Я проснулся от яркого запаха кофе и прикосновения к моему лицу нежных, пахнущих летом и теплом, солнечных лучей. «Господи, как же хорошо!» - подумал я и, резко поднявшись, сел на кровать.
Жена моя, видимо – уже вернулась с дежурства, и готовит кофе. Я подошёл к окну.
- Как же хорошо: солнце светит, жена дома, на душе – радость и счастье; счастье от жизни, от грядущего отцовства, и… и от всего прекрасного, что происходит в моей жизни! – сказал я тихо, и почувствовал нежные объятия и всё усиливающийся запах ароматного кофе, умело сваренного моей ясноглазой и любимой женой.
Я не стал оглядываться, а просто положил свои руки – на обнявшие меня руки жены, закрыл глаза и закинул назад голову.
- Как он? – спросил я.
- Толкается… - тихо ответила она, - весь в тебя.
- Мы же решили не узнавать пол малыша, почему ты решила – что мальчик?
- А потому – что у тебя сильные гены, как ты решил – так и будет, - и поцеловала меня в шею.
«Хитрюга!» - усмехнулся я; не оборачиваясь, хлопнул жену по ягодицам.
- Ну, пошли на кухню.
- Тебе не скучно без кофе? – спросил я, когда мы принялись завтракать, и увидел – как моя благоверная в который уже раз открывает обычную бутылку с водой.
- Скучно… а куда деваться – не буду же я кофе сейчас пить, - ответила она, и улыбнулась.
Мы неспешно продолжали завтракать, как вдруг Милана – так зовут мою супругу, спросила:
- Хочешь?
Я едва не поперхнулся кофе, и ответил:
- Ещё бы! По моим подсчётам – терпеть нам придётся не меньше двух месяцев, а то и больше!
- Дура-а-ак! – протянула она, - ты на меня смотри! – и звонко засмеялась.
Я поднял взгляд, и увидел в руках Миланы тарелочку, а на ней плитка моего любимого шоколада – той марки, чёрный и горький.
- Ха-ха-ха, ну вот же как, а! – засмеялся я.
Tак, весело и непринуждённо – мы покончили с завтраком, и я стал собираться на службу.
- Обед не надо собирать, Мила – не трудись, я в столовой пообедаю! – не стал я тревожить жену, - эй, ты где там? Я уже ухожу!
- Я в ванной, дела не требуют отлагательств! Иди уже, а-то опоздаешь!
- А, понял. Ладно, всё – целую нос! – по привычке сказал я и вышел.
Покинув подъезд, я остановился на крыльце, и посмотрел на небо. «Всё же, самое красивое небо – это мирное небо!» - подумал я, и продолжил путь до своей машины, привычно отмечая про себя обстановку. «Чёрт, привычке не изменишь!» - мелькнула в моей голове мысль, и в этот момент я заметил удивлённый, и в то же время – испуганный, взгляд прохожего. «Ненормальный» - подумал я и, открыв автомобиль – погрузился в его салон; вставил ключ в замок зажигания, но заводить двигатель не стал. «Что-то не то с этим прохожим… я его и раньше тут видел – вёл себя адекватно, но сейчас… Ладно, чёрт с ним – ехать надо!» - решил я, и запустил двигатель; потом включил песни в исполнении моего любимого певца – Элвиса Пресли, и тронулся в путь.
Казалось, что мир наполнился светом вокруг меня: отражали солнечный свет витрины ещё не открывшихся в этот ранний утренний час магазинов; редкие прохожие шли, и я замечал блестящие детали их одёжей; вот рыжий с белой грудкой кот лежит у входа в подъезд дома и, зажмурив глаза – всем своим видом выказывает свою собственную важность и полное довольство жизнью; и, в конце концов – в динамиках поёт Пресли, да так поёт – самому хочется петь сердцем и танцевать душой! Хоть мне Элвис сам не нравится, но, чертяка – как душевно и красиво поёт, как поёт! И что ещё приятно – перестала болеть голова, которая после моей контузии взяла привычку – болеть по утрам. Несильно, но было неприятно, а тут – лёгкость такая, приятно и комфортно. Даже такое чувство появилось, что она – пустая и невесомая.
