О российской национальной идее

    
       Ещё в 1996 году начались всероссийские поискам национальной идеи. «Нам хочется быть народом, иметь общую цель, видеть общее будущее, разделять общую судьбу!» – писал обозреватель «Аргументов и фактов» Вячеслав Костиков. 
      За все эти годы не появилось ни одной концепции, получившей признание или хотя бы широкое распространение. Хотя предложения поступали. Так, Александр Проханов считает, что стране необходим «мобилизационный проект», предполагающий появление общего дела. В президентском Совете по межнациональным отношениям разработали другую версию, состоящую из двух тезисов: «Жить по совести» и «Жить во благо Отечества». Гражданам рекомендуется «осознать историческую миссию России как транслятора справедливости и созидания, опоры и поддержки для сотен больших и малых народов по всему миру», «чтить прошлое, ценить настоящее и строить будущее», «не иметь что-то, а быть кем-то в жизни». Ученые Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования постарались больше всех. Они выпустили шеститомный коллективный труд «Национальная идея России». Саму идею сформулировали так: «Моя страна должна быть, и должна быть всегда».
       Появились и более обоснованные концепции, но им почему-то не дают хода. На предложения же энтузиастов от народа просто не обратили внимания.
       Согласно определению  Михаила Веллера, национальная идея – это надличностная ценность, имеющая объединяющее значение для целой страны как сложной социальной системы. «Национальная идея – это смысл жизни в национальном масштабе. Это осознание народом национальной задачи. Общественное становится выше личного. Благо всех выше блага одного. Именно и только национальный проект и создает высшие народы».
      Так называемый курс на рыночную экономику, взятый политической элитой в 1991 году, никак нельзя подогнать под национальную идею, так как он  примитивно заимствован у стран Запада. «Надо строить свою страну, свой мир, а не дергаться в стороны, теряя идентичность и самоуважение», –  говорил писатель Сергей Лукьяненко.
      «Мы все разрушили до основания и стали наивно ждать, что рыночная экономика каким-то волшебным образом все расставит по своим местам и все само собой заработает, – отмечат сценарист Александр Адабашьян. – Режиссер Георгий Данелия, будучи умным человеком, еще лет 30 назад говорил о том, что мы забываем, что рыночная экономика существует не только в Европе, на Западе, но и в беднейших африканских странах. Но большинству удобнее было поверить в то, что прокричав три раза слово «рынок», мы в раз станем Францией или Германией. В итоге мы стали тем, чем стали, – сырьевым придатком Запада. На нас еще обращают внимание только потому, что у нас нефть и газ. Но ничто не вечно…» 
      Затем последовало разочарование в едва ли не боготворимом Западе. «Важная причина нынешнего, растерянного состояния российского общества заключается в крахе образа целевого мира, – отмечал социолог Александр Ослон, – Весь Запад в целом был в наших глазах точкой отсчета, началом системы координат. А сейчас это «начало системы координат» разрушается на глазах. «Образ целевого мира» тускнеет и вызывает все больше недоуменных вопросов. По мере развития кризиса Запада растет критичность по отношению к былым политическим, экономическим, социальным, культурным образцам. По мере нашего созревания мы видим не только то, чего раньше не было, но и то, что раньше не замечали».               
      Значительная часть населения России  не принимает либеральные ценности и все, что с ними связно.  Вот результаты опроса, проведенного еженедельником «Аргументы и факты» среди своих читателей в 2013 году: 962 опрошенных считают, что важно обеспечить порядок в стране, даже если для этого придется пойти на нарушения демократических принципов. И только для 286 человек  более приоритетно соблюдение демократических принципов и личных свобод. В начале 2014 года еженедельник вновь опросил читателей, поставив вопрос более остро: «Готовы ли вы пожертвовать свободой ради порядка?» «Да», – ответили 665 человек, «нет» – 263 человека. Еще 75 выбрали вариант ответа «да, но только после того, как свободой пожертвует элита страны». «20 лет водили народ  по «рыночной пустыне» - и вот результат?!», – прокомментировал эти цифры Виталий Цепляев.
