[Александр и Владислав КНЯЖЕВИЧИ]
ОЧЕРК ЮЖНОГО БЕРЕГА КРЫМА
(Подпись: (А+В)К.)
«Очерк Южного Берега Крыма» создан в 1838 году и опубликован год спустя в «Одесском Альманахе». Позже не перепечатывался.
Авторы очерка глубоко проникали в жизнь местного населения, его потребности для дальнейшего развития хозяйственной деятельности. Составленные описания согревают читателя искренним и трогательным ощущением от увиденного.
Россия мало известна Русским. Доказательства весьма часты. Не пускаясь вдаль, мы, жители Южной России, не можем не удивляться, когда читаем в журналах и других книгах, издаваемых с более важными и обширными видами, что некто из почтенных литераторов наших, в жару описаний, воскликнул о виноградниках на берегах Салгира еще в то время, когда на Салгире существовал единственный небольшой виноградник г. Стевена, да и теперь насаждение лоз по берегам этой речки ограничивается почти одними пробами; другой, описывая путешествие свое по Крыму, в марте месяце любуется сочными виноградными лозами, сгибающимися от тяжести гроздов, или, поднявшись на высоту Чатыр-Дага, видит Севастополь и неподалеку от него новый Ахмечет, то есть Ахмечетскую бухту, а у ног горного великана Байдарскую долину, прорезываемую голубою лентою Салгира, тогда как Ахмечетская бухта находится очень далеко от Севастополя, почти на другом конце полуострова, Байдарская долина от ног горного великана отстоит по меньшей мере верст на шестьдесят и сама так возвышена, что едва ему не по колена, Салгир течет покойно в своей Салгирской долине, совершенно в противоположную сторону Байдарской, и никогда в последнюю не заглядывал, а в марте месяце виноградные лозы едва опушаются листьями; третий, уже не в поэтическом увлечении, но с важным, хладнокровным видом наставника, подняв указательный перст на Геслев, нынешнюю Евпаторию, уверяет, что этот город назывался у древних Херсоном, по-русски Корсунь, и что здесь в 988 году крестился великий князь Владимир Святославич, опровергая тем свидетельство наших глаз, которые привыкли до сих пор видеть величественные остатки древнего Корсуня близ Севастополя, от Евпатории, по крайней мере, верст за сорок; четвертый… Но мы бы никогда не кончили, если б решились повторять все неверные понятия и толки об одной нашей стороне, об одном маленьком лоскутке нашего беспредельного отечества, который называется Крымом.
Между тем, эта сторона не за тридевять земель в тридесятом царстве; между тем, этот лоскуток есть занимательнейшая, любопытнейшая частичка России. Мы не говорим о блистательном прошедшем Крымского полуострова, соединяющем в себе столько разнообразных воспоминаний: по этой части было у нас довольно замечательных исследований, подробных описаний. Говорим о настоящем состоянии его, которое затмевает собой весь длинный ряд столетий, пронесшихся над Тавридой, которое заключает в себе надежды будущего, еще более отрадного, более лучезарного. В этом отношении Крым не так известен своим соотечественникам, как бы того заслуживал. Впрочем, мы знаем и трудности, сопряженные с удовлетворительным описанием его с этой точки зрения. Этот древний край, возродившийся под широкими, благотворными крыльями Русского орла, растет не по дням, а по часам, в буквальном смысле поговорки. Что вы видели вчера, того завтра не узнаете! Надеемся, однако, что краткий очерк, который хотим мы представить здесь вниманию благосклонных соотечественников, не навлечет на себя упреков в неверности показаний, по крайней мере, на эту минуту. Мы ограничились в нем только тою частью Крымского полуострова, которая предпочтительно и исключительно называется Южным Берегом, которая и есть лучший цвет, драгоценнейшее украшение Тавриды во всех отношениях. Впрочем, считаем долгом предуведомить читателей, чтобы они не ждали от нас картин поэтических, вдохновенных очарованиями южной природы. У нас нет творческой кисти Пушкина, который несколькими чертами умел сказать так много о предмете неисчерпаемом. Мы берем на себя только скромную обязанность чичероне, провожающего путешественников, которые захотели бы мыслию постранствовать по прелестному Южному Берегу, и называющего по имени все, встречающееся им на дороге. Ласкаем себя надеждою, что и действительные путешественники не найдут лишним для себя этот дорожник: он предохранит их от справок и расспросов, на которые не всегда можно получать удовлетворительные и верные ответы из уст действительных чичероне, должность которых на Южном Берегу исправляется Татарами, беспечными зрителями и плохими толкователями чудес, совершающихся пред их глазами.
Путь на Южный Берег Крыма открыт с четырех сторон: из Одессы на пароходе в Ялту; с Кавказа чрез Тамань в Керчь, потом в Феодосию и берегом на вьючных лошадях до Алушты [1]; из внутренних губерний России: или чрез Орехов, колонии и Стрелку в Феодосию, или чрез Перекоп и Симферополь. Последний есть главный город Таврической губернии, следственно, чаще всего и надобность и любопытство завлекают посетителей прежде туда. Потому и мы приступим к рассказу о дороге на Южный Берег Крыма из Симферополя.
Начиная от Симферополя, вверх по Салгирской долине лежит много прекрасных имений и садов, из которых наиболее примечательные принадлежат по порядку: гг. Михно, Дессеру, Мильгаузену, Стевену, графу Воронцову, Нотаре, Казначеевой, Перовскому и пр. Но кроме сада г. Стевена, ни в одном имении нет виноградников. Только на покатости холма за первыми из них город Симферополь, года четыре назад, стал раздавать места для посадки виноградных лоз, и плантации горожан Мюллера, Гросса и других, хотя и подают надежду, однако доселе еще не выполнили своего назначения. Собственно на Салгире только фруктовые сады. Г. Дессер был здесь первый насадитель французских сортов яблок и груш, и зато теперь небольшой сад его приносит до 6 000 р. ежегодно дохода от фруктов.
Почтовая дорога от Симферополя по прелестной Салгирской долине начинается на левом берегу Салгира хорошим шоссе мимо утесистой скалы (вдоль которой делается ныне водопровод для города), потом мимо Русской деревеньки, называемой Петровская Слобода. Затем хотя искусственная, но немощеная дорога ведет по горе, спускается снова к Салгиру и вьется то по правой, то по левой его стороне, мимо татарской деревни Эскиорды, русской, г. Перовского, которого усадьба называется Кильбурун, и старинного здания Эски-Сарай.
Переезды через речку, повторяющиеся несколько раз, вовсе не опасны в обыкновенное время, но после больших дождей, когда с гор понесутся потоки, русло речки вздувается, ширится, бугрится и топит берега, вымывает даже окрестные сады, и тогда нет проезда путникам. К счастию, это случается не более раза или двух раз в год, и то ненадолго.
Два фруктовые сада в Кильбуруне считаются лучшими на северной стороне Крымских гор, как по красивому местоположению, так и по содержанию их в совершенном порядке на манер Петербургских садов. Сам помещик, отличный садовод, живет здесь и славится беспрерывным приумножением в саду своем превосходнейших и редких сортов фруктовых дерев, цветов и овощей, а также самым радушным гостеприимством.
Эски-Сарай – остатки здания, которое Паллас считал укреплением Генуэзцев, что другими опровергается.
Следует Махмут-Султан, большое имение одного из богатейших Мурз, губернского секретаря Крымтаева. Тут первая станция от Симферополя (15 верст), хороший большой сад, дурной дом помещика и порядочная мечеть.