Наслаждаясь красотой раннего утра – я едва ли не проехал на красный свет, и вовремя успел затормозить. «Вот же - как я отвлёкся, что-то форму теряю!» - констатировал я, и заметил, как на меня внимательно смотрит водитель «БМВ», стоящего слева. По всему виду было ясно, что мужчина – не из неженок: крупное лицо со сломанным носом, волевой профиль и крупные, как два молота – кулаки его покоились на руле.
Мне не понравился его пристальный взгляд; я опустил стекло, и без тени любезности крикнул:
- Мужик, всё нормально?
Тот что-то неслышно проговорил, посмотрел на светофор, и резко тронулся с места.
«Да что за фигня? Ладно, поехали дальше…» - и я тронулся с места, тем более – сзади кто-то нетерпеливо сигналил.
И так, неспешно, я добрался до своей части, где служил; но не успел выбраться из автомобиля, как дверь сама собой захлопнулась. «Ага, теперь давай – мой автомобиль удивляйся с меня!» - подумал я, и услышал голос командира части:
- Майор, не спеши…
- Утро доброе, командир, - я пожал руку полковнику, своему боевому товарищу, - а что случилось?
- Вали домой, Валя, пока тебя не увидели в таком виде! – сквозь зубы процедил он, коротко глядя по сторонам, - как в норму придёшь – звони!
Артура Владимировича я знаю давно, ещё с училища, и по тону его голоса понял: вины никакой за мной нет, но почему-то мне надо домой возвращаться. Ладно, домой – так домой, раз командир приказал, а завтра – разбор полётов.
- Есть, - тихо сказал я и, запустив двигатель, тронулся с места и направился в сторону проспекта.
«Странный какой-то день у тебя сегодня, братан!» - подумал я, и уже перестал обращать внимание на изумлённые взгляды тех, кто смотрел на меня.
Поставив машину в свободный карман рядом со своим подъездом, я зашёл в подъезд; поднялся на свой этаж, открыл дверь квартиры. В прихожей меня ждала Милана. В другое время я бы её поцеловал, обнял, но что-то в её взгляде меня насторожило…
- Что случилось, солнышко моё?
- Ты такой рассеянный, когда что-то касается не военных твоих дел… - она говорила тихо, и улыбалась; улыбалась улыбкой матери, полушутя-полусерьёзно отчитывающей своего оболтуса-сына, - ты снова забыл с собой взять… Тебя же врачи буквально с того света вытащили, ты – жив, а до сих пор к этому привыкнуть не можешь, дурачок. На, держи!
Милана протянула мне коробку. Я открыл её, и… расхохотался, прижавшись спиной к стене, и сползая по ней.
- О-о-о-хо-хо-о-о, вот же я дал! А-ха-ха!!! Ну, надо же так, а!
Глядя на меня, жена уже не улыбалась, а вторила мне смехом - тем своим заливистым, звонким и чистым, как маленькие церковные колокольчики, смехом!
- Ой, ну какой же я дурак – забыл мобильник, и голову! И на чём только фуражка держалась!
- На фантоме твоей бестолковки – на чём же ещё? – она ткнула в лоб моей головы пальчиком, - а самое смешное – знаешь, что? – сквозь смех сказала Милана.
- Что? – держась за живот, спросил я.
- Смешно то, что если бы тебе кто позвонил – твоя голова бы ответила, а не ты!
И так, сидя в прихожей – мы смеялись до коликов, а потом Милана утёрла слёзы смеха на моём лице, водрузила голову на законное место – мне на шею, и мы сели пить чай, вспоминая этот смешной случай и придумывая – как назовём нашего сына.
Астана, 30.04.15
Музыка: Elvis Presley