Пятнадцать иностранных военных, включая переводчика, на автобусе, в десять часов выехали на полигон. Наши ехали на двух УАЗиках: полковник на одном и подполковник с двумя майорами-переводчиками на другом.
На полигоне полковник мельком обратил внимание делегации на боевую машину пехоты, так называемую БМП «Атом», на танк Т-14 «Ночной призрак», стоящий у ангара с укрытой брезентом башней, не днём же его показывать в деле, и боевой робот «Скорпион».
Ещё вчера мы решили, что полковник прихватит с собой в коробочке, две настоящих стрекозы. Стрекозы он на полигон прихватил и выпустил их одну за другой нарочито незаметно, но под пристальным вниманием разведчиков противника. Потенциального.
На полигоне были установлены две замаскированные видеокамеры: одна на дереве, другая в кустах. Были ещё пять камер, установленных в пределах видимости в бинокль. На эти пять полковник обратил внимание иностранцев.
В это время, я, ещё не в гражданском наряде, сидел в штабе, в специальной видеокомнате и, в поте лица, работал. Сюда, на мониторы, поступала информация с полигона, с видеокамер, в том числе со скрытых. Моей задачей было получение картинок наших потенциальных противников, причём, во время съёмок, я мог перемещать скрытые камеры вверх-вниз, вправо-влево, что создавало иллюзию полёта. Полёта наших БПЛА «Стрекоза-3».
А на полигоне им демонстрировали себя четыре танка Т-95 «Чёрный орёл». На мониторах я видел, как офицеры-иностранцы с восхищением впитывали работу нашей техники, не забывая снимать её под разными ракурсами: кто на телефоны, кто на планшеты, кто на видеокамеры. «Чёрные орлы», словно птицы, преодолевали полосу препятствий, с одновременной стрельбой по мишеням, со стопроцентным попаданием. Словно рыбы, танки ушли под воду, форсируя брод, и вскарабкались, один за другим, на противоположный берег такой крутизны, что шесть офицеров, видимо танкисты, закачали головами.
После того, как танки вернулись на исходные позиции, полковник согласился ответить на некоторые вопросы. У меня была с ним радиосвязь: установленная в "Уазике" рация, и торчащий из уха полковника её компонент. Я слышал всё, о чём говорили полковник и члены делегации, и мог, при необходимости, выдать информацию прямо в ухо.
- Что это за танки, вес, клиренс, угол подъёма, глубина брода, толщина брони?
- Это наши танки «Чёрный орёл», созданные, как и "Ночной призрак" на базе Армата, состоят на вооружении, вес- 55 тонн, против ваших 65 тонн, клиренс – полметра - в голосе полковника, профессионального танