АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
Перед дворцом.
(Выходит королева Маргарет.)
КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Их праздник, на смертях людей созрев,
Уж каплет гнилью в этот мерзкий зев.
А я, скитаясь, сберегала силы,
И о погибели их господа молила.
Похоже, что молитва удалась:
Я, наконец-то, мести дождалась.
Во Францию отбуду наблюдать,
Как будет враг в мученьях издыхать.
Пора мне скрыться,
Кто-то здесь таится.
(Отходит в сторону.)
(Входит королева Елизавета и герцогиня Йоркская.)
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
На жизнь детишек наложили вето!
Цветы увяли, не познав расцвета!
Коль деток души не в раю пока,
Ко мне их принесите, облака.
Хочу я, чтоб увидели, как мать
Не устает по мальчикам стенать
КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Лишь праву можно должное воздать.
Ему решать – прощать, иль убивать.
ГЕРЦОГИНЯ:
Мой голос обветшал под вихрем бед,
Ни стали в нём, ни убежденья нет.
Зачем ты умер, Эд Плантагенет?
КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Плантагенет давно долги копил.
За Эда Эд собою заплатил.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Зачем, господь, ягнят оставил волку?
Иль ты уснул, в стогу забыв иголку?
КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
И по какой такой скажи причине
Не пожалел ни Генриха, ни сына?
ГЕРЦОГИНЯ:
Слепа очами, немощна собою,
Я, словно, призрак безголосо вою.
Из гроба дней, что канули все в Лету,
Несу я скорбь и оскверненье свету.
Земля моя, залитая кровищей,
(Садится на землю.)
Не ты ль меня для погребенья ищешь?
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА (присаживаясь подле):
И мне даруй печальное местечко,
Где б схоронить и кости, и сердечко.
Об этом лучше господа просить,
Чем траур в сердце раненом носить.
КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Но для меня – всех тяжелее ноша,
А потому и остальных всех горше.
Давайте обменяемся печалью,
Моим напастям внемлите вначале.
(Садится рядом с ними.)
Сынок мой Эдвард Ричардом заколот,
Смёл Ричард, мужа, Генриха, как молот,
Твой Эдвард тем же Ричардом убит,
И Ричард – Ричарда!
Ужель он не бандит?
ГЕРЦОГИНЯ:
Не ты ль сгубила Ричарда отца?
И Ратленда, беззубого юнца?
КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Не Ричардом ли Кларенс умерщвлён?
Исторгнут был твоей утробой он.
Мир не познав, уже зубами щёлкал,
Душил ягнят, уподобляясь волку.
Что Бог творил, то сын твой убивал.
Тирана мир такого не знавал.
Сей цербер, не жалея злобной силы,
Нас загоняет заживо в могилы.
За то хочу молитву я воздать,
Что гнусный пёс свою кусает мать.
Утробу гложет, где он был зачат,
Рыдает мать. Все в унисон вопят.
ГЕРЦОГИНЯ:
О, Генриха жена! Злорадством не кичись!
Бог видит: за тебя реву, стыдись.
КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Придётся, герцогиня, потерпеть.
Я только начинаю местью петь.
Твой Эд за Эда моего убит,
Да и второй – уже в гробу лежит.
Йорк молодой не месть – всего довесок,
Моим потерям слабая завеса.
И Кларенс мёртв, что Эда загубил.
Его господь к позору пригвоздил.
Свидетели кровавой этой драмы
Уже в могиле, доказав тем самым,
Что Гастингс, Риверс, Воган, с ними Грей
Противны были Родине своей.
И лишь один посланец ада жив,
Скупает души, правде супротив.
Земля, разверзнись!
Провались, подлец!
И аду адово воздайся, наконец.
Его убив, не дай мне умереть!
Чтоб я сказала: «Псу – собачья смерть!»
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Ты говорила, что наступит время,
Когда осудим адовое племя,
И проклянём на долгие века
Налившегося ядом паука.
КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Тебя царицей мнимою звала,
Ты тенью и не более была.
Величье на подмостках главной сцены
Не обещало бриттам перемены.
Ты вознеслась и рухнула с небес,
Тобой руководил не Бог, а бес.
И даже дети, славные малышки,
Не дали власти ложной передышки.
Осталась грёза грёзою в мечтах,
Поблек победы выдуманной флаг,
Комедия позорно провалилась,
С подмостков королева удалилась.
Где муж?
Где братья?
Где же дети?
Кто королеву славит в свете?
