Красивая блондинка с тонкими, словно вырезанными из слоновой кости чертами выразительного лица, но слишком уж бледным для лета и потому казавшимся каким-то неестественно кукольным, на котором ярким пятном выделялись большие, темно красные, выпяченные вперед губы. Правда, нос у этой девушки был несколько великоват для такого типа лица, да и лоб слишком уж высокий, настоящий мужской лоб, но он скрадывался небольшой изящной челкой золотистых, цвета спелой пшеницы волос, под которыми на Андрея смотрели внимательные, ярко синие, как васильки во ржи, но с четко выраженным зеленоватым отливом, необыкновенно громадные и очень красивые глаза с длиннющими затемненными ресницами.
***
Лариса запомнила Андрея много лет назад на вокзале города Воронеже, куда она ездила к родственникам. Андрей со своей девушкой стояли перед окном вагона поезда «Воронеж – Москва» как раз напротив того места, где на боковой полке сидела Лариса. Они стояли лицом к лицу, взявшись за руки и прильнув друг к другу. И столько любви, столько нежности, столько тепла и грусти было в их взаимных взглядах, что у Ларисы даже захолонуло на сердце. Захолонуло от элементарной человеческой зависти к ним, к этим двум молодым людям.
И эта, щемящая ее душу сцена прощания двух, устремленных друг на друга любящих глаз, глаз парня и девушки, запечатлелась и буквально «впечаталась» в сознании Ларисы навечно и преследовала ее постоянно в течении долгих, долгих лет ее жизни, когда она ложилась в постель одна и ей никак не удавалось уснуть.
Они тогда с Андреем проговорили в вагоне почти всю ночь и Лариса, тонко, по женски выманив из него все подробности их непростых с девушкой отношений, почувствовала сильнейшую тягу к сидящему напротив него симпатичному молодому человеку. И даже какую-то ревность к его девушке. Короче, он понравился ей. И лаже больше, чем понравился. Он запал в ее сердце. И в ее душу. Он даже сниться ей стал потом по ночам. И ей виделось во сне, что он смотрит на нее точно также, как он смотрел на свою девушку в Воронеже.
А потом она увидела в «Арагви» его сидящего в компании пьянствующих мужиков, его безжизненное и почти мертвое лицо, его пустые, ничего не выражающие глаза, узнала его историю и поняла, сердцем поняла, что Андрея надо спасать, пока еще не поздно и чувство жалости переполнило ее сердце. А потом, когда Андрей исчез из ее жизни, она поняла, что любит его, любит так, как никогда еще никого не любила.
И вот теперь эта их новая встреча. И вот теперь он опять с ней в постели. Опять они с ним по ночам активно занимаются сексом. Причем, сексом они занимаются практически каждую ночь. И частенько не по одному разу. И каждый их совместный вечер начинается с взаимных ласк. Он ее обнимает, целует, ласкает руками, пальцами, ладонями, языком, поцелуями, взаимными прикосновениями по всему телу, а не только в ее интимных местах или в ее эрогенных зонах. И она всегда с удовольствием отвечает ему. Ей нравится его ласкать, потому что ей нравится в нем все, и его сильное, мускулистое тело, и его ласковые руки, и его жадные мягкие губы, и его запах, запах возбужденного ею мужского тела, от которого она пьянеет и у нее начинает кружится голова.
С другими мужчинами у нее такое тоже случалось. Редко, но случалось. Но лишь на начальных стадиях знакомства. Потом мужской интерес к ней у них обычно начинал уменьшаться, если только не сказать большего – пропадать! Да и у нее тоже. А вместе с ними начинала исчезать и исчезала потом совсем трепетная интенсивность предварительных интимных ласк, И оставался один лишь голый физиологический секс, переходящий в унылое повторение стандартных движений взаимно сплетенных тел. И тоскливая мысль от этих движений – и когда же он кончит!
С Андреем у нее все по другому. Буквально все! С Андреем они не занимались сексом в постели. С Андреем любили друг друга в постели. Да, они всю ночь занимались сексом. Однако, если разобраться, это не был секс в обычном и традиционном понимании этого слова; но это не было и элементарнейшим "траханием", простым или там виртуозным, используемым мужчиной и женщиной для удовлетворения половых потребностей своего организма. Не было это и никакой "камасутрой" с ее бесчисленным множеством способов, приемов и позиций, изобретенных человечеством для возбуждения партнеров и «усиливания» их сексуальных желаний. Однако это не было и актами простой физической близости между мужчиной и женщиной, пусть даже и очень необходимых друг другу.
