Какое голубое небо! Какие невероятно большие желтоглазые ромашки! До чего легко парить в этом просторном небе и с высоты любоваться бело-золотым морем – ромашковым!
Ой, что это!? Что прервало мой прекрасный полет?
Не могу пошевелить ногами, не получается взлететь выше….
Меня тянет вниз. Море-небо стало серым, ромашки потеряли свои белоснежные лепестки, а их желтенькие глазки посерели и смотрят на меня холодно и зло.
Опускаюсь все ниже и ниже, поднимается ветер. Он кружит вокруг, корчуя увядшие ромашки и превращая их в темные грохочущие тучи. То ли гром, то ли голос проникает прямо внутрь меня, ощущаю его где-то внутри, возле желудка.
В короткий момент, когда ветер чуть стих – отвлекся на тучи, я взглянул на ноги. Интересно же, что так сильно тянет вниз, удаляя от такого радостного полета по голубизне спокойного неба.
Ну, и ну! Это цепь! Кое-где сверкая позолотой, цепь уходит куда-то далеко вниз, не вижу ее окончания, но чувствую, что кто-то сильный неумолимо тянет меня вниз.
А там… там темно и душно! И я не хочу туда. Я пытаюсь стряхнуть цепь. Но она делает несколько новых витков и сжимает ноги так, что чувствую, как правый ботинок медленно сполз и улетел вместе с ветром. А тучи давят сверху, становятся все темнее, злее. Гром волнами перекатывается по ним. И вдруг понимаю, что это не гром, это голос, и начинаю разбирать произносимые им слова….
…. Стена …краска …лентяй…
Сверкает молния!
Я открываю глаза и потираю растущую на лбу шишку.
Надо мной со скалкой в одной руке и малярной кистью в другой возвышается теща!
- Ишь, спрятался и спит! - Вопит она во всю мощь своих легких, - а кто стену белить будет? Краска вон пленкой покрылась уже.
Я окончательно просыпаюсь. Вздыхаю со всей обреченностью, на какую способен…. Встаю с любимого стульчика. Беру кисть, которая в стала вдруг тяжеленой словно двухпудовая гиря, и начинаю малярить. Теща, понаблюдав за моими действиями, удалилась, что-то бормоча себе под нос.
С трудом сделав несколько мазков, отстраняюсь и с удивлением взираю на стену. Серая поверхность расцвела ромашками! Оглядываюсь на стул, призывно белеющий на фоне серой стены, словно он – лепесток ромашки из сна.
Прячу за досками ведро с краской и кисть. Потирая шишку на лбу, блаженно опускаюсь на стул. А теща… теща с краской вместе подождет.
Я не лентяй, просто очень устал.
Я снова лечу над ромашковым полем…
*******
ромашки на серую стену мне помогла разместить Элиана Долинная