НА ВОЛХОВСКОМ ФРОНТЕ
Воспоминания лейтенанта Покровского В. В.
о зимнем наступлении 1944 года на Волховском и Ленинградском фронтах
в дни Великой Отечественной войны.
Окончание.
МЫ – ПО-БЕ-ДИ-ЛИ!
Не доходя до села Апраксин Бор около 3-х километров, по приказу высшего командования полк отклонился к северо-западу на деревню Малая Броница и, выбив небольшой заслон немцев, занял её. Деревня была полностью сожжена и не имела ни одного жителя. Осталось лишь географическое понятие об этой деревне.
31 января 1944. Полк продолжал поиски разведчиков противника в районе деревень Малая Броница и Большая Броница Ленинградской области. Действиями разведгруппы полка капитана Беляева был захвачен в плен немец. При обыске пленного найден напильник и другие вещи, доказывающие его причастность к сапёрным частям. После допроса немец сознался, что он оставлен для подрыва мостов и важных военных объектов в нашем тылу. Пришлось расстрелять…
В районе села Большая Броница капитан Беляев убил немецкого офицера из разведки противника, который отказался бросить оружие и сдаться в плен. В его карманах были обнаружены важные документы, по которым наше командование разгадало планы противника. В этом же районе захвачены три изменника Родины из армии РОА (власовцы). После непродолжительного допроса всех троих расстреляли.
Следует отметить, что бойцы и командиры всеми фибрами своей души ненавидели предателей – власовцев, и командованию полка требовались большие усилия, чтобы допросить пойманных предателей, т. к. с ними бойцы расправляются беспощадно.
ПЛЕН ХУЖЕ СМЕРТИ
В этот ясный, сверкающий белым снегом день я выдержал тяжёлое испытание в своей жизни, когда со всей глубиной осознал, насколько мне дорога наша святая Родина. В эти полные серьёзных и крутых поворотов дни, когда грань между освобождённой нашими войсками землёй, и нашей, но отчуждённой немцами землёй, почти стиралась, наш полк работал часто в глубоком тылу противника. Думаю, что не одного меня беспокоила назойливая мысль – лучше быть убитым на родной земле, нежели попасть в плен врага, что означало тогда потерю Родины, семьи, рабство и в лучшем случае смерть на виселице или от пули гестаповцев.
«Плен хуже смерти» - был девиз нашего полка. И за всё время нашего зимнего наступления было только два случая перехода в плен врага и тоже при обстоятельствах, когда наши офицеры были взяты в плен насильственно, о чём я расскажу ниже.
В этот день 31 января, как я уже говорил, велась усиленная разведка, как с нашей, так и вражеской стороны. С группой бойцов полковой разведки без разрешения командира полка пошёл майор Долгов – зам. командира полка по строевой части. Должен сказать, что майор Долгов – истинный патриот нашей Родины, бесстрашный командир Красной Армии, уже к тому времени имевший семь ранений. Когда я проходил мимо штаба полка, меня окликнул полковник Фукалов и спросил, не видел ли я майора Долгова. Я ответил, что майор последовал с разведгруппой капитана Беляева, и получил распоряжение немедленно его возвратить и направить к командиру полка.
Выполняя боевой приказ полковника, я вышел на развилку дорог между деревнями М. Броница и Б. Броница, которые расположены в четырёх километрах друг от друга. Здесь около большой берёзы стоял связной майора Долгова, он мне сказал, что майор не велел ему следовать за ним, а приказал дожидаться его возвращения из разведки здесь.
Оглянувшись налево, я увидел в 300 – 350 метрах от нас разведку немцев в количестве 5 человек, которые, разомкнувшись, с автоматами в руках, отрезали нас от расположения нашего полка и заходили слева с целью захватить живыми в плен. С быстротой молнии мозг усиленно заработал, и надо было принять решение. В полевой сумке у меня были карты района действия нашего полка, боевые приказы командования нашему батальону и другие секретные документы. И если бы всё это было захвачено немцами у меня, живого или мёртвого, боевые операции полка были бы сорваны и наши замыслы разгаданы.
