Бабье лето
Инна, оказавшись в отеле «Хабер», приняла с благодарностью всё, что с ней случилось …
Здесь, на берегу турецкого побережья Средиземного моря, в октябре стояла бархатная благодатная пора, бабье лето. А в родном Магнитогорске в это время шел дождь и дул осенний ветер, а главное, там остались её несбыточные надежды на тихую семейную жизнь.
Инна была яркой блондинкой 40-лет, с милыми кудряшками и широко распахнутыми синими глазами. Она всегда пользовалась незыблемым успехом у мужчин. С первым своим мужем они расстались безболезненно, так как сразу поняли, что чужие друг другу. Самое хорошее, что она имела от него, это был сын Кирилл. Он был похож на отца, как две капли воды. А шевелюрой - весь в мать, такой же кудрявый и «золотой».
Её жизнь отзвенела, как колокольчик, беззаботно и весело. Даже подрастающий сын был более серьёзен в жизни, чем она. Он всегда ревностно относился к выбору мамы очередного ухажёра, поэтому Инна, никогда не знакомила их с сыном.
«Зачем травмировать мальчика?» - так думала Инна. И она встречалась со своими мужчинами на нейтральной территории. Это всех устраивало до поры до времени. Она всегда считала, что мужчины созданы только для услады и развлечений женщины, и не позволяла себе более серьёзных отношений. Она никогда не шла навстречу своим чувствам. И возникающая, вдруг, лёгкая влюблённость никогда не перерастала в любовь. Ей было достаточно, чтобы только её любили. Быть всегда обласканной было приятно. Но когда мужчина был инициатором более серьёзных отношений, она пасовала и искала повод расстаться с ним. Поэтому мужчины часто менялись в её жизни. Она об этом не жалела. И продолжала «порхать» по жизни, как «бабочка». На место ушедшего избранника моментально находился свеженький «вариант». И у неё самой часто был вариант запасного «аэродрома».
Но вот однажды такой «аэродром» не дал ей посадку. Увы, «аэродром» был занят другой избранницей. Ей впервые в жизни стало так обидно, что, именно ей перешли дорогу. Она тут же устроила грандиозный скандал: вырвала клок волос у соперницы, а затем запустила свои новые туфли в вазу с розами, купленными не для неё.
Хотя тогда итак было понятно, что у них с Вадимом ничего не могло быть. Но всё равно было обидно.
« Почему не она, а он её бросил?» - думала она в сотый раз.
Это было легко объяснить, ему нужна была не просто женщина, а жена, он созрел для более серьёзных отношений. А она оставалась для него только любовницей и, к тому же, она позволяла себе изменять ему.
-Я тебе не жена, и отчитываться не обязана! - как-то выдала она ему в сердцах на очередной его вопрос:
- Где ты была?
Они поссорились, и она тут же засобиралась к «подруге». Он не давал ей уйти, схватив за запястье руки, и цепко держал её, пока она не вырвалась и убежала. Она месяца три не появлялась у Вадима, а он её ждал и надеялся на что-то. А однажды перестал её ждать и перестал звонить.
Инна тогда подумала: «Может быть, заработался?» Она очень надеялась, что однажды он снова позвонит, а он так и не звонил. Тогда она сама неожиданно вернулась, открыв своим ключом его квартиру. А там была эта «рыжая». Она сидела нагло на её стуле. И так кокетливо сидела, положив ногу на ногу. Сидела в коротеньком халатике почти «голая». А, кроме того, увидев Инку, «рыжая» вызывающе стала потряхивать голой коленкой, а также одновременно постукивать своими мерзкими пальчиками по скатёрочке. А на столе стояли красивейшие розы, купленные, конечно, для «рыжей».
Как Инка увидела это безобразие, ей «крышу» то сразу и «снесло». Инка развернулась тогда вовсю ширь своей «души». Она запустила туфли в вазу с цветами. Затем, пошли в ход «крепкие» слова, а когда не хватило слов, то пошли в дело и руки, и ноги. И началась драка 2-х женщин. Вадим тогда живо схватил Инну за шкирку, как котёнка, и «вышвырнул» за дверь в подъезд.
Она долго плакала под дверью, била кулаками в дверь. Бесполезно, ей не открывали. Инна стала пустым «местом», перестав существовать для Вадима в одночасье. Осознав это, как реальность, она рухнула сломленная на ступеньки и горько заплакала.
«Плачь, не плачь, а уходить всё равно надо. Здесь я лишняя!»- поняла, наконец, Инна. И она поплелась прочь. Затем, вдруг внезапно опомнившись, помчалась быстрее ветра. Она мчалась, как вихрь, не видя перед собой ничего. Даже собаки шарахались в стороны, а машины уступали дорогу. Благо, это был её частный сектор, где она жила, и где каждая собака её уже знала. И вот, разбитая вдребезги и морально и физически, босая, она стояла на пороге собственного дома перед сыном.
Она виновато смотрела на своего семнадцатилетнего сына Кирилла. Вид её был, действительно, жалок. Её красивое белое платье было порвано, через которое просвечивали свежие ссадины на ногах; причёска - набекрень, косметика - размазана. Сзади безжизненно висела изящная лаковая сумочка. Она стояла босая, на ногах только порванные чулки. «Чучело» и только, которое сейчас отпугнуло своё собственное счастье.
- Мама, что с тобой? Ты подралась? - тревожно спросил сын.
Он схватился за куртку и хотел тут же выбежать и наказать обидчика.
Но Инна его остановила:
- Не надо, Кирюша. Меня бросил Вадим! - и она, вдруг заголосила громко,
- Как он смел со мной так?
