Владимир Нестеренко
Сказка
Один заядлый коллекционер собирал бутылки. Каких только не было в его обширной коллекции! Они стояли всюду, лежали грудами так, что и пройти невозможно. Однажды он подобрал коньячную бутылку. Такие были в его коллекции, но эта привлекла внимание необычным внутренним содержанием: там жила мышь.
Более того, в горлышко просунулась веточка крапивы и заслонила собой выход, и мышка не могла выбраться.
Однако после некоторых размышлений коллекционер пришел к выводу, что не эта главная причина, удерживающая грызуна в бутылке. Глупая мышь была совсем юна, а известно, что все мыши любят шнырять во всякие дырки, таинственные проходы, неизвестно кем построенные. Вот и шмыгнула мышь в горлышко.
А дальше случилось несчастье. Бутылка была выброшена совсем недавно, и в её утробе сохранились винные пары. Много ли надо мышке, чтобы вдохнуть их и опьянеть. За первым глубоким вздохом последовал второй. Голова неведомо куда-то поплыла, а из пасти вырвалась разухабистая мышиная песня, и вскоре бутылочный гость замертво рухнул на боковую.
Мышь проспала целые сутки. В это время в горлышко бутылки сунулась головка крапивы. Ей тоже понравилось расти в необычном стеклянном окружении, к тому же из глубины доносился знакомый мышиный запах. Вы же знаете, что мыши любят крапивные заросли и соседство такое естественное. И крапива стала расти внутрь бутылки.
Мышь, наконец, очнулась от дурманящего алкогольного запаха. Ей он чем-то понравился, во всяком случае, она не ощущала сейчас никаких забот и тревог, ей было весело и уютно. Вот только чуть-чуть побаливала голова. Мышка встала на лапки, ей захотелось пить. Тут она увидела несколько коньячных капель, сбежавших в уголок квадратной бутылки. Она приблизилась. Пахло необычно. Что значит необычно для совсем юной особы? Надо попробовать и всё станет ясно. Тут она слизнула одну капельку, голова полетела в неизвестное, как в прошлый раз. Мышь вдруг почувствовала себя богатырем, отвага так и распирала её душу, она готова была сразиться с кем угодно и об этом громким напевом возвестила окружающий мир. Боль в голове исчезла и продолжала куда-то приятно лететь.
Мышка слизнула вторую, так понравившуюся капельку коньяка и этого оказалось достаточно, чтобы снова свалиться замертво на боковую.
Так прошли сутки, вторые. И неизвестно ещё сколько. Надо не забывать, что все юные существа, где бы они не находились, растут. Наша мышь тоже подросла. Она даже почувствовала это, когда очнулась на энные сутки. Вдруг ей захотелось посмотреть, что же делается на белом свете, рассказать своим землякам о своем необычном происшествии, развернулась и подалась к выходу. Но, увы! Длинное горлышко теперь уже не могло пропустить мышь – она выросла!
К тому же веточка крапивы заполняла собой некоторое пространство горлышка.
Так мышка оказалась в стеклянной неволе. С досады она закусила листочком крапивы, и тем насытилась, вернулась к донышку бутылки и слизнула коньячную капельку. Но этого ей показалось мало. И следующая капелька оказалась на её язычке. Только что посетившее уныние как рукой сняло, бодрая и вновь жизнерадостная и отважная, она принялась облизывать пахнущее коньяком донышко. Неизменная залихватская мышиная песня заполнила пространство обиталища. А что? Угол есть, коньячные капли есть, лепестки крапивы на закуску есть. Жить можно!
Тут-то и явился наш коллекционер. Он был сообразительный малый, и в голову ему пришла счастливая мысль: делать на необычайном экспонате деньги.
Он бережно перенес бутылку вместе с крапивой в свою квартиру, организовал выставку, дал рекламу о мыши, живущей в бутылке, что потребляет в разумных порциях коньячные капли. И к нему повалили любопытные туристы и зеваки.
Местный банкир, побывав у коллекционера, подивился разухабистой жизни грызуна, пощипал свои пышные усы, вращая зрачками на выкате, и выписал солидный чек хозяину, предложил войти в долю, построить красочный павильон, не скупясь на рекламу диковинки. Коллекционер согласился, сделка состоялась. Первые успехи ошеломили наплывом ротозеев, и партнеры пошли дальше. Были куплены записывающие устройства мышиных песен, а они звучали самые разухабистые, что приводило публику в восторг. Песни звучали даже в те часы, когда мышь валялась в хмельном отрубе. Доходное дело вершилось круглые сутки в любую погоду.
Нам трудно судить о счастье мышиного алкоголика, но партнеров, надо полагать, часто посещала медовая улыбка удовлетворения. Однако они понимали, что жизнь алкоголика ограничена и, чтобы здоровье драгоценного экспоната поставить на научную основу, пригласили ветеринара. Профессор подключил самую современную диагностическую технику, стал дозировать затворнику научно обоснованные порции коньяка, а при малейшем сбое сердечно-сосудистой и прочих систем вводил лекарства, поддерживал здоровье мыши в норме и рабочем состоянии.
Неизвестно, сколько бы длилась мышиная вакханалия, и на сколько бы потолстели кошельки наших партнеров, если бы стекло бутылки не стало тускнеть и вскоре через него ничего не просматривалось. Записанные мышиные песни какое-то время еще привлекали публику, но туристы хотели видеть живой товар, но, увы, стекло чернело. Тогда партнеры бросились к химикам, те изучили вопрос и однозначно ответили, что ничего сделать нельзя, то есть, можно осветлить, но погибнет жилец.
Партнеры были в отчаянии, беднягам трудно не высказать соболезнование. Кто-то подсказал, обратиться к изготовителю бутылок Мол, эта выпущена с явным браком и предъявить ему неустойку. Заводчика нашли, но тот, услышав обвинение в свой адрес, тут же скончался от оскорбления.
Тут на планете случилось солнечное затмение. Коллекционер решил взглянуть на солнце через потемневшую бутылку с мышью. Каково же было его удивление: бутылка оказалась пуста. Ни алкоголика, ни его скелета. Не то отощавший алкоголик бежал однажды из плена, не то его вовсе там никогда не бывало.