Карина была уже на сносях, когда Алексей огорошил ее неожиданным намерением не только присутствовать при рождении отпрыска, но и снять факт его появления на свет на видео. Карина была так подавлена ужасом того, через что ей предстояло пройти, что не стала возражать, хотя идея с видео показалась ей даже не экстравагантной, а просто дурацкой. Что, собственно, он хотел запечатлеть?
За то время, что Карина находилась в положении, она прочла тонны литературы, посвященной родам, и если что и усвоила, так это то, что в чудесном таинстве рождения новой жизни не было ничего чудесного и таинственного. Она ясно представляла себе своё обезображенное мучительной болью лицо с перекошенным ртом, исторгающим вопли и проклятья; своё обессиленное бесконечными схватками тело; и, наконец, свою истерзанную вагину, из которой, не спеша, вылезает огромный окровавленный шар лысой головы, а за ней и остальное безобразно сморщенное тело новорожденного, волоча за собой омерзительный хвост пуповины и прилагающуюся к ней кожуру плаценты.
- Извращенец, - пробормотала Карина.
- Что? – не расслышал Алексей. – Скажи, клёвая идея! Посмотришь на себя со стороны!
Испытав лёгкий приступ тошноты, Карина закрыла глаза и ничего не ответила. Едва дурнота отступила, как она ощутила первые схватки.
- Кажется, началось, - произнесла она бесстрастным тоном.
- Что? – не понял Алексей, обманутый ложным спокойствием жены.
- Ты что, дурак!? – риторический вопрос подействовал на мужа, как стартовый выстрел, открывающий гонку панической суеты, в которой Алексей был явным фаворитом. Наблюдать за ускоренными метаниями супруга, большая часть которых не имела никакого смысла, было невыносимо, и Карина отвернулась, чтобы не нервничать.
Скорая приехала быстро. Но процесс развивался еще быстрее. Прямо в машине у Карины отошли воды, ввергнув Алексея в состояние, близкое к помешательству: пытаясь торопить врачей, он перешел на какой-то птичий язык, понятный ему одному. Во всяком случае, люди в голубой спецодежде не обращали на него внимания. Как, впрочем, и на роженицу. Странным образом, это действовало на Карину успокаивающе. Но окончательное спокойствие установилось у неё в голове после того, как она убедила себя, что в таком состоянии муж, конечно, забыл взять камеру, и отвратительная картина родов останется только в её памяти, где Карина не даст ей задержаться надолго. Она закрыла глаза и, наверное, уснула бы, если б не болезненные схватки, повторяющиеся с настойчивой регулярностью.
- Карина, тебе что, плохо?! – она уже приготовила успокоительный ответ для мужа, когда её левую щёку обожгла звучная пощёчина. Через мгновение она ощутила такой же ожёг на правой щеке. Открыв глаза, Карина чуть не подавилась возмущённой тирадой: ей в лицо мёртвым глазом смотрел объектив камеры.
ХХХ
Роды продолжались восьмой час. Всё это время Карина, лёжа в раскоряку на специальной кровати, почти непрерывно кричала. Ознакомившись с её медицинской картой, врачи не рискнули применить анестезию. Наоборот – поставили ей капельницу с чем-то, что не давало ей вырубиться от боли.
Алексей давно ничего не снимал. Он сидел в дальнем углу родильной палаты и старался не смотреть в сторону супруги.
Зрелище в самом деле было не из приятных. За восемь часов непрерывных страданий лицо Карины, блестящее от пота и слёз, потеряло всякую осмысленность. Глаза её с трудом фокусировались и, казалось, что она никого не узнает.
Собственно, так оно и было. Карина не только не узнавала окружающих её людей, но даже не осознавала, где она и что с ней происходит. Если в первые сорок минут экзекуции ей ещё удавалось включать рассудок, чтобы послать проклятие тому дню, когда они с мужем решили завести ребёнка, то последующее время всё свободное место в голове женщины занимала боль и ничего, кроме боли.
Врачи казались озабоченными, но ничего радикального не предпринимали: поглядывали на показания приборов и тихонько переговаривались между собой.
Кричащая женщина, озабоченные врачи, тихие, неуверенные голоса – всё это создавало гнетущую атмосферу. Но в родильной палате находился по крайней мере один человек, которого драматизм ситуации не только не трогал, но, как будто, даже устраивал. Он бодро перемещался по пространству, ловко вклиниваясь между людьми и приборами, и насвистывал что-то легкомысленное.
Это был оператор. Оказалось, родильный дом, куда привезли Карину, давно освоил услуги по изготовлению и продаже пациентам коротких фильмов об их пребывании в учреждении. Причём, съёмки велись сразу на две камеры. Одна была зафиксирована на лице роженицы. Другую носил с собой и снимал то, что считал интересным: вспышки лампочек на приборах, потерянный взгляд отца, перемещения медперсонала - оператор-оптимист. Потом отснятое видео монтировали, и к выходу роженицы из роддома – фильм бывал готов. Стоил он тысячу рублей. И хотя Алексей от предложенных услуг отказался, неунывающий оператор снимал своё кино, даже не пытаясь халтурить.
- Плод выходит! – объявила стоящая на посту между ног Карины медсестра, уступая место сразу повеселевшим врачам.
- Головка показалась! - радостно констатировал один из них. И уже через пару минут, кто-то подхватил родившегося младенца на руки, кто-то шлёпнул новорождённого по заднице, и пока малыш набирал воздух в лёгкие, чтобы огласить вселенную своим рёвом, чьи-то ловкие руки отрезали пуповину и положили ребёнка на весы.
- Мальчик, четыре сто, - зафиксировал чей-то голос, прозвучав в тишине, и стало ясно, что роженица, наконец, заткнулась.
- Не мальчика, но мужа, - непонятно к чему, процитировал Пушкина Алексей. В этот самый момент у младенца прорезался голос. Громкий плач ребёнка вызвал всеобщее радостное оживление, и только Алексей почему-то помрачнел. К нему подошёл оператор.
- Бомба! Это будет бомба, это взорвёт интернет, поверьте моему опыту, - произнёс он скороговоркой. - На этом фильме можно заработать миллионы.
- Какой фильм? Какие миллионы? – не понимал Алексей.
- Я понимаю, вам сейчас не до этого, - настаивал оператор. – Но я могу всё сделать сам. Я работаю из 10%. Довольно скромно, не правда ли? Так что, по рукам?
- Сколько можно орать! – выкрикнул Алексей в раздражении и покинул палату.
ХХХ
Через два дня Карина позвонила мужу и предложила забрать её из роддома.
Подъехав к воротам, Алексей не стал глушить мотор, так как сразу увидел жену, идущую по дорожке больничного двора. В руках у неё ничего не было. Точнее – никого.
Сев в машину, она поздоровалась и посетовала на неудобные кровати в роддоме. Алексей посочувствовал. На этом разговор закончился.
ХХХ
Фильм не взорвал интернет, как обещал его создатель, зато ему удалось продать его сразу нескольким BDSM сообществам в России и за рубежом. Алексей с Кариной получили на руки больше 10 миллионов рублей, которых хватило на Porsche Cayenne для Карины и отдых на Маврикии для них обоих. Если они и вспоминали о родах и ребёнке, то делали это молча, ни разу за всю жизнь, не произнеся ни слова на эту тему.