Она плакала, уткнувшись в грудь сыну. А он её гладил по голове, как маленькую, и приговаривал:
- Горе ты моё луковое, мамочка, успокойся. Всё будет хорошо! Ведь, у тебя есть я, наконец! - а потом решительно добавил, - А что касается Вадима, мне, никогда, он не нравился. Он, мама, тебе совсем не «пара».
«Хорошо, что я хоть с Вадимом его успела познакомить,- подумала вдруг Инна,- Кстати, и Вадим очень тогда на этом настаивал. А так, сколько их, кавалеров, у меня было в жизни, мама дорогая?»
«И, славно, что сын ничего не знал о них. А, насчёт, Вадима? Сын прав. Он, действительно, мне не «пара». А эта «рыжая» очень ему даже очень подходит, - размышляла, успокоившись, Инна.
Она вытерла последние слёзы, размазав окончательно тушь. А затем нежно улыбнулась сыну, промолвив:
- Как хорошо, что ты у меня есть. Только ты один меня понимаешь, сыночка! У нас, ведь, семья. И больше никто нам не нужен. Правда?
-Конечно, мама.
Они крепко обнялись. Она его поцеловала в «маковку», и прошептала с нежностью:
-Сыночка!
Губы у неё при этом задрожали, и она больше не смогла выдавить из себя ни слова. И такая огромная нежность, которая она испытывала к сыну, окатила её с ног до головы. И она захлебнулась в ней. Ей стало приятно невыразимо, что сын её не осудил, а просто пожалел. Какой он у неё правильный и так любит свою непутёвую мать!
-Сыночка, извини меня, что я мало уделяла тебе внимание. Я исправлюсь, честное слово. Хочешь, я тебе твои любимые оладьи приготовлю?» - только и могла сказать ему расчувствовавшаяся Инна.
****
Прошло полгода. Эти события сильно повлияли на Инну. Она поняла, что это был логический конец всех её похождений. Всё, финиш!
С тех пор она стала домашней и кроткой женщиной. На мужчин всё же ноль внимания. Теперь для неё существовала только работа и дом, дом и работа. Даже на фитнесс она перестала ходить. Не для кого? Её ведь, больше не интересовали мужчины, а для себя, родной, держать «форму», было почему-то лень. Для неё была только одна ценность – это её сын.
Но её душа продолжала болеть. Инну душила обида за то, что с ней так предательски обошлись. Хотя, именно, так, а не иначе она часто поступала с другими.
-Да, я бросала избранника, и не раз, когда на горизонте появлялся более «достойный». Но это я! А это меня. Большая разница! Всё же, как это больно: быть брошенной! - и она опять, и опять ворошила свою память.
Ей было обидно сейчас уже конкретно за себя. Она задавала много раз себе один и тот же вопрос:
- Зачем я так бестолково разменяла свою жизнь?
И, действительно, вспоминая свою «короткую» сорокалетнюю жизнь, у неё ни разу не ёкнуло сердце. Её это пугало. Вспомнить то ей нечего. Ни один из «бывших» ухажёров не вызывал в ней ностальгии и романтических чувств. Пусто было в душе! Только, единственно, чувства к сыну ещё теплились в ней, они её грели.
****
Вадим и другие мужчины ушли на задний план для Инны. Она, став совсем «безразличной» к жизни, уже ничего не имела против отношений этой «рыжей» и Вадима.
«Совет им и любовь!» - благословила она их мысленно.- Всё! Надоело! Не хочу больше такой жизни! Для меня сильно затянулся этот конфетно-цветочный период ухаживания. Выросла я уже из состояния "вечной невесты", у меня же взрослый сын, перед ним стыдно, наконец! Может быть, я скоро стану бабушкой? А я всё туда же, на сторону смотрю, как девица на выданье», - осудила себя решительно Инна.
А другая Инна защищалась:
- А, что? Я ещё ничего! А, может быть, я ещё замуж выйду? И одновременно у нас, с сыном, появятся малыши.
И ей вдруг стало смешно, как это будет выглядеть. Две парочки гуляют с колясками.
- Да? Не надо мне такого счастья!- и подумав хорошо, добавила мысленно, - пока не надо.
Кирилл оканчивал школу в этом году. И он боялся признаться, матери, что в следующее лето он собирается уехать в другой город поступать в институт.
«Ещё разволнуется раньше времени. Плакать будет»,- думал с тревогой Кирилл. Он так не любил этой женской сырости. Он знал, если она скажет: «Нет!» Он никуда не поедет. Нельзя было её сейчас одну оставлять»,- решил озабоченно сын.
А очень хотелось учиться в университете в городе Челябинске по любимой специальности - «информационные технологии». Он так, на всякий случай, уже узнал какой проходной бал при поступлении на эту специальность. Ему в любом случае бы хватило, учился он хорошо. А главное, туда ехала учиться его Наташа. О привязанности к этой девушке, он решил пока матери не говорить. Ведь, она у него такая чувствительная.
*****
«А, может быть, её в Турцию отправить? Сейчас закрытие сезона, горящие путёвки есть, наверняка. Вот, было бы хорошо. Ей необходимо отвлечься, восстановить силы»,- так неожиданно решил Кирилл. А деньги у него водились, благодаря той же непутевой мамочки.
А вскоре тур путёвка легла перед матерью.
-Ты меня сплавляешь, сынок?
-Мама, как тебе не стыдно! Тебе отдохнуть надо, и точка. Ты у меня такая красивая, а будешь ещё красивее, когда вернёшься.
Недолго думая, Инна согласилась с предложением сына. Так как она на себя уже давно не смотрела в зеркало. А это первый признак депрессии.
-Хорошо, сыночек. И, правда, я так устала! Надо ехать!