Отсюда дорога ведет мимо деревни Шимчай, вправо, в деревню Биюк-Янкой и в Аян, к истоку Салгира, который привлекает любопытство многих путешественников, а далее на вершину гиганта наших гор Чатыр-Дага.
Налево, через деревню Малые Чевки, проезжают смотреть богатые сталактитами пещеры Кизил-Коба.
В деревне Большие Чевки была до 1836 года почтовая станция, которая перенесена далее в урочище Тавшан-Базар. Большую часть пространства между ними занимает имение Ени-Сала, г. Гротена, одного из отличных сельских хозяев наших. Кроме нескольких переездов от Махмут-Султанской станции чрез Салгир, вблизи Тавшан-Базара надобно переехать через речку Ангару, которая, так сказать, замыкает Салгирскую долину, оставляющую в чужеземце невольное впечатление прелестию фруктовых и кой-где шелковичных садов (важнейший в Джиен-Софу г-жи Казначеевой), обширных табачных насаждений по берегам речки и вида на Яйлу и Чатыр-Даг, древний Трапезус.
Доселе дорога неприметно шла в гору. Местоположение от Ангары к Тавшан-Базару швейцарец Бруннер сравнивал с северным склоном Аппенинских гор. Тотчас за станциею (до которой от Махмут-Султана 14 верст) крутой подъем на две версты, до каменной пирамиды, воздвигнутой в память отдыха здесь покойного императора Александра в 1825 году. Тут вы находитесь почти на самой вершине хребта гор наших, который, подобно Альпам, несет общее название Яйлы и также служит в летнее время сборищем табунов и стад, пасущихся на обширных и тучных его пажитях. Вскоре за пирамидою представляется вам зрелище Черного моря, хотя до Алушты, то есть до берега, остается 13 верст спуска под гору. Но еще на большем возвышении от моря, у самой почтовой дороги, в виду долины Шумы, останавливаетесь вы у прекрасно обделанного камнем фонтана с надписью, от которой забьется сердце каждого Русского: вблизи этого места, в сражении противу Турок, ранен в глаз Михаил Илларионович Кутузов.
Дорого от Тавшан-Базара до Алушты, 15 верст, была первым опытом инженерного искусства подполковника Шипилова в 1825 и 1826 годах. Трудность проложения такой дороги через хребет высоких гор очевидна. Г. Шипилов сам признавался впоследствии, что с большею опытностию он избежал бы нескольких неудобств этого громадного переезда. Но за всем тем он, по кончине своей, оставил себе прочный памятник дорогою, соединившею в короткое время южную часть наших гор с северною.
Спускаясь мало-помалу в долину, в виду моря и местечка Алушты, вы чувствуете благорастворенный воздух юга, защищенного веками от всякого дуновения Борея. Куда ни взглянете, везде природа представляет вам самые роскошные виды. Долина покрыта виноградниками и привлекательными домиками владельцев; на холме с юго-запада над самым морем лепятся, как ласточкины гнезда, хижины татарской деревни Алушты. Каждая из них прислонена одною стороною к горе, и крышу каждой составляет земляная терраса, так что видна только передняя и боковая стена. И посреди этих гнезд возвышаются остатки трех башень Юстинианова времени, из которых одна поддерживается огромным контр-форсом, устроенным для ее сохранения. Впереди деревни, на самом виду воздвигнут (но еще не кончен) русский храм во имя св. Феодора Стратилата, прекрасной полуготической архитектуры. Смесь черноты деревни и уцелевших развалин древнего Алустона со свежестью только что выстроенной церкви и величественною картиною природы, произведет во всяком ненасытность зрения.
Почтовый дом в Алуште построен во вкусе домов татарских мурз, но с чуждою им обширностью. Широкие галереи в два этажа окружают его со всех сторон. На южной вы наслаждаетесь зрелищем моря, а с севера обозреваете всю долину с замыкающими ее громадами гор, которые длинною перспективою ведут ваш взор выше и выше, в область горнюю, в обитель ангелов, где он покоится с благоговением.
В этом почтовом доме можно найти хороший ночлег и подкрепить силы пищею от услужливого смотрителя.
Холмом, на котором стоит деревня Алушта, вся долина разделяется на две части, из которых правая от моря называется Шумскою по деревне Шуме, лежащей при начале ее, и по речке того же имени, которая уже ниже к морю, вместе с долиною, получает название Алушты, а левая Корбеклинскою, по речке того же названия. В обеих долинах, не считая Татар, занимающихся наиболее фруктовыми садами и посевом льна, слишком двадцать русских владельцев виноградных садов, из которых обширнейшие принадлежат гг. Петриченко и Арендту.
Заведение первого из них устроено в большом виде: до 140 000 кустов виноградника, значительной величины дом, погреб на 36 саженях с верхним жилим этажом, и предположено выстроить большой водочный завод. Недавно скончавшийся Петербургский винодел г. Кнопф занимался в этом имении преимущественно деланием вина на манер шампанского, которого большая партия послана в 1837 году в Москву и Петербург и имела очень успешный сбыт. Число всех кустов, посаженных в Алуштинской долине, простирается до 740 000.
Относительно легчайшего сбыта вина, в чем владельцы Южного Берега чувствуют еще большой недостаток, Алуштинская долина наиболее выгодна для плантаций, по близости к Симферополю и по открытым уже некоторыми владельцами надежным путям сбывать свои произведения. Фруктовыми садами занимаются здесь уже мало. Татарские сады замечательны только превосходными ореховыми деревьями. У г-жи Браилко вокруг дома несколько редких садовых растений и цветов.
Кипарисы, лавры, bignania catalpa? Tuja orientalis, mimosa, laurus cerasus, гранаты, инжирное дерево, китайские розы, salvia, ясмины знакомят вас тут с благословенным югом. Затем почти только у г. Арендта, в его маленьком, но хорошо обработанном саду, можно видеть отличные грушевые, персиковые, черешневые и другие фруктовые деревья. Это потому что здесь уже мало свободных садовых мест, и те берегутся для приумножения виноградников.
Отсюда деланная дорога ведет на крутую гору, но уже совершенно пологими возвышениями, посредством объездов в ту и другую сторону, так что море, проглядывая среди леса, представляется проезжающему то с левой, то с правой руки. Деревянные перила делают эту дорогу еще более безопасною.
При обратном съезде с этой горы вид на Чатыр-Даг, на Алушту, особливо на восточную Темержинскую гору и на все окрестности, также разнообразен, как и в долине.
С тех пор, как устроена почтовая дорога Южного Берега, сообщения на нем сделались удобнее, быстрее, доходнее, за что хвала и слава правительству! Описатель берега также быстро может провести вас по этим гладким, широким и ровным скатам, по этим прелестным мостикам, соединяющим бездонные овраги, по этим краям утесов, обнесенным безопасными, большею частью каменными перилами. Все это подвиги достойных офицеров корпуса путей сообщения, преодолевших трудности природы и скоро, и хорошо. Майор Славич и капитаны Фремптер и Альбрандт удостоились в 1837 году особенного благоволения и наград Государя Императора, благоволившего отдать лично справедливость заслугам их. Если же останавливаться на всех величественных видах, которые представляет эта дорога с высоты более полутора тысяч футов на необозримое море, часто светлое, как лазурь неба, иногда, как пуховым одеялом, покрытое хлопьями облаков, иногда бурливое и бугристое, как прибрежные горы; на прелестные долины, усаженные виноградом, оливами, лаврами, фигами и гранатами, и усеянные миленькими домиками владельцев; то описатель не найдет достаточных слов и выражений, а у читателя притупится внимание. Скажем в нескольких словах. От Алушты до первой станции Биюк Ламбат, 15 верст, дорога лесная, объезд Кастель-Дага, высокой горы, которая остается влево. В Биюк-Ламбате порядочный потовый дом. От него до Ай-Даниля 16 верст. Вся эта дорога идет в виду отделившейся от хребта и нависшей над морем горы Аю-Даг, остающейся также влево. В Ай-Даниле прекрасно выстроенный трактир, в котором можно найти многие удобства для путешественников. От Ай-Даниля до города Ялты 13 ; верст. Половина этой дороги состоит из спуска с Массандрской горы в Ялтинскую долину. Мы возвратимся к ней.
