"Я женился... против
воли всей моей семьи"
А.Дюма "Три мушкетера"
Лужайка у стены замка Ла Фер была сплошь покрыта мокрым бельем. Тут было солнечно, жарко, тени деревьев жались к стволам, и только пара мелких бабочек вилась над лужайкой в напрасной надежде найти цветы, укрытые полотном.
Перед лужайкой был небольшой овражек служивший руслом ручью, здесь почти пересохшему. Через овражек, стараясь не испачкаться в лужицах, перебирался господин явно не имевший отношения к сохнувшему белью. Он был в городском платье, какого здесь никто не носил, и был начисто выбрит, что не было в обычае у местных.
Выбравшись на лужайку, господин застрял на месте, уподобившись бабочкам, в том смысле, что им белье мешало собирать нектар, а ему – пройти.
- Эй, кто-нибудь!
Его голос звучал повелительно, но негромко, и совсем терялся на открытом пространстве. Похоже, что до сих пор господину приходилось звать слугу разве что из соседней комнаты.
Никто не отозвался.
Господин нахмурился, и занес было ногу, но в солнечном свете белизна белья была столь ослепительна, что он остановился.
- Эй! – господин недовольно повысил голос. – Эй, кто тут есть?
В одном из проломов, которых с этой стороны стены было много, мелькнула чья-то голова, но тут же в испуге исчезла: в проеме, где когда-то была калитка, появился человек.
- Господин Бурдон, Вы пренебрегли моим пожеланием? – сказано было громко, четко, но тембр голоса был слишком беден обертонами, чтоб быть приятным.
Этот голос в точности отвечал внешности – будь цвет глаз насыщеннее, губы не так резко очерчены и хоть немного краски в лице, этот мужчина был бы красавцем. Не хватало мелочей, но в них было все, и он выглядел довольно заурядно, хотя имел очень правильные черты лица и хорошую фигуру.
Внешность господина Бурдона, пусть и лишенная классических пропорций, выглядела привлекательней, во всяком случае, запоминалась.
- Господин маркиз, – Бурдон еще немного покачался в нерешительности, но потом стал пробираться через лужайку расчищая себе путь тростью. – Я не уверен, что правильно Вас понял. Неужели Вы действительно не желаете, чтоб я ознакомился…
- Я выскажусь яснее, – прервал его собеседник. – Я не желаю, чтоб Вы тут находились. Все, что Вам нужно знать, Вам сообщат в Париж.
- Позвольте! Я все же не мальчишка-писец, и не помощник стряпчего, подвизающийся разбором дрязг между торговцами. Я человек с репутацией, и она обязывает!
- Ваша репутация? Это ничто, – лаконизм маркиза был оскорбителен.
– Я привык досконально знать то, за что отвечаю! – гордо выпрямился Бурдон. – Я не собираюсь ездить сюда постоянно, можете не беспокоиться, но произвести первичный осмотр, оценить текущее состояние имущества, земель, леса, вникнуть…
- Повторяю, все, что нужно, Вам сообщат, – веско, словно укладывая последний камень в стену, сказал маркиз.
- Но как я буду знать, что землями управляют, как следует? Я должен иметь представление о владениях! Иначе я не смогу поручиться, что в полной мере контролирую течение дел.
- Это не нужно.
- Позвольте, позвольте! Так все придет в упадок!
- Не Ваша забота.
- Господин маркиз! Я не понимаю! Вы желаете разорения?
- Я желаю, чтоб Вы вернулись в Париж. И сделали это до того, как я уеду в Берри. Здесь есть управляющий, он будет давать Вам отчет.
- Но доходы? Он может их скрывать!
- Так тому и быть.
- И что же останется после того, как я вычту для Вас оговоренную сумму?
- Не важно.
- Для Вас – возможно. Но если ко мне будут обращаться, как о том предупредили? Что я смогу дать?
- Господин Бурдон, Ваши обязанности просты и понятны – Вы получаете от управляющего деньги, сколько получится. Далее распределяете, как оговорено. За остальным, если останется, могут прийти. Или не прийти, не Ваша забота. Большего Вам знать не нужно. Вам достаточно платят?
