В Болдине гуляет несметное количество легенд об увлечениях Пушкина местными красавицами...
Лет десять назад вполне приличный болдинец средних лет, не моргнув глазом, поведал нам передаваемую у них в семье от дедов к внукам быль о том, что сын Пушкина и одной из крепостных девушек жил и умер в Болдине, работая кучером в господском доме.
И добавил при этом, заговорщески понизив голос:
- А с Александр Сергеичем был точно на одно лицо. И дети его, и внуки сходство это сохраняли. Бегали по деревне босые курчавые арапчата в одних рубашонках. Их и кликали Пушкиными.
Подобные факты , конечно, изумляют. Но не бывает дыма без огня...
Может быть, не зря пушкинисты удивляются, что как- то не очень спешил влюбленный жених к своей невесте в конце сентября 1830 года, хотя еще можно было свободно выехать из Болдина?
И письма он пишет в эти дни разные. Гончаровым горько жалуется на длительности карантинов, дожди и свое собачье настроение. Друзья же получают вполне бодрые, чуть ли не жизнерадостные послания.
Причина? Конечно — женщина. Или даже две.
Первая - широко известная Ольга Калашникова. Это её увидел Пущин в Михайловском у опального поэта. Тактично оценил прелесть русоволосой черноглазой беляночки и преспокойно стал вместе с другом, красавицей и Ариной Родионовной угощаться наливкой.
Увлечение Пушкина было, видимо, достаточно серьезным. Ольга наравне со светскими барышнями числится даже в его донжуанском списке, и образ её замечается во многих лирических и драматических творениях.
Начавшаяся в михайловской ссылке история отношений поэта с семьей крепостных Калашниковых закончилась только с его смертью. Отец Ольги был управляющим. Дочка прислуживала при господах. Её полуторагодовалая связь с молодым барином привела к тривиальному финалу - беременности.
Испугавшись родительского гнева и обвинений в распутстве, Пушкин посылает несчастную с письмом к своему старшему другу Петру Андреевичу Вяземскому:
"Письмо это тебе вручит очень милая и добрая девушка, которую один из твоих друзей неосторожно обрюхатил. При сем с отеческою нежностью прошу тебя позаботиться о будущем малютке, если то будет мальчик. Отсылать его в Воспитательный дом мне не хочется, а нельзя ли его покамест отдать в какую-нибудь деревню — хоть в Остафьево. Милый мой, мне совестно ей-богу... но тут уж не до совести".
Рассудительный Вяземский отказывается участвовать в афере молодого шалопута и предлагает ему открыться родителям, Ольгу же отправить в Болдино вместе с отцом, назначенным управлять тамошним имением. Всё так и произошло.
Родившийся в Болдине ребенок, нареченный Павлом, через два месяца умер. Причем, чтобы скрыть грех роженицы, отцом записали местного дьячка, а её — крёстной матерью. Крестная имела в то время право на законных основаниях воспитывать ребенка вместо матери.
В 1830 году Ольге уже двадцать пять, но она не замужем.
Появившись в Болдине, Пушкин поступает не просто как вполне порядочный человек, он делает для бывшей возлюбленной всё, что в его силах.
Продолжилась ли их близость? На этот вопрос, конечно, ответа нет. Но об умершем ребенке отец, видимо, думал. В подтверждение этого исследователи указывают на строчки неопубликованного при жизни стихотворения «Румяный критик мой, насмешник толстопузый» с горестным описанием мужичка, несущего по бедной деревенской улице гроб ребенка.
А дальше — только факты. Он дал Ольге вольную, и она вышла замуж за дворянина — мелкого чиновника, оказавшегося, правда, горьким пьяницей. В следующий приезд Пушкин оделил её деньгами на покупку дома и прислуги. Потом помогал пристроить в Петербурге её родню и до своей смерти оставлял её нерадивого отца управляющим.
Причем Ольга и её отец уже бессовестно преследовали барина письмами с бесконечными просьбами о милостях к их семье.
Так было позже, а пока бывшая любовница жила в Болдине...
Со второй девицей Февроньей Виляновой Пушкин познакомился на болдинском пчельнике её отца, когда она поднесла гостю ковш меда на серебряном подносе.
Предприимчивые Виляновы всем семейством выкупились из крепостной зависимости и стали купцами.
Статная, красивая, неглупая Февронья приглянулась Пушкину. По местной легенде их любовь была взаимной.
Не эти ли встречи в деревенской роще описаны в «Барышне-крестьянке?»
Перед празднованием столетия Пушкина слухи о болдинской Февронии взволновали поклонников поэта. В арзамасский дом Виляновой в тот год зачастили гости.
По воспоминаниям журналиста московской газеты «Курьер» Ашеншова, эта высокая могучая старуха с громовым голосом рассказывала:
- Вы про Пушкина хотите знать? Таких теперь нет людей. Это был человек, преисполненный умом. Мудрости в нем было много.
Интимные отношения с Пушкиным она отрицала, говорила лишь о близкой дружбе с ним. Но замуж так и не вышла. В старости жила с племянницами.
Продолжение -
http://www.proza.ru/2015/04/27/2151