       Александр Ослон называет нынешнее состояние России «смысловым кризисом». Попытка властей подменить идеологию и культуру экономикой, как и следовало ожидать, не увенчалась успехом. «Сегодня все говорят о том, что хорошо бы резко увеличить ВВП, - говорит кинорежиссер Сергей Соловьев. – Наверное, хорошо бы. Но все-таки не это главное! Мы живем не в стране ВВП, а прежде всего в стране Пушкина!»
       «Что объединяло страну в течение 75 лет и почему она выдержала войну?» – спрашивает его коллега Владимир Бортко и отвечает: «Идея. Хорошая она была или плохая, но она была – идея построения общего светлого завтра, объединявшая многочисленные нации нашей страны, сплачивая их в единый советский народ. Говорят: ах, было плохо, в магазинах колбасы тогда не было… Да, колбасы не было и машин у людей было гораздо меньше. Но при этом не гибли в бандитских разборках, наркоманы не дохли тысячами и братские народы не били друг другу морды на улицах. Спутники запускали в космос, заводы новые строили, книжки читали и кино смотрели хорошее… Развалили страну, потеряли треть территории, ополовинили население. И это все – за кусок колбасы?!»
     «Недовольство низким уровнем жизни сочетается у людей с огромным моральным неудовлетворением, оскорблением исконных представлений о добре, справедливости, культуре и красоте, – отмечает Александр Проханов. – Власть должна предложить обществу не лукавые разговоры о модернизации, а настоящий образ будущего – проект развития страны, который поднимет не только экономику, но и дух нации. После 1991 года наш народ подвергся мощнейшему воздействию, направленному на то, чтобы он забыл о своем прошлом, возненавидел свою недавнюю историю, самого себя и возлюбил тот уклад и те ценности, которые ему предложили. Отказался бы от философии героев, философии справедливости и воспринял философию купцов, богатства, потребления. Занялся бы наживанием материальных благ и отказался от творчества, познания, от высоких духовных целей».
       «Человек будет счастлив сегодня – если будет уверен, что сегодняшний день есть верный шажок к светлому и счастливому завтра, - пишет Михаил Веллер. – Перспектива! И не перспектива куска посытней – а перспектива жизни правильной».
       Если российские политические лидеры хотят, чтобы наша страна стала великой о чем они по любому поводу и без повода говорят во всеуслышание, то необходимо в первую очередь вооружить государство единой, мощной и близкой духу нашего народа идеологией.
       Представляется совершенно естественным, что для того, чтобы выработать такую идеологию, необходимо в первую очередь проанализировать именно национальный дух нашего народа. То, что сохраняется от века к веку, претерпевая незначительные изменения. То, что находит отражение в фольклоре, даже в анекдотах.
        И вот тут многие сталкиваются с серьезным препятствием, ведь менталитет и то, что называют «национальным характером»  существенно отличаются, скажем, у русских, бурятов, чеченцев и хантов. Это препятствие возможно решить только в том случае, если принять в качестве общероссийской национальной идеи  русскую национальную идею. И это, что бы не говорили горячие поборники толерантности, всегда было в практике могучих государств с государствообразующей  национальностью (Римской империи, Византии, Британской империи, Российской империи). Русские в России являются именно такой национальностью. Все наши народы объединяет русский язык, знание русской истории и культуры. В нашей стране заключается много межнациональных браков. Супруги при этом общаются по-русски. Для иностранцев мы все русские, что само по себе о чем-то говорит. Однако, при объединяющей роли русского языка и культуры, государство не в праве мешать развитию национальных культур и пропагандирует дружбу и взаимное уважение между народами.
       Итак, какие же черты в наибольшей степени характерны для русского человека? Многие отечественные мыслители всегда подчеркивали, что русский народ  отличается некоей особой духовностью.
       По Достоевскому «высшая и самая характерная черта нашего народа - это чувство справедливости и жажда ее». Другие говорили о такой распространенной черте, как правдоискательство. Оно отразилось даже в русской пословице «Где правда, там и счастье». Опальный  Борис Березовский писал, что «Русских отличает очень сильный мессианский дух, позволяющий им, фигурально выражаясь, в лаптях запускать спутники, осушать моря и поворачивать реки». По словам Мориса Дрюона, «русские наделены глубоким метафизическим темпераментом, они не мыслят жизни без метафизических вопросов о начале и конце, о конечном и бесконечном...». «Судьба русских в том, чтобы объединить все народы», – говорил Ф.М.Достоевский, а в своей знаменитой речи «Пушкин» он произнес такие слова: «…назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное».
       «Для наших людей, несмотря ни на какие катаклизмы, актуальны вопросы справедливости и смысла жизни, – утверждала Наталия Нарочницкая. – Мы перестали бы быть русскими, если бы не задавали эти вопросы».
        Ко всем перечисленным национальным особенностям стоит добавить еще одну, о которой  у нас говорят гораздо реже. Наш народ отличает повышенная амбициозность. Она проявляется из века в век, в самых разных социальных слоях – в реформах Петра I, в разговорах о Третьем Риме, в великих стройках СССР, в полете Юрия Гагарина и т.д., примеров можно привести великое множество.
       «Абсолют, стремление к абсолюту – национальная черта России, – отмечал бывший патриарх Русской Православной Церкви Алексий II. – Она проявлялась и проявляется во всех. Да в тех же большевиках, в конце концов».
       «Российские рецепты самоуспокоения известны, – писал обозреватель еженедельника «Аргументы и факты» Вячеслав Костиков, - громко (лучше на весь мир) заявить о том, какой мы великий народ, какая мы могучая держава и какой мы можем преподнести другим странам и народам урок. На протяжении всей своей истории Россия чем-то бахвалилась. Своими завоеваниями, своей территорией, верой, своей щедростью в отношении «братушек». Когда нечем было хвастать, мы похвалялись богатырской удалью, умением поразить «одним ударом семерых». Россия хвасталась количеством штыков и солдатских головушек. Хвасталась выплавкой чугуна и стали, великими стройками коммунизма, тем, что вот-вот догоним Америку и поставим под свои знамена народы Азии, Африки, Латинской Америки. А если и не поставим, то все равно покажем всем кузькину мать и всех заткнем за пояс».
       Как видим все перечисленные национальные качества русских не имеют ничего общего с либеральными ценностями, поэтому либеральная демократия не сможет их удовлетворить. Эти качества не являются одноразовыми и носят устойчивый характер, передаваясь из поколения в поколение. Видоизменяясь с развитием цивилизации, они, тем не менее, сохраняют свои главные особенности. В этих качествах возможно и заключается так называемый «русский дух», воспетый в народном творчестве. Этот национальный дух требует постоянного удовлетворения. А это возможно только тогда когда будет изобретен особый механизм, позволяющий постоянно, на протяжении длительного времени удовлетворять потребности национального духа. Нет необходимости говорить о том, как это сплотило бы наше общество и, как следствие, привело бы к мощному прогрессу страны.
        В свое время попыткой создания такого механизма и было Советское государство. Объективные и здравомыслящие мыслители, такие как Сергей Кара-Мурза и Александр Зиновьев, убедительно доказали, что Советский Союз был уникальным экспериментом в истории и имел множество неоспоримых преимуществ перед странами Запада. Народу постоянно внушали: «Мы - самые передовые, самые справедливые, самые лучшие!" И это была не просто трескотня, как сейчас («Великая Россия! Великая Россия!»), это доказывалось делами, к которым, что очень важно, был причастен каждый. Каждый чувствовал себя представителем самого великого народа, каждый участвовал в грандиозных свершениях! –  вот в чем заключался источник народного энтузиазма и патриотизма.
       «Ничего дурного в той идеологии не было, – утверждала народная артистка СССР Элина Быстрицкая. – Наоборот, вижу там много основательного. Каждый чувствовал себя частью большого и очень важного созидательного процесса. Делать что-то нужное для своих соотечественников – это всегда в России было главенствующим общественным позывам. Советская идеология воспитывала в нас с самого юного возраста чувство преданности и давала примеры, которым хотелось следовать. В стране, где народ един, не надо говорить: «У нас нет национальной идеи. Давайте ее придумаем».
      «Советский народ был соединен не только общей историей, общей Победой, но и мощным образом будущего, общей мечтой построения идеального общества, – говорит Александр Проханов. – Сегодня, когда у страны нет такой огромной задачи, нет общего порыва в грядущее, одной пропагандой патриотизма и народными песнями с плясками ничего не сделаешь. Необходимо опять устремить Россию в развитие, в напряженную работу по выводу страны на новую цивилизационную ступень. И в этой работе найдут себе место все: и дагестанцы, и кабардинцы, и евреи, и татары, и русские. А под создание овощных баз страну воедино точно не собрать».               
