Сегодня у Андрейки особенный день. Он не спал почти всю ночь, ворочался, глядел в невидимый потолок, слушал, как за печкой циркал сверчок и думал о сегодняшнем дне. Дед, Николай Семёнович, пообещал ему накануне, что завтра будет учить его верховой езде. Андрейка всегда завидовал большим мальчишкам, которые скакали на лошадях как самые настоящие индейцы, почти всегда без седла. Как они купали коней в заводи, поили их. Андрейке очень хотелось так же, он представлял, как скачет быстрее ветра навстречу восходящему солнцу, как ветер треплет волосы, надувает пузырём на спине рубашку, он и огромная лошадь- одно целое, два друга. Он бы никогда её не ударил, не обидел...
Он проснулся, когда на улице уже рассвело. Сквозь оконное стекло пробивался громкий радостный воробьиный щебет, громко, во всё горло, пропел бабушкин красавец- петух. Анна Георгиевна хозяйничала в задней избе, тихо постукивали кастрюльки, сковородки. Андрейка слетел с кровати и босиком помчался к бабушке:
-Ба, ба, а дед где?
-Ох, ты ж наказанье!- Испуганно вскрикнула бабушка.- Напугал -то как! Да придёт он скоро, к Игнатьевым пошёл, Василич ему кроля племенного дать обещал. Одевайся, не ходи босиком.
Андрейка расстроился, он понял, что его заветное желание вот так вот сразу и не исполнится. Мальчик сначала насупился, но потом решил: столько ждал, подождёт и ещё немного. Умывшись в рукомойнике, почистив зубы и наскоро причесав непослушные вихры деревянным гребнем, Андрейка оделся и вышел в заднюю. Сел за чистый деревянный стол, посреди которого в высокой расписной вазе с узким горлышком стояли сухоцветы, от которых шёл такой едва уловимый, волнующий запах распаренного горячего лета, пчелиного жужжания и крупных, налитых соком ягод земляники, спрятанных в густом клевере. Бабушка поставила перед ним тяжёлую глиняную кружку, полную свежего, уже не парного, утреннего молока и тарелку с двумя кусками курника. Сочное мясо выглядывало из слоёв пышного теста, кусочки лука светились в утреннем апрельском солнышке. Андрейка с аппетитом налетел на завтрак. Уплетая вкуснейший пирог, мальчик качал под столом ногой и поглядывал в окно, выжидая, не покажется ли дед. И вот когда он уже заканчивал завтракать, наконец появился в калитке Николай Семёнович, неся в руке большую глубокую плетёную корзину.
-Дедушка!- радостно завопил Андрейка.- Ба! Дед пришёл! Я к нему!
-Оденься только!- нарочито строго ответила Анна Георгиевна.
Андрейка кинулся к выходу, быстренько сдёрнул с вешалки свою курточку, в рукаве которой была вязаная шапка, запрыгнул в ботинки и, просовывая на бегу руки в рукава, вылетел на улицу.
-Дед! Покажи! Покажи, кто там в корзинке!
-А вот смотри, какого красавца нам Василич дал!
Николай Семёнович поставил корзинку на землю и откинул тоненький проволочный крючок на плетёной крышке корзинки. Такие корзинки, и другие простые, лукошки, гусиные гнёзда и много чего ещё Николай Семёнович умело и с охотой плёл долгими зимними вечерами, слушая невесомые песни зимней метелицы, под стук спиц Анны Георгиевны. Свои поделки старики оставляли себе, дарили соседям, а что-то и возили в город на рынок, где всё у них охотно покупали. Дед приподнял крышку и Андрейка, присев на корточки, заглянул внутрь. Он восхищённо охнул, увидев большого белого кролика с чёрными ушами. Тот тихо сидел, прижав атласные уши к спине и быстро-быстро дёргая носом.
-Дед, а можно погладить?- попросил мальчик.
-Конечно!- Улыбнувшись в густые усы и с безграничной любовью глядя на внука, ответил Николай Семёнович.
Андрейка осторожно сунул руку под крышку и погладил гладкую, прохладную шёрстку зверька, провёл пальцами по упругими горячим ушам. Кроль чуть сжался в комок и закрыл глаза, всем своим видом показывая, что ему не хочется, чтобы его трогали.