Более предметов для описания представляет нижняя дорога, по которой ездили верхом, пока не было почтовой. Кто желает осмотреть Южный Берег, тому необходимо, кроме подорожной, запастись фирманом, то есть открытым предписанием губернатора на татарском языке для получения обывательских верховых лошадей. С фирманом обращаются к деревенскому старосте (он-баша). По нижней дороге в семи верстах от Алушты проезжаете вы мимо имений гг. Кушникова, которого усадьбу трудно заметить внизу оврага, и Кеппена, называемого Карабах, с 35 т. кустов винограда. Хорошенький домик г-жи Цейер также не очень виден с дороги, хотя имение выходит на самый берег. В нем до 30 т. кустов винограда. От Карабаха в 5 верстах имение г. Бороздина, Кучук-Ламбат – древний Лампас с небольшим заливом, защищаемым от востока горою, что делает его хорошим якорным местом, ибо на всем Южном Берегу всего более дуют сильные восточные ветры. В этой части берега заведение г. Бороздина было первое. Превосходное местоположение, два больших дома, и сады – виноградный, до 67 т. кустов, и фруктовый, снабженный отличными плодовыми деревьями во всех родах – дают этому имению право считаться в числе лучших Южного Берега. Только здесь делали пробу возращать лимонное дерево.
Необходимость указала строить над ним на зиму крышу от снегу. С этою предосторожностию лимоны не терпят от холоду и вызревают на открытом воздухе, хотя недостаток сочности показывает, что это все еще не их климат.
В полутора версте отсюда Карасан, имение г-жи Бороздиной, возникло при покойном ее родителе в три или четыре года в глазах наших, и устройством своим перещеголяло многие из давнишних заведений. До 100 т. виноградных кустов расположены по горе, довольно крутой, что заслуживает внимание в экономическом отношении. Несколько домов и домиков, садов и цветников отличаются изяществом вкуса и солидностью устройства.
От самой Алушты почти беспрерывно в глазах ваших гора Аю-Даг, выдающаяся далеко в море, наподобие медведя, наклонившегося к водопою. Древние называли эту гору Криуметопон (бараний лоб). От Карасана вы подъезжаете к ней, и ею замкнут для вас вид к западу. Но прежде, нежели вы достигли ее, представляется вам зрелище прекрасной долины или ложбины, составляющей южный скат Яйлы и восточный Аю-Дага. Это Партенит с деревнею того же имени. На площадке, между рассеянными по холмам хижинами Татар, стоит величественное ореховое дерево, под тенью которого вы всегда увидите нескольких покоящихся с трубкою во рту мусульман [2]. Татары Южного Берега во многом отличаются от степных. Как горные жители, они красивее, как владельцы фруктовых садов, льняных полей и отчасти лесов – богаче, и по той же причине ленивее. Во многих деревнях справедливо находят в чертах их лица сходство с Греками, с которыми перемешались они во время Султанского владычества. Около Партенита есть несколько владельцев виноградных садов, но более в окрестностях Керкулета и Дерменкоя, лежащих повыше на той же горе. Фельдмаршал князь Паскевич имеет тут несколько скупленных у Татар фруктовых садов; гг. Сиверс, Ватель, Курис, Потемкин – незначительные виноградные сады; г-жа Бороздина имеет и здесь особо до 30 т. кустов винограда. Но местоположение Партенита заслуживало бы красивого и хозяйственного поселения. От него дорога поднимается в объезд Аю-Дага по северному его скату, и лишь только подниметесь вы по извилистой дорожке к западу, вам представляется новая картина вдали – Гурзуфской долины, а вблизи – прелестного имения Артек г-жи Потемкиной. В нем, кроме 100 т. кустов винограда, большая плантация оливковых деревьев, из которых делается очень хорошее масло, впрочем, доселе только для домашнего употребления владельца. Несколько красивых небольших строений, разделяемых лужайками и цветниками, и домовая церковь во имя Воскресшего Спасителя делают из Артека целый городок, тем более, что в виду его много других владельческих дач с хорошими домами и привлекательною для глаз обработанностию. Таковы дачи гг. Гартвиса, Ашера, Казначеевой, Понятовского, на которых до 130 т. кустов винограда. Пониже к морю лежит Сууксу, имение Султана Крым-Гирея (40 т. кустов), в котором любопытны пещеры береговой горы. К ним можно подъехать только водою. Фруктовый сад тут еще заводится, но уже дает прекрасные персики. За Сууксинским холмом открывается вся Гурзуфская долина. На самом берегу моря замечателен маленький фруктовый сад Минга, г. Казначеева. Тут красуется, в виде восьмиугольной пирамиды с урною наверху, фонтан чистейшего источника.
Развалины генуэзского укрепления на берегу, влево от этой дачи, и татарская деревня Гурзуф, к северу от нее, остановят на весьма короткое время внимание путешественника.
К западу от деревни Гурзуф (весь путь наш направлен к западу) на холмистом местоположении дом и сад г. Фундуклея. Первый из них составляет драгоценный памятник бывшего Новороссийского генерал-губернатора и первоначального преобразователя нашего края, дюка де-Ришелье. От него перешло имение к адъютанту его г. Стемпковскому, потом к графу Михаилу Семеновичу Воронцову и, наконец, к настоящему владельцу, который перестроил дом, во многом украсил окружающий его парк и развел большое количество редких растений. Виноградных кустов тут до 100 т. Часть того же имения перешла к г. Сафонову, устроившему сад из 30 т. кустов винограда. Далее к Ай-Данилю – прекрасные имения с домами гг. Джаксона (35 т.) и Булгакова (60 т. кустов).
Ай-Даниль и Мартиан были первые имения, купленные на Южном Берегу графом Воронцовым. Эта счастливая покупка совершилась в Париже в 1821 году и положила основание к распространению здесь виноградников. Кому известно, какими благодетельными средствами произведено это распространение, тот не удивляется уже неимоверной быстроте его. Граф не только первый показал пример плантаций или перегрунтовки земли для винограда, но, выписав лучшие сорта из Франции, Италии, Венгрии и с берегов Рейна, раздавал всем желающим иметь их бесплатно. Не было возникающего имения, которое не воспользовалось бы пособиями от графа. Его сиятельство роздал собственные земли многим из своих приближенных, приглашал поселенцев из дальних стран России, ободрял всех своим вниманием, одолжениями и примером. Он один виновник всех богатств и всего процветания Южного Берега.
В Ай-Даниле, как и в Артеке, вы видите целое население. Это хозяйственное имение графа Воронцова. Тут погреб на 25 саженях длины с магазином и со всеми удобствами для делания вина. Притом наружность погреба и всех строений для жилища садовников, виноделов и пр. превосходна. Но, главное, тут более 150 т. кустов лучших сортов винограда. Вина, выходящие отсюда, имеют ярлык с печатною надписью: «Ай-Даниль».
