Зима в том году выдалась особенно холодной. И почти бесснежной. С детства у меня сложилось представление, что снег «поедает» мороз, то есть чем выше сугробы, тем меньше шансов замёрзнуть, так как морозу просто негде развернуться. Хотите верьте, хотите нет, но и в своём почтенном, уже далеко не детском возрасте, я продолжаю верить в снег, сжирающий мороз! Ничего не могу с собой поделать! Есть жена, есть работа, есть квартира в ипотеке и есть эта глупая вера в согревающую силу снега!
В тот год снега почти не было, и мороз пробирал меня до костей. Каждый выход на улицу был всегда новым, неприятным испытанием. Я, да и другие прохожие старались мелкими перебежками добираться до нужного места. Мы разбивали свои стандартные маршруты на несколько этапов: дом – продуктовый магазин – супермаркет – ресторан быстрого питания – работа. На холоде аппетит мучает особенно сильно, поэтому морозу были очень рады коммерсанты большие и маленькие. Отбоя от замёрзших клиентов, желавших испить чашечку горячего чая или кофе, скушать горячий пирожок или булку, не было. Кассовые аппараты почти не закрывались, купюры большого и маленького достоинства лезли со всех сторон. И прогнозы погоды были неутешительными: почти арктические морозы должны были продержаться в городе ещё недели две…
В тот день мне никак не удавалось покурить на работе: дела, коллеги, вредный начальник ни на минуту не давали мне покоя. Как тут покуришь? Просто посидеть спокойно, в кресле не было времени! А во время обеденного перерыва пришлось исправлять разные недочёты, на которые начальник любезно обратил моё внимание. И ему всё равно, что законом мне предоставлено право на отдых. У начальника разговор короткий: либо ты исправляешь свои косяки, либо ты живёшь по закону, но уже в качестве безработного. На ком, кроме своих подчинённых, мог срываться сорокатрёхлетний мужчина, от которого ушла жена, попутно забрав ещё двух дочерей? Хотя и до развода с женой, он вёл себя ненамного лучше. Может, поэтому она от него и ушла…. А, может, и по другой причине?
К концу рабочего дня мне было просто невыносимо, меня ломало по полной программе. Утомлённый мозг не просил, а требовал, чтобы я подпитал свой организм никотином, восстановил подорванные силы и нервы. Задача бы эта решилась в два счёта, если бы в кармане у меня была пачка сигарет. Но старую пачку я благополучно докурил перед работой, а новой из-за самодура-начальника в обеденный перерыв обзавестись не удалось. «Не велика беда»,- подумал я, выходя из офиса. Благо, магазинов и всякого рода киосков вокруг было пруд пруди.
Я слишком беспечно пересёк улицу, отделявшую офис от вожделенного киоска. Я не различал цвета светофора, не слышал осуждающие гудки машин, чуть было не въехавших в мои ноги. Пачка сигарет будоражила моё сознание. Кроме неё на свете ничего тогда не существовало.
Но это была в корне неправильная мысль. Помимо меня, пачки сигарет и киоска, где эту пачку можно было достать, существовала ещё и маленькая старушка в потёртом, в некоторых местах протёртом до дыр пальтишке, стоявшая рядом с моим вожделенным местом.
После первой затяжки мой мозг стал работать намного лучше. Он начал фокусировать своё внимание на деталях, стал анализировать. И ему явно не понравилось, что старушка качается из стороны в сторону от малейшего порыва ветра. Будь метель чуть сильней, она бы наверняка упала на асфальт. Судя по её впалым щекам, потухшим глазам, тоненьким ручкам, сжимавшим рукоятку тележку, сил чтобы встать с асфальта у неё бы не нашлось. Мозгу эта картина не понравилась.
- Бабушка, у вас всё хорошо? – поинтересовался я.
Ноль внимания. «Может, она глухая?»- справедливо рассудил мой мозг.
- У вас всё хорошо? – повысил я голос и для пущей уверенности немного потряс её за плечо.
Бабушка вышла из оцепенения. Когда я был совсем маленьким, дедушка рассказывал мне, что в лагерях иногда так тесно набивали людей в бараки, что им приходилось спать стоя, так как лечь, растянуться в полный рост не представлялось возможным. Особенно голодные люди засыпали стоя быстро, сил было у них так мало, что организм отключался очень быстро. Конечно, я тогда деду не верил: человек не лошадь, стоя спать не умеет! Только через много лет до меня дошло, что человек умеет очень многое, если не всё.