Было два выхода: соединиться с нашей разведкой, которая действовала впереди в лесу, где-то в полукилометре от нас, или отступить вправо, но здесь протекала небольшая речка Тигода, в 200 метрах от дороги. И за ней сразу начинался смешанный лес…
В это мгновение впереди послышались частые автоматные очереди, рванулись несколько гранат и послышался громкий окрик на немецком языке: «Хэнди хох!!! (руки вверх). В моём мозгу промелькнуло: значит, наша разведка попала в руки немцев и в данный момент разоружается немцами.
Другого решения быть не могло, и мы, сняв автоматы, стали отходить вправо к речке. Приказав связному майора Долгова немедленно бежать к реке, я прилёг за берёзу и дал несколько коротких очередей по немцам, которые с первого же выстрела залегли, но ответного огня не дали, очевидно боясь обнаружить своё местонахождение. Это дало возможность мне короткими перебежками достигнуть Тигоды.
Речка, как и многие реки Ленинградской области, полностью не замёрзла, и, не зная её глубины, было рискованно погружаться в воду в верхней одежде, поэтому свои полушубки мы сбросили на берегу. Держа автоматы и полевую сумку с документами над головами, мы благополучно переплыли речку и углубились в лес.
Мы были спасены. Угроза пленения нас миновала. Через полчаса обходным порядком вышли в расположение полка. И я доложил о случившемся полковнику Фукалову.
Даже не поинтересовавшись, почему я без полушубка и весь мокрый, полковник приказал взять взвод автоматчиков из резервной роты и немедленно пойти на поддержку разведгруппы капитана Беляева. Надев новый полушубок и приказав всем автоматчикам надеть маскхалаты, мы пошли на соединение с разведкой. Немецкой разведки, которая меня преследовала, уже не было.
Подойдя к лесу возле деревни Большая Броница, мы увидели группу людей в маскхалатах, которые, заметив нас, перерезали дорогу и легли в цепь. То же самое пришлось сделать и нам, так как неизвестно было, кто действует против нас – противник или наши. Ветер донёс до нас слова русской команды, и мы соединились со своей разведкой.
Оказалось, что наша разведка атаковала и уничтожила группу немецких разведчиков. При стычке убито несколько немцев, захвачены в плен 3 изменника Родины - власовцы, из армии РОА, убит офицер, у которого захвачены ценные документы. Наш капитан Беляев предлагал офицеру сдаться в плен, по-немецки крикнув: «Хэнди хох!», и когда тот не поднял руки вверх, Беляев его пристрелил.
Вот этот-то роковой окрик и перепутал мои мысли, когда меня окружала разведка врага, - и это заставило меня принять холодную ванну в ленинградской речке Тигода. Но всё прошло благополучно, так как на фронте простудные заболевания были редким исключением. Все мы весёлой дружной семьёй, без строя, вернулись в расположение полка, и майор Долгов был найден, цел и невредим.
НЕМЦЫ ДО БЕЗУМИЯ БОЯЛИСЬ ОКРУЖЕНИЯ
1 февраля на плечах отступающего противника авангардные части нашего полка, с боями продвигаясь вперёд, заняли деревню Червино Ленинградской области и расположились в ней на отдых до 18 часов. Согласно карте, в Червино должно было быть 39 домов, был сельсовет когда-то, по признакам, народ жил богато, но ограблен немцами. Все жители деревни угнаны в рабство в Германию. Противник не успел здесь сделать разрушения, сжечь деревню, но постройки сократились.
Подошли наши тылы, и бойцы получили горячую пищу.
В районе деревни Апраксин Бор впервые появился аэростат наших войск, который вёл наблюдения за войсковым продвижением.
1 февраля шла обыденная будничная работа наших подразделений.
Командир пулемётного расчета сержант комсомолец Довгаль заменил вышедшего из строя наводчика. Немцы нахально лезли в контратаку. Выдвинув свой пулемёт вперёд, сержант почти в упор расстреливал наседавших на подразделение фашистов.
Довгаль заметил несколько вражеских автоматчиков, заходивших ему во фланг. На минуту оторвавшись от пулемёта, сержант взял гранату и успокоил ею не в меру ретивых немцев, почти вплотную приблизившихся к его огневой позиции.
