Семён Ильич – обычный рядовой человек, один из семи с половиной миллиардов живущих на земле, он не обладает выдающимися способностями, за ним не замечаются особые таланты и в гении его никто не пророчит. Что он умеет хорошо делать, так это слушать других, за это его ценят, доверяют ему сокровенные тайны и почти все считают его своим другом. Проживает Семён Ильич в обычной квартире в обычном многоэтажном доме, носит простую одежду, кушает обычную еду, как и все работает, отдыхает, ходит в обычные магазины, кинотеатры и фамилия у него – Обычный. В общем, всё как обычно. Семён Ильич человек застенчивый, и за этой навесной застенчивостью, обусловленной, прежде всего неуверенностью в себе, прячется душевный и, как это не парадоксально звучит, общительный человек. Только раскрывается этот бутончик в узком кругу, среди тех, кто его хорошо знает и любит.
Кроме необычной фамилии, у него была ещё одна особенность – кончик носа у него был сизый, от рождения, как кнопочка на пипке, так и хотелось туда нажать. За это пятно ещё с детства его прозвали Пятачком, это обстоятельство очень сильно огорчало Семёна Ильича всю его жизнь. Может быть отсюда, и происходят; его застенчивость, скрытность, приступы меланхолии и все беды, которые наваливались на него в жизни. Семён Ильич человек добрый и приветливый, лишённый всякого зла, а отрицательные эмоции, которые изредка всё же случаются, он выплёскивает только когда остаётся один.
- Какой наглец, - громко с возмущением сказал Семён Ильич, снимая обувь в прихожей и поправив неаккуратно спавший с ботинка шнурок, - ненавижу, дурак, прямо урод какой-то … моральный, - он никак не мог успокоиться, внутри всё кипело и бурлило. Он пришёл из магазина, где его безобразно оттолкнули из очереди и при этом ещё обозвали нехорошими словами. Надо заметить, что употреблённые Семёном Ильичом слова были самыми бранными в его довольно таки богатом лексиконе.
- А ты бы ему в морду заехал! – раздался голос за спиной, когда Семён Ильич уже проходил в комнату. Он вздрогнул, так как считал, что в квартире находится один и обернулся: на него смотрел человек примерно его возраста и улыбался. На нём была любимая рубашка Семёна Ильича, которую он носил лет десять назад, - золотые павлины в красно-синих тонах. Теперь эта рубашка пообносилась и покоилась на даче, а эта была как новая.
- Вы что тут делаете? – изображая гнев, спросил Семён Ильич.
- А что, я разве не правильно говорю? Козёл натуральный! Когда вы отошли в сторону, он ещё такое про вас сказал, даже у меня уши завяли, повторять не хочется. Надо было ему в морду дать, чтоб в другой раз неповадно было. Или я не правильно говорю? – сказал незнакомец, при этом артистично жестикулируя.
- Да правильно, надо было, … просто я …, нет, не струсил … воспитание у меня другое, - замялся Семён Ильич.
- Правильно, воспитание, … оно должно быть, но главное – чтоб по справедливости всё было. А тут, все стоят в очереди, а этот лезет вперёд всех, правильно вы ему замечание сделали. А остальные, между прочим, промолчали. А если бы все лезли без очереди, представляете, какой бардак бы был. Вот вы за справедливость?
Тем временем они уже прошли в комнату, и незваный гость уже сидел в тёмно-жёлтом, обитом бархатом мягком кресле с высокими подлокотниками, положив ногу на ногу и дергая за шнурок выключателя света торшера.
- Конечно, я за справедливость везде и во всём, у меня вообще это чувство обострённое, - немного запинаясь, ответил Семён Ильич.
- Молодец, я тоже за справедливость. Вы, вероятно, сумку с продуктами в кухню хотели занести? – сказал незнакомец, глядя, как хозяин стоит посреди комнаты с авоськой.
- А …, да …, задумался, да вывел меня из себя этот гадёныш, - со скрипом выдавил из себя последнее слово Семён Ильич, оно было явно ему не по душе.
- Да, хоть кого выведет такое обращение, а если бы все одёргивали таких наглецов – вот тогда бы был порядок.
Они вместе прошли в кухню по узкому коридору, причём первым шел гость.
- Чаю хотите? – гостеприимно спросил Семён Ильич, выкладывая продукты на стол.
- С баранками, - гость уже сидел за столом.
- С баранками, а …? – удивлёно замялся хозяин квартиры.
- Да, у вас ещё остались, на верхней полке, за коробкой с чаем, - сказал незнакомец, устраиваясь за кухонным столом.
Семён Ильич полез в шкаф, ища баранки.
- Действительно остались, - сказал он, найдя остатки баранок, про которые он и забыл уже, - а как вы узнали?
- Да пустяки, - ответил незнакомец, взял баранку из рук недоумевающего Семёна Ильича, и хрустнул ею, - а вот это масло вы зря покупаете, - незнакомец взял в руки пачку сливочного масла, которую среди прочих продуктов Семён Ильич выложил из авоськи на стол.
- Почему?
- Это маргарин, там большое содержание гидрогенизированных жиров.
- Каких, каких жиров?
- Да ладно, не забивай голову названиями. Вредно это. Просто я хотел сказать, что тебя дурят. Кушаешь всякую гадость и колбасу эту не ешь, - незнакомец взял кусок колбасы из открытого холодильника, - и сыра меньше ешь, вредно для желудка, он в ваших магазинах всегда недозрелый. Кормят людей всякой отравой, лишь бы карманы набить, управы на них нет. Ты по утрам зарядку делаешь? …
Семён Ильич разлил чай по бокалам, и они уже сидели за столом, и пили чай с малиновым вареньем и баранками.
- Да всё собираюсь начать. А вас как зовут?
- Давай на ты, свои же.
- Давай, так как тебя зовут?
- … Я люблю честность и прямолинейность, я бы конечно мог придумать что-нибудь правдоподобное, но юлить не буду и скажу тебе прямо: я – дьявол.
- Кто? …, - поперхнулся Семён Ильич, и уставился на незнакомца, - да какой же ты дьявол?
- А ты, каким меня представлял? Думал я с пятаком, с рогами и хвостом? - дьявол проглотил ложечку варенья, запив чаем.
- Но не прихлёбывающим чай с баранками. …
- А я ещё мороженое с сиропом люблю, - мечтательно сказал незнакомец.
- Я тебя серьёзно спрашиваю, - Семён Ильич чуть повысил тон, при этом извиняюще улыбнувшись.
- Я серьёзно отвечаю, помнишь, в детском садике ты украл у Мишки Прохорова мячик теннисный, пушистый и утащил его домой. У тебя потом его нашли, и тебе пришлось извиняться – это я тебя тогда надоумил, ты слишком его хотел. А во втором классе ты испачкал портфель Лёнке Сидорову краской, потому что тебе такой не купили. А в шестом классе, … ведь это мы с тобой украли деньги собранные всем классом на ….
- Хватит, - перебил его Семён Ильич, - у всех были ошибки в молодости. А ты где в магазине стоял, ну … когда этот тип без очереди полез? – продолжил Семён Ильич, меняя тему разговора.
- За тобой, я всегда за тобой стою.
- Что-то я раньше тебя не видел?
- Пора когда-то и познакомиться. … В этот раз наши желания очень сильно совпали. В тебе была такая ненависть, ты искрился, вот я не выдержал и заговорил с тобой.
- Да … я … не злился, я … справедливости хотел, все же в очереди стояли, - начал оправдываться Семён Ильич.
- И я её хочу, вот ты сказал, что у тебя это чувство обострённое, а у меня справедливость – сущность моего бытия, - сказал дьявол.
Семён Ильич задумался, макнул баранку в вазочку с вареньем и, сопроводив снизу ложечкой, быстро отправил её в рот.
- Если ты дьявол, то не можешь за мной стоять, за мной Бог стоит. Я в церковь хожу, - сказал он довольный тем, что нашёл неоспоримый аргумент и хлебнул из кружки.
- Бог в тебе, а я за тобой, - спокойно ответил незнакомец.
- А почему я Бога не слышу, а тебя слышу?
- Бог тихо говорит, к нему прислушиваться надо, а ты всегда его перебиваешь, а я громче вас обоих говорю, - сказал дьявол, - слушай, у тебя мороженого нет?
- Нет, … вот если ты тот, за кого себя выдаёшь, то сделай так, чтобы этот чай в кружке превратился в мороженое.
- Я же не Бог и изменить что-либо им сделанное не могу.
- А что ты можешь? – с ухмылкой сказал Семён Ильич.
- Хочешь, я тебе пятно с носа уберу, будешь нормальным красивым мужиком, сможешь, не стесняясь общаться с людьми, ты будешь на коне, женщины будут на тебя внимание обращать. Ты ведь умный человек, люди пойдут за тобой и будут прислушиваться к тебе.
- Не получиться, это врождённые глубинные изменения кожи, я не раз ходил к хирургам. Бесполезно.
- Старик, - сказал незнакомец, растягивая слога, и хлопнул его по плечу, - я - лучший хирург.
- Но ведь ты сказал, что сделанное Богом, изменить не можешь?
- Всё сделаем, я просто передвину это пятно в другое место.
- Какое?
- Да не волнуйся, его никто видеть не будет, оно внутри тебя останется.
- И ты, правда, сможешь убрать пятно?
- Конечно! Что касается человека, его репутации, авторитета – это я устроить могу. Привлекательность или отвращение, дурная слава или доброе имя в людских глазах – тут я мастер.
Семён Ильич молчал в нерешительности.
- Это пятно на носу, оно тебя унижает, - продолжал незнакомец, - Из-за него ты страдал всю жизнь. Над тобой посмеивались и в лицо и за глаза, тебя с отвращением жалели. Из-за него ты неудачно женился и друзья у тебя такие же ущербные как ты. Посмотри на себя в зеркало, - повысил голос незнакомец, - тебя нигде всерьёз не принимают. Будешь вечно прозябать на третьих ролях. Пятачок, сколько ты уже копишь на отпуск?
- Три года, … но следующим летом уже поеду, - грустно ответил Семён Ильич.
- Да мы с тобой таких дел наворотим, за год весь мир посмотришь. И будешь жить там, где захочешь. Без пятна ты выпрямишься, обретёшь осанку, станешь выше, и уже на многих будешь смотреть сверху, - гость всё больше распалялся, - голос твой будет не заискивающим, а повелительным, взгляд надменным, жесты обретут уверенность и манерность. Будешь повелевать людьми, женщины стелиться будут.
- А нужно мне это?
- Нужно. Почему одним всё, а другим ничего? Ты не задумывался над этим. … Да потому, что одни слушают меня, а другие нет! Очнись, жизнь – игра, причём без правил! Где твоя страсть, где твоя жажда? Круши, ломай, топчи чужое и созидай своё. Оставь свой след на земле. Ты мужик, ты вождь. Или ты хочешь быть инертным бесполым существом, лишенным эмоций? Страсть движет миром, страсть управляет им. Игра. Все в равных условиях, на старт! Вот где справедливость. А если кого-то обидел Бог, кто-то менее красив или менее талантлив, тут прихожу я и уравниваю шансы! Понимаешь? Справедливость!
- Зачем игра? Зачем ходить по головам друг друга?
- Тогда иди в лес, живи отшельником, построй шалаш и грызи корешки. Что? Не хочешь? Хочешь в комфорте, в достатке и вседозволенности? Тогда играй и выигрывай! Знаешь, что движет человеком - страх проиграть, именно в страхе проиграть растёт человек, развивается человечество, оно постигает тайны мира, поднимается на новые высоты, рвётся в космос. Именно страх поражения является стимулом для паритета. А ты в кусты, как зайка серенький?
- Ты знаешь мне это не нужно, - Семён Ильич, громко поставил пустую чашку на стол, обозначая, что разговор окончен.
- Но ты же хотел справедливости? Или ты хочешь жить по закону Божьему? Но ведь это скукотище: возлюби, воздыхая; почитай, склонив голову; подставляй другую, если ударят; уступай, преклоняясь; молись и не ропщи. Безмолвный раб и ради чего? Да на том свете для тебя место определено ещё до твоего рождения. … Посмотри на других, огонь, вот это жизнь! Любовь должна быть со страстью, до безумия, а если кому-то предан, то умри не откладывая. Ударили, то ответь ещё сильнее, никому ничего не уступай, не молись, а требуй. Жизнь должна быть яркой и состоять из поступков. Семён, ты ведь игрок и проигрывать не должен, ради справедливости.
- Не такой справедливости я ищу. А что касается того, что наша жизнь – игра, возможно, но иногда чтобы одержать победу - надо проиграть.
- Эх ты людишка, человечишка погубил ты себя. Я был лучшего о тебе мнения. Очнись! Страсть, пылкая страсть – твоя сущность. Зачем ты её замуровал, пойдём, воткнём нож в спину этому недоумку, который тебя обидел в магазине. Нельзя прощать обиды, надо отомстить. Не бойся, я избавлю тебя от возмездия.
- Слушай, как там тебя, иди туда, откуда пришёл.
- Ладно, ещё два слова. Что за жизнь: с соседями и знакомыми улыбаешься, угодное говоришь, а за глаза гадости собираешь; перед начальством голову склоняешь, преданность изображаешь, а в себе тихо ненавидишь, сослуживцам показываешь поддержку, а сам думаешь, как бы на повороте обойти; жену, детей обихаживаешь, заботишься о них, а всё для того, чтоб меньше тревожили. За покой свой переживаешь. В церковь ходишь – благочестие показываешь, а сам с чертями говоришь. Всю жизнь играешь роли, заготовленные на все случаи жизни, а кто ты сам такой и не знаешь.
Семён Ильич встал и с усилием проводил гостя. …
На следующий день Семён Ильич проснулся, даже не помня о вчерашней встрече. Он умылся и стоял у окна, попивая утренний кофе, на улице он увидел знакомую рубашку, которую он носил лет десять назад – золотые павлины в красно-синих тонах. У человека одетого в эту рубашку на носу было сизое пятно, что-то промелькнуло в голове Семёна Ильича. Он подбежал к зеркалу и обнаружил, что пятна у него уже нет.
Май 2015