«Haber», название отеля переводился, как одинокий лебедь. Красивый чёрный лебедь, с красным клювом и высоко поднятой головой, жил тут недалеко, на птичьем дворе. Инна несколько дней уже грелась под тёплым октябрьским солнышком. Она выходила из отеля, и обычно посещала мини-зоопарк. Любуясь гордой осанкой лебедя, она шла на пляж. Пляж был компактный, почти семейный. Над ним, на верхней террасе, стояли красавцы кедры, и там же находилось уютное кафе. Оттуда ей нравилось часами смотреть вниз на море.
«Боже, как здесь красиво!»,- восхищалась Инна. Её взору открывалась великолепная картина.
Горы вплотную подходили к морю, как будто сами хотели искупаться. Но желающих искупаться без них предостаточно. Поэтому они и застыли окаменевшими изваяниями в ожидании своей очереди. Горы были то серые, то - синие, то становились, вдруг, «невидимками», когда внезапно исчезали в тумане. Но, в основном, они стояли важно, нахлобучив облака вместо шапок, и горделиво смотрели сверху вниз на людей. Море говорило с ними звонко «языком» гальки. Набрав полный «рот» камушков, оно выплёвывало их на берег. Это звонкое «шуршание» прибавляло некий шарм Средиземному морю. Горы плотным кольцом обступали эту красоту и любовались игривым морем. Отражаясь в водной глади, они дополняли это великолепие. Пена разлитого шампанского облизывала берег и затягивала с собой гальку и отдыхающих назад в море.
Инна заходила в воду и растворялась в морской стихии, она становилась «русалкой». Её ноги повторяли синхронно волнообразные движения, и она с лёгкостью заплывала далеко. Она плыла навстречу к горам, которые возникали всегда неожиданно, как мираж, впереди. Это происходило в хорошую погоду. Но чаще эти горы растворялись в дымке лёгкого тумана, тогда в этом случае море сливалось с горизонтом. И тогда всё становилось сплошным «белым» морем. Здесь, поистине, был райский уголок, и горы, как надёжные стражники этого места, заслоняли его от «невзгод».
Рыбки ватагой подплывали к берегу, их окрас совершено совпадал с галькой. И только красные точки на хвостах делали их более заметными среди камней. Рыбы атаковали, как торпеды, ноги стоящих купальщиц и купальщиков, от чего они неожиданно совершали прыжки в высоту, и при этом они громко вскрикивали. На это было забавно смотреть.
****
Инна расположилась на лежаке, подставив солнышку свою бледную кожу. Кожа аккумулировала тепло и вскоре раскалилась докрасна.
«Надо бы в тень, иначе можно обгореть»,- подумала Инна и перебралась под навес. Она закрыла глаза и слушала, что ей продолжало говорить море. А оно по нарастанию рассказывало ей о своей вечной жизни. Когда её захватила дремота в плен, море сразу перешло на шёпот. Инна уснула. Проснулась от внезапного касания холодных рук о её тёплый животик. Это внезапность её напугала. Над ней стоял огромный турок и чётко выдавал тираду слов на английском языке.
«Какой грамотный турок! Так хорошо знает он английский язык, в отличие от меня», - успела подумать Инна. Из его длинной речи она поняла, что он хочет взять почитать журнал «Спид-Инфо», который лежал у неё на животе.
-Пожалуйста, - и она протянула ему журнал.
Но он явно хотел не этого.
-No, No. I wаnt you. My name is Said. What is your name?
«Ах, наглец, он хочет меня. Я ему покажу сейчас, притворюсь, что я не понимаю его», - решила взять выжидательную тактику Инна.
-I do not understand you.
Раздосадованный турок тогда стал тыкать своим жирным пальцем в голую бабу, которых в «Спид-Инфо» было предостаточно, и опять стал назойливо предлагать «дружбу», показывая свой браслет, где отражено название его отеля.
«Как он мне надоел, ещё и разбудил зря. Пойду я купаться, может и отстанет», - решила про себя Инна.
-Извините, я пойду купаться,- кинула она ему эту фразу Инна и побежала быстро к морю.
Турок что-то ещё лопотал уже на своём родном языке ей вслед, но это мало волновало Инну. Она уходила в заплыв, и море спрятало её от назойливого турка. А он тем временем расположился на соседнем лежаке в ожидании русской незнакомки. Долго или мало плавала Инна, она не знает. Но терпение турка лопнуло первым, и он, вглядываясь в водную стихию, встал с лежака. Но бесполезно. В воде мало кто на себя был похож. А тем более эта русская, которая хорошо плавала. Турок встал и медленно удалился с пляжа, но при этом всё время продолжал выглядывать незнакомку среди волн. Наконец, раздосадованный он совсем ушёл.
«Спасибо тебе море, что ты меня приютило!»- поблагодарила мысленно Инна море. А море как будто услышало её, присмирело и больше не ворчало, как обычно. Оно только облизало ей пятки, когда она вышла из него.
«Так, понятно, журнал «Спид-Инфо» ведёт к сближению с иностранцами. Значит, учтём на будущее, надо оставлять его в номере. А лучше всего его кому-нибудь подарить. Вот, например, этой старушке», - решила Инна. Так она и сделала.
-Татьяна,- обратилась она к 65-летней женщине, с которой уже успела познакомиться на «Reception»,- Хочешь почитать «Спид-Инфо»?
-Спасибо. Тебе его возвращать?
-Ни в коем случае. Мне этот журнал совсем не нужен.
После чего, собрав вещи, Инна быстро пошла к отелю.