В эти сутки бесстрашный воин Довгаль отбил пять контратак врага. Когда все контратаки были отбиты, только около его огневой позиции лежало более двух десятков убитых фашистов.
Следуя за наступающими подразделениями, тылы полка группы старшины Тараканова, которые следовали обходной дорогой между деревнями Залесье и Малая Броница, натолкнулись на дзот противника, в котором засела группа легкораненых немецких офицеров.
Фрицы навязали бой. На предложение сдаться офицеры повели ожесточённый автоматно-пулемётный огонь. Старшина Тараканов застрелил немецкого обер-лейтенанта, у которого захватил полевую сумку с ценными документами о наименовании немецких частей и местах их дислокации.
Немцы, засевшие в дзоте, упорно продолжали сопротивляться, несмотря на все предложения и огонь, который вела группа старшины Тараканова. Старшина попросил следующую позади артиллерийскую батарею ПТО уничтожить дзот. Была подвезена пушка, которая несколькими снарядами расстреляла дзот, и в развалинах его нашли свою бесславную смерть немецкие офицеры.
2 февраля 1944 года в 18.00 полк выступил в направлении деревни Тигода, что юго-западней деревни Червино. Деревня расположена на реке Тигода.
Немцы до безумия боятся окружения.
Наш 1-й батальон получил задание обойти деревню и ударить с фланга, и как только прозвучали пулемётные очереди и треск автоматов, немцы, оставив на краю деревни заслон из двух пулемётов, спешно зажгли деревню и стали отходить. В 23 часа мы заняли деревню и освободили её от оккупантов.
В эту же ночь заняли деревни Нанежно, Щёлковка и Огорелье.
Получили боевое задание выйти на железную дорогу Новгород – Ленинград и перерезать её.
По сообщению разведки, противник отступает в юго-западном направлении от деревни Огорелье, - по дороге передвигаются автотранспорт, обозы и тыловые части врага. Дорога охраняется противником.
3 февраля, следуя в направлении совхоза Наркомлесхоза, при выходе на шоссе по немецкой настильной дороге Поддубье – Новая деревня, наступающие наши части усиленно поддерживали до десяти штурмовиков марки «ЛАГ», которые на этом настиле уничтожили большое количество немецкой техники. Противник, теснимый нами, бросил обозы, пристрелил лошадей и закрепился в совхозе.
В ночь на 4 февраля завязался бой за совхоз. Командир роты Дидковский выдвинулся впереди роты и вёл наблюдение. По вспышкам он точно определил место расположения немецких пулемётов, указал цели роте и артиллеристам. Наши орудия и пулемёты открыли огонь и подавили огневые точки противника.
Заговорила немецкая пушка. Дидковский указал и её. Среди немцев произошло замешательство. Послышались команды немецких офицеров и голоса унтеров. Дидковский понимал немецкие команды.
- У офицеров патроны на исходе, - передал он товарищам. А сам ещё ближе подобрался к вражеским позициям. Здесь он слышал почти каждое слово немцев. Вернувшись в роту, доложил командиру:
- На рассвете немцы собираются уйти, оторваться от нас.
Командир принял решение атаковать немцев. Агитатор Дидковский, помогая офицерам довести до каждого бойца приказ командира роты, говорил:
- Не дадим фашистским разбойникам уйти безнаказанно. Добьём их до рассвета!
Рота поднялась в атаку. Впереди шёл Дидковский, хорошо знавший расположение противника, и точным огнём уничтожал перепуганных гитлеровцев. Немногие из немцев успели «оторваться», почти все они остались лежать в траншеях и на улицах населённого пункта.
Передовые отряды 1-го и 2-го батальонов ворвались в район совхоза и штурмом овладели им.
В эту же ночь наши войска пересекли важную железнодорожную магистраль Новгород – Ленинград.
С ПОЛКОВОЙ АРТИЛЛЕРИЕЙ ВЕСЕЛЕЕ ИДТИ НА ВРАГА
Продвигаясь далее на юго-запад, наш полк с боями освободил населённые пункты Малые Березницы, Язвица.
Впервые за период зимнего наступления наши части поддерживала полковая артиллерия. И какова же была радость наших бойцов и командиров, когда раздался гром наших милых «Катюш», и почти одновременно совсем близко замолотили как будто бы стопудовыми молотами, разрывы «эрэсов». Это был настоящий праздник, и у каждого на душе было радостно и весело, что мы не одни, а с нами сила, заставляющая трепетать слабонервных немцев.
5 февраля в 15.40 заняли большое село Малое Ритно, где сделали большой привал.
С боями продвигаясь вперёд, заняли населённые пункты: Малые Березницы, Большие Березницы, Старое Печеново, Новое Печеново, Заручье, Веряжино и Волхино.
Противник в деревне Лютка создал крупный узел обороны, используя для этой цели большие каменные строения крупного колхоза (конюшни, трёхэтажную каменную школу), откуда вёл ожесточённый пулемётно-ружейный огонь по боевым подразделениям нашей обороны.
Командование полка приняло решение произвести обходный охват противника, со стороны, с которой враг меньше всего ожидал нашего удара. И противник, сбитый с толку, боясь окружения, поспешно отошёл.
Ввиду того, что обход нашей части был неожиданным, враг не успел поджечь все дома атакуемого нами населённого пункта, и только зажёг трёхэтажную каменную школу, которая ярким факелом освещала путь наступающим нашим подразделениям.
Большой населённый пункт Лютка, являющийся предмостным к выходу на большую шоссейную дорогу, с совершенно нетронутыми домами и служебными постройками колхоза, оказался в наших руках.
Продолжая наступление в юго-западном направлении, наши сковывающие группы, глубокими обходами в тылы врага, заняли с боями населённые пункты, стоящие вдоль шоссейной дороги: Савлово, Заполье, Вяжице, Бережок и подошли к большому населённому пункту Пристань.
Враг, хорошо используя естественные рубежи, занял выгодные для него две командные высоты на подступах к Пристани. Перед нашими боевыми порядками простиралась широкая равнина, хорошо просматриваемая и имеющая хороший сектор обстрела со стороны засевшего противника. Впереди были сооружены два дзота со станковыми пулемётами.
Командир полка решил штурмом с флангов атаковать Пристань, что успешно выполнили 1-й и 2-й батальоны нашего полка. Большую помощь оказала нам артиллерия. Немецкая автоматическая пушка и вражеские автоматчики, засевшие в домах, не давали продвигаться нашим стрелкам.
Командиру орудия, сержанту, комсомольцу Владимирову была поставлена задача – подавить огнём противника. Орудие стояло укрытое на высотке, откуда хорошо была видна цель. «Огонь!», - прозвучала команда.
Наводчик, младший сержант Кардаш, первым же снарядом разбил вражескую автоматическую пушку. Затем перенёс огонь по домам и заставил замолчать немецких автоматчиков.
Наша пехота пошла вперёд.
Враг не успел сжечь всю деревню, а только поджёг её окраины. Само село в целом представляло из себя когда-то богатый колхоз с зажиточными домами в 3-4 комнаты.
Производя обходные движения по лесам, без дорог, нам приходилось встречать местных жителей, которые спасались от угона в немецкое рабство. Среди них было большинство женщин и малолетних детей. После прихода передовых частей мирные жители возвратились в свои родные сёла. В лесах находились ульи с пчёлами, которые колхозники прятали от оккупантов. В деревне Пристань осталось много местных жителей, радушно встретили они наших бойцов и командиров. Угощали нас молоком, картофелем (а хлеба - нет).
6 февраля 1944 года гнались за отступающим противником и заняли населённые пункты, стоящие по шоссейной дороге: Заслуховое, Ям-Тёсово, Новосёлки.
В селе Моровино (111 домов) враг ожесточённо сопротивлялся и навязал нам уличный бой, в результате которого был выбит из села.
Наша часть остановилась на кратковременный отдых на обед, а затем выступила из села вперёд – на запад.
