- Даже рот не открывай! Молчи! – шепнула Яга Серому Волку, но тот и не думал ничего говорить. Оба сообразили: перо снова вышло из-под контроля. Лея, упрямо закусив губу, пыталась сопротивляться, отстаивая свободу сына и его новых друзей, однако неведомый сценарист, управляющий волшебным артефакт, видимо, имел на этот счёт своё личное мнение… На бумаге появилась новая строка: «А где-то далеко от королевского дворца, в лесной глуши, в домике семерых гномов, тосковала по брату маленькая рыжеволосая девочка…»
…- Не хочешь есть – не развози по тарелке! – тётушка Берта старалась говорить строго, но на самом-то деле у неё сердце кровью обливалось при виде грустной-прегрустной Марьи, вяло ковыряющей кашу. Девочка подняла на неё странного цвета (пегие, что ли?), в точности такие же, как у отца, глаза и вздохнула:
- Иван в беде…
- Сон тебе дурной приснился, вот и мнится всякое! – проворчала гномиха, стараясь подбодрить гостью, но та упрямо покачала головой:
- Я точно знаю… Мы всегда друг про друга чувствуем. Если брат шишку набьёт, у меня лоб болит. Мы же вместе всегда…
Марья резко замолчала, будто приоткрывшаяся было дверка захлопнулась… «Раньше всегда вместе были, а не теперь», - угадала тётушка Берта невысказанную мысль и отвернулась, украдкой промокнув глаза уголочком фартука.
- Ты… это… поешь всё же, - проговорила она, пододвигая поближе к девочке вазочку с печеньем. Марья вздохнула:
- Братишке плохо сейчас, а я печенье трескать буду?
- Вот же упрямая! – слегка рассердилась гномиха. – Если ты с голоду пропадать будешь, чем ты ему поможешь, а?!
Рыжая упрямица подумала, вздохнула и, признавая её правоту, уцепила одну печенюшку. Потом, распробовав, и вторую.
- Тетя Берта… А мы что, так и будем сидеть и ждать тут, да? – спросила она после недолгого молчания. Тётушка Берта внимательно глянула на неё. Дитя дитём, бледненькая, невыспавшаяся, но в глазах что-то такое светится… И вправду хоть сейчас за братом ринется!
- Война – дело мужское, - гномиха старалась говорить как можно убедительнее, но свернуть Марью с намеченного курса было не так просто.
- Ха! Да у нас мама – боевая магичка! – Марья гордо задрала подбородок. – Она бы точно сиднем бы не сидела!
- Вот ещё воительница на мою голову выискалась! – пробурчала себе под нос тётушка Берта. – И что, готова вот так за тридевять земель за братом идти? А там звери дикие, страшилища всякие…
- А я не боюсь! – заявила Марья.
- Прямо-таки ничего не боишься? – не поверила гномиха. Марья честно задумалась.
- Только пауков... – призналась она. – А больше – ничегошеньки! Тётенька Берта, ну мне правда к нему надо, пропадёт весь Иван без меня!
Гномиха взглянула в умоляющие глаза малышки… Такая тревога плескалась в них сейчас, что сердце у неё дрогнуло…
- В таком деле сгоряча действовать негоже, - раздумчиво протянула она, в десятый уже раз перетирая совершенно чистые ложки да плошки. – Мудрый совет нужен… Только вот покажется ли она, вот вопрос? Говорят, давненько в наших краях не объявлялась… А может, и сказки это всё…
- Кто покажется? Какие сказки? – затеребила её Марья. В этом девчушка точно пошла в мать: не отстанет, своего добьётся! Тот ещё репешок! Поменьше, конечно, но настырная-а-а!
- Ладно, там видно будет! – загадочно произнесла гномиха, решительно снимая фартук. – Раз решили, пойдём не мешкая!
Марья, не заставляя себя долго упрашивать, подхватилась из-за стола, на ходу оглядываясь: идёт ли Берта?
- Погоди, торопыга! На вот платок, укутайся, у реки, поди, прохладно с утра-то, - усмехнулась гномиха, накидывая на плечи шалёнку. Марья, подхватив протянутый ей узорный тёплый платок, завернулась в него почти целиком и снова ринулась к выходу. Теперь, когда появилась возможность действовать, удержать её было весьма проблематично…
Путь оказался неблизким, Марья успела и подустать слегка. По дороге молчали, не до разговоров обеим было. Ягоды вдоль тропинки так и манили, вот только Марья хорошо помнила, в какое чудище превратился вот так вот польстившейся на спелую малинку Спиридон, и старательно отворачивалась. Речку они сперва услышали? Говорливая оказалась, весёлая, а потом и увидели. Неширокая, чистая, белые кувшинки на волне покачиваются. Вот в такой же точно речушке они с Иваном купались…
- Как наша Смородинка! – проговорила Марья, зачарованно глядя на серебристую рябь.
- Так это она и есть, Смородинка! – удивилась гномиха, а девочка на всякий случай прикусила бойкий язычок: они же не сказали гномам, что явились сюда из другого мира. Да и кто бы им поверил?!
- Вот, пришли. А что теперь? – перевела разговор на другую тему смышлёная девчушка. Тётушка Берта из-под сложенной ковшичком ладони оглядела окрестности. Никого…
- Позвать надо... Ежели удача не отвернётся, может, и докличемся.. Повторяй за мной, только искренне проси, по-настоящему! – велела гномиха и, поклонившись реке в пояс, завела:
- Матушка-Берегиня, хранительница земли и воды! Появись, голубушка, дай совет мудрый, в горе утешительницей будь!
