Всадница в странных одеждах, явно, кроме сверкающих шпор на сапожках, не предназначенных для верховой езды, вскочила в седло и сходу воткнула шпоры в бока скакуна. Тот, взревев, взвился на дыбы. Закусив удила, он тряс головой и вращал выпученными глазами, но с места не двигался. Шпоры вонзились глубже, окрашиваясь кровью. Скакун тряс головой, разбрызгивая слёзы и слюни, но топтался на месте, пытаясь хотя бы сегодня не начинать эту еженощную скачку. Он скосил глаза вниз и увидел свои босые ноги, топчущиеся в пыли старой лесной дороги…
***
Антон приподнялся на подушке, в ушах ещё слышались крики наездницы, но привычный мир уже возвращался. Сквозь жалюзи пробивались тонкие лучи осеннего Солнца. С улицы доносился ленивый лай собак и крики детей. Не уходила только боль. Уже который месяц. Нет, эта не была постоянная боль, Антон находил положение, при котором она стихала, если не уходила совсем, но боль всегда находилась с ним, как бы подтверждая реальность происходящего.
Он узнал эту дорогу. Несмотря на то, что он увидел её мельком, но сознание выхватило именно те подробности, которые позволили узнать это место. Место последней прогулки с женой, перед тем, как это всё началось.
Примерно в это же время, год назад, они отправились прогуляться вечером в Крабово ущелье. Красивое и спокойное место, где Антон с детства играл с друзьями в разные игры, наслаждаясь чистым лесным воздухом и прохладой даже в самые знойные дни южного лета. Вот и тогда, бредя с супругой по тропе, он не мог избавиться от ностальгических воспоминаний и рассказывал ей об истории этих мест, слышанной им ещё в те далёкие времена беззаботности.
- Можешь представить, что сюда ссылали ведьм со всего юга России во времена царя-батюшки, а потом, когда они друг дружку извели, сюда селили освободившихся из мест не столь отдалённых, а теперь здесь селятся те, у кого хватает денег не жить в городе. Вот так место одно и то же, а люди меняются.
- Воздух здесь – пить можно, - вздохнула полной грудью супруга, прижимаясь к Антону.
Так за разговорами, перейдя ущелье по трубе газопровода, они забрели к старым букам. Эти вековые деревья росли, как бы, в стороне от всего леса, отчуждённо и с достоинством расположившись у края ущелья.
- Эти деревья лечат, - начал Антон, - они снимают головную боль и усталость, выбери дерево, которое тебе понравилось, обними его и послушай, как движутся по его стволу соки, может, и ещё что-нибудь услышишь. О, смотри, похоже старые развалины, интересно, кто тут жил среди дубов и буков? Может ведьма? Поищи, вдруг метлу найдёшь.
- Нет, пошли лучше к букам, - засмеялась жена, тут всё во мху.
Время пролетело незаметно. Лучи заходящего Солнца вырвали их из приятного оцепенения.
- Антош, смотри, как быстро начало темнеть. Давай возвращаться.
Они, торопясь пошли к переходу, но в ущелье тьма уже сгустилась настолько, что они не рискнули перебираться по трубе.
- Антон, давай обойдём.
- Ого, это километров 5 топать, давай через ущелье.
- Я боюсь…
- Чего там бояться? Медведи и волки нам не страшны, а от крабов, как-нибудь убежим, - попытался шутить Антон, хотя самому не слишком хотелось спускаться в туманно-влажную темноту, но перспектива идти в обход нравилась ещё меньше.
Они уже стали подниматься на противоположную сторону, когда жена, оглянувшись на него, взвизгнула и бросилась вверх, так, что он едва успевал за ней. Повернувшись, чтобы увидеть, что так напугало любимую, Антон увидел только всплески тумана на дне ущелья.
- Мне показалось, что кто-то тянет руки за нами, чтобы стащить вниз и ещё этот шепот, - говорила она, испуганно вцепившись в локоть Антона, когда они возвращались к машине уже в полной темноте, по этой самой дороге.
***
После этого всё и началось. В душе он обнаружил странную царапину на ноге, больше похожую на рисунок, но не предал этому значения. А теперь сны. Которые удивляли тем, что он осознавал их и умел управлять. Нет, он не создавал фантастические сюжеты или эротические приключения, он мог управлять своими действиями во сне так же, как и в жизни, а не, как в обычных снах, сокрушаться о слишком медленном беге или бежать от кошки, в процессе игры превратившейся в тигра. В его снах всё было реально и последовательно, а его реакция на событие порождала ответное действие. Теперь он не засыпал, а проваливался во сны, как в волчью яму, неожиданно и с остановившимся от страха сердцем. Сначала он был один в этих снах и исследовал территорию, наслаждаясь податливостью и новизной ощущений. Потом появился сгусток тумана в углу комнаты и зов, тихий, манящий. Он вошёл и увидел в ущелье небольшой домик, из любопытства спустился посмотреть на того, кто может жить в таком отдалении от людей. Встретила его девушка с чёрными, как ночь глазами и татуировкой краба на голени.
С первой минуты у Антона появилось ощущение, что он знал её всю жизнь. Прогулка по лесным тропам, купание в водопаде, это лишь малая толика того, что обещали её глаза, если Антон останется…
Оставаться он не стал, понимая, что хотя это и сон, но не стоит бросать якорь там, где тревога переплетается с ожиданиями. А тревога горела красным фонарём в сознании, не давая расслабиться.
- Не пожалей, кто не хочет управлять сам, должен быть готовым подчиняться, - ухмыльнулась красавица.
С тех пор она ездила на нём каждую ночь и все попытки сопротивляться, ни к чему не приводили. Это напоминало... кошмар, если бы утром не болело всё тело и не оставалось синяков и ссадин.
Оставалось ждать, когда придёт ответ, откуда всё это и, как это прекратить. Ведь то, что принесёт ему очередная ночь, было уже знакомо, знакомо до боли…