Отсюда чрез Мартиан проезжают в Никиту. В Мартиане также несколько обработанных имений с домами и виноградниками: г-жи Сверчковой, гг. Андреевского и Пюже, у каждого около 30 т. кустов. В верхней части Мартиана, принадлежащей графу Воронцову, много дубового и букового дровяного леса, который начинает цениться очень дорого, как на Южном Берегу, так и во всем нашем краю. Тут же довольно соснового и можжевелового леса.
Выехав в Мартиане на большую дорогу, посреди этого леса, вы опять сворачиваете влево и порядочною проселочною дорогою приезжаете в Никиту, где находится Императорский ботанический сад. Дом в Никите был самым первым заведением Русских на Южном Берегу. Он стоит на скате горы, высоко над морем. Выше его к северу татарская деревня Никита, а к югу сад, который около двадцати лет приносит существенную пользу владельцам нашего края, представляя образцы всех растений, какие только могут быть воспитываемы в здешнем климате, и продавая их за сходную цену по каталогам, печатавшимся прежде ежегодно. Ровного места в Никите очень мало: только по одной гладкой дорожке можете пойти поклониться мраморному изваянию Линнея, поставленному в павильоне на холме, образующем самое возвышенное место Никитского мыса. В каталоге, находящемся у меня перед глазами (на котором, впрочем, не выставлено года), заключается до 1 200 названий разных фруктовых дерев и кустов, цветов и растений, готовых к услугам каждого, кто захочет пересадить их к себе. Нет сомнения, что из числа их множество редких, заслуживающих внимание любителей и ботаников. Сад этот находится под ведением инспектора над шелководством южного края России г. Стевена, но в непосредственном распоряжении директора г. Гартвиса, который имеет помощника, садовника и несколько казенных учеников.
Приступаем к описанию нового благотворительного дела графа М.С. Воронцова, которым воздвигнут здесь памятник его имени, на вечные времена. Большим оврагом от Никитской горы отделена другая, носящая название Магарача и принадлежавшая также к казенному имению Никите. Только маленькая часть ее занята была под казенный же виноградник, а остальная не только оставалась впусте, но по чрезвычайно каменистому грунту, крутизнам и буеракам, казалась ни к чему неспособною. Генерал-губернатор граф Воронцов исходатайствовал Высочайшее соизволение отделить 120 десятин этой земли и, раздробя их на мелкие участки, раздать желающим употребить свои капиталы на рассадку винограда. 14 сентября 1825 года последовала на то монаршая воля, а в августе 1830 предписание генерал-губернатора местному начальству с приложением плана; которым определено было количество земли каждого участка, а всего 39 участков. Непременным условием берущего землю было: засадить по виноградному кусту на сажень и исполнить это в течение четырех лет, после чего оставалось ему получить данную на всю землю. С 1830 года по ныне, в продолжение восьми лет, не только разобраны все участки, но и все владельцы сделались уже полными их хозяевами, кончив исполнение условий посадкою не только положенного числа лоз, но несоразмерно большего. По количеству 120 десятин, согласно условию, следовало на всем пространстве засадить 72 т. кустов; ныне в Магараче всех виноградников (кроме казенного), полагая несколько в уменьшенной мере 683 т. кустов, следственно, в девятеро больше. Некоторые участки скуплены уже соседними владельцами, так что всего теперь тут 20 хозяев. У всякого свой домик, у иных по нескольку, и у всех они красивы и опрятны. Можно себе представить: на таком небольшом пространстве довольно крутой горы, какой прелестный вид должны составлять большое население и обработанность почти каждого шага земли! Не удивительно, что некоторые из владельцев проводят и зиму в этом счастливом уединении. Выйдя из Никитского сада на берег моря и пробравшись по дорожке чрез крутой овраг, вы поднимаетесь пешком или в легком экипаже на Магарачскую гору: справа и слева виноградники, обнесенные каменными заборами; справа и слева каменные строения, спорящие между собою по красоте местоположения, построек и зелени дерев, их окружающих. Швейцарские долины, с разбросанными на них деревеньками, очаровательны для воображения; но не думаю, чтоб вид их возбуждал столько чувство изящного, как вид Магарача в целом и по частям.
Лучшие из домиков в Магараче принадлежат: князю Голицыну, Ганскау, Фремптеру, графине Шуазель. У многих владельцев уже есть свои винные погреба, как, например, у гг. Яковлева, Фремптера и других.
Чрез Магарач проложены проселочные дороги, по которым в легком экипаже весьма удобно объехать все участки. В имении г. Яковлева выезжаете вы: вправо на нынешнюю почтовую дорогу, а влево на прежнюю, которая ведет к Массандрской церкви. Массандра, последняя гора к Ялте, имеет несравненно более пологий скат, нежели Магарач и Никита. Массандрское имение принадлежит графу Воронцову и заслуживает особенное внимание. Оно заключает в себе от 600 до 800 десятин лучшей земли, следственно, составляет отдельно самую большую дачу на Южном Берегу; единственный доселе в нашем краю парк в виде английского; значительный питомник экзотических растений, насаженных так, что, гуляя в нем, вы считаете себя как бы под тропиками. Но оставим покуда отличительные черты этой дачи и осмотрим ее в подробностях по порядку. Для того поднимемся по дороге в направлении к церкви, которая воздвигнута (во имя Иоанна Предтечи) в простом и прелестном греческом вкусе на месте стоявшей тут древней церкви; осеняемая вековыми грецкими орешинами и дубами, обсаженная вновь кипарисами, лаврами, мимозами, оливами и смоковницами, она представляет мирную таинственную юдоль христианства. Живой источник обильной воды истекает из-под престола Божия храма и разливает благословенную силу растительности в южной части Массандры. За оградою церковною устроен фонтан с чашею для утоления жажды проходящих. Против церкви к горной стороне виден дом для священника и несколько домиков в линию для рабочих. От церкви прямо идет дорога под тенью дерев к главному дому владельца. Здание окружено пространными галереями и молодыми южными растениями, которые напояются с двора фонтаном, устроенном из зеленого гранита (Gr;nstein). С западной домовой галереи видны: часть Ялты, тамошней бухты и Орианды. Массандрская дача, по большому пространству земли, разделяется на три части, которые называются верхнею, среднею и нижнею. Верхняя Массандра, которую составляет главный дом с церковью и землею, лежит по правую сторону почтовой дороги. Средняя находится ниже большой дороги; ее легко узнать: стоит спуститься от главного дома по садовой дороге на большую, за которою в расстоянии нескольких сажень вы усмотрите экономический дом, все виноградные заведения, вмещающие до 180 т. кустов [3], погреб в египетском стиле и разнообразное положение земли, спускающейся к морю, удобной для всех родов произрастений. Нижнюю Массандру увидим после, а теперь скажем, что длина дачи от моря к горам простирается версты на четыре и скрывается в ущелье, куда можно проехать по нарочно проведенной, весьма удобной дороге из верхней Массандры. Тут встречаете вначале прохладную и очаровательную, как бы таинственную, дикость леса; в глубине его заведены баштаны и птичий двор, немного далее поражает вас каскад, огромный, бесконечный, ниспадающий в разных направлениях с оглушающим ревом и бешеным кипучим стремлением. Отсюда течение воды доведет вас до большой дороги, подле нижней Массандры, где находится другой экономический дом для надзора за парком, питомником, каменоломнею и крестьянами, живущими в домиках, устроенных в линию по скату горы, склоняющейся к Ялте. Угодно вам взглянуть на все это: стоит сойти с лошади или выйти из коляски, и вас проведет везде услужливый и вежливый управитель. Впрочем, и без него не воспрещается ходить по заведениям.
