Слева от трассы Калининград – Чернышевское, или, если Вам угодно, Кёнигсберг – Эйдткунен, возле выезда из Гусева, есть роща. Все её видят, но не все знают, что это бывшая деревня Лаздинеляй, где родился великий литовский поэт Кристионас Донелайтис. Прикасаюсь к гранитному валуну, поставленному на месте рождения поэта, и говорю старику что-то хорошее. Тёплый камень щекочет кончики пальцев. Выезжаю по старой колее дальше в поле. Мягкий скользящий свет закатного солнца золотит траву и колосья, и внезапно охватывает могучее ощущение растворённости, сопричастности окружающему – и вот уже сами рождаются строки, и бесконечно самонадеянно было бы претендовать на их авторство. Образы рвутся из души с такой неистовой силой, что…что? С чем это сравнить? Пережить это чувство – безусловное счастье, и благодарение Богу.
Кристионасу Донелайтису
От моего дома до места твоего рождения полчаса на велосипеде,
От моего дома до твоей могилы час езды на машине.
Поэтому я отправлюсь к месту твоего рождения,
Взяв с собой только один вопрос.
Там, возле гранитного валуна, девушка ждёт возлюбленного,
Который уже спешит к ней в старой тележке,
Наверное, они тоже думают о том,
Чтобы кто-то родился.
Там, где ты появился на свет, я задам вопрос,
Я почти уверен – ты тоже задавал его
В такой же предзакатный час,
Глядя на эти же поля и рощи.
Поле, прусское поле, ответь мне на любом языке,
На языке любого из твоих народов,
Которые орошали тебя своим потом,
Которые поливали тебя своей кровью,
Кости которых лежат в твоей земле и прямо на ней,
Скажи на любом языке – я пойму,
Потому что очень хочу услышать и понять.
Скажи мне – как мне найти счастье своё, не чужое,
Как стать счастливым, не обокрав никого,
Как найти счастье, которое никто не терял,
Как обрести радость, которая согреет не только меня…
И поле отвечает всегда, сразу на всех языках,
Кладёт свою тёплую руку прямо на сердце.
Я знаю, Кристионас, почему в этих строках нет рифмы.
Ты нашёптываешь мне слова на тех языках, которые знаешь.
На литовском, иврите, немецком, латинском.
Русского языка тебе не довелось узнать,
Но поверь мне – это неплохой язык,
На нём можно говорить о любви к женщине,
На нём даже можно говорить о любви к прусскому полю.
Мой славянский язык ощупывает имя твоей родины.
Ласдинелен, Лаздинеляй – округлое слово, полное любви.
Спасибо Господу за то, что я слышу тебя.
Ты кладёшь свою тёплую руку прямо на моё сердце.
2014