Где толпы преданных вельмож?
И королевской стражи тож?
На грустный посмотри итог,
Какой от прожитого прок?
Ты не счастливая царица,
А безутешная вдовица.
Сынов убитых горе-мать,
Не устающая рыдать.
Ты коронована бедой,
Не даришь – клянчишь золотой.
Ты презирала всех и вся,
Теперь тебя унижу я.
Безжалостная, строгая,
Дрожи, дрожи, убогая.
Фортуна развернулась вспять,
Чтоб неугодную распять.
Лишь память о былом живет,
Но и она, поверь, умрёт.
Тебе мои печали
Проклятье прокричали.
Я эту горе-ношу
Тебе на плечи сброшу.
Прозвал тебя уже народ
В своей стране «мадам невзгод».
Прощай, супруга Йорка,
Судьбы задёрни шторку,
А я во Францию вернусь
И над тобою посмеюсь.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Ты мастерица проклинать,
Хочу твой опыт перенять.
КОРОЛЕВА МАРГАРИТА:
Не спи ночами и постись,
У горя счастью научись,
Клейми позором кровопийц,
Возненавидь детоубийц,
Чем горе кажется черней
Тем и проклятие сильней.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Слова останутся словами,
Дай в руки истинное знамя!
КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
А чтоб проклятья закричали,
Расшей на знамени печали.
(Уходит.)
ГЕРЦОГИНЯ:
Где скорбь, там слову места мало.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
А я бы так не утверждала.
Слова и в радости, и в горе,
Как волны ласкового моря
Возьмут и успокоят,
Когда сердечко ноет.
ГЕРЦОГИНЯ:
Но коли так, души словами,
Того, кто ад устроил маме,
Не пожалев детишек малых,
Штампуя смерть на губках алых.
Сама б дала я сыну яд.
Да будет выродок проклят!
Я слышу звуки барабанов.
Готовь проклятия тирану.
( Под звуки марша и барабанов входит король Ричард.)
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Кто преградил дорогу маршу?
ГЕРЦОГИНЯ:
Та, что главней тебя и старше.
Кто мог бы в собственной утробе
До родов изверга угробить.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВТА:
Когда бы право правом быть могло,
Проклятье на чело б твоё легло,
А не корона власти золотая.
Она клеймо стервятника латает.
Тобой убиты мальчики и братья!
Прошу у неба зверя покарать я!
ГЕРЦОГИНЯ:
Ах, жаба!
Деспот тёмных сил!
Зачем ты Кларенса убил?
И почему покинул свет
Ребёнок Нед Плантагенет?
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
А ну-ка доложи скорей,
Где Гастингс, Риверс, Воган, Грей?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Трубите, трубы!
Бейте, барабаны!
Все бабы глупы, речи бранны.
Так бейте громче!
Мать их в душу!
Негоже небу сплетни слушать!
(Ещё громче звучат фанфары, стучат барабаны.)
Вы урезоньте слово,
Коль завопите снова,
Труба заглушит брань,
И сгинет в шуме дрянь.
ГЕРЦОГИНЯ:
Не ты ли сын мне, этакий наглец?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
И мать мне дорога и мой отец.
ГЕРЦОГИНЯ:
Ты с древа моего гнилая груша,
Терпенья наберись-ка и послушай.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Я норовом в мамашу уродился,
Терпеть упрёки я не научился.
ГЕРЦОГИНЯ:
Дай мне сказать хотя бы пару слов.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Твоим речам внимать я не готов.
ГЕРЦОГИНЯ:
И всё же – дай, сын, матери сказать.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Прошу быть краткой, тороплюсь на рать.
ГЕРЦОГИНЯ:
Ты убегаешь, не подавши руку,
Той, кто тебя явил в ужасных муках.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
От господа ниспослано леченье:
Родился, чтоб закончились мученья.
ГЕРЦОГИНЯ:
То было не концом – началом мук,
И адом обернулось всё вокруг.
Та боль, что я при родах испытала,
Была из всех мучений долей малой.
Отрочество твоё подобно яду
Травило окружающих всех кряду.
И, обретя с годами кровожадность,
Ты прятал всё за внешнюю парадность.
Не помню ни минуты и ни дня,
Когда бы ты порадовал меня.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Моменты выпадали и не раз,
Когда случалось завтракать без вас.
Не тратьте понапрасну ваши силы,
Коль сердцу материнскому не мил я.
Мадам, мои срываете вы планы.
