Бороться с собой больше не было необходимости. Страх покинул меня. Сжатые скулы, твердый шаг. Казалось, внутри, вдоль спины, напряженное тело зажало в тиски твердый столб. Осязаемый, он пронизывал насквозь, заостряясь на слепые инстинкты, заполняя каждую клетку организма. Хотя, нет, не каждую. Оставалось место для любви. Во- всяком случае именно так мне хотелось называть это обжигающее тепло в груди. Казалось, ему тесно. Казалось, оно выходит из узкого пространства наружу, охватывает облаком.
На краю пропасти столб и облако стали огромными. Никогда я не ощущал так много в себе. Так удивительно много! Вопреки всяким законам : больше во много раз, чем я сам.
Стена продолжала биться в агонии, выплескиваясь слезами в черноту. Я остановил дыхание, но глаза закрывать не стал. Мой шаг ворвался во вздымающуюся волну. Взбитая вода задыхалась, пена заполняла ее нутро. Я вынырнул на вражеской стороне. Здесь черная масса занимала всю площадь, доступную моему взгляду. Но доходила по уровню мне до пояса. Значит, стена сопротивлялась, сдерживала накаты оружия.
Я почувствовал ЕГО тотчас. Все по тому же потоку ненависти. Враг стоял в десятке метрах от меня у самой стены. Он был занят. Погруженный наполовину в ту же черноту, он тянул щупальца к волнам, вздымающимся на стене, которые на этой стороне были красными. У него ничего не выходило, он натыкался на непроходимость. Немудрено. Ненависть в этом существе занимало, наверное, абсолютно все. Он его не контролировал. За такое оружие приходилось платить замкнутостью и слепотой.
Существо заметило меня. Два выпячивания впереди щетинистого тела- похоже, глаза, повернулись в мою сторону. Ненависть стала сильнее, но ненамного. Похоже, это предел его возможностей. Столб внутри меня скрипнул. Но это означало лишь- что я живой. Выстоит он долго и разрушиться лишь с моей смертью.
И я устремился вперед. Мышцы словно окаменели. Я ударял руками по субстанции все резче, в такт прыжкам, вздымая черную пену. Существо двигалось значительно медленнее. Короткие, хотя и многочисленные конечности были не приспособлены к передвижению в созданном ими же оружие.
Между нами оставалось только пару метров, когда я почувствовал вдруг звон в ушах. Подвинувшись еще ближе- практически на вытянутую руку, я вовсе оглох. Звуки исчезли. Энергетика существа погрузила меня в болезненный вакуум.
Я подхватил массу , с силой швырнул ее в выдвинутые вперед выпячивания. Напряжение в моих ушах немного ослабло. Забурлила масса вокруг существа- конечности его разом , хаотично задвигались. Оно пыталось сбросить с себя обволакивающую черноту.
Враг потерял ориентацию на несколько секунд. Этого было достаточно. Я ударил его. Целясь ровно в середину предполагаемой головы, между глазами- выпячиваниями. Здесь у него раздувались прорези ткани, словно жаберные щели.
Удар пришелся ровно в цель. Кулак мой ощутил мягкость тканей. Я вложил сюда всю свою силу. Но существо не отлетело в сторону. Только отклонилось, словно от пощечины.
Звон усилился в стократ. Он сжал мои барабанные перепонки ответным ударом. Словно где-то там, в голове, сработал сигнал датчика. Я понял- ненависть в этом щетинистом теле с каждым моим ударом будет увеличиваться. Потом я умру от такого умножения
.
Думать было невыносимо. От боли в ушах я застонал.
Выход был лишь один. Я схватил существо за выпячивание, всем телом оттолкнувшись, нырнул в стену. Тело мое быстро перешагнуло бурлящую воду, рука же сжимала врага, увлекая за собой. Я почувствовал воздух своего мира, ощутил упавший до колена уровень черноты, а вместе с тем услышал удар с другой стороны. Существо , которое я не собирался выпускать из тисков, ожидаемо не прошло барьер. Мой сжатый кулак тоже остался там. Вытянутые плечо, предплечье пронизывали бурлящую стену.
Теперь у меня было ровно несколько секунд до того, как существо придет в себя и начнет максимально проявлять силу, увлекая меня обратно.
Я не мог ощутить огромный страх, ненависть. Они покинули меня. Любовь помогала убирать все преграды, но убить она вряд ли могла. Что во мне могло еще быть?…
Я прислушался… Если только жестокость.
Что ж, в этом мире может быть все. Это я тоже усвоил.
Я тотчас отчетливо увидел себя подростком.. Я шел по улице в тот вечер, мне было скучно. Этот мир не мог мне дать того куража, которого требовал мой особенный ум. Меня все раздражало. И я искал, искал, как это выразить бестолковому миру. Улица ожила шорохом шагов. Словно хищник, я сузил глаза и высмотрел прогуливающуюся пару. В парне я узнал отличника и тихоню со своего класса. Девушка, хихикающая рядом, была новенькой. Она только недавно появилась в нашей школе. Так пусть узнает новое место поближе! Мои кулаки свистели, рядом визжала она. Он пытался мне ответить, снова и снова поднимался, кричал, чтобы она убегала. А я чувствовал, как внутри все заполняет жестокость, всепоглощающая и бессмысленная. ..
Этот день возвращался ко мне потом, словно спрашивая- зачем? Но я отгонял его. Возникающая при этом боль была неприятно. Я отгонял его, отгонял много лет…
Воспоминания были яркими, я захрипел, вновь там побывав. Стена начала густеть, обволакивая мою руку. Я упал на колени, увлекая существо на той стороне под черноту. Теперь враг извивался, дергался в моей словно окаменевшей руке. Меня начало тянуть обратно, но стена уже застывала… Щекой я уперся в пластилин. Давление все сжимало погребенные ткани…
Я шептал: « Прости, прости…», катились мои слезы по щекам, падая и на стену. Существо обмякло в моей немеющей руке. Я кричал, словно в агонии, ощущая сильную боль. И физическую, и душевную. Вокруг витал мой шепот. Наверное, я уже плохо понимал, где нахожусь.
Стена же начала оттаивать. Спустя полминуты я обессилено упал в ее снова вздымающиеся волны. Это подействовало отрезвляюще. Я забарахтался, снова вынырнул на стороне врага.
Щетинистое тело существа, наполовину скрытое чернотой, больше не двигалось. Масса медленно уносила его в сторону, ближе к стене. Еще ближе. Теперь существо исчезло в чистых волнах стены. Ненависть больше не мешала ее пройти.
продолжение следует.