Выдающийся средневековый мыслитель Ансельм Кентерберийский в своём сочинении «Прослогион» высказал соображения, которые впоследствии стали называть «онтологическим аргументом в пользу бытия Бога» или «онтологическим доказательством бытия Бога».
Суть этого аргумента заключается в следующем.
ЗДЕСЬ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЕЩЁ ОДИН БОЛЬШОЙ ФРАГМЕНТ, КОТОРЫЙ НЕ НАПИСАН
Мы определяем Бога как «то, больше чего невозможно себе представить» (в оригинале на латыни это звучит — «id quo maius cogitari non potest»). (Иначе — «то, лучше чего невозможно себе представить», — или: «то, совершеннее чего невозможно себе представить».)
Допустим, что «то, больше чего невозможно себе представить», может существовать или не существовать. В случае, если «то, больше чего невозможно себе представить», существует, — оно существует и в нашем уме, и в реальности. В случае, если оно в реальности не существует, оно существует только лишь в нашем уме. Но то, что существует и в нашем уме, и в реальности, больше того, что существует только в уме. Поэтому нечто, существующее только в нашем уме, но не в реальности, уже не будет «тем, больше чего невозможно себе представить» (оно уже не подойдёт к этому определению).
Невозможно представить, чтобы «то, больше чего невозможно себе представить», не существовало. Потому что если бы оно не существовало, то уже не было бы самим собой (не было бы «тем, больше чего невозможно себе представить»). Если допустить, что «то, больше чего невозможно себе представить», не существует, то мы столкнёмся с противоречием: это «несуществующее» уже не будет подходить под первоначальное определение («то, больше чего невозможно себе представить»). Отсюда — Бог необходимо существует, иное — невозможно.
Если Бог — это то, больше чего невозможно себе представить, то утверждение «Бога нет» оказывается внутренне противоречивым. Допустим, что некто говорит: «Бога нет». Эти слова можно произнести, но на деле это утверждение — нелепо.
Строго говоря, этот аргумент должен рассматриваться только с учётом культурно-исторической обстановки XI в. в Англии, то есть — этот аргумент не был предназначен для убеждения неверующих в истинности веры, он не был предназначен для употребления в полемике между атеистами и христианами. Книга «Прослогион» изначально писалась для верующей аудитории, для тех людей, которые в существовании Бога не сомневались. Английское общество было уже христианизировано, и те образованные европейцы, которые могли читать эту книгу, были христианами. Поэтому говорить о рассуждениях Ансельма именно как о доказательстве бытия Бога — не совсем корректно.
Ансельм Кентерберийский руководствовался желанием продвигаться в познании, крепко стоя на позициях веры, и он считал философское познание делом благочестия. Здесь он опирался на текст Исаии: «аще не уверите, ниже имате разумети» (Ис. 7:9). (То есть — «если вы не поверите, то не уразумеете». В синодальном русском переводе это место звучит иначе. В современной Вульгате текст читается так: «si non credideritis, non permanebitis». Сам Ансельм цитирует эти слова так: «nisi credideritis, non intelligetis».) Кроме того, Ансельм имел в виду наставление ап. Петра, который поучал христиан: «будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчёта в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Пет. 3:15). Это подразумевает, что верующий должен иметь возможно более ясное представление о предметах веры. И это обосновывает стремление средневекового книжника размышлять, рассуждать, формулировать, чтобы более чётко и согласованно представить доктрину веры. (На эти два библейские текста Ансельм ссылается в начале другого своего сочинения — «Cur Deus homo», или «Почему Бог стал человеком».)
Использовать «онтологический аргумент» Ансельма в современном споре между атеистами и теистами — это всё равно что использовать танк в боях в густо застроенном городе. Это возможно, но немного некорректно.
Но если всё же попытаться рассмотреть «онтологический аргумент» в контексте спора атеистов и теистов — что можно по этому поводу сказать?
Эта аргументация оказывается слабой, если начать с утверждения: «Все существующие предметы обладают только относительной великостью, хорошестью, совершенством». Если допустить, что это утверждение — верно, то онтологический аргумент уже не прокатит. Другое дело, что доказать истинность этого утверждения, судя по всему, невозможно. Ведь невозможно провести полную индукцию по всем предметам, чтобы выяснить, действительно ли все они только «относительно велики» и «относительно совершенны». Кроме того, что предметов — огромное количество, есть ещё предметы, недоступные для нашего изучения (хотя бы, например, мельчайшие физические частицы, которые ещё не открыты и не изучены). Никто не гарантировал, что наши нынешние представления о существующих предметах насколько точны, что мы могли бы с уверенностью утверждать: «Все существующие предметы — только относительно совершенны, и нет ничего всесовершенного (в превосходной степени)». Может быть, всесовершенное есть, только оно находится за гранью изучения, которому мы можем подвергнуть, например, молекулы и атомы. Может быть, всесовершенное существует, но не так, как атомы, а иначе.
Затем, теист-христианин мог бы согласиться с утверждением: «Всё, что существует ограниченным образом, обладает только относительным совершенством», — из чего следует: «Среди предметов, которые существуют ограниченном образом, нет Бога». Это никак не вступает в противоречие с признанием бытия Бога. Если Бог существует, то существует иным образом, не таким образом, как, например, табурет. О принципиальном различии между тем и другим «существованием» говорит М. Хайдеггер в § 20 «Бытия и времени». «В высказываниях, — говорит он, — "Бог есть" и "мир есть" мы высказываем бытие. Это слово "есть" не может однако подразумевать то и другое сущее в одинаковом смысле, раз между этими сущими бесконечное различие бытия; имей означаемое этим "есть" один смысл, сотворенное мыслилось бы как нетварное или нетварное снижалось до сотворенного».
Можно представить, что некий критически настроенный человек скажет: «Вот, мы видим, что существует табурет. Он обладает только относительной степенью великости, хорошести и т. д. Табурет — это сущее. Другие существующие предметы могут быть рассмотрены по аналогии с ним. Поэтому среди существующего нет Бога, Бог не существует». Это рассуждение вполне можно понять. Действительно, если мы табурет признаем «существующим предметом», то Бог не подобен табурету, и не существует так, как табурет; Бог существует другим образом. Иное — существующее самостоятельно (природа творящая), и иное — существующее ограниченно (природа сотворённая). Если все ограниченные предметы объединить большой фигурной скобкой и назвать их: «Всё сущее», то среди этого «всего сущего» Бога не будет. После этого критически настроенный человек сказал бы, что Бога нет. Такой вывод появляется потому, что здесь допущена некорректность: под «существованием» подразумеваются оба типа существования, и Бог ставится на одну доску с тварными, ограниченными предметами. Этого не должно быть, поскольку Бог не может быть приравнен к одному из ограниченных предметов. Вывод неверен, поскольку между существованием всесовершенного Бога и ограниченного предмета (например, табурета) нет прямой аналогии.
Но вернёмся в Средние века…
Как мы видим, «онтологический аргумент» по смыслу тесно связан «аргументом от степеней совершенства», высказанном Ансельмом в «Монологионе».
.