец с матерью сначала опечалились: пропали их планы о завидной доле для сына, но потом поразмыслили и заключили, что это ремесло ничем не хуже любого другого.
Младшенького определили в обучение к господину Якобу ван Сваненбюрху*, известному в городе художнику из благородной семьи. Отец Якоба ван Сваненбюрха несколько раз был бургомистром Лейдена и Хармен с Нелтье рассчитывали на выгодные заказы для Рембрандта в будущем. Три года оттрубил младшенький у ван Сваненбюрха, но тем не удовлетворился, отправился учиться к амстердамской знаменитости – Питеру Ластману.
Хармен сам поехал с сыном в Амстердам и отдал Ластману деньги за первые полгода обучения. Это Ян Ливенс его навострил, не иначе. Ян сам три года обучался у Ластмана, а затем поехал учиться в Утрехт. И вот теперь Рембрандт возврвщается, хочет работать здесь, в их родном Лейдене. Что же, в добрый путь, побольше ему заказов. Сейчас многие хотят украшать свои дома портретами и картинами, это стало модно...
Закончив работу, вернулись с мельницы отец и братья, пришёл Адриан с женой Лисбет. Рембрандт, услышав шум, бросил обустраиваться в приготовленной для него комнате и стремглав сбежал вниз. После веселой возни, возгласов и смеха, наконец, уселись за стол. В центре стола стоял кувшин с французским вином, купленным по случаю приезда «маменькиного сынка» и красовался белый воздушный пшеничный каравай - лакомство, покупаемое не каждый день, в Голландии мало своей пшеницы.
- В Лейдене художнику сейчас непросто работать, – вслед за поздравлениями, тостами и шутками глава семьи первым настроил застольный разговор на серьёзный лад, – гильдии Святого Луки здесь нет. Когда существовала гильдия, местные
художники процветали.
- Да, - кивнул Рембрандт, соглашаясь с отцом, - иные прославили Лейден по всем пределам. Но работать можно и без гильдии, наши с Яном планы как раз на это и рассчитаны. Мы встретимся завтра и обсудим с чего начать, как действовать. В Лейдене живут и работают художники, найдется место ещё для одного.
- Верно, живут и работают, - вступил в разговор Адриан, - но при гильдии значительно легче, она помогает с заказами и не допускает произвола в отношении своих членов. Вот что имел в виду отец. Мы рады твоему возвращению, желанию работать в Лейдене, рядом со всей семьёй и чем можем поможем тебе.
Хармен одобрительно кивнул головой, Лисбет и Махтельт подливали всем вина и пива.
- С первыми заказами мог бы помочь твой учитель, Рембрандт, господив ван Сваненбюрх, – уверенно предложил Геррит. – Он из влиятельной и уважаемой в нашем городе семьи и, как ты говорил, прекрасный человек и дельный учитель.
- Да, говорил, и это правда. Возможно, он мог бы представить меня заказчикам как начинающего художника.
- И талантливого, - хором добавили Нелтье и Лисбет.
Рембрандт с благодарностью смотрел на своих родных домочадцев.Семья, несомненно, обсуждала его возвращение после получения письма. Следующие слова отца подтвердили его догадку:
- Мы выделим тебе под мастерскую наш старый склад, новый уже выстроен прямо около мельницы. Зачем тебе арендовать помещение, склад всё равно пустует и мы не станем его разбирать. Там и для Яна места хватит, если вы задумали работать вместе.
- Спасибо отец, это здорово мне поможет – поблагодарил Рембрандт, затем добавил – я всем вам очень благодарен, я понимаю,что это общее решение.
- За тебя, Рембрандт, пусть вам с Яном сопутствует удача – кружки с пивом в руках поднялись в последнем тосте. Нелтье счастливо улыбалась, довольная таким поворотом дела для своего любимца.
*Якоб ван Сваненбюрх (1571 – 1638) – голландский художник. Работал в Италии и Лейдене. Отец и брат тоже были художниками. Сейчас известен, в основном, тем, что был учителем Рембрандта.