Удовлетворив любопытство, следуйте далее по большой дороге, которая ведет отсюда в направлении к горам и, обогнувши возвышение, поворачивает уже к городу Ялте. На этом повороте невольно остановишься: гигантские горы, покрытые лесной зеленью, бездны ущелий, живописная деревенька Ай-Василь, выглядывающая из садовых дерев и тополей, потом открытое татарское селение Дерекой – все это в глазах ваших. Дерекой на скате горы расположен так характеристически-татарски, что можно пересчитать все домики; но несколько пониже сгущается зелень огромных садов, славящихся преимущественно сладкими каштанами. Одно из этих дерев редкой высоты и обширности: его нарочно ездят смотреть. Наконец, вы спускаетесь к юному городку и переходите от одного вида к другому: вдали к ущельям показывается дача г. Ермолова; ниже ее стелется садовая долина по течению извивающейся речки Гувы; меж тем, по дороге встречаются вам домы гг. Задонского, Сафонова, графа Сухтелена; живописная дача г. Исленьева Учь-Чам (три сосны) с прелестным садиком и небольшим (до 10 т. кустов) виноградником. Проехавши еще извилину, вступаете в Ялту – городок как бы с иголочки. Тут же представляются глазам вашим: Ялтинская бухта, Ялтинская долина в разных своих разделениях; вдали арнаутская деревня Аутка в садах и сбрасывающийся с горной высоты водопад Учан-Су (летучая вода); еще далее видна самая большая скалистая высота Яйлы Ай-Петри [4] в виде двух конусов; потом Ливадия и Орианда.
Город Ялта в июне 1838 года возведен в звание уездного и состоит большею частью из двухэтажных каменных домов. Городская церковь, во имя Иоанна Златоустого, в готическом вкусе, возвышается на уступе горы у границы Массандрской [5]. Гостиница, построенная графиней Воронцовой в маленьком виде по образцу Палладио, не испортила бы и в лучших городах; два заезжие двора, таможенная и карантинная заставы, молло из составленных насухо каменьев (; pi;rres perdues) [6], присутственные места, почтовая станция и почтовая контора, общественный дом под громким именем «Петра Великого» и начинающееся движение торговли, показывают быстрое возрождение Ялты, которая года три-четыре тому назад вмещала в себе лишь несколько греческих лачужек. Выезжая из Ялты по каменному мосту чрез реку Гуву, при впадении ее в море, и следуя вдоль берега, можно оглянуть долину во всей целости: с северной стороны она ограждается амфитеатром лесистых гор; на конце спуска их видны виноградники с строениями князя Дондукова-Корсакова (35 т. кустов), и помещика Муллы-Али (25 т. кустов); оттуда к морскому берегу расстилается совершенно ровная зеленая плоскость в виде обширного бассейна, разделенная льняными участками и кой-где виноградниками, что составляет приятную противоположность и разнообразие местоположений. Прибавим, что большая часть этой прелестной долины принадлежит графу Мордвинову, который имеет под самым городом экономический дом, виноградник в 45 т. кустов, хороший фруктовый сад и большую мельницу. В той же долине и около ней еще несколько владельцев: гг. Щербинин, Редин, Ланара, Колпачинов, Барба-Христа, баронесса Беркгейм, Фельдман и Казначеев.
Продолжая путь по большой дороге, которая только в этом месте идет у самого моря, верстах в двух увидим Ливадию, дачу графа Л.С. Потоцкого. В ней с первого взгляда заметны очерки искусного и образованного архитектора г. Ташера. Значительный и благоустроенный виноградник (125 т. кустов) показывает, что управляющий Ливадиею не ограничивается одною садовою архитектурою, которая особенно замечательна около домика, им обитаемого по правую сторону дороги, и еще более там, где строится господский дом и располагается парк. С этого места видная Ялта, Массандра, Магарач и Никитский Императорский сад во всей отдаленной красоте. Версты две далее является Императорская Орианда; дом с башнею указывает в нее путь. Но тут надобно остановиться и осмотреть все своими глазами. Описание было бы недостаточно и перешло бы границы этого беглого очерка. Природа не пощадила в этой даче разнообразия в виде колоссальном и живописном. Искусство прибавило тоже довольно к ее очаровательности: два прелестные домика, дорога по крутизнам горы и в обширном парке, клумбы с богатствами южной растительности, особливо с огромными земляничными деревьями и виноградник – нельзя же без того! – в 15 т. кустов. Как слышно, предполагается воздвигнуть здесь царский дворец: тогда чего нельзя ожидать не только для Орианды, но для целого Южного Берега и всего края!
С сожалением выходя отсюда, мы не можем не посоветовать посидеть на галерее главного теперь дома и полюбоваться видом к востоку… Тогда вы не скоро отсюда уйдете. Еще сойдите или съезжайте на коне от этого дома прямо к берегу. Тут найдете скалу в виде навеса над морем, найдете огромное фиговое дерево… Вы непременно полюбуетесь тем и другим. Но пора в соседнюю Орианду, подаренную фельдмаршалу графу Дибичу императором Александром. В ней один виноградник в 35 т. кустов и больше ничего. За нею Орианда же графа Витта, с довольно большим домом в азиатском вкусе, садом и виноградником (55 т. кустов). С правой стороны за строениями тянутся горные скалы, поросшие лесом и преимущественно красивыми земляничными деревьями (arbusiers) большого роста [7]. Скалы эти, ограждая берег от севера неровною стеною с коническими и различными фантастическими фигурами, придают много красоты даче графа Витта. Здесь, у подошвы скал, замечательны подле грота два плюща необычайной величины в виде больших дерев, облегших довольно высокий уступ скалы. Отсюда идет дорога по местам каменистым и обнаженным; внизу лишь у самого моря зеленеет мыс Ай-Тодор, на котором устроен каменный маяк с вертящимся огнем. Зато проехавши версты две, у Гаспры, с новым удовольствием увидите вы прелестный домик князя С.И. Мещерского, как пышный лилейный куст в степи. Перед ним начинается вновь насаждаемый садик; внизу виноградники в 50 т. кустов. Еще верста – и приятно встретит вас великолепный дом князя А.Н. Голицына, в виде замка, окруженного увеселительным садом, еще недовершенным. Советуем посетить этот замок. Ваше любопытство удовлетворено будет самым изящным образом. Роскошь убранства внутри его еще не столько поразит вас, как восхитительные виды на окрестности. Тут есть рама окна к северу, в которой как бы нарисованные перспективы гор представят глазам вашим, сквозь зеркальное стекло, целую нерукотворную поэму. Тут есть в оной из башень три окна, на три стороны, с фиолетовыми и золотистыми стеклами, в которые, как в волшебный фонарь, чудеса природы покажутся вам еще чудеснее. Тут найдете вы и весьма сходный портрет хозяина, под которым на белой стене рука Высокой Особы начертала строки, драгоценные для живущего вдалеке от нас владельца и для самого отдаленного потомства.
