Надо! Плюнуть на славу, которой всё-равно не будет, лечь спать. Спать! Мечтаю лечь и уснуть, как в свои восемнадцать лет. Провалиться сквозь подушку в глубокое ничто, исчезнуть из бытия...куда? Не помню. Помню, в восемнадцать лет сон был. Нет, сна не было. Был провал памяти. Проснулся утром, вернулась память, встал. Мозг готов снова впитывать.
Что?
Всё! Сегодня впитываю всё днём, вечером, ночью, утром. Сегодня мозг не спит. Я уже, наверно, превратился в дельфина. Правое полушарие спит, левое бодрствует. Потом - наоборот, чтобы не задохнулся по вине подушки. Ночью всё время подушка в рот лезет. Заткнуть пасть хочет, чтобы не шептал проклятия миру!
Мир-то здесь при чём? Виноват и всё! Виноват кругом! Сейчас не злюсь. Сейчас всё хорошо. Солнышко. Сыт. Зубы не болят.
А что болит? Душа! Ей не угодишь. Она вечно недовольна. Соседи по подъезду смотрят исподлобья. Дверь в туалет не закрывается легко, давить надо, теряя силы.
Дверь-то здесь причём? В горячей трубе враги дырку просверлили, кипяток ночью вырвался на свободу. Пока ночная бригада приехала, воду утихомирила, дверь распухла.
Все ждут, когда я сдохну. Все? А кто их знает. Может быть, только бывшие родственники. Я с ними полвека уже воюю. Я же не знал, что женился на цыганском таборе!
Они считают, что я весь с потрохами - их собственность! Шесть замков открывают без проблем в мою квартиру! Кто им помогает? Вся шпана, которую выпустили в прошлую амнистию! В эту амнистию добавится ещё пара-две разбойников.
Жизнь будет ещё тяжелее.
Правда, есть надежда, что тех, кто получит так неожиданно амнистию, полиция переловит назад на подступах к нашему городу, к моему дому, к моему подъезду, к моей квартире.
Сомневаюсь, конечно. Поэтому надо остановиться!
Надо остановиться, а то допишусь до психушки. Раньше, при Никите Сергеевиче Хрущёве это был модный салон для болтунов. Сегодня терпят мои изыски в русском языке. Учатся писать, что ли?