Оскорбленный Бурдон побледнел и замолчал.
- Вы поняли меня?
- Да, – сухо ответил Бурдон. – Я должен подчиниться.
- Именно. Никто не должен нарушать установленный порядок. Никто. Таких н е с у щ е с т в у е т.
Бурдон вздрогнул и опустил голову под тяжелым, невидящим взглядом маркиза.
- Иди сюда!
Бурдон снова вздрогнул, на этот раз от возмущения, но, как оказалось, маркиз обращался не к нему.
За спиной маркиза робко переминалась с ноги на ногу женщина неопределенных лет, с потным, круглым лицом и толстыми красными руками.
Маркиз сделал жест кистью, словно стряхивая нечто неприятное. Ему не было нужды ругаться, слова: «Немедленно убери эти чертовы тряпки!» были написаны у него на лице.
- Да, мой сеньор! Эй, toutoul!**
Из-за стены вылезла девчонка и, почесывая голову, уставилась глупыми глазами на женщину.
- Тащи корзину, несчастье. Сеньор сердится.
Девчонка кивнула и через минуту вернулась с пустой, плоской корзиной, за которую цеплялся ребенок непонятного пола – у него были спутанные, грязные волосы до плеч, и обтрепанная рубашонка до колен.
Как только девчонка попыталась забрать корзину, ребенок заревел. Девчонка тупо смотрела на ревущее дитя.
- Pigrette!***
Женщина оттолкнула ребенка и выхватила корзину из рук девчонки.
– Заткни его!
Девчонка шмыгнула носом, и достала из-за пазухи какой-то моток. Это мало походило на куклу, но ребенок заинтересовался, и, что-то лепеча, протянул ручки. На мотке были нашиты белые, изрядно замусоленные бусины.
Вместо того, чтобы уйти, маркиз смотрел на детей, задумчиво покусывая губу.
- Это твоя дочь?
Прачка выпрямилась, уперев руки в поясницу.
- Эта-то? Нет, мой сеньор. Я все больше на кюре стираю, еще из замка дают. А эта-то иногда болтается рядом. Вот сказала ей за ребенком смотреть, мне-то некогда, – она отерла лицо чистым бельем. – Уйди с глаз, – прикрикнула она на девчонку. – Сеньор сердится!
Девчонка послушно схватила ребенка в охапку и шмыгнула назад, за стену. Маркиз и Бурдон прошли следом. Увидев, что за ней идут, девчонка остановилась и с виноватым видом привычно втянула голову в плечи.
- Что это у тебя? – маркиз показал пальцем на моток, избегая прикасаться к нему.
- Сделала, – полушепотом ответила девчонка.
Маркиз, преодолевая отвращение, оторвал одну из бусин и потер между пальцами.
- Это… твое?
Что-то в его голосе насторожило Бурдона, и он посмотрел на маркиза, удивленный таким вниманием к грязной кукле.
- Мое.
Девчонка робко подняла голову, но, встретившись взглядом с маркизом, в панике выпалила:
- Нашла! Я нашла!
Маркиз одну за другой оторвал все бусины и спрятал их в карман. Теперь из мотка свисали длинные неопрятные нити, словно тряпичной кукле и впрямь выпустили кишки. Маркиз швырнул моток в яму с навозом. Ребенок потянулся за ним, но не достал и занялся пучком травы.
Бурдон поморщился:
- Господин маркиз, Вы напугали девочку. Пусть себе идет.
- Разве Вы еще здесь? – маркиз даже не повернул головы.
- Я иду собирать вещи, – пухлые щеки Бурдона затряслись от негодования. – Имею честь откланяться.
Он удалился, задыхаясь, и изо всех сил сжимая трость.
- Где ты это нашла? – маркиз понизил голос, и девчонка тоже невольно стала говорить очень тихо.
- В лесу.
- Когда?
- Еще летом.
- Сейчас лето.
- В другом годе. Я не помню. Нашла! Я не крала!
- Говори.
- Я не помню!