-Дед,- растерянно спросил мальчик.- Ему не нравится вроде.
-Просто он напуган. Ведь ему всё здесь незнакомо, ему домой хочется.- Дед закрыл крышку корзины и взял корзину.- Подожди, вот он привыкнет к нам и всё хорошо будет.
- А он всегда будет жить у нас теперь?
-Всегда, пока не состарится. Ну ладно, давай я отнесу кроля в сарай и приступим к твоему обучению!
- Ура!- оглушительно завопил мальчик. - Ура!
-Да тише ты!- с улыбкой сказал дед.
Мальчик уже не отставал от деда. Они занесли корзину в пристрой, где жили в ярусных клетках кролики. Андрейка открыл осторожно корзинку, а Николай Семёнович осторожно, взяв за шиворот, посадил новенького в отдельную клетку. Зверёк тут же стал осматриваться, принюхиваться, смешно дёргая носом. Дед вынес из пристроя седло и повесил его на жерди калды, а внук, тяжело сопя, тащил следом попону, пропахшую конским потом. Ведомый под уздцы, щурясь на свет, вышел вороной мерин Баян. Баян был послушным, спокойным, кротким. Но, несмотря на приличный возраст, мог довольно резво прокатить на себе. Николай Семёнович очень любил Баяна, холил его, баловал. Вот и сейчас в его руке появился кусок моркови, который мерин аккуратно взял с ладони и громко хрустел им.
-Дед, а можно мне?- Попросил Андрейка.
-Держи вот морковку. Вот так, положи на ладошку и поднеси, он сам возьмёт.
Сердце мальчишки оглушительно стучало, рука подрагивала. Жёсткие волоски на морде Баяна укололи ладонь, когда мерин опустил голову к лакомству, и Андрейка испуганно отдёрнул руку. Лошадь резко вскинула голову и отступила на шаг, недовольно фыркнув.
-Ну что же ты?- Спросил дед, поглаживая мерина по носу.
-У него усы колются.- Сконфуженно ответил мальчик.
-А ты терпи, а иначе не договоритесь.
Андрейка глубоко вздохнул и, сжав плотно губы, решительно протянул ладошку мерину. Баян, чуть помедлив, наклонился и аккуратно-аккуратно, самыми кончиками губ снял морковку и с удовольствием сочно ею захрустел, кивая Андрейке головой с роскошной гривой.
-Это он тебя благодарит!- Сказал дед.
У Андрейки рот растянулся в широкой улыбке, и стало так весело, так весело. Николай Семёнович накинул на спину Баяна покрывало, расправил её, осторожно набросил седло, затянул два ремня: один на груди, второй посередине толстого живота. Баян недовольно покряхтывал.
-Что кряхтишь? Туго неужто?- спросил дед и чуть-чуть ослабил подпругу.
Баян шумно вздохнул и перестал кряхтеть. Дед улыбнулся в усы.
-Ну вот и готово!
Андрейка думал, что вот прямо сейчас дед и посадит его на седло и он поскачет быстрее ветра по деревенским улицам и все будут восторженно ему кричать и хлопать. Но...
-Сейчас мы дойдём до заднего огорода и там ты тихонечко начнёшь учиться.
Андрейка оторопело на него посмотрел и только хотел начать возмущаться и говорить, что он и сразу прекрасно сумеет кататься, но вовремя спохватился. Раз дед так говорит, значит так нужно. Дед для Андрейки был всем, авторитет его занимал всю Вселенную, а любовь к нему и того больше.
Николай Семёнович взял в одну руку повод уздечки, в другую ручонку внука и троица направилась на зады подворья. Там находился большой участок, засеянный костром, внизу в зарослях ивняка текла речка, а за ней высились вековые высоченные вётлы. Верхушки их были густо усыпаны лохматыми грачиными гнёздами, откуда с утра и до вечера шёл грандиозный гам сотен голодных птенцов.
Они остановились на середине луга. Молодая травка густым изумрудным ковром растеклась по земле, кое-где нахально сидели молодые лопушки, лебеда, чертополох. Речушка бодро катила свои ещё не полностью вошедшие в своё русло мутные воды, омывая кучи весеннего мусора, нанесённого весенним паводком. От прелого бурьяна, травы, веток пахло тиной, раками. На нижних ветках ивы висели пучки сухой травы, напоминая бороды. В зелёных сумерках чащи за рекой царили прохлада, юность и непреодолимая жажда жизни, и над всем этим приятно плыло неторопливое токованье вяхиря.
Николай Семёнович как можно выше подтянул стремена, подхватил внука подмышки и посадил его в седло. Андрейка сразу же вцепился руками в переднюю луку и замер, боясь пошевелиться.
-Ну ты чего? Испугался что ль? Ну, давай, ноги вставляем в стремена, так, чтобы только носки стояли на них, полностью ноги не всовывай. Отпусти луку, бери узду, вот так.
Андрейка покорно выполнял всё, что говорил дед, а у самого сердце перепуганным воробьём готово было вырваться из груди. Он вдруг оказался очень высоко, под ним была громада мускулов и силы, и как он сможет подчинить её себе?! Нет, это невозможно.
-Так, сейчас я за повод повожу тебя немного, а потом уж ты сам.
И дед тихонько повёл мерина вниз к речушке. Как только Баян сделал первые шаги, у мальчишки сердце совсем оборвалось и шмыгнуло куда-то вниз, наверное, в самые ботинки и где-то там замерло. Он старался не показывать вида, пальцы до судорог вцепились в кожаный повод уздечки, и старательно смотрел вперёд меж ушей Баяна.
-Ну как? Не боишься?- спросил, улыбаясь, дед.
У Андрейки не хватило сил что-либо ответить и он покачал головой из стороны в сторону с , как ему показалось, бодрой улыбкой. Они прошли вместе пару раз вниз к реке и обратно и мальчик постепенно успокоился. Он спокойно сидел в седле, мерно покачиваясь в такт шагам Баяна, и довольно озирался по сторонам. Он посмотрел вверх, где неторопливо плыли куда-то белоснежные морозно-сахарные облака, и ему стало казаться, что он плывёт в синем море на лодке, и волны качают его, качают...
-Не смотри долго вверх!- вырвал его из объятий грёз оклик дедушки.- А то голова закружится, упадёшь ещё. Ну хватит, теперь сам попробуй, да не бойся.
Несколько минут дед объяснял внуку, как тронуть лошадь, как остановить, как правильно держаться в седле, как повернуть направо- налево.
-Трогай!- и дед сделал пару шагов назад.
У мальчишки сердце затрепетало, хотя уже намного меньше, он не слишком уверенно ткнул пятками в бок мерина и дёрнул за повод:
-Но- о, Баян, пошёл!- и ещё раз ткнул пятками.
И Баян вдруг послушно пошагал вниз к реке, методично кивая огромной головой с роскошной чёлкой. У Андрейки дух захватило: не может быть, его мечта начинает сбываться, он управляет конём, пусть шагом идут, но сам! Сам! От радости он увлёкся и не заметил, как они уже подходят к самому краю берега. который мог быть хорошо подмыт и обвалиться под весом лошади.
-Андрей!- вдруг донёсся до него крик деда.- Поворачивай! Не подходи к берегу.
Андрейка перепугался. От испуга он не мог решить, в какую сторону повернуть мерина, но тот вдруг всё решил за него. Умный Баян метров за пять от берега сам спокойно развернулся и неторопливо пошёл обратно. Николай Семёнович, уже бежавший к ним, остановился и облегчённо выдохнул.
-Ну вы даёте, ребята! Так меня напугать!
И дед и внук радостно засмеялись. Потом Андрейка ещё пару раз съездил до реки и обратно. Он спокойно сидел уже, уверенно пускал лошадь и останавливал, поворачивал её, набирался опыта.
Вечером мальчишка долго не мог уснуть, вспоминая прошедший день, как его хвалил дед, как он взахлёб рассказывал всё бабушке. И, конечно же, ему приснилось, как он бешеным галопом несётся словно птица по вечернему лугу за уходящим закатом, обгоняя растущие тени, а за его спиной загорается лохматая крупная звезда...