А ну-ка бейте громче, барабаны!
ГЕРЦОГИНЯ,
Прошу тебя, послушай!
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Обида вяжет уши.
ГЕРЦОГИНЯ:
Позволь хотя бы слово.
Тебя не встречу снова.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Коль так, то говори.
ГЕРЦОГИНЯ:
Ты много натворил.
Судьба твоя на грани:
Ты станешь жертвой брани.
А я умру дряхлея,
И вовсе не жалея,
Что сына не увижу,
Поскольку ненавижу.
Не собираюсь врать я:
Пусть тяжкие проклятья
Тебя сведут в могилу,
Лишив в сраженье силы.
Нисколько, сын, я стыжусь,
Что за твоих врагов молюсь.
А души деток Эда
Им принесут победу.
Где чёрт прошёл, там чёртов след,
Тебе возврата к жизни нет!
(Уходит.)
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Будь проклят ты и сгинь!
Аминь!
Аминь!
Аминь!
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Прошу, мадам, вас не спешить.
Беседу надо завершить.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Кровь королевская сынов
Пролилась. Ныне не до слов.
А дочерей моих не трогай,
Они сегодня служат богу,
Не претендуют на венец.
Не рань ни мать, ни их сердец.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Одна из них – Елизавета,
Ей равных по обличью нету,
К тому ж – стройна и царской крови.
Причин не вижу хмурить брови.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
За это хочешь умертвить?
Прошу, позволь ей всё же жить.
Проблему эту я улажу:
Сломаю стан, обезображу.
В приватной с девочкой беседе
Скажу, что обманула Эда.
Позор о ней пущу по граду,
И результату буду рада.
Поверьте мне, тиран, поверьте,
Что это лучше всякой смерти.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Неправда в вашем слове.
Она же царской крови!
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Во имя жизни девы
Любое можно сделать.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Кровь королевская династий –
Защита от любых напастей.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Не эта ль кровь сгубила братьев?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Звезда невзгод взошла некстати.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Их дружба ложная убила.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Судьба им вырыла могилу
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Здесь не судьба, а ты – палач!
Слезою ложною не плач.
Иной бы путь у них сложился,
Когда б ты в мир сей не явился.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Выходит, что детей по злобе
Любимый дядя и угробил.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Конечно! И гадать не надо.
Корона – для тебя отрада.
Ты, жесточайший из менял,
Её на деток обменял.
Быть может, не твоя рука,
Держалась за эфес клинка,
Но только правили его
О камень сердца твоего.
Клыками волчьими торчат
Ножи в груди моих ягнят.
Когда бы мне хватило сил,
Мой дух иначе б поступил:
Я б о сынах не вспоминала,
А в клочья грудь врага порвала.
В заливе смерти мой челнок
Хоть и разбился б о порог,
Но объявить могла бы смело,
Что отомстить тебе сумела.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Готов я пасть на поле брани,
Чтоб сердце матери не ранить
Воспоминанием о смерти,
Где навсегда остались дети.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Что, кроме чёрствой корки хлеба,
Готовят мне судьба и небо?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Одно осталось – лишь терпенье.
Готовит небо вознесенье.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
На поругание и суд,
Где девам головы снесут?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
На самый высший пьедестал,
Куда никто ещё не встал.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Что от детей моих ты, изверг, хочешь?
Какой почёт им и величье прочишь?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Всё, что имею, отдаю,
За дочь-красавицу твою.
А ты, милейшая, за это
Обиды сбрось балластом в Лету.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Послушать смысл тебя имеет,
Пока добро лампадой тлеет.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Люблю я дочь твою, мамаша.
Не знал, не видывал я краше.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Секрета для меня здесь нет.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Каков, миледи, ваш ответ?
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Не ты ли свету говорил,
Что нежно мальчиков любил?
Теперь ты нежно любишь дочь,
Ну, как тебе мне не помочь?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Не издевайся надо мной.
Я деву назову женой,
Чтоб королевой стала,
И в мире заблистала.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
А кто же метит в короли?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Да тот, кто будет всем рулить.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
И кто им может статься?
КРОЛЬ РИЧАРД:
Не трудно догадаться.
Я делу должное воздам.
А ваше мнение, мадам?
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Как вы её добьётесь?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Вы за неё возьмётесь.
Вы – мать.
Не вам ли дочку знать?
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
И ты совет мой примешь?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Скорей его скажи лишь.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Пошли два сердца ей сперва,
И вырежи на них слова:
На левом «Эд» и «Йорк» на правом
Палачным почерком кровавым.