****
«Странно? Раньше я была другой. Я с лёгкостью бы пофлиртовала с любым, и даже с этим турком. Он вроде бы симпатичный, и тем более, он сам ко мне подошёл первый. Может быть, у нас что-нибудь и получилось бы? Кто знает? Но не теперь», - к таким умозаключениям пришла Инна.
Инна сейчас хотела только одного – одиночества и покоя.
«Да, турки, народ гостеприимный, но очень любвеобильный. Надо их остерегаться!»- решила Инна.
Прошло несколько дней. Она продолжала оставаться одной. Как-то, в ресторане за обедом к ней подсели две молодые женщины. Они были такие разные, как, например, ночь и день. Яркая блондинка и яркая брюнетка, они обе были в «бальзаковском» возрасте.
-Можно, присесть?
-Пожалуйста.
-Ира, Оля,- представились дамы.
И полилась непринуждённая беседа, лилось вино, и продолжался бесконечный праздный обед.
Инна сразу оценила новых подружек. Ей захотелось с ними общаться. От них веяло оптимизмом и радостью. Они весело щебетали ни о чём, и в этом была вся прелесть общения, которая раскрепощала всех участников беседы, особенно в отпуске. Их смех привлекал к столу особей мужского пола. Услужливый турок официант готов был «завязаться узлом», так он старался обслужить красивых женщин. Он наливал вино, подносил фрукты, стирал крошки со стола, убирал грязную посуду. И это он делал не за чаевые, как для немцев, а просто так, за хорошую «компанию».
«Как с ними хорошо!»,- думала Инна. Эти холённые, знающие себе цену, женщины любят жизнь и считают себя подарком для других. Они смело с вызовом говорят всем своим видом: «Вот, мы - какие красивые! Любуйтесь нами!»
И все, действительно, были счастливы рядом с ними, и даже только оттого, что просто соприкоснулись к их внешней глянцевой «обложке». Инна тоже была счастлива, что встретила их здесь. Ей они были ей нужны. Она почувствовала, что их встреча произошла не зря.
Девчонки, в том числе и Инна, прекрасно отобедав, шли вновь к морю. Они обещали вовлечь Инну в более серьёзные мероприятия вечернего характера такие, как дискотека. А сейчас продолжался день, и их ждал пляж и море. В их компании время шло гораздо быстрее. Инна повеселела.
Тут и фотограф заметил весёлую троицу. Он предложил девчонкам сфотографироваться, но согласилась пока одна Инна. И началась для неё фотосессия. Инна встряхнула своими локонами, как будто скидывала с себя весь груз проблем, и становилась неожиданно «моделью». Она входила во вкус, так как ей нравилось подчёркивать свою красоту. Мокрый купальник обнимал её стан. Выгодные позы подчёркивали её красоту. Фотограф вошёл в кураж: и снимал, и снимал её без остановки. Новые подружки смотрели это бесплатное «кино», не оставаясь в стороне от комментариев. Инна, вдруг, поняла, что её жизнь продолжается. Ей нравилось встречать восхищённые взгляды, обращённые в её стороны. Но, прежде всего, ей нравится быть «моделью».
«Рано ты себя в монашки записала», - с укором сказала себе Инна. И стала вновь молодой!
Фотограф был красив. Зачёсанные назад волосы, открывали его красивое лицо. Карие глаза, правильные черты лица, аккуратная маленькая бородка в турецком стиле: таков его портрет.
Это очень правильно, когда фотограф красив. Так как он служит красоте. Он размножает красоту, его результаты красноречивы. Чаще любят фотографироваться уверенные в себя люди, так как они заранее довольны результатом.
В сущности, Инна была именно такой, уверенной в себе женщиной. После фотосессии фотограф представился:
-Толя. А как зовут Вас?
-Зачем Вам?
-Для того чтобы назвать файл в компьютере вашим именем. Я же должен сохранить результат нашего труда.
-Извините, да, конечно, меня зовут Инна.
- Хотите, я вас вечером ещё поснимаю.
-Хорошо,- почему-то легко согласилась Инна.
Она тщательно подготовилась к своему вечернему выходу. Освежилась в душе, сделала причёску, и надела любимый сарафан с белой воздушной накидкой. Посмотрев оценивающе на себя в зеркало, Инна осталась, довольна собой практически первый раз за последние полгода. Выйдя из номера, она лёгкой походкой направилась в вестибюль отеля, где ждал её фотограф Толя. Её забавляло, что этот турецкий красавец называл себя русским именем.
«Ну что же, наверное, так легче общаться с русскоязычными туристами», - находила для себя объяснение Инна. Когда она спускалась в стеклянной капсуле лифта вниз, она видела его поднимающегося по лестнице. Он тут же радостно помахал ей рукой. Она остановила лифт, и спустилась к нему по лестнице. Они встретились. Инна сразу поняла: « Как она выглядит?»
Ответ был написан на его лице. Фотограф некоторое время стоял, раскрыв рот, затем он бросился к ней и, встав на одно колено, целовал ей руку. И при этом торжественно говорил:
- Я к вашим услугам, сударыня!
-Когда вы так хорошо научились говорить по-русски? - улыбнулась Инна ему.
- Давно, я здесь три года работаю. Я и немецкий знаю.
-Понятно, Вы, профессионал.
- Профессионал?- ухмыльнулся Толя
Они покинули здание. И направились в сад. Очень большой ботанический сад был заполнен большим количеством цветов, которые красиво обрамляли фонтаны и пруды.
Фонтан, в виде фигур двух влюблённых, стоял в центре этого сада. Заходящее солнце, освещало золотым столбом водяные струи. Инна опять окунулась в атмосферу творчества. Анатолий умело подчёркивал её красоту, и помогала ему в этом сама природа.
Где-то в портрет он добавлял «жёлтый» цвет – это солнца «пучок». А где надо было «голубого» цвета, то добавлялись брызги фонтана. Если надо было включить в сюжет насыщенный «зелёный» цвет, то в ход шли пальмовые ветки и шелковистая зелень лужайки.
Вот такая, она природа! И ведь ничего не надо выдумывать в ней, а просто бери и пользуйся её дарами
«Добавляй, художник, в портрет любых красок, у меня, их много!»- говорит природа.
Анатолий с удовольствием так и делал. Инне нравилось фотографироваться. Она знала, что эти фото - это «стоп-кадры» её уходящей молодости. И ей уже не грустно оттого, что она это так реально сознавала. Прошло около часа.
-Достаточно,- решительно сказала Инна,
-Наверное, уже 100 снимков?
-125, -уточнил Толя
Толя напоследок, предлагал ей прощальный снимок, где он её впервые увидел сегодня вечером. Эта лестница. Да, действительно, удачное место для фото. Лестница была воздушной, она, как будто, висела в воздухе. Этот эффект достигался лёгкой конструкцией из матово - салатового стекла, пронизанного насквозь светом ламп. Лестница шла винтообразно вертикально ввысь. Инна встала на «вертушку». Снимки в полёте завершили фотосессию.
Инна осталась довольна, не так фотосессией, а как приобретённой внутренней гармонией. Она, кажется, стала выходить из депрессии. Она вновь была живая! Ей захотелось жить! Её сильно мучила «жажда». И она не прочь была до дна осушить этот живительный напиток «Турция».
Итак, Инна приступала к боевым действиям в борьбе за своё освобождение от депрессии. А план был у неё следующий:
«Во-первых,- решила она, - я иду с девчонками на дискотеку! Во-вторых, завтра я посещу турецкую баню, здесь её, кажется, называют хамам»
Для начала, Инна решила найти Ирину и Ольгу. Она вышла на террасу летнего кафе в надежде найти их там. Она решала для себя, что в этот вечер обязательно пойдёт с ними на дискотеку.
****
Смесь коктейля из морского прибоя и южного сладкого аромата тёплого воздуха заполнял всю округу. Очаровательный запах «Востока» издавал нечем неприметный кустарник ясемень-чечек. С приходом вечера специфичный запах заполнял всю округу. Как будто, кто-то разлил духи «Турецкую ночь». И, именно, такой гигантский флакон опрокинули вот там, под тем кустом.
Рядом с голубой гладью бассейна уютно расположилось летнее кафе. На летней эстраде пел певец. Живая музыку манила танцевать, и Инна тут же оказалась среди танцующих людей. Западная музыка часто менялась на восточные ритмы.
Тогда в центр площадки выходили молодые турки танцевать. Их танец был прост. Они исполняли простые повторяющиеся движения: водили хоровод и при ходьбе широко раскидывали руками. Это напоминало очень хоровод «птиц». Несомненно, это был танец горцев. А «птицы», которых они, вероятно, представляли - «орлы».
В ресторане ужин давно перешёл в культурное распитие «горячительных» напитков. Многие столики у воды были заняты. На столах мерцали лампады. Отдыхающие смотрели импровизированный концерт. Инна немного устала танцевать, и она нашла себе свободный столик. Откуда ни возьмись, перед ней опять был вездесущий Анатолий - фотограф. Она уже стала постепенно привыкать к нему, как к мебели или чему-нибудь постоянному. Поэтому она ему слабо улыбнулась, разрешив сделать только один снимок. Инна с пониманием относилась к его работе. Но, правда, его назойливость уже «доставала». Казалось, он следовал по пятам своей «жертвы». А нет, это здесь назывался турецкий «ненавязчивый сервис».
Опять пошли в ход новые снимки всех: и громогласных немцев, и тех красавиц, и пьющих русских. Русские мужики не могли здесь пройти мимо бара. Мысль - «Всё включено!» магически действовало на их волю. И они пили до «свинячьего писка». А в этот момент их снимали. «Улыбнитесь, Вас снимают скрытой камерой!» - этот сюжет для передачи «Сам себе режиссёр!» Наутро выспавшись, они вряд ли вспомнили бы: «Почему они такие «интересные» на этих снимках?»
Из ночи появились подружки. Инна им была рада. Это было очень вовремя. Так как вечером даме, кем она себя считала, оставаться одной было уже неприлично.
Её подруги выглядели шикарно. Вечерний макияж только усиливал их красоту. Смуглый цвет их кожи выгодно выделялся на фоне их вечерних нарядов. Наращенные ресницы бросали тень на смуглый глянец щёк. Хорошо сделанный маникюр, несомненно, усиливал их красоту. Эти красивейшие накладные ногти! Они были разных цветов, как, впрочем, и их хозяйки. У Ирины, так как она была блондинка, ногти были покрыты белым блестящим лаком. У брюнетки Ольги ногти - оранжевые и тоже блестящие. Блеск их ногтей усиливал притягательность их, как женщин. Подобно пахучим кустам ясемень-чечек, которые своим запахом привлекали насекомых в свою крону. Эти красавицы своим блеском привлекали мужчин.
Инна вдруг поняла, кто они, она встретила путан. Но это обстоятельство не меняло её отношение к ним. Более того, она, как будто, видела себя прежнюю со стороны. Её предыдущий образ жизни ведь мало отличался. С той только разницей, что у неё в России были русские ухажёры, а у них здесь - турецкие.
