На столах уже стояли блюдца с кетой, сыром, маринованными огурчиками, хлебом, графинчики с водкой, минералка и стопки, лежали вилки, ложки и ножи. И, конечно же, сельдь"под шубой". Наш столик обслуживала белокурая Марина. Эх, блондинки, блондинки. Сколько счастья вы принесли мужикам, сколько крови попортили.
Сегодня утром, в период между потреблением коньяка и моим уходом в видеокомнату, полковник, в течение пятнадцати минут, просветил меня относительно прекрасной официантки.
Сестра Марины - жена командира дивизии. Марина работала, под его началом, бухгалтером в АО закрытого типа «Оборонедасервис». За пять месяцев работы ей удалось облегчить государственную казну на 768 миллионов рублей.
- Это не доллары и не евро – полковник прищурился, - за такие суммы сейчас в России, сам понимаешь, не сажают. То есть не садят.
- Простите, профессор, а за что тогда можно садить?
- Ну, если бы она машину картошки увела, ну, в крайнем случае, просто машину. Или пару туш мяса, тогда, может быть…. Но не факт. . Или забор губернаторского особняка разрисовала. Вот тогда уж точно…
- Так как же она ухитрилась такие заоблачные цифры получить?
- Да просто, как и всё гениальное. Есть рацион питания солдата-срочника, так она на этом рационе припечатала слова «в военное время». А сама создала аналогичный рацион, но с припиской «в мирное время». Дальше просто: например солдату по нормативу положено 600 граммов картошки в сутки, а она спокойно в своём нормативе уменьшала до 400 граммов. И так по большинству продуктов. Вот, так вот, доцент.
В моих глазах Марина превращалась в монстра.
- Куда она девала излишки?
- Продавала, конечно, в такие же воинские части. У неё же договоры и с другими дивизиями округа были. А деньги в своё акционерное общество. А «Оборонедасервис», то есть Марина, деньги на свой счёт переводила. Ясно?
- Мне-то ясно. Но, она же попалась?
- Попалась, попалась, Завтра суд. Закрытый, причём, насколько я знаю, без её участия.
Он налил коньяк, глянул на часы. Мы выпили.
- А как она попалась?
- Проблемы решать она умела, то с помощью комдива, то себя обворожительную предлагала. Не повезло ей в этот раз: ревизор попался других наклонностей - полковник скрипнул зубами. - На все попытки сближения шарахался от неё, как черт от ладана. Зато комдиву, в конце разговора, всегда говорил: «Как ты мог с ней связаться, пра-а-тивный»? При этом всегда ласково касался кончиками пальцев его плеча. У меня кулаки чесались. Но комдив не повёлся. Сам видел.- Полковник помолчал и задумчиво произнес. - А ведь мог бы решить проблему...
- Профессор, вы же за демократию, и, значит, за равноправие ориентаций? Поэтому, принимайте, как должное. Так что с Мариной?
- Определили её под домашний арест. Но вот что она выкинула во время задержания, а народу было предостаточно. Заявила, что её кумир - Моника, и она её последовательница.
- Биллова Моника?
- В точку!
- Круто. Мужик до этого вряд ли додумался бы. Но, почему она сейчас не под арестом, что случилось?
- Первый прокурор…
- А что, был и второй?
- Слушай, лейтенант, у тебя дурацкая привычка перебивать старшего по званию.
- Профессор, но это всего лишь слова.
- Это привычка. Избавляйся.
- Слушаюсь.
- Я не знаю, слышал ли прокурор о её кумире, но он, пятидесятипятилетний, пошёл к ней на квартиру, чтобы проверить, как соблюдается домашний арест. Короче, через час она вызвала «Скорую», и как вспоминал врач, выразилась в адрес больного: «... слабак, а туда, же...».
А новый, сорокадвухлетний прокурор, добился смены ареста на подписку о невыезде. Он в течение недели дважды в день проверял выполнение подследственной предписания.
- Ну, он-то поздоровее первого будет.
- Это что… Он внёс предложение в штаб округа представить комдива и её к поощрению за эксперимент с рационом питания воина. Ведь не было потерь среди личного состава.
- Что делает с человеком любовь плотская! Даже с прокурором...
- Но, поскольку имелись нарушения и всякие неточности в работе АОЗТ «Оборонедасервис» , он будет просить для Марины два года. Условно.
- Но, ведь главный комдив, с ним-то как?
- У комдива тесть то ли в Минобороны, то ли в правительстве, то ли в Совфеде числится. Так что, скорее всего, представят к поощрению.
- А конфискация имущества? 768 миллионов – деньги-то народные.
- Часть денег – на поддержку тех, кто приговор вынесет, да и после срока ей жить на что-то надо? Вот на этот остаток и будет жить.
Полковник взглянул на часы.
- Я поехал на полигон. С делегацией, она будет через пять минут.
- Ну, а я пойду стрекозами командовать. Вы, кстати, их взяли?
- В «Уазике».
И вот мы с профессором сидим друг против друга за столом, а нас обслуживает, в смысле обеда, конечно, последовательница Моники.
В зале 20 столиков по четыре места за каждым. Крайние из них оперативно заняли наши офицеры, тем самым гостеприимно предложив гостям размещаться за столиками внутренней территории.
Полковник подмигнул мне, я наполнил стопки, его и свою. Он поднялся и, перекрывая лёгкий предобеденный гул в зале, произнёс тост за взаимодействие на благо мира и наших, и натовских, и всех остальных военных. Зал стоя поддержал тост полковника, прозвенев стопками и умело опрокинув содержимое в себя.
Я не стал противиться общему настрою, принял почти фронтовые сто грамм, и приступил к обеду. В преддверии того, что мне предстояло «напиться», и, не очень доверяя современной химии, в своём номере я съел полпачки любимого крестьянского сливочного масла. Без ничего. Я уже проходил подобные процедуры, и всегда алкоголь действовал медленно, предоставляя мне возможность почти трезвым добраться до кровати. Своей или не своей.