Когда она всплакнёт чуток,
Подай ей носовой платок,
Как Маргарет отцу Ратленда,
Что во языцех уж легенда.
Платок кровавый предложив,
На кровь братишек укажи,
Пусть утирает слёзы,
Твоей кровавой прозой.
Коль то не вызовет любовь,
Добавь к содеянному кровь
И Кларенса, и Анны,
Исчезнувших так странно.
Ужель не понимаешь? –
Любя, всех убиваешь.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Ты, издеваясь, не пытаешься помочь
Склонить на сторону мою невесту дочь.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Во что бы палача ни одевали,
Кровь на руках отмоется едва ли.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Стремился к ней я, не жалея силы,
Кровавый след любовь моя творила.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Возненавидит дочка визави.
Любовь не существует на крови.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Что сделано, того уж не воротишь,
Иной раз и не хочешь, а проглотишь.
Тот кается, кто о делах жалеет,
И права на итоги не имеет.
Корону отобрав у сыновей,
Дарю её я дочери твоей.
Потерю сыновей исправит дочка:
В её утробе мы зачнём сыночков.
Быть бабушкой – не хуже, чем мадонной,
Во внуков народившихся влюблённой.
Ты в стонах их родить уже не будешь,
А потому сильней ещё полюбишь.
От деток натерпелась ты хлопот,
А старость с ними в радости пройдёт.
Ты сына потеряла короля,
Но станет королевой дочь твоя.
Я в прошлое вернуть вас не сумею,
А в настоящем – жизнь не пожалею.
Мятежник Дорсет в стороне чужой,
Он осуждён вельможами и мной.
Но если дочь со мною обручится,
Без страха может в Лондон он явиться.
Король его почтёт тогда за брата,
А вас – за мать. Забудем все утраты.
Из пепла восстановятся руины,
И для печалей нет теперь причины.
Восхода солнца нового дождёмся,
Его лучам прекрасным улыбнёмся,
А Бог слезу, что сронена в пути,
Вам в жемчуга Востока обратит.
За время бед цена их возросла,
Процент десятикратный принесла.
Иди же, мать, и опытом своим,
Рассей младых сомнений чёрный дым.
Путь ухо к нежным тянется речам,
Власы спадут по девичьим плечам,
А сердце заколотится от страсти,
Вкушая сладость королевской власти.
Ты с дочерью интимно побеседуй,
И тайны брака девочке поведай.
Когда я Бакингема покараю,
Открою дочери твоей калитку рая,
К ногам её победы все сложу,
И в царственное ложе уложу.
Я цезарь, победивший цезерицу,
Я – властелин, она – моя царица.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
А кто ж супруг, на факты строго глядя?
Отца ли брат?
А, может, проще – дядя?
Убийца братьев или же дядьёв?
Где подобрать мне пару нужных слов?
Как не ищи – они в талмуде брани,
Не знает их господь, они за гранью.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Скажи: союз стране необходим.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Войною мир купить теперь хотим.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Король приказывает, мой же - умоляет.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Что повелел король, царица отвергает.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Скажи: она владычицею будет.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Потом, как мать, низвергнут и осудят.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Скажи, что вечно буду верен слову.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Чтоб отлюбив, найти замену снова?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Всю жизнь любить и нежить обязуюсь.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
За жизнь её недолгую волнуюсь.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
То знают только случай и господь.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
А, может, ад и ричардова плоть?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Я – суверен, но раб в её покоях.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Где суверен, там в рабстве всё живое.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Дай красноречие, всевышний!
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Для правды красноречие излишне.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Не мудрствуя лукаво, расскажи,
Что без неё я не смогу прожить.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Простое просто не всегда решишь.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Ты словоблудством, милая, грешишь.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
У простоты полно корней и веток,
Они вросли в могилы бедных деток.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Вы отзвучавших струн не теребите,
Пусть на иной они кружат орбите.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Ни на орбите струны, а в груди,
Я их не трогаю, а музыка гудит.
Пока звучат они, от горя я кричу,
Когда износятся, тога и замолчу.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Клянусь Георгием, Подвязкой и венцом…
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Не говори с торжественным лицом,
Как будто голубь клятву ворковал:
Двух осрамил, а третье – своровал.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Клянусь…
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Обет твой опровергнуть я берусь.
Святой Георгий срама не снесёт,
Сухим листом подвязка упадёт,
Венец украден. Сломаны все двери.