««Бог наградил любовью тех, кто в муках верить научился!»,- эти слова песни явно не про нас, - думала про себя и про девчонок Инна.- Ведь в жизни всё просто: мужчины почти всю жизнь флиртуют, а женщины, естественно, становятся их «жертвами», так сказать, «предметом» флирта, - в этом Инна была просто уверенна и именно сейчас этих женщин она понимала очень хорошо, как никто другой.- Пусть потешатся! Раз им нравится так жить! Им недолго осталось, они, ведь, тоже скоро перебесятся, как когда-то я, и успокоятся»,- снисходительно подумала наша героиня про своих новых подружек.
«А у меня сейчас началась точно другая жизнь. Мне надо отдохнуть от всех, в том числе и от себя, - это я знаю точно.- А девушки, по-видимому, вышли на «охоту». Вот есть такой вид отдыха - охота на мужчин!» - подытожила для себя Инна.
Инна в чём-то была права. Подружки, действительно, вышли на «охоту». Ольгу и Иру интересовали сейчас только богатые или молодые турки. И именно в этом отеле всё складывалось как нельзя лучше. В отеле проходил симпозиум юристов Турции. Эти строгие белые «воротнички» утром и днём вызывающе смотрелись на фоне яркого раздетого общества отдыхающих. Но зато вечером они были, как все. Они тоже флиртовали. И некоторые взгляды мужчин-юристов находили некоторое одобрение в глазах Ольги и Ирины. Появились даже «кандидаты» среди них. Но был нужен пока только один «кандидат», для Ольги. Так как Ирина уже встретила своего юного турка, которому было 22 года. У неё был с ним роман, который завязался год назад. Она была старше его намного, но его это не смущало, ему нравилась «опытная» любовница. И он ждал её приезда в Турцию целый год.
А познакомились они в spa-салоне. Он был отличным массажистом. Вот так, безвинный массаж перерос в любовь. И вот, наконец, их встреча через год состоялась. Так как он жил далеко от Кемера, он ради неё ежедневно преодолевал более 100 километров, чтобы только встретится с ней на одну ночь.
-Ой, девчонки, я всё думаю. Зачем он мне такой молодой нужен? Замуж я за него всё равно не пойду. Наверное, всё же не могу себе отказать, побывать ещё раз в его объятиях. Я для него, девочки, - «Шамаханская царица». Девочки, я вам скажу. Это класс! Это сказка! Он готов мне ноги целовать и не только.… А про всё остальное я, вообще, молчу. Девять раз за ночь он был «настоящим» мужчиной! - восторженно рассказывала Ирина, а потом счастливо, вздохнув, вымолвила тихо, - у нас сегодня с ним опять свидание!»
Проводив подругу на свидание, Ольга и Инна пошли на дискотеку. Дискотека проходила в необычном месте, в туловище каменного гигантского «волка». Этот «волк» днём был центром аквапарка. Его пасть служила горкой, с которой можно было выкатиться с огромной скоростью. Его тело было также опоясано ещё шестью такими горками. Все они очень были крутые, и очень разные по остроте ощущений. А ночью в его «брюхе» исчезала ежедневно молодёжь. Он «пожирал» уйму народа! В нём каждую ночь работал ночной бар, и проходила дискотека. И не только «красные шапочки», но и «бабушки» с удовольствием соглашались добровольно быть съеденными таким «волком», чтобы только оказаться в его брюхе. Дискотека проходила в круглом зале. В центре располагалась танцплощадка, а выше - бар и балкончик для зрителей. Гремела музыка в сопровождении вспышек света и дыма, алкоголь лился рекой. Дискотека проходила обычно до утра.
Инна через некоторое время оказалась одна. Она не стала искать Ольгу уже по понятной причине. И продолжала танцевать уже одна. Здесь опять возник, как видение, Анатолий со своим огромным фотоаппаратом. Он, как старой знакомой, помахал ей рукой. Она тоже. В дымке он внезапно исчез, впрочем, как и появился. Инна продолжала танцевать в своё удовольствие. Давно она так не танцевала. Ей было хорошо. Но когда рядом с ней появился вдруг навязчивый «ухажёр», ей сразу пришлось аккуратно удалиться с «поля боя». Недолго поплутав в брюхе «волка», она оказалась на улице.
Инна вновь глубоко вдохнула сладкий неповторимый запах волшебной турецкой ночи. Она шла под звёздами. Широкий звёздный купол распахнулся высоко над головой. Луна одобрительно смотрела ей вслед.
«День и ночь прошли, надо теперь немного поспать, - отметила про себя Инна. - Всё, спать, спать!»
Когда у себя в номере она разделась и открыла шкаф, чтобы повесить платье, ей показалось на мгновение, что там сидел Толя - фотограф.
Она улыбнулась своей фантазии и быстро уснула
*****
На следующий день она проснулась в полдень. А ровно в три часа, её ждал хамам. Она вошла в недра древнего Востока. Её ласково встретила администратор Регина. После сауны она передала Инну в руки молодому парню. Ему было около 22 лет, звали его Мустафа. Он был хорош собой. Длинные чёрные волосы спадали ему на плечи. Его упругое мужское тело было оголено до пояса, и нижняя его часть закрывалась только узкой набедренной повязкой.
Разгорячённая после сауны, Инна пошла за Мустафой в мраморный зал, в самое «сердце» хамам. В центре зала стоял большой мраморный стол. Инна легла на тёплый камень. Разогретая её плоть ждала прикосновений. Чувствительные руки банщика заиграли свою «симфонию». И кажется, что каждая нота этой «симфонии» была выше другой, предыдущей. Её тело, не ведавшее полгода мужской ласки, восприняло всё с удовольствием и колоссальной отдачей. Мужские руки бережно расстегнули тугой замок купальника, и её грудь освободилась, соски напряглись. Тёплая, горячая, а затем неожиданно ледяная вода распаковали тело. И пошла «симфония» ощущений! Сочность красок была фантастическая! Пошёл процесс раскрепощение тела.