      Таким образом, для того чтобы сформулировать национальную идею многонациональной страны, необходимо осуществить ее для государствообразующего  народа, тщательно изучив особенности его национального  характера. Но чтобы другие народы этой страны не почувствовали себя сторонними наблюдателями, выведенной национальной идее следует придать наднациональный характер. Наилучший путь здесь – постановка глобальной задачи, которая одновременно позволяет ощутить гордость за свою страну и чувство собственной сопричастности к чему-то великому. Как доказал опыт Советского Союза, такой задачей может быть построение лучшей страны в мире.
      Для объединения всех российских народов в единое целое, подтверждает Дмитрий Губин, нужна не национальная, а наднациональная идея. И такой идеей может быть только общая грандиозная задача, для решения которой найдется место для каждого. 
      «Удивительно, что социологи и политологи забывают элементарные вещи, – говорит Михаил Веллер. – Человек руководствуется потребностью в самоутверждении на двух уровнях – личностном и групповом. Человеку мало быть миллионером и миллиардером. Человеку потребно знать, что он гражданин великой страны. Могущественной, славной, уважаемой. Той, где люди образованны и свободны, где процветают науки и искусства. Тоска по великой стране, которой мы были, –  это абсолютно естественное человеческое чувство. Человеку потребен отнюдь не только идеал личного процветания – гражданину потребен идеал великого государства».
      Из сказанного можно сделать очень простой вывод – нам необходимо новое государство, такое, какое соответствовало бы национальному духу и при этом было бы основана на фундаментальной, а не надуманной идеологии. Как бы ни было хорошо организовано государство и сколько бы оно не держалось «железной рукой», манипуляцией сознанием или другими методами, но если в его основе лежит искаженная идеология и искаженные представления о главных человеческих ценностях, оно рано или поздно рухнет.
      «Россия стоит, пожалуй, – говорил социолог Ю.В.Яковец, – перед одной из самых трагических альтернатив за свою тысячелетнюю историю: распада некогда великой локальной цивилизации и превращения в «этнографический человеческий материал» для других, более активных и агрессивных цивилизаций, – или возрождения на базе нового социокультурного слоя, наследственный потенциал для которого еще не исчерпан».
      «Наш вклад в мировую историю и культуру очевиден, – писал Вячеслав Костиков. – Но сколько веков можно трясти на мировых рынках бородой Льва Толстого, пенсне А.Чехова или душевными изгибами Ф.Достоевского? Можем ли мы предъявить миру что-нибудь новенькое – из арсенала современной цивилизации, что-нибудь помимо «Газпрома» и «Роснефти»?
       «Главный бренд России – русская идея об идеальном бытии, – говорит Александр Проханов. – Сегодняшний мир построен на чрезвычайной несправедливости, от которой он качается, рушится, ввергается в кризисы и войны. Россия после 1991 года тоже построена на лютой несправедливости. Но она так настрадалась за последнее время, несет в себе такое количество боли, что желание справедливости претворится в новую идею, которая ляжет в основу русского бытия, да и мирового тоже».
      – Какие ценности мы можем предложить человечеству? Кроме оружия, разумеется, - спросили у известного публициста и телеведущего Михаила Леонтьева. Вот, что он ответил:
      – Мировая совесть. Мы можем человечеству Бога предложить. Которого западный мир уже сам себе предложить не может. Мы можем и должны предложить миру социальную модель, проект общественного устройства, который разрешал бы неразрешимые и несовместимые с жизнью противоречия нынешней модели. Это и политическое устройство, и социальное, и устройство экономики. Причем это будет именно новое устройство, мы не можем эту модель вытащить из прошлого: ее там нет…
       Василий Розанов считал, что всемирно-историческая роль России заключается в завершении строительства европейского дома. По мнению философа, именно русские станут тем народом, который позволит совершить синтез всех европейских культур в какое-то новое духовное начало.  О том же говорит Михаил Леонтьев: «Западная система, построенная на культе наживы и безудержном потреблении, зашла в тупик. Россия должна предложить миру альтернативу. Это вызов перед Россией: предложить другую цивилизационную модель - политики, экономики и культуры. Другой демографии. Создав такую модель, Россия станет центром притяжения не только для соседей».