От деревни Гаспры, состоящей из татарских домиков и садов их, проехав менее версты, выезжаете вы чрез каменный мост на арках в Хореис. Эта деревенька начинается татарскими жильями и большими деревьями, оканчивается церковью (Вознесения), против которой у дороги прекрасный фонтан с обильною водою, барский дом и множество различных зданий, к нему принадлежащих. Внизу хорошей архитектуры погреб, виноградник до 50 т. кустов, сад и овощные огороды, красиво расположенные. Другой большой сад в ущелье не виден сверху; надобно к нему сойти. Это имение принадлежало княгине А.С. Голициной; оно завещано баронессе Беркгейм и М.И. Гончаровой, урожденной княжне Мещерской. Отсюда с полверсты Мисхорская почтовая станция, в расстоянии от Ялты на 11 верст, расположена на живописном месте под тенью больших грецких орешин, обвитых диким виноградом. В нескольких саженях от станции дорога разделяется на верхнюю и нижнюю. Обе хороши, но первая составляет столбовую, а вторая проселочную и ведет в Мисхор. Так именуется татарская деревня, лежащая почти у морского берега, и прелестная дача Л.А. Нарышкина. Она простирается от границы Хореиса до пределов Алупки. Эту дачу можно почесть всю увеселительным садом, вмещающим в себе лучшие южные деревья и растения; древесный питомник, виноградник (80 т. кустов) с погребом, водяная мельница, господский дом, украшающийся просвещенною роскошью и благоустройством. Самое же замечательное здесь – лавровый лесок и та часть сада, которая прозвана Софиевкою или Малою Алупкою. Образованный вкус хозяев обещает скорое окончание в Мисхорской даче полного благоустройства. Между Мисхором и Хореисом есть небольшие две дачи графов Завадовского и Воронцова-Дашкова; но хозяева в отдаленном отсутствии – и две дачки их, как две красавицы, остаются в сиротстве беспомощном. Подвинемся вперед: переправясь чрез Мисхорский деревянный мостик на речке, движущей мельницу и напояющей сад, поднимемся к Алупке. Красивая пирамида на крайнем возвышении укажет нам границы двух владельцев: на ней гербы Нарышкина и графа Воронцова. От этой пирамиды внезапно является вся Алупка – букет возвышенного, прекрасного, живописного! По нагорью пролегает к ней дорога. Взгляните налево: тут расстилается виноградное жито лучших и всех стран виноградных лоз (40 т. кустов). Первое здание при дороге погреб, от которого вы скоро въезжаете через мост под тень дерев, минуете фонтан и поднимаетесь между садом и виноградною аллеею. Еще шаг – и вы окружены вековыми деревьями, огромными обломками гранитных скал, как бы памятниками разрушения вселенной; а из-под них растут лавры, кипарисы, оливы, смоковницы, гранаты; везде плющ и виноград обвивает и камни и деревья! Еще несколько шагов – вас поражает дом из зеленого гранита, сооруженный в высоком индийском стиле. Но не лучше ли сперва освежиться и отдохнуть в Алупском трактире, чтобы приготовить ноги, глаза и внимание для обозрения Алупки вообще и в подробностях: она того достойна.
Отдохнули? Пойдемте же сперва посмотреть ограненный зеленый замок. Он поставлен на возвышении, где прежде были огромные скалы, скатившиеся некогда с гор, и где они, разорванные порохом, обратились в прах, из которого возникло это жилище, достойное знаменитого своего обладателя. Прочность и высокое изящество характеризуют и здание и зиждителя. Это будет вековой памятник образователю Южного Берега. Замок кажется не слишком большим, потому что стоит у подошвы Ай-Петри, гиганта Яйлы, отвесною вышиною более версты от поверхности моря [8]. Он еще не окончен ни внутри, ни снаружи; но, войдя в него, легко отгадать, как полон будет он красот на возрасте. Теперь уже каждое окно дома составляет раму картин высокой природы. Крыша здания, на которую всходят по прекрасной лестнице, составляет террасу; с нее видны все окрестные прелести: величественное море, хребет гор с его уступами, и между ними верхний и нижний сады, татарская деревня Алупка с плоскими кровлями, колоссальными деревьями, большою мечетью, построенною для Татар графом Воронцовым в индийском вкусе; между ними, далее, все здания и заведения, владельцу принадлежащие, каких множество и над которыми вскоре более всего будет красоваться русская церковь в виде Тезеева Храма: она уже поднимает главу свою на возвышении, противоположном мечети, и будет господствовать над последнею, как и над всей окрестностию. Вдали на восток показываются части Мисхора, Хореиса, Гаспры и отдаленные, как бы в тумане, горы левой стороны Алушты к Судаку.
Нижний сад состоит из огромных первобытных дерев и новых насаждений, украшенных редкими южными растениями. Везде встречаете вы обилие живых вод, изливающихся из фонтанов, роскошь произрастения всех родов лавров, кипарисов, грецких орешин, гранат, фиг, курмы, плюща и других разных вьющихся растений. Везде увидите богатство в цветах, богатство в вечно-зеленеющих кустарниках и деревьях [9].
У самого берега прекрасный павильон с водометом; около него почти открытая оранжерея; морской берег уставлен обломками скал, из которых образовались молло и пристань. Дорожки проведены искусно и везде, где только можно видеть что-нибудь прекрасное. Старый дом, с башнею и галереями, весь обвит вьющимися растениями и вечно-юною зеленью южных дерев. Невдалеке от этого здания кипарисная роща и натуральный боскет из старых дерев, обвитых густым плющом.
Верхний сад – это сад Армиды! Тут все необыкновенно, все поразительно и очаровательно. Целое представляет бывший хаос и разрушение чего-то огромного, из которого высокая красавица, природа, и мудрый ученик ее, искусство, образовали нечто поэтическое и волшебное. При самом входе в этот сад встречают вас: с левой стороны скала, как лежащий облокотясь исполин, покрытый мхом и повиликою [10]; с правой два огромные кипариса, посаженные еще князем Потемкиным, окруженные и обвитые виноградными лозами, точно как бы каждый из них был семьянин с малолетними детьми своими. Между ними и скалою площадка зеленая, разукрашенная цветами и обставленная вдоль по каменным уступам старыми деревьями, которые также обвиты виноградными фестонами и плющом. Это отдельная картина природы; такие – в разных видах, родах и размерах – рассыпаны на каждом шагу; описывать их не достанет места. Скажем только, что, следуя по лабиринту дорог и дорожек, то поражаешься скалами, то прельщаешься роскошью южных произрастений, то восходишь, то спускаешься, и повсюду находишь пищу для отрады, удивления и наслаждения самого эстетического. Тут на скале площадка, с которой видна глубина сада с окрестностями; под скалою гроты и ущелья, полусокрытые густотою ветвей и повилики; там кристальные каскады, навевающие прохладу, сладкую задумчивость и летучие мечты; далее из чащи сгроможденных скал и дерев выходишь на простор открытого места, где горное озеро, как зеркало, отражает небо и часть сада: посреди озера стоит обломок скалы в виде пирамиды. Отсюда дорожка поведет вас чрез уступы, и крытая аллея из вьющихся роз и виноградников заманит на минуту в укромный уголок между камней, осененных прекрасными деревьями. Потом выше, выше, остановитесь вы у пропасти обрушившейся с незапамятных времен каменной горы, из бездны которой истекает вода и образует озеро. Страшно смотреть на остатки разрушенного великана, еще страшнее подумать о его низвержении. Сойдя оттуда, вы спуститесь в долину мирную и безмятежную, которая развеселит вас. Сладко отдохнуть в хорошеньком павильоне этой долины и полюбоваться клумбами, уединенными деревьями, цветами, ручейком, извивающимся по зеленому лужку ее, и возвышениями, окружающими ее амфитеатром. Отсюда же видна вдоль горного ската большая верхняя дорога и мост. Еще уступ ниже – и раздолье на пространной площадке, разрисованной дорожками, украшенной растениями и всем, что прельщает взор. Тут видно и море. Да! Я забыл провести вас по новой дороге, пробитой из знакомой уже вам смеющейся долины, между огромными обломками обрушившейся каменной горы – (это место называется кратером и, может быть, даст вам идею о лунных кратерах) – наверх уцелевшей скалы. Взойдите по ней – увидите чудеса Божии в лицах!
Возвращаясь к трактиру, вы проходите мимо дома садовника, где есть небольшой древесный питомник и оранжерея. Далее, за кордоном, вновь насажденный фруктовый сад, огороженный кипарисами. Далее, за трактиром, по левой стороне дороги, дачка барона Франка и птичий дом с большим водоемом. Вправо, на возвышении, строящаяся церковь, о которой сказано было выше. Но здесь оканчивается столбовая дорога, а к Симеису существует небольшая, но удобопроезжая. Между Алупкою и Симеисом находятся: оливковый сад графа Воронцова, другой виноградник (30 т. куст.) и расчищенная дубовая рощица. За нею имение князя В.И.Мещерского: в нем 45 десятин земли, виноградник в 80 т. кустов, несколько строений и водяная мельница. Вверху этой дачи хорошие рощи старых деревьев и прекрасные места, из которых можно образовать что-нибудь подобное Алупке, судя по достоинству земли и обилию вод. В смежности дача г. Мальцова. Тут экономический двухэтажный дом, обширный погреб, много других строений и магазины со стеклянною посудою, железными и чугунными изделиями, продовольственными припасами и разными вещами для потребностей владельцев Южного Берега. Тут же бухта для причала судов. Затем следует прекрасный сад, в природной красоте своей, без всякого искусства, и огромный виноградник во 162 т. кустов. За садом имение графини А.С. Потоцкой; оно разрезывается дорогою: на левой стороне дом и виноградник (40 т. кустов); на правой парк, еще не совсем образованный. Далее деревня Симеис с татарскими домиками и садами.
Здесь прерывается колесная дорога, и далее необходимо ехать верхом, особенно когда приблизишься к Лименской скале, спускающейся стеною от гор к самому морю и заграждающей, кажется, дальнейшее путешествие. Чрез нее и верхом не без труда можно переехать непривычному. Но этот путь, пробитый через скалу, имеет свою оригинальность и живописность, не представляя, впрочем, никакой опасности. Перебравшись через хребет Лименской скалы, увидишь только виноградник г-жи Шипиловой (120 т. кустов), дом ее с погребом и сад, в котором множество древних оливковых дерев; нигде на берегу нет их столько. Самой деревни Лимены нельзя видеть; она гораздо выше усадьбы г-жи Шипиловой. От Лимены до Кикенеиса, на расстоянии 7 верст [11], дорога невесела: местоположение каменисто, сурово и пустынно, между каменьями много кустов и кой-где лесные деревья. Деревня Кикенеис, в которой станция с верховыми лошадьми (от Мисхора 18 верст), опять освежит вас под тенью своих дерев, развеселит своею зеленью и живыми водами. Внизу к берегу виднеются виноградники (80 т. кустов) и строения г. Ревелиоти. Он начинает только устраивать свою дачу, которая у самого морского берега оканчивается дубовою рощею. Дорога отсюда к Кучуккою еще хуже. Четыре версты до него непривычный проедет не везде спокойно. Об этой деревушке можно сказать почти то же, что сказано о Кикенеисе. Тут изрядный виноградник (90 т. кустов) г. Токарева и у самого моря хорошенькая земелька князя Голицына. Местоположение обладает всем для устройства прелестной дачи, но к этому и начала не сделано.
Продолжая путь к Мухалатке, видишь внизу дом и виноградники (35 т. кустов) гг. Мазуревского, Криницкого и Рейнеке. Смежно с ними Кастрополис, земелька наследников [12] Павла и Анатолия Демидовых. Тут есть экономические дома, большой погреб и виноградники, в которых считается до 60 т. кустов. Других насаждений и украшений никаких нет. За виноградниками выставляется в море утес с остатками древней башни на оконечности. Вообще дорога от Кучуккоя до Мухалатки такова, что не лишнее сойти в некоторых местах с лошади и пройти пешком. В двух местах этой дороги, на протяжении пяти верст, земля часто сдвигается целою горою, начиная от верхних скал почти до моря. Собственно деревня Мухалатка обитаема Татарами и окружена их фруктовыми садами; но в округе ее довольно помещиков: княгиня Кочубей, г-жа Черепанова, гг. Шатилов и Олив. Последние двое и живут на своих дачах; у них хорошенькие дома, виноградники и первые очерки садов. У г-жи Черепановой также построен домик и заведен виноградник. Тоже у имеющего выше всех их небольшую дачу, г. Бюрно, который по поручению правительства занимается теперь в Керчи добыванием асфальта для мостовых и выстлал уже им, для образца, сени своего домика на этой даче. Всех кустов виноградных считается здесь до 100 т.
Округа Мухалатская состоит большею частью из дикого леса, в средине которого находят дикие же виноградные лозы, объема больших дерев. В отвесных скалах, ограждающих Мухалатку от севера, растут фиги и дают плоды.
Продолжая путь далее к Мшатке, на расстоянии 7 верст, встречаешь по левую сторону дороги к морю дачу Мелаз г. Перовского. В ней заведен виноградник в 40 т. кустов и древесный питомник; строится дом красивой архитектуры. Потом следует дача г. Сабурова, в которой виноградник заключает в себе более 80 т. кустов. За нею деревня Мшатка. Тут несколько татарских хат, почтовая станция (от Кикенеиса 15 верст) и большая дача графа Гурьева. Последняя отличается прелестным местоположением, способным для наилучшего устройства. Прежний владелец ее, г. Башмаков, не успел всего сделать, но совершил довольно: красивый дом обсажен вьющимися розами и разными экзотическими растениями; фруктовый сад из больших дерев, едва ли не лучший на Южном Берегу; главный виноградник, до 100 т. кустов, насажен в урочище Абиль-Бай. Посреди виноградника стоит примечательное величиною и обширностию дерево грецкого ореха, которое г. Башмаков называл, по подобию, ченто-кавали: в самом деле под его листвяными ветвями можно поместить до 100 человек. Сверх того и около дома Мшатского существует виноградник более чем в 25 т. кустов. Версты две далее находится Форос, татарская деревня и дача К.А. Нарышкина. Она еще не получила образования, но и в природном виде своем прелестна. Разнообразие местоположений, сильное произрастение, отличные деревья и живые воды расстилают канву для всего прекрасного. Впрочем, в ней построен экономический домик, заведен небольшой древесный питомник и виноградник до 25 т. кустов. Пребывание здесь в последнее время самого хозяина и большие приготовления к устройству постоянного жилища обещали обратить это место в одно из самых очаровательных; но, к сожалению, эти надежды разрушены недавнею его смертию.
Версты две далее – Тессели, имение г. Раевского. Оно заключает в себе дикие, но прекрасные сады, лес от моря до гор простирающийся, домик и возникающее заведение наилучших растений. Хозяин, любитель и знаток царства прозябаемых, начертал план для замечательного благоустройства своей дачи. Большие массы живых вод образуют тут озера, а углубления представляют удобство к устроению открытых оранжерей.
Отсюда в трех верстах – Ласпи имение, принадлежащее наследникам г. Рувье. В нем еще ничего не заведено, кроме виноградника до 60 т. кустов. Здесь растет много строевого и дровяного леса; дрова отправляются для продажи в Одессу, к чему способствует отличная Ласпинская бухта с пристанью для причала судов. До возвышения Ласпи проделана была некогда дорога из Байдар для императрицы Екатерины Великой. С Ласпинской вершины Ее Величество изволила смотреть на море и на Южный Берег. Это был крайний пункт путешествия императрицы по Тавриде. Отсюда берегом нельзя уже проехать в Балаклаву; надобно перебраться чрез хребет Яйлы в Байдарскую долину, к которой ведет из Фороса и Мшатки большая дорога. Кстати, о дороге: мы видели, что от Алупки до Ласпи нет другого проезда, как верхом; но почитаем нелишним сказать, что большая дорога в текущем 1838 году от Мшатки проложена почти до Лимены. Она проделана вчерне, и выше, чем верховая; в иных местах, где земля спалзывает, идет она у подошвы скал. Можно надеяться, что в нынешнем году соединят ее с Алупкою, и тогда откроется свободное сообщение вдоль всего Южного Берега.
Байдарская долина – обширный бассейн, окруженный цепью гор и заключающий в себе 12 деревень. Пространство ее полагают на 12 верст длины и 7 ширины. Посередине отпрыски гор, которые разделяют долину на разные ветви. Красивое положение этой долины давно уже славится, и по справедливости. Из обильных лесов ее снабжается Севастополь корабельными и строевыми бревнами и дровами. Здешние дубы самые огромные и красивые во всем Крыму. Орешины тоже. Здесь выстроен большой экономический дом графа Мордвинова. Есть и почтовая станция: от Мшатки 10 верст, от Балаклавы 25. Можно проехать верхом и прямо на Южный Берег по так называемой «Лестнице», а по-татарски «Мердвен», что значит то же. Между двумя отвесно-утесистыми горами образовалась как бы расселина, в которой с небольшим пособием топора проделан спуск, вырубкою отчасти скалы, отчасти дерев, которых корни составляют также края дорожки, идущей зигзагом вниз и заключающей в себе всего 40 оборотов. По этому диковинному проезду трудно подниматься, а спускаться еще труднее, и было бы совершенно невозможно без татарских лошадей, столько же послушных, как и привычных карабкаться по крутизнам или спалзывать с них. Из Байдар идет дорога к Балаклаве, Севастополю и Бахчисараю. Первая имеет направление на греческое селение Комары, и потом сворачивает на Балаклаву. Верхом можно проехать туда прямее: на Варнутку через горы; этим путь сокращается на 15 верст. К Севастополю 35 верст проселочной дороги. К Бахчисараю проезжают через Каралес, прелестнейшую долину, и чрез Чоргунь; расстояние 40 верст.
Балаклава, греческий военный городок, лежит при подошве мраморной горы, у залива, окруженного почти со всех сторон горами, так что, не ставши на один пункт, где виден узкий вход из моря, можно залив почесть озером. Между тем, эта бухта довольно поместительна и глубока; в ней могут стоять даже большие военные корабли. Вход из моря в бухту ограничивается с обеих сторон возвышенными скалами, на которых еще видны древние стены и башни цитадели с Генуэзскими гербами и надписями. Балаклава населена Греками, составляющими батальон для содержания кордонов. Для их детей учреждено здесь военно-сиротское отделение. Балаклавцы состоят на особом положении от полевых войск, имеют пожалованные земли и, отправляя гарнизонную службу, занимаются хлебопашеством, садоводством, виноградарством и рыболовством. Они соединяют в себе достоинства пехотинца, кавалериста и моряка. Притом, это настоящее военное поселение. Сады и виноградники их очень обширны. Отсюда до Георгиевского монастыря 6 верст в направлении чрез греческие селения Кадыкой и Коран; до Севастополя 12 верст.
Мы уже хотели проститься с читателями, но имя Георгиевского монастыря заставило нас призадуматься. Как не сказать нескольких слов об этой мирной и совершенно уединенной обители, хотя она и не на южном, а на западном берегу Крыма! От Севастополя вы едете к ней по холмистой степи, из которой жители этого города образовали несколько хуторов с виноградниками. Путь лежит на 10 верст, и подъезжая к самому монастырю, на открытой местности, вы еще его не видите. Только всмотревшись, и по указанию знающего местоположение, заметите церковный крест, мелькающий на оконечности степного горизонта. Но вот подъезжаете к каменному забору и входите в калитку; тут все принимает другой вид: крутой скат высокого (может быть, более полуверсты) берега к волнующемуся морю с растениями, строениями и живостию, хотя и монастырской жизни! По лестнице сходите вы на площадку, вдоль которой расположены прикрепленные к горе кельи и, в конце их, церковь византийской архитектуры с маленьким двориком. Все просто, но величественно. Такая же радушная простота и притом патриархальная искренность в приеме, какой вам сделают почтенные иноки и достойнейший глава их, митрополит Агафангел. От площадки вниз идут крутые лестницы, и если где по скату выдалось хоть на аршин пологого местечка, там посажено деревцо или разведены огородные овощи трудами тех же иноков. Есть ключи, которые, в стремительном падении, поддерживают жизнь растений.
Мы рады, что заглянули сюда для успокоения мыслей, волновавшихся столь сильными впечатлениями – рады, может быть, вместе с читателями!
Симферополь.
Октябрь, 1838.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Кто желает видеть весь Южный Берег Крыма, тот должен начать или кончить объезд именно этою дорогою, и будет с избытком вознагражден за труд прелестями долин: Отузской, Козской, Судацкой, Капсихорской, Искютской, Туакской, Кучук-Узеньской и Куру-Узеньской. От Алушты в эту сторону, по распоряжению начальства, делается уже проезжая дорога, и весною нынешнего года кончено будет сообщение Алушты с Куру-Узенем, на 15 верст расстояния.
[2] Под тенью того же дерева знаменитый принц де-Линь писал некогда письмо к Екатерине Великой.
[3] Здешнее вино большею частью на месте переделывается в пенистое, не уступающее нисколько лучшему креману. Уже несколько лет живущий тут винодел Гаузер покупает у графа местное вино за такую цену, которая и нам дает возможность пользоваться этим превосходным напитком не более как по 4 р. за бутылку.
[4] Св. Петра. Это название, думают, происходит от существовавшего в давности на оконечностях горы Греческого монастыря, которого остатки и теперь еще заметны.
[5] Место церковное пожертвовано городу графом Воронцовым. Церковь строена по плану архитектора Торичелли.
[6] Молло выдается в море на 45 сажень. На устройство его употреблено до 173 т. рублей. Всего в городе Ялте считается ныне 40 домов, из которых лучшие принадлежат помещикам Юного Берега. Общественный дом устроен на акциях.
[7] Листья этого дерева вечно зелены, в ствол красного цвета.
[8] По измерению г. Шатильона высочайший пункт скалы стоит выше моря на 578 сажень.
[9] Не пускаясь в ботанику, мы не можем не исчислить здесь некоторых ее драгоценностей: мимозы, камелии, ilex balearicum, ilex echinata, nerium oleander, sophora pyrenaeum, rubus rosofolia, coronilla valentine, cistus laurifolius, lagerstronia indica, azalea indica alba, citonix japonica, magnolia purpurea, lyciodendron tulipifera, magnolia maxima grandiflora, camellia japonica, photima glabra, mespilus japonica, stereulia platanifolia, arbustus unedo, delphinium grandifolium, rose-noisette, rosa purpurea, rosa odorata, rosa gravilia, salvia splendens, campanula pyramidalis, inica alba, inica incarnate, coriaria myrtifolia, corcheros japonica, cidonia chinensis, ribis aurea и проч. и проч.
[10] Наиболее же, нарочно тут посаженным вьющимся растением bignonia radicans с прекрасными гранатовыми цветами.
[11] От Алупки до Симеиса считается до 4 верст, а отсюда до Лимены 3 версты.
[12] Так гласит надпись.
Подготовка текста и публикация М.А. Бирюковой.
Обновление 20.08.2023 г.