И кто же вору на слово поверит?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Клянусь вам миром.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Для вас он стал мишенью, тиром.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Клянусь отцовской честью
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Не сын ли Йорка обесчестил?
КРОЛЬ РИЧАРД:
Тогда клянусь самим собой.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Позор над клятвенной главой.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Осталось только богом.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Надежды здесь немного.
Когда б его боялся,
Ты б с Эдом не ругался,
Хранил союз с ним свято
И не убил бы брата.
Когда бы соблюдал обет,
В железо, латы был одет,
Венец бы мой сынок носил,
А ты бы милости просил.
И не горела б шапка
На воре красной тряпкой.
Ты принцев уложил в гробы,
И недовольство, как грибы,
Среди народа множишь.
Чем клясться ныне можешь?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Тем временем, что к нам грядёт.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
К тебе то время не придёт.
Ты прошлым замарал его.
Не хватит горя моего,
Чтоб всё омыть слезами.
Твой ад не за горами:
Отцы загубленных детей
Не стерпят горя, иудей,
Пока они ещё живут,
Тебя, палач, они клянут.
Напрасно Богу не молись,
И днём грядущим не клянись.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
И процветать, и каяться намерен,
А потому в победе я уверен.
Но коли Бог иначе всё решит,
Пусть буду в сечи ворогом убит.
И меркнет день, и ночь лишает сна,
И гаснут звёзды в небе, и Луна.
Твоя прекрасная и царственная дочь
Взойдёт звездой и канет в Лету ночь.
Моя любовь, как и твоя, сильна,
Взаимности потребует она.
Ведь без любви страна в беде погрязнет,
В болоте распрей и крови увязнет.
Намечен план и он необратим,
Союзом мы несчастье отвратим.
Я матерью тебя осмелюсь звать,
Ты к разуму попробуй дочь призвать.
Я буду тем, кем не был никогда,
Клянусь, исправлюсь раз и навсегда.
Пусть принесет себя стране в угоду,
Забудь и ты про бывшие невзгоды.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Похоже, дьявол душу соблазняет.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Бес о делах благих не рассуждает.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗВЕТА:
Ты предлагаешь прошлое забыть?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Тебе его не надо ворошить.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Но в нём мои убитые детишки.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Они в утробе дочери в излишке.
Ты снова материнства вкусишь сладость,
Родятся внуки бабушке на радость.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Склонить мне волю дочери к неволе?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Коль хочешь счастья материнской доле.
КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
Иду я к ней. Пиши своё прошенье.
Узнаешь от меня её решенье.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Не слово передам, а поцелуй,
И ты подарок этот ей даруй.
(Королева Елизавета уходит.)
Вот и сломалась, нудная дурёха.
(Входят Ретклиф, за ним Кэтсби.)
Какие новости? Надеюсь, всё неплохо?
РЕТКЛИФ:
В заливе флот военный разместился,
Народ вокруг пустой засуетился.
На рейде – Ричмонд, челядь полагает,
Он Бакингема, видно, поджидает.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Ронять слова пустые нам без толку!
Скорей гонца пошлите за Норфолком.
Готов ли герцог к грозному сраженью
Ретклиф и Кэтсби, я не слышу мненья.
КЭТСБИ:
Готов! Готов!
КОРОЛЬ РИЧАРД:
К нему, к нему, без лишних слов.
(обращаясь к Ретклифу):
Ты в Солсбери скачи.
(Обращаясь к Кэтсби):
Чего застыл? Чего молчишь?
КЭТСБИ:
Жду ваших слов для передачи,
Обрисовать ядро задачи.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Ты совершенно, Кэтсби, прав.
Он, войско мощное собрав,
Пусть в Солсбери отправится,
И сира дожидается.
КЭТСБИ:
Я повинюсь, лидер мой,
И удаляюсь с глаз долой.
(Уходит.)
РЕТКЛИФ:
На что себя я, сир, потрачу?
Какие в Солсбери задачи?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Нет! В Солсбери тебе не надо.
Туда отправлюсь я с командой.
РЕТКЛИФ:
Вы приказали мне скакать.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Решил я думы поменять.
(Входит Стэнли.)
Крылами машет альбатрос.
Какие новости принёс?
СТЭНЛИ:
Хороших в ухо не вложу,
Да и плохими не сражу.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Где нет ни доброго, ни злого,
Там напрямик стреляет слово.
Так заряжай свой дробовик,
И бей, охотник, напрямик.