- … В горе утешительницей будь… - старательно повторяла Марья.
Трижды повторили они призыв, когда в ответ ветерок донёс звуки песенки. Оглянулись – и обомлели: по воде, будто по лужайке луговой, шла к ним женщина, высокая, статная, в цветастом платке, с берестяным туеском в руке. Подошла поближе, глянула строго, словно в душу заглянула, и Марья замерла от восхищения: глаза-то какие красивые, необычные, зелёные, как молодая трава! Будь на её месте сейчас Лея, мигом бы признала давнюю знакомицу…
- Почто кликали? В какой беде подмоги просите? – проговорила Берегиня, обводя взглядом гномиху и девочку. Берта выступила вперёд, кашлянула, собираясь с духом:
- Матушка-Берегиня… Мальчик в беду попал… В плену у Злой Колдуньи томится!
- Брат мой, Иваном звать, - уточнила Марья, высовываясь из-за прикрывавшей её, словно наседка цыплёнка, гномихи.
- Иваном… - нараспев, словно пробуя имя на вкус, произнесла Берегиня. – А тебя, наверное, Марьей?
- Да… А как вы угадали, тётя? – удивилась девчушка. Берегиня расхохоталась, да так хорошо и звонко, что даже на сердце полегчало и поверилось, что всё непременно хорошо будет.
- Иван-да-Марья… Хороший цветочек, дружный… Правильное имя выбрали… А златовлаской ты в мать удалась, поди?
- Ага! – кивнула Марья, с интересом разглядывая совсем и не страшную Берегиню. – А вы – Берегиня из маминой сказки, да ведь?
- И характером в обоих, боевая да удалая, - подытожила Берегиня. Гномиха стояла столбом, приоткрыв от удивления рот. Где это видано, чтобы с древней хранительницей сказочной земли такие малявки да так вот запросто говорили?! – Кровь – не вода, а тут, гляди-ко, сколько всего смешалось… Угадала, я – Берегиня! Рассказывайте, какая нужда вас ко мне привела? Не откажу в совете и делом помогу.
Гномиха и Марья наперебой пересказали Берегине историю с похищением Белоснежки и Ивана. Правда, девочка не сказала, что в сказку-то они попали из озорства, в поисках приключений, но Берегиня так лукаво повела бровью, что сомнений не осталось: она и сама о многом догадалась.
- Ну, что ж, - когда рассказ закончился, задумчиво произнесла Берегиня. – А теперь меня послушайте да запомните хорошенько... Сердце тебя к брату на помощь позвало, оно тебе и дальше лучшим подсказчиком будет. Вот, держи мой подарочек! – с этими словами она протянула девочке ситцевый лоскуток, в узелок завязанный. – Самое сокровенное желание загадай, развяжи узелок – оно непременно исполнится! Только хорошенько подумай, прежде чем загадать. Сказанного не воротишь, сделанного не переделаешь… Всё ли поняла, Марья?
Девочка кивнула и приняла в протянутую ладошку узелочек. Хотела было в карман сунуть, но Берегиня только головой качнула. Выручила тётушка Берта: порывшись в складках широких юбок, гномиха извлекла шёлковый шнурок, сноровисто привязала к узелочку – и вот уже оберег скрылся за воротом, у сердца ворохнулся. Марья показалось даже, будто теплее стало сразу и сомнения стайкой мошкары разлетелись.
- Пора вам в дорогу, - вздохнула Берегиня. – Дочь архимага и магички на зов Судьбы откликнулась, негоже её удерживать… А подсобить в дороге да приглядеть – лучше тебя, Берта, и не найти…
Раскрасневшаяся от такой похвалы гномиха с достоинством поклонилась.
- Домой не возвращайтесь, время не ждёт, - продолжала Берегиня. – Вот вам волшебный туесок, и накормит в пути, и напоит…
Берта, снова поклонившись, приняла из её рук берестяной туесок. Марья с любопытством глянула туда: доверху отборной малиной полон! Эти-то ягодки наверняка чистые, не заколдованные…
- А чтобы дорога короче была, отправляйтесь вдоль по реке, - указала Берегиня на невесть откуда взявшуюся лодочку, покачивающуюся у самого берега. – Пора вам…
- Спасибо, тётя Берегиня! – вежливо отозвалась Марья. Девочка ничуть не удивилась, что Берегиня из одной маминой сказки в другой оказалась. На то она и Берегиня, чтоб помогать и оберегать, правда же? К тому же в добрых волшебников и фей Марья верила твёрдо…
Обе путешественницы, тепло распрощавшись с Берегиней, спустились к реке и сели в лодку. Лёгкое судёнушко послушно заскользило по спокойной воде, унося их всё дальше и дальше…
Берегиня проводила исчезающую вдали лодку задумчивым взглядом и проговорила тихо-тихо, будто про себя:
- Под силу ли детям малым справиться, если время, пространство и судьбы человеческие в узелок сплелись?!
Удивительно, но ей ответили…
- ИМ ДАРОВАНЫ ЧИСТЫЕ И ХРАБРЫЕ СЕРДЦА. НЕ ВОЛНУЙСЯ ЗА НИХ, ОНИ СПРАВЯТСЯ! МУДРОСТЬ, ОПЫТ И БЕЗЗАВЕТНАЯ ЛЮБОВЬ ИМ ОПОРОЙ СТАНУТ. ЭТА СКАЗКА САМА СЕБЯ ПИШЕТ, НАМ ЛИШЬ ЗАПИСЫВАТЬ ОСТАЁТСЯ. ВСЁ БУДЕТ ТАК, КАК ДОЛЖНО!