Противник взорвал все мосты, идущие от села Моровино, а обочины дороги густо заминировал. Несмотря на тщательный осмотр местности, всё же подорвался на минах наш походный медицинский пункт. Были человеческие жертвы – до 10 человек убитых и раненых.
Шоссейная дорога, идущая от Моровино, сильно обстреливалась противником миномётным огнём, поэтому полк не пошёл по шоссе, а получил новую задачу: зайти в тыл врага юго-западнее Моровино и перерезать его коммуникации в 15 километрах от него. Полк выступил в обходной манёвр.
7 февраля полк вышел из района юго-западней 800 метров д. Борщово с задачей обойти районный центр Оредеж Ленинградской области с юга и перерезать железную дорогу.
По бездорожью, обходным путём, уничтожая боевые охранения врага, в 5 часов утра достигли деревни Щербина, что расположена в 700 метрах от ж/д станции Оредеж, где наши подразделения натолкнулись на ожесточённое сопротивление противника, навязавшего уличный бой.
Передовые части 1-го и 2-го батальонов развернулись в боевые порядки, повели наступление на деревню Щербина, являющуюся подступом к укреплённому районному центру Оредеж. Враг вёл ожесточённый автоматно-пулемётный огонь, простреливая трассирующими пулями улицы и жилые дома с засевшими в них нашими бойцами и офицерами.
Командир полка полковник Фукалов с начальником штаба подполковником Резником, во главе со штабными офицерами в деревне Щербина выступил в боевых порядках и лично руководил боем на улицах деревни. Принятыми мерами и правильной расстановкой сил огневые точки противника были быстро подавлены, и только обнаглевшие «кукушки» долго ещё, до рассвета вели редкий автоматический огонь.
Наши бойцы быстро начали обживать «занятую» деревню. Несмотря на сильный мороз, около горящих зданий было тепло, быстро закипели котелки со снегом, и в них варилась где-то найденная чисто русская картошка, и бойцы, собираясь в новый поход, сушили портянки и подгоняли боевое снаряжение.
ТЫ ТРУС…
Днём противник вёл методический огонь из тяжёлых 105-ти миллиметровых орудий и полковых 82 мм миномётов. Имелись прямые попадания в жилые дома, были потери среди наших бойцов и офицеров. Здесь бесславно погиб мой друг командир взвода Алёшин. Когда начался артиллерийско-миномётный обстрел, я скомандовал своим бойцам укрыться в каменных подвалах домов и укрылся сам. На что мне Алёшин насмешливо сказал:
- Ты трус, Покровский.
Сказав, что показывать свою храбрость против тяжёлых снарядов и мин глупо, я ушёл к своим подразделениям в подвал. После окончания обстрела я вышел узнать обстановку. И на крыльце обнаружил своего друга лейтенанта Алёшина. Он лежал на спине, широко раскинув руки, из носа и ушей текла алая кровь, лицо сильно распухло. Проверив пульс и сердце, я убедился, что он мёртв. Признаков ранения на теле товарища не было, но в десяти шагах от него зияла глубокая воронка от разрыва тяжёлого снаряда. Погиб Алёшин от взрывной волны. Простившись с другом и со своими бойцами, пошёл вперёд на выполнение боевого задания командования.
Продолжая выполнение боевой задачи, наши батальоны оседлали шоссейную дорогу на Оредеж и в 15.30 очистили от врага районный центр.
Отбрасывая разрозненные части противника, полк остановился в деревне Пантелеевичи.
Из показаний взятых пленных установлено было, что нам в боях за Оредеж пришлось драться с полицейской дивизией немцев, что очень хорошо повлияло на моральное состояние личного состава полка. Значит, и у немцев не густо с народом, коли полиция начала драться вместе с кадровой немецкой армией.
Но эта полувоенная и «полуцивильная» сволочь по своему варварству нисколько не отличалась от их «товарищей» по грабежу и разбою. Враг уже успел сжечь большую хлебопекарню, некоторые жилые дома.
Местные жители в большинстве были угнаны в Германию, но многие разбежались в окрестные леса и теперь возвращались домой после прихода Красной Армии.
Оставшиеся в Оредеже жители рассказывали, что сюда немцами было согнано очень много жителей из окрестных деревень.
Вместе с эвакуированными жителями немцы отправляли в Германию все ценности, и даже железные вёдра, железо с крыш домов, плуги, бороны и другой утиль.
В Оредеже нами были захвачены небольшие трофеи: склад с боеприпасами, одна автомашина, несколько пулемётов. Потери противника – 120 человек и два пленных. Наши потери – 36 человек убитыми и ранеными.
При попытке оседлать уже отбитую нами железную дорогу враг предпринял ряд ожесточённых контратак, противнику особенно хотелось отбить дзот на железной дороге.
Особенно отличились в этом бою подразделения ИПТО (противотанковых орудий) лейтенанта Ярового, который поддерживал наступление пехоты полка.
На расчёт орудия ИПТО наседало до взвода немцев, но бойцы и офицеры решили стоять насмерть.
Наводчик Пашихин, будучи трижды ранен, не пожелал оставить боевой расчёт. Когда дело дошло до рукопашной схватки, Пашихин из трофейной винтовки убил двух немцев. Командир орудия Пеньков из нагана убил одного и тяжело ранил другого фашиста. Красноармеец Бородин убил немца и с расчётом уничтожил две огневые точки врага с ручными пулемётами, разбил дзот на железной дороге.
Нам пришлось видеть в центре города Оредеж, как ненавистные изверги издевались над нашим мирным населением, людьми, которые пытались остаться на своей Родине и не хотели идти в Германию.
Молодая женщина, запряжённая в примитивную упряжку в салазках, на которых нагружен был жалкий скарб, в упор - в лицо была застрелена фашистами. Её, очевидно, сын, мальчик 10-11 лет с простреленной головой лежал возле матери.
- Это образец «нового порядка» в Европе, - сказал я своим бойцам, и мы пошли вперёд на запад, на Лугу.
Большинство жителей, которых угоняли немцы в город Лугу под непосредственным огнём нашей артиллерии (старики, женщины и в большом количестве дети), оставались в лесах и теперь возвращались в Оредеж, ведя за собой коз, коров, везя свой скарб.
Характерно, что в г. Оредеж сразу же, как только вступила наша часть, организовалась Советская власть. Райком ВКП(б) и райисполком приступили к работе. Председатель райисполкома тов. Сидорова - к учёту трофейного имущества и жилого фонда.
Когда мы выходили из Оредежа, нам встретилась группа детей в возрасте от 4 до 11 лет. Вова Точкаев - 8 лет, Лора (фамилии не знала) – 8 лет, Нина Белова – 10 лет, Коля Николаев 8 лет и другие. Дети совершенно не имели тёплой одежды и были сильно голодны. За ними организован надзор, и они будут направлены в Оредеж в детский дом.
Радостно было сознавать, что трудности, холод, усталость, беспрерывные походы служат великой цели освобождения наших братьев.
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ. ОТЧАЯННЫЙ РУССКИЙ НАТИСК
9 февраля 1944 года полк получил задачу выйти из района Оредеж обходным маневром от деревни Малые Сокольники. Обойти группировку немцев, расположенную в деревне Заплотье, и этим воспрепятствовать противнику, чтобы он не смог взорвать мосты, сжечь окрестные деревни и угнать население в Германию.
В ночь на 10 февраля полк, пройдя по глубокому снегу 13 километров, уже по дороге на деревню Заплотье был несколько раз обстрелян, вначале ружейным, а затем миномётным огнём. Передовые подразделения 1-го и 2-го батальонов на рассвете 10 февраля ворвались в Заплотье и завязали уличный бой. Драться в условиях деревни было не впервые. В окна домов полетели гранаты РГД – наша «карманная артиллерия».
В такой предрассветный час побеждает не количество, а превосходство внезапности. Действительно страшно, когда среди ночи раздастся наше русское «ура-а-а!» и хлопотливо заработают автоматы и ручные гранаты.
…В одном нательном белье выскакивали немцы из домов и покорно ложились под огнём наших автоматов. Через полчаса всё было кончено, и лишь изредка тишину ночи нарушали стоны раненых.
Но кажущаяся тишина была преждевременной и зловещей. При штурме деревни оказалось, что в ней расположено свыше батальона немцев полного состава одной из частей «СС». После короткой артиллерийской подготовки немцы контратаковали нас. Наши батальоны только имели названия батальонов, но они были сильно обескровлены предыдущими боями, в каждом батальоне было не более роты.
В силу значительного перевеса немецких сил наше подразделение оставило деревню Заплотье и, отойдя 800 метров от деревни, углубились в редкий берёзовый лес. Заняли круговую оборону.
Противник, вооружённый до зубов, поддержанный автоматической пушкой и сильно насыщенный станковыми и ручными пулемётами, с 9.00 10 февраля 44 г. повёл бешеные атаки.
Наш узел круговой обороны в радиусе 300 метров был расположен в невыгодных для нас условиях, т. к. с одной стороны от противника отделялся большой просекой, которая контролировалась немцами и простреливалась пулемётным огнём и огнём автоматической пушки.
С другой стороны от деревни Поддубье, ещё занятой немцами, нас обтекала лощина, дающая возможность скрытого подхода и группировки немецких войск.
В таких условиях полк оказался в полном окружении противника со всех сторон.
Две бронемашины курсировали по просеке.
Яростные атаки противника, начавшиеся с утра, продолжались в течение всего дня и вечера.
Из показаний пленных и перехваченной радиограммы противника явствовало, что ему предложено всеми силами и средствами уничтожить наш полк.
Первая контратака последовала с запада, со стороны просеки. Громко отдавая слова команды, пьяные фашисты живым валом полезли на боевые порядки наших батальонов.
Офицеры и бойцы, имея приказ командования стрелять только прицельным огнём, встретили врага бесстрашно и выдержанно. Подпустив немцев на 30-40 метров, забросали их гранатами, а затем с криками «ура-а-а!» опрокинули врага и отбросили за просеку.
Противник отошёл, оставив на поле боя до 30 человек убитыми и ранеными, бросил на поле боя 4 пулемёта МГ-34 и много винтовок, патронов и гранат.
Враг не ограничился этим и через час повёл контратаку уже с другой стороны. С каждым часом положение полка становилось всё более и более критическим. Имелись потери в людях, убиты были 25 человек и ранены 39.
Командир полка, имея хорошую радиосвязь с дивизией и полком, который пробивался с боями к нам, воодушевлял офицеров и бойцов драться до последней капли крови:
- Умереть, но не запятнать славы и боевых традиций Любанцев! (Любанской дивизии – прим. Г. К.).
Все, кто мог держать в руках оружие, в том числе и командир полка Фукалов, замполит Айзенберг, начальник штаба Резник, уполномоченный особого отдела «Смерш», - бросались с криками «ура!» на врага и отбивали контратаки.
Всего было отбито 11 атак.
Особенно трудными были последние три атаки противника. Раненые стали говорить, что мы бросим их на произвол судьбы, и они пойдут в плен к немцам. Но командир полка особенно уверенно успокаивал их, что мы победим и все выйдем из окружения.
Командиру полка было известно, что к нам направлено пополнение, но прорваться через кольцо противника ни со стороны наших тылов, ни с какой другой стороны не представлялось возможным.
В наш тыл было направлено три группы офицеров с целью доставить пополнение и рассказать об обстановке, сложившейся для полка.
Противник кидал в бой всё новые и новые резервы. Когда последние разы мы шли в контратаки, все женщины (связь) и раненые из последних сил кричали «ура!» и тем самым оказывали нам моральную поддержку.
И враг не выдержал. В последнюю атаку, которая происходила при полной ночной темноте, немцы применили стрельбу из ракетниц ракетами. Впечатление от этой стрельбы для нас было сильное, так как мы не знали, чем враг стреляет. Ракеты, попадая в деревья, поджигали их и рассыпали яркие искры, но наш натиск настолько был отчаянным и упорным, что немцы не выдержали этого натиска, - мы победили.
Ночью враг позорно бежал. Наша разведка установила, что просека свободна. И 11 февраля 1944 года противник больше атак не производил.
МЫ - ПОБЕДИЛИ!