СТЭНЛИ:
Пока ещё не рядом горе,
Но правит им уж Ричмонд в море.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Что ж океан не поглотит,
Того, кто трус и паразит?
СТЭНЛИ:
Есть много странностей на свете,
Не знаю, как вам и ответить.
Предположение имею,
Признаться сил я не имею.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Ты не дразни параличом!
Предположение о чём?
СТЭНЛИ:
Здесь Дорсет, Бакингем, Илийский
Хотят забрать престол английский.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
А разве нет меня на троне?
А разве меч мой в ножнах тонет?
А, может, я уже в могиле,
И про меня давно забыли?
Да нет! Наследник Йорка я,
Здесь нет другого короля!
Куда твой Ричмонд парус правит?
СТЭНЛИ:
Да кто же, повелитель, знает?
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Похоже, ты совсем не знаешь,
А сам сказал: предполагаешь,
Что королю готовят смену.
Я вижу: затаил измену.
СТЭНЛИ:
Тебе не мыслю изменить.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
А где же войско, чтоб отбить
Врага коварного нападки?
Иль все войска играют в прятки?
Все превратились в рыбаков,
Встречать своих бунтовщиков.
СТЭНЛИ:
Друзья на севере собрались.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Они от страха разбежались?
Война за Западе идёт,
Они же – в кружках топят лёд.
СТЭНЛИ:
Они не ведают приказа,
Меня пошлите вы на базу,
Явиться войску прикажите,
И будем там, где вы велите.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Ты хочешь к Ричмонду сбежать,
И мне намерен только лгать.
СТЭНЛИ:
Я дружбу на корысть не обменяю,
Не изменял тебе, не изменяю.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Ну, что ж, иди и собирай войска,
Твой сын Георг побудет здесь пока.
Держи теперь, отец, свои слова,
Чтоб на плечах его держалась голова.
СТЭНЛИ:
Где за слова умеют отвечать,
Там голове надёжно на плечах.
(Уходит.)
(Входит гонец.)
ГОНЕЦ:
Надёжные друзья из Девоншира
Боятся, им сегодня не до жира.
Сэр Кортни и священник Экзетер,
Собой явили подлости пример:
Они бунтовщиков сюда ведут,
Становится опасным этот бунт.
(Входит второй гонец.)
ВТОРОЙ ГОНЕЦ:
И Гилфордс в Кенте тоже восстает,
Волна народная к мятежникам идёт.
(Входит третий гонец.)
ТРЕТИЙ ГОНЕЦ:
Отряды Бакингема, государь…
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Ты притчу смерти прекрати-ка, тварь!
Вот получи-ка, наперёд,
(Бьёт его.)
Пока благая весть к нам не придёт.
ТРЕТИЙ ГОНЕЦ:
Разлились реки, грозы прогремели,
Войска у Бакингема поредели,
И сам исчез неведомо куда,
Так напугала воина вода.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
За срыв такой прости меня, гонец,
Вот кошелёк, ты первый молодец.
Лечись! Лечись!
Озолочу, пусть знают
Того, кто нам предателя поймает.
ТРЕТИЙ ГОНЕЦ:
Придётся на примере всё проверить.
Как государю хочется поверить!
(Входит четвёртый гонец.)
ЧЕТВЁРТЫЙ ГОНЕЦ:
Бунтуют Томас с Дорсетом в Йоркшире,
Однако, есть и радостное в мире:
Пришёл конец захватническим планам,
Флот Ричмонда потрёпан ураганом.
Пытался Ричмонд у толпы узнать
С ним или против собранная рать,
Но разуверившись в отрядах Бакингема,
Уплыл в Бретань, подальше от проблемы.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Оружие, щиты – на изготовку!
Покажем нашу ворогу сноровку.
А если враг от страха убежал,
Бунтовщикам достанется кинжал.
(Входит Кэтсби.)
КЭТСБИ:
Две новости различные имею:
Одна – горячая, другая – холоднее:
Взят Бакингем – пленили ныне лорда,
А Ричмонд с мощным войском – у Милфорда.
КОРОЛЬ РИЧАРД:
Мчим в Солсбери! Болтать нам не резон.
Решит судьбу короны стали звон!
Одно у нас теперь, друзья, лекарство:
То ль в небо вознесёмся, то ль на царство.
И как бы не решилась та проблема,
А в Солсбери доставьте Бакингема.
За мной, за мной!
На ворога стеной!
(Уходят под звуки фанфар.)