Быль.
«Каким замысловатым, кружевным узором мороз покрыл мои окна за ночь!» – восхитилась Надежда Александровна, подойдя утром к окну.
Любуясь зимним пейзажем за окном, – заснеженными деревьями и кустарниками, – она, как заядлая дачница, оценивала и высоту сугробов. Чем выше они – лучший ожидается урожай.
В это время к ней пришла я, её соседка, с предложением вместе
прогуляться до завтрака, несмотря на ветреный студёный день.
«А я вот сегодня решила посидеть дома, в тепле, – улыбаясь, сказала она. – Хочу почитать свои летние записи, сделанные мною на даче. – В стужу особенно приятно думать про лето; вы присоединяйтесь – поговорим».
Я осталась у неё. Из её бумаг неожиданно выпало небольшое, серое птичье перо с более тёмной окраской к верху. Любуясь этим голубиным пером, она вспомнила свои волнения и переживания жарким летом 2010 года, когда, с её слов, на её дачной берёзе разыгралась настоящая трагедия, о которой она мне и рассказала.
«Началось с того, – мечтательно заговорила она, – что в мае, как только появились первые липкие листочки на кустах и деревьях, на мою красавицу-берёзу – высокую, раскидистую – прилетела пара сизокрылых птиц: голубь и голубка. Сначала они некоторое время деловито перелетали с ветки на ветку, воркуя между собой, словно совещались.
Я решила, что они ищут место для гнезда. И верно – голуби,
наконец, выбрали место: на второй ветке от земли. Голубь стал носить в клюве сухие веточки и размещать их на развилку ветвей. Так получился своеобразный настил, на который потом уселась голубка высиживать из яиц птенцов. Удивительно, что гнездо было без бортиков.
Между своих дачных дел, которых весной в саду полно, я с
любопытством продолжала наблюдать за жизнью теперь моих соседей - голубей. Радовалась вместе с ними зарождению голубиной семьи.
И вот замечаю, что голубка всё время сидит в гнезде. Я даже разволновалась: «Когда же она питается?»
Потом случайно увидела, как голубь меняет её в гнезде: голубка медленно и осторожно сползла с яиц и улетела, а голубь тут же занял её место. Стало понятно, что бортики мешали бы птице сползать с гнезда – оно бы просто развалилось. Так всё продолжалось до июня.
В это время ко мне туда приехал взрослый внук и я показала ему гнездо; с радостью сообщила, что скоро должны появиться птенцы.
Беда случилась в конце следующего дня, когда мы были за оградой, на улице. Мы услышали резкий птичий крик и шум со стороны гнезда и потому поспешили к берёзе.
И тут увидели, что около гнезда настоящая драка наших голубей с более крупным голубем, отличающимся белой шейкой. Он пытался разорить гнездо, а пара голубей отчаянно его защищала.
Мы растерялись: как помочь нашим голубям? Внук хотел даже выстрелить из травматического ружья по неприятелю-чужаку, но побоялся ранить и наших птиц.
К сожалению, чужак победил: гнездо было разорено, и под берёзу упало много перьев. Мы искренне переживали за своих голубей, сочувствовали их несчастью.
А дальше началось самое невероятное. Никогда не предполагала, что голуби могут так сильно горевать!
Они никуда не улетели от своего разорённого гнезда: понурые и притихшие, сидели рядышком на ветке на одном и том же месте, без воды и пищи, – в течение пяти дней! А на пятый день перед нами предстала картина: между ними появился такой же голубь по величине и окраске, как они.
Он поворачивал головку то к одной птице, то к другой и трепыхал своими пёрышками. Казалось, что он утешал их по-своему, по-голубиному, давая понять: «Надо жить дальше – надо летать…». Он неоднократно прилетал к ним и в этот день и на следующий, садясь между ними и всегда трепыхая пёрышками.
Я назвала его реаниматором, потому что наши голуби постепенно, благодаря ему, стали шевелиться: тоже трепыхать сначала пёрышками, а потом и крылышками.
И только на шестой день они слетели с ветки, но по очереди. На
седьмой день голуби опять сидели рядышком неподвижно около
разорённого гнезда до вечера, а потом медленно, друг за другом, прошли по своей ветке от ствола берёзы до её края; затем взлетели вверх, сделали круг над берёзой и улетели. Больше я их не видела».
Надежда Александровна немного помолчала, а потом с грустью добавила:
«Прочла, что существует более двухсот видов голубей. Но в местности расположения моей дачи обитают в основном два вида: мелкие сизые, как наши те голуби, и другие – более крупные, с белой шейкой. Между ними, вероятно, ведётся борьба за среду обитания: более сильные разоряют гнёзда слабых своих собратьев».