- Говори, что помнишь, – маркиз заставил себя смягчить тон.
Девчонка сунула пальцы в рот и стала грызть ногти.
- И… и… Меня прогнали отсюда. Гости были, сказали «грязная». А я только хотела посмотреть. Так красиво! Они все такие… – на ее щеках появился румянец, и взгляд оживился, – платья и все это. Блестит!
- Тебя прогнали из замка, когда сюда приехали гости?
- Да. Сказали уйти. Потом-то можно, а тогда уйти. Я придумала побежать в лес.
- Зачем?
Девчонка улыбнулась, гордясь собой:
- Я додумалась.
Маркиз нахмурил брови, не понимая. Она радостно пояснила:
- Там же охота, но никто не скажет «уйди». Я смотрела, сколько хотела. Такие платья! Только они быстро уехали, я не успевала за конями. Я ходила, искала.
- Нашла?
- Их нашла. Господин и госпожа.
Девчонка запнулась, вспоминая. Маркиз ждал.
- Очень красивые. Все такое – перья там, и блестит. Даже кони.
- Кого ты видела? Кто это был?
Девчонка снова виновато съежилась:
- Я… видела… Я не знаю. Платье…
- Ты их что, не узнала?
- Они все красивые такие… Я не знаю! Они быстро ехали. Раз – и уже нет. Очень быстро.
- Ты пошла за ними?
Девчонка опустила голову и еле слышно прошептала:
- Да.
Маркиз не двигался и затаил дыхание. Не слыша возражений и порицаний, девчонка решилась говорить дальше:
- Он выехал прямо на меня. Потом. Я еле успела в сторону. Он не заметил, я присела. Госпожи не было. Я думала, она сейчас тоже поедет, и стала ждать. Ну, чтоб она проехала, чтоб меня не раздавила. А ее все не было. Я не знала ждать еще или нет. Так и сидела.
- Потом?
- Потом… Пошла. Там был ее конь, я испугалась. Он фыркал. Они знаете, как кусаются!
- Дальше?
- Да, я пошла подальше от него, и там нашла бусы. Нашла! Их было много больше, я хотела собрать все, но конь мог кусаться. Он был злой. Там все кусты были поломанные. Это все он.
- А госпожа?
Девчонка растерянно заморгала. Было видно, что она очень хочет, чтоб сеньор был ею доволен, но просто не знает, что нужно сказать.
- Я ее не видела. Я не знаю. Простите.
- Идем.
Девчонка даже не оглянулась на заснувшего ребенка, и с готовностью пошла за маркизом.
Багаж господина Бурдона уже уложили, но сам он медлил садиться в карету. Ему не хотелось еще раз видеться с этим похожим на безликую статую маркизом, но Бурдон не хотел уезжать, не попрощавшись – не ради маркиза, а ради самоуважения.
Он послал слугу сказать маркизу, что ждет.
Прошло три четверти часа – достаточно времени, чтоб потерять терпение, но недостаточно, чтоб выйти из себя. Бурдон нашел в себе силы быть вежливым, когда маркиз появился:
- Ваша светлость, я отбываю в Париж. Примите мои уверения в почтении.
- Наша семья рассчитывает на Ваши опыт и знания, господин Бурдон.
Бурдон поклонился.
- Соблюдайте поставленные условия, и Вам не придется ни на что жаловаться. – Маркиз улыбнулся, но от этого не стал выглядеть человечнее.
Бурдон снова поклонился:
- Как Вам будет угодно.
- Не мне! – лицо маркиза окончательно окаменело. – Существует установленный порядок вещей. Его необходимо сохранять. Всем и всегда. Здесь н е т и с к л ю ч е н и й.
- Да, да, – нервно улыбнулся Бурдон. Теперь ему хотелось скорее уехать.
Маркиз сделал прощальный знак и перед лицом Бурдона мелькнул кружевной манжет. Края его были выпачканы чем-то бурым.
«Достанется лакею, – подумал Бурдон, залезая в карету, – недосмотрел».
* Честь обязывает (лат.)
** Дурочка (пикард)
*** Несносный ребенок (пикард)