«Отдых» вошёл в её тело, и остался в ленивой неге там, казалось, навсегда! Сначала она была мыльная, затем воздушная, затем чистая и душистая. Огромный мыльный пузырь обтекал её, и ей казалось, что кто-то неведомый пробежался по её коже, трепетно и легко обозначив свой бег. Затем, этот пузырь лопнул, и бесшумно растёкся и обнял её с головы до ног, поглотив её целиком. И всё, её не стало. Она исчезла в большом облаке из миллионов пузырьков. Они лопались по очереди, обнажая постепенно её тело.
Чувствуя, что отключается Инна, успела подумать: «Пусть это длится вечно!»
После хамам её ждал отдых на кушетке. Тихонько журчала восточная мелодия. Затем её пригласили в отдельную комнату для массажа. Она легла на высокий массажный стол. Зашёл Мустафа. Её тело вновь попало в руки сильного мужчины. Натерев её розовым маслом, он пошёл бродить по её «просторам». Она была несколько напряжена. Мустафа попросил расслабиться. И нежно погладил её по голове, как маленькую девочку.
«А почему бы и нет?»- подумала сладко Инна.
Руки юноши знали своё дело, они массировали живот, и спускались всё ниже, и ниже.
«Господи, что это?» - улетая, думала напоследок Инна. Ей приснился прекрасный сон, что уже не Мустафа, а почему-то Вадим стоит в набедренной повязке и делает ей массаж. Она пытается его спросить, почему он здесь. Но Вадим не отвечает. Она тянется к нему. Он, молча, удерживает её от вставания и аккуратно снимает нижнюю, совсем ненужную «деталь» её одежды.
Инна обнажена. Ей приятно, что Вадим видит её наготу. Это не проходит бесследно. Она не сопротивляется ему, и они сливаются вместе в единую плоть. Сексуальные эмоции захватили надёжно их в свой «плен». Его губы нежно касаются её губ, а затем трепетных «лепестков» её «розы». Она затихает, в ожидании чуда, её тело выгнулось дугой от нарастающего напряжения. И всё! Инна надолго исчезает в бездне, где опять они вместе с упоением захлебываются в сладком дурмане любви.
Вадим утоляет свою «жажду» сполна. До дна испит его «божественный напиток». Теперь уже «цунами» с небывалой силой накрывают её. Она, содрогнувшись в оргазме, затихает на руках у Вадима. Инна вожделенно стонет. Тогда Вадим прикрывает её рот своими губами, чтобы удержать этот стон в себе, от чего она тут же пробуждается»
Инна лежала в купальнике на высокой кушетке там же, в массажном кабинете. Мустафа накладывал маску на её лицо. Она не видела его лица, а ей очень хотелось посмотреть в его глаза. Где она могла прочитать ответ на свой вопрос: «Было или не было всё это?»
Мустафа попросил её немного отдохнуть после массажа, и исчез, унося с собой тайну её сна. Инна осталась одна, оставаясь под впечатлением сексуального сна. Сейчас ей было легко и хорошо. Сон оставил в ней необыкновенную лёгкость во всём её теле.
Пришла Регина. Она смыла маску с её лица. Сеанс закончился.
- Как вам массаж?- спросила Регина, когда Инна уже покидала салон.
-Да, хорошо, спасибо, - несколько смущаясь, сказала Инна.
-Приходите к нам ещё!- приветливо простилась Регина
«Восток - дело «тонкое»!»- это известная истина. А на сколько «тонкое» Инна поняла это сегодня.
Чтобы не испытывать себя и своё тело на запретные ощущения, Инна больше не посещала хамам.
Она, почему-то больше стала думать о доме, а в частности, о Вадиме. Ведь недаром он возник так явно, воплотившись в тело Мустафы. Она поняла, что помимо её воли она не зря вспомнила его и «отдалась» ему не задумываясь, хотя бы во сне.
*****
«Почему ей приснился Вадим? Да, ещё в таком сне?- задавала она себе этот вопрос неоднократно.- Значит, он ей не безразличен. Что же делать?»
Она мучила этим вопросом себя в сотый раз: « Но ничего не поделаешь, «Чучело» она и только и этим всё сказано, чтобы вот так себе путь отрезать!» В чём она сейчас была уверена на 100%, так это то, что они с Вадимом больше никогда не встретятся. И на это было три, известных ей причины:
Первая - она успела скомпрометировать себя в его глазах.
Вторая - она сама лично сожгла «мосты» к отступлению.
Третья - он её уже забыл и у него есть другая - та «рыжая».
Но опять, всё равно, уже в сотый раз, она мучилась в тяжёлых раздумьях. И её мозг не хотел больше подчиняться никакой логике, в том числе и «женской». И от этого ей становилось очень неуютно на душе. А сейчас ей, пожалуй, стало ещё больней. Так как она чётко осознавала, что в этот раз она точно ничего не сможет исправить. Ведь Вадим ей уже не принадлежит, и ничего с этим не поделаешь. А сердце всё равно не слушалось разума и продолжало саднить.
«Весь отдых насмарку!- расстраивалась она заранее, что расстроит своим тревожным состоянием сына,- я вновь вернусь домой разбитой «квашнёй». Что скажет на это сын? Он так надеялся на моё «выздоровление». А тут опять на меня накатила «меланхолия». Оказывается, я себя не знаю. Я, ведь, влюблена, иначе бы так не страдала», - к такому неутешительному выводу пришла неожиданно Инна.