Нет. Они занимались не сексом, как таковым. Они наслаждались друг другом. Они – любили друг друга. Любили нежно, трепетно и чутко. А когда мужчина и женщина любят друг друга, то им не надо какой-либо изощренности в их любовных действиях или любовных ласках. Изощренность здесь становится совершенно не нужной. Потому что, когда любят, то самые обычные прикосновения друг к другу - это уже счастье; а объятия, ласки – это уже само блаженство и тогда самый обычный, самый заурядный, самый примитивный секс становиться вершиной духовного и затем уже - физического наслаждения. Потому что в основе его лежит желание сделать хорошо не только и не столько себе, а именно ему, твоему партнеру и все твои сексуальные действия начинают быть направлены на удовлетворение желаний не своих собственных, а только - его или ее желаний.
Ведь любовь мужчины и женщины не предопределяет в своей основе обязательное присутствие безумной, "не рассуждающей" или безоглядной любовной страсти. Нет, не страсть, не мощный импульс физического полового влечения, переходящего в нестерпимое желание физической близости, а высочайшая, трепетная и всепоглощающая нежность в сочетании с удивительным чувством благоговейного, чуть ли не святого, божественного преклонения перед этим творением природы или созданием творца, посланного тебе на радость и счастье жизни. Да святиться имя твое! – молитва всех любящих в мире.
И потому любить – это значит дарить радость другому, тому, кого ты любишь. И уже от этого ощущения получать удовольствие самому. Любить - это отдавать, а не брать. Любить - это делиться, а не забирать все себе. Любить - это жить для любимого, а не для самого себя, поэтому любовь и эгоизм - это вещи и понятия совершенно не совместимые друг с другом и полностью противоречащие друг другу..
.
И они любили друг друга, наслаждались друг другом. Долго, жадно, неутомимо и настойчиво. Как могли, как умели, как хотели. А потом долго лежали молча, крепко обнявшись и прижавшись друг к другу, уставшие, но счастливые. Они словно боялись развести свои переплетенные руки, потому что тогда они вновь становились разделенными и вновь могли бы расстаться или потеряться в этом мире, но теперь уж навсегда, без всякой надежды на новую встречу. И так было у них практически каждую ночь. И порой по нескольку раз за ночь.
Так что же за всем этим скрывается? Она что, постоянно возбуждает Андрея и он, Андрей, ее постоянно хочет? Так, что ли? Но если это так, то, значит, она ему, как женщина, не надоедает? Но такое возможно между мужчиной и женщиной лишь тогда, когда мужчина любит свою женщину. Причем, по настоящему любит. Ведь мужчину в этом вопросе трудно обмануть. Если мужчина любит женщину, то он хочет секса с ней. И секс с ней ему не надоедает. А если мужчина не любит ее, то он ее не хочет, у него «на нее не стоит». И заставить сексом его заниматься с такой женщиной становится проблемой из проблем. А здесь у них секс целый месяц и почти каждую ночь. Выходит, Андрей любит ее, значит, он полюбил ее?
Но Лариса даже боялась подумать на эту тему. Она все больше и больше привязывалась к Андрею, принимала нынешнюю свою жизнь такой, какая она у них сейчас сложилась. И боялась их изменений. Потому что любое такое изменение означало конец их отношений. Ведь у Андрея в Подлипках жена с ребенком.
А у нее, Ларисы, детей уже никогда не будет. Она бы с удовольствием забеременела от Андрея и потом одна воспитала бы ребенка от него. Но… это проклятое «но», которое порой все переворачивает в жизни. Им тогда, с ее первым мужем, действительно казалось, что жизнь у них еще впереди. И не стоит ее сейчас связывать с ребёнком. Надо сначала пожить для себя. И они тогда жили для себя. Наслаждались жизнью. Молодые, красивые, сильные, и нечаянная беременность Ларисы им и вправду могла помешать. Они сделали аборт по взаимному решению, по взаимному согласию и жили для себя, не о чем не задумываясь. Но потом муж погиб, утонув в Черном море во время начинающегося шторма, и она осталась одна и никакие ее желания заиметь ребенка успеха не имели. Причем не имели из-за нее. Из за того самого аборта она стала бесплодной. А бесплодная женщина разве женщина?
Поэтому сейчас Лариса наслаждалась отношениями с Андреем. И боялась подумать о будущем. Потому что у их отношений будущего не было.
***
Рабочий день Ларисы начинался с десяти. Примерно в это время вставал и Андрей. Лариса готовила завтрак, состоящей из крепко заваренного чая или черного кофе с сахаром и бутербродов из масла и сыра с сухой колбасой, красной рыбой или икры. Благо, что Ларисе при ее работе принести с собой эти продукты питания никаких проблем не вызывало. Каких-либо других завтраков в виде каш Андрей на дух не признавал. Да и Лариса тоже. Ну, иногда все же Лариса делала омлет с помидорами и вареной колбасой типа докторской. И больше ничего.
О диетах и похудениях в те времена женщины еще не думали. И правильно делали, потому что фигура Ларисы была по настоящему женской. И грудь, и бедра, и даже небольшой мягкий животик у нее были и придавали ей по настоящему женский вид.
