В 80 -е годы я работала в библиотеке Академии Наук в (БАНе) на Биржевой линии Васильевского острова сначала простым библиотекарем, а потом старшим редактором в ОНОЛ (отделе научной обработки литературы). Не помню в каких СМИ было озвучено мнение известной поэтессы Ларисы Васильевой о гибели Николая Рубцова. Его главный лейтмотив:" Я бы его спасла..."
Николай Рубцов часто заводил разговор о Ларисе Васильевой. Он любил её стихи и был с ней лично знаком. Вот его слова:" Я как-то сказал Ларисе, что изо всех баб (поэтесс-Л.Д.) она мне нравится больше всех. А она мне сказала, что изо всех мужиков (поэтов -Л.Д.) больше всех ей нравлюсь я." Всё это было сказано с доброй рубцовской усмешкой. Среди молодых талантливых поэтов 60-х, 70-х годов мне тоже было известно имя Ларисы Васильевой. Её циклы стихов в журнале "Молодая гвардия", книги стихов "Льняная луна", "Огневица" и другие не могли затеряться в множестве поэтических книг других авторов. Её стихи волновали, врезались в память.До сих пор помню её четверостишие из советских атеистических времён:
Ведь знаем мы очень немного
и некого рядом спросить.
Не следует имени Бога
насмешливо произносить.
Почему меня так обидно задел отголосок мнения Ларисы, долетевший до меня :"Я бы спасла его..."?Теперь я бы восприняла его совсем иначе. А тогда я взяла в нашей библиотеке " Справочник Союза писателей СССР", где были адреса и телефоны членов Союза, и узнала где живёт Лариса Васильева. В Москву, на улицу Усиевича я написала ей всего четыре строчки:
Так где ж вы, спасатели, были,
когда в алкогольном мозгу
кошмары клубились и плыли,
тогда вы никто ни гу-гу.
Людмила Дербина
Лариса Васильева, умная женщина, уникальный поэт, конечно же, всё поняла.Она не присоединилась к хору моих гонителей, поскольку ей не позволило это сделать врождённое достоинство.