Поставив себе такой диагноз, ей вдруг стало дико смешно, что она, Инна кого-то может ещё любить? Она такая всегда самоуверенная, и любящая только себя. Она же форменная эгоистка. Вдруг, она кого-то любит? Не может, быть?
А, оказывается, всё может быть. Вот, так неожиданно любовь постучалась и в её дверь. Правда, за этой дверью она оказалась пока одна.
«Диагноз», который она себе поставила, подтверждался каждый день. Она заскучала и рай, окружающий её, не приносил ей той былой радости.
И чтобы она ни делала, мысли опять возвращали её к Вадиму. Его, теперь уже «милый» его образ, не выходил у неё из головы. Она с удовольствием вспоминала важные мелочи, когда они с Вадимом были вместе. Ей хотелось скорее вернуться в родной город. Она считала дни до отъезда. А их, слава Богу, осталось не так много.
Но время всё равно тянулось. Краски природы внезапно помутнели. И даже море, почувствовав её настроение, тоже перестроилось на мятежный лад, и постоянно штормило. «Бабье» лето растворилось в дымке моря.
Ирина и Ольга по-прежнему были рядом с Инной. Но для них это была уже другая, незнакомая им Инна. В ней уже не было былого огня, он потух, а глаза её были совсем грустные, грустные.
Вот и пришёл, наконец, долгожданный день отъезда. Инна сразу повеселела. Приятно было осознавать, что она сегодня покидала этот красивый край. И возвращалась в милый сердцу уголок, южный Урал. Там ждал её сын. И ещё жил где-то рядом, в том же городе, она очень на это надеялась, Вадим. Один он или с семьёй, ей было всё равно. Главное, чтобы он был бы рядом, в одном городе с ней.
Подружки подошли проводить её к автобусу. Ирина и Ольга успели уже привязаться к Инне, неведомая нить скрепляла их женскую дружбу. Сейчас у всех троих были глаза на мокром месте. Но это были лёгкие слёзы «радости», имеющие особую ценность. За эту «радость» они благодарны господину «Случаю», что он «организовал» их встречу на этой земле.
Откуда ни возьмись, появился вновь Толя фотограф. Он сделал на память последний снимок.
«Как всё же приятно, когда тебя провожают!- думала Инна,- наверное, всё это, до мельчайших крупиц, станет самым нежным воспоминанием о Турции в моей дальнейшей жизни. Отдых мой всё же удался! И вот сейчас его счастливый конец! Сегодня закончилась турецкая «сказка» и началась моя личная «сказка». И она тоже будет счастливой!» - так победоносно подумала о себе Инна.
Она уверенно встряхнула своими кудряшками в ответ на свои радостные мысли. И от этого тёплое приятное чувство разлилось в её душе. Она с радостью прошла в автобус. Села у свободного окна, и помахала на прощание подругам, а также Толе фотографу и отелю «Хабер». Автобус тронулся с места, и скрылся за поворотом.
*****
Самолёт завершил посадку. Подали трап. Пассажиры стали наводить «мосты» с родственниками. Наперебой зазвонили телефоны. И у Инны тоже зазвонил телефон.
Родной голос сына прозвучал в трубке.
-Мамочка, привет! Как ты?
-Да, всё хорошо, сыночка! Приземлились. Вот, скоро после таможни встретимся.
- Мама, я не один….
Связь неожиданно прервалась. На этот раз, разрядился её телефон.
«С кем это мой Кирилл приехал?»- интересно стало Инне. Ответ тут же пришёл ей неожиданно сам: «Наверное, сын приехал со своей девушкой. Ну что же, познакомимся» И Инна с нетерпением стала ждать встречи. А паспортный контроль затягивался, и прошло ещё полчаса, прежде чем Инна с другими пассажирами вышли в зал аэропорта. Она выискивала «золотую» и тоже кудрявую голову сына, а встретилась неожиданно с взглядом Вадима.
Её будто ошпарило: «Да, она хотела его видеть, но не так скоро и не здесь. К этому она была ещё не готова»
А он стоял вполне «живой», да ещё с большим букетом роз.
«Значит, у него всё хорошо, - без энтузиазма отметила Инна,- и он тоже встречает кого-то» - только и успело пронестись в её голове.
-Мама, я здесь. Здравствуй, мамочка, - вдруг за её спиной произнёс сын эту фразу. Она повернулась к нему, и они крепко обнялись.
-Как ты загорела, мамочка! Как ты похорошела!- отметил радостно сын. А сам неожиданно вдруг взглянул назад и дал знак кому-то, как заговорщик.
И тут, знакомым до боли голосом, прозвучали «главные» слова в её жизни:
-Инна, здравствуй, родная. Ты будешь смеяться надо мной. Я всё ещё тебя люблю!
Ей было в этот момент вовсе не смешно. О, как часто в последнее время мечтала она услышать именно эти слова! Да, это был, несомненно, голос Вадима. Его тембр голоса, она не смогла бы перепутать ни с каким другим голосом в мире. Она разворачивается, а он стоит перед ней. И так близко от него, что слышит его дыхание. Вадиму без слов понятно: «Инна тоже любит его!» Он, не задумываясь, берёт её в охапку. Но от волнения он позабыл подарить ей эти розы, и цветы послушно падают к её ногам, рассыпавшись красивым ковром вокруг.
Это была странная парочка, стоящая обнявшись в цветочном кругу в центре зала. Люди осторожно обходили их сторонкой. И, казалось, что эта цветочная линия отделяла их от всего мира. Они простояли бы так вечно, если бы не Кирилл. Они встрепенулись от его внезапного обращения к ним:
- Хорош обниматься, я уже и багаж получил. Но прямо, как дети!» - сказал недовольно Кирилл. И стал собирать с пола упавшие розы.