День Андрей день находился в общаге, работал над дипломом. Там было все необходимое для работы, включая чертежный кульман, ребят для обсуждения возникающих проблем, библиотека техническая и учебная с необходимыми справочной литературой. А вечером, часов в девять, десять, приезжал к Ларисе. У него теперь был свой ключ от ее квартиры. Лариса дала. Она заканчивала поздно. И работала через день на с десяти до двенадцати ночи. Иногда приходилось даже задерживаться. Естественно, что обедала и ужинала Лариса у себя в ресторане.
Поэтому, Андрей готовил ужин для себя сам. Чаще всего жареную картошку. Самую обыкновенную, на подсолнечном масле или же на сале со шкварками. И что-нибудь еще к картошке из вторых мясных блюд, которые Лариса приносила с работы. Лангеты там всякие, котлеты фирменные, бифштексы, отбивные, ромштексы, блюда из кур, рыбы и так далее. Андрей не был гурманом и ел все, что было в холодильнике уже приготовленным и готовым к потреблению. Надо было лишь разогреть. А потом дождаться Ларисы с работы перед телевизором с сигаретой во рту. Ну, естественно, помыв перед этим посуду и убрав все за собой.
А потом наступил день защиты диплома, который Андрей защитил на отлично и где Лариса, естественно, не была по той простой причине, что ей там было не место и ей там нечего было делать. Хотя, если разобраться, очень хотела посмотреть на Андрея в экстремальной для него обстановке. А дальше все пошло по проторённой студенческой дорожке. Дальше был ресторан, где студенты группы Андрея праздновали защиту и где Андрей хорошенько выпил и приехал к Ларисе на такси основательно «поддатенький».
И была у них долгая сексуальная ночь, где у Ларисы впервые появилась мысль о том, что очень скоро, всего через несколько дней, в этой постели ночами Андрея с ней уже не будет. И эта мысль сводила ее с ума и все более и более заводила ее сексуально, и она по настоящему безумствовала в постели, прижимая к себе Андрея с невероятнейшей силой и даже исцарапала в оргазмах до крови всю его спину, словно старалась не отпускать от себя Андрея или хотя бы оставить на теле Андрея долгую память о себе.
Расстались они в квартире утром, расстались по хорошему, без сцен и скандалов, тихо и нежно. А потом приехало вызванное Андреем такси, Андрей последний раз поцеловал Ларису и ушел. Как понимала Лариса - навсегда. И здесь силы оставили Ларису. У нее подогнулись колени, она оперлась спиной о стену прихожей, и медленно, медленно опустилась на пол. Затем закрыла лицо ладонями и молча заплакала. Плакала они тихо и долго. До тех пор, пока в прихожей не зазвонил телефон.
Звонили с работы. А она про свою работу в этот день забыла совсем. Впервые в жизни ей стало не до работы. Она отпросилась на день и легла в постель. Целый день пролежала недвижно в постели, не закрывая глаз. Голова была пустая и гулкая. Ни одной мысли. Как ей теперь жить, что делать, она не знала. Если бы у нее был яд, она бы с удовольствием его приняла. Или хотя бы пистолет. Но у нее не было ничего. А резать себе вены ножом или накладывать на себя петлю у нее просто не было сил.
Послесловие.
Где-то через полгода, в воскресение Лариса приехала в Полипки к дому Андрея. Взяла отгул и приехала. Адрес она его знала уже давно. Подсмотрела по паспорту. И даже телефоны его знала. И рабочий, и домашний. В записной книжке увидела. Нехорошо, конечно, но, что ж поделать, если другого пути у нее не было. Она даже позвонила ему однажды на рабочий телефон. Для чего, не знала. Просто, хотела услышать его голос. Но его на месте не было. Домой позвонить не хватало мужества. Хотя пробовала несколько раз. Брала трубку, набирала номер и сразу же бросало. Что-то в душе не позволяло.
С собой она взяла импортный фотоаппарат, с которого можно было фотографировать с дальнего расстояния. Зачем? Она не знала. На всякий случай. Мало ли что? Ведь у нее даже фотографии Андрея не было.
Она зашла во двор его дома. Двор был зеленый и хорошо оборудован. Она села на лавочку, откуда был виден его подъезд, и замерла. Сколько она так просидела, она не знала. Но долго. И вот к подъезду подъехала машина. Москвич. Из нее вышли трое. Андрей, жена и дочь. Веселые, довольные, смеющиеся. Они постояли около подъезда, разговаривая между собой, а и потом зашли в дом. Лариса успела сделать несколько снимков.
Снимки получились неплохие. На одном хорошо было видно лицо Андрея. Она поместила его в рамочку и поставила у себя на трюмо в гостиной. Больше от Андрея у нее ничего не осталось. Если не считать памяти.