- Я задремала немного,- подтвердила мою догадку бабушка.
- Как вы себя чувствуете?
- Я неделю не ела… - прошептала она. Каждое слово стоило ей огромного труда. Выговаривая эти четыре слова, она качалась ещё сильнее, чем от ветра.
- Пойдёмте! Я вас борщом угощу,- подхватил я старушку и повёл её в небольшой ресторанчик, находившийся в метрах пятнадцати от киоска. Но даже это небольшое расстояние давалось нам с трудом, старушка еле переставляла ноги, да и тележка, которую она тащила за собой, мешала идти.
Я заказал ей только тарелку борща. И не потому, что я очень жадный, просто где-то слышал, что для голодных людей избыток пищи всё равно, что яд…. Горячий борщ, хлеб, тёплый ресторан: бабушка в прямом смысле слова оттаяла.
- И давно вы у киоска стоите?
- Не знаю, сынок…. Может, и давно. Я всё время спала. Еды дома нет, все деньги сын забрал.
- А сын ваш где?
- А бес его знает! Он как деньги найдёт, может запросто пропасть на пару недель, водку глушить. Деньги кончатся, его побьют, назад ко мне приползает.
Теперь бабушка не могла говорить не от того, что сил не было, а потому что впервые за неделю видела перед собой горячий суп. Разве можно в таких ситуациях упрекать человека в неразговорчивости?
Я не врач, а ей однозначно нужна была помощь профессионалов. Одна тарелка супа не могла помочь бабушке сразу. Ей нужен уход и внимание небезразличных людей. Людей, чей долг помогать всегда, всем и везде. У меня сосед, как раз работал в больнице. Он знаком с такими вещами не понаслышке. На минуту я оставил бабушку: лучше пусть она не знает до поры до времени о том, что её повезут в больницу. Сосед, к счастью, оказался дома, и что намного важнее, оказался отзывчивым человеком. Узнав, где мы находимся, он обещал прислать за бабушкой машину.
Оплатив счёт, я стал дожидаться врачей. Бабушка, наевшись, оказавшись в тепле, уснула. «Так, наверное, лучше! Пусть ребята её аккуратно перенесут в машину и разбудят в больнице»,- подумал тогда я, глядя на маленькую состарившуюся женщину.
Через полчаса явились санитары. Посетители ресторана были шокированы: вроде никаких драк, перепалок, ссор не было, все живы и здоровы. Зачем санитары? Я поднял руку, в ответ они кивнули головой, и подошли к нашему столику.
- Эта что ли? – спросил меня верзила метра под два ростом.
- Эта. Только потише! Она только уснула.
- Будить её что ли?
- Да ты чего! Поднимите её аккуратно и перенесите к себе! Вы вон какие лбы здоровые! В больнице разбудите!
- Ты ещё нас поучи! – обиделся санитар-гигант, но всё-таки он и его товарищ вняли моему совету. Бабушка не проснулась. Посетители с замиранием сердца смотрели за тем, как два верзилы тащат в машину маленькую, почти крошечную старушку. Операцию эту санитары провели филигранно, старушку не разбудили. Я ещё немного посидел, а потом пошёл домой. На улице было теплее…
На память об этом непростом вечере у меня в кармане осталась только пачка сигарет. Я ещё подумал, если есть в кармане пачка сигарет, то и всё не так уж плохо! А когда удалось помочь человеку, то день точно сложился отлично. Ведь помощь ближнему это и есть самая главная радость на свете. Кто-то придерётся к моим словам, скажет, что бабушка у киоска это не самый близкий человек. Но, позвольте, Библия не нормативный акт, она не даёт понятие «ближний». Ближний это и мама, и папа, и даже бабушка у киоска. Все мы люди, все мы близки друг другу. Только что-то помогать друг другу не спешим…
Бабушку, как мне рассказывал потом сосед, врачи смогли выходить и поставить на ноги. Пытались дозвониться до сына, найти его. Но он, похоже, на этот раз пропал с концами…