Печальная весна за окнами странного города. Плюс одиннадцать, вот это температура для уходящего апреля южных широт. Сижу на кухне, а по окнам стучит неугомонный дождь, изредка покачиваются каштаны с зеленой листвой от крон до земли, на улице ни души. Среда, половина недели прошла будто и не начинаясь, все на работе, а я езжу туда-обратно в направлении дом-больница. Всему виной это красное вино в бокале, которое одурманивает мою голову. Лезут тысячи мыслей, и я не в силах откинуть их.
Лето две тысячи четырнадцатого года. Мы уставшие пришли с вечерней прогулки по достопримечательным местам сонного Петербурга, дошли пешком до станции «Спортивная», вышли на станции «Озерки» и долго ждали автобус домой. Безуспешно. Ты остановил первую, вторую машину и мы поехали домой. Дорога была перекрыта на ремонт, поэтому пришлось ехать дольше обычного. Пять утра. Улицы просыпаются, взъерошенные дома у дороги, сонные машины, единичные пешеходы. Автозаправка. Наш дом. Жители немой квартиры видят свой десятый сон в надежде на то, что будильник не прозвенит, что пружина лопнет или откажут батарейки. Ты расстелил мне теплую постель, задвинул портьеры и принес красное вино с тарелочкой сыров. Я засыпала на ходу, но не ты. Раннее солнце пробуждалось, пытаясь пробиться сквозь грубую, тяжелую ткань. И мы поддались физическому изнеможению.
Мой бокал изредка пополняется красным спасителем. Голова, кажется, тяжелеет с каждым глотком. И отчего моя память настолько жива? Почему именно эти моменты?
Ты пришел уставший с работы, завтра мой поезд отправляется в три часа тридцать шесть минут по московскому времени с грустного перрона Витебского вокзала, но моя душа остается здесь, с тобой. Необходимо хоть куда-нибудь выйти вместе, снова держа тебя крепко за руку и следить за твоими шагами. Ровно месяц вместе, как никогда много и так ничтожно мало. Мы вернулись домой немного погодя и сели за стол. Что происходило дальше, я плохо помню, потому как волновалась не меньше твоего, хотя, по правде говоря, вообще не знала, что происходит. Твои коленки дрожат под деревянным столом с белыми ножками, небольшой банкет в честь моего выпускного, на который я не пошла, наверно так. И я ни капли не пожалела об этом даже по прошествии года, ведь у нас было на двадцать четыре часа больше назначенного. Так вот, ты говоришь тост, потом медленно встаешь, подходишь ко мне, и это кольцо, твои глаза, одно колено, что и как может быть лучше? А как там было дальше, допиши, пожалуйста, сам, я не помню. Чуть зеленоватые бокалы, а точнее их ножки и красное вино, твое любимое. Самое тяжелое – это уезжать, так и не доехав до станции назначения. Как это? А все просто, моя душа остается на станции прибытия, когда тело уже давно бороздит город отправления. И, сколько бы ни дай времени нам, все равно будет мало.
Бокал совсем пуст и не стоит ждать добавки. В памяти всплывает цитата: «Вернется тот, кто сильно любит, дождется тот, кто сильно ждет». Жду. Жду, как восьмое чудо света все снова и снова удивляясь тому, как мы попросту убиваем наше время. Бессмысленные ценители того, что больше никогда не вернется. Еще чуть-чуть и я снова окажусь рядом, а пока это изрядно надоевшее за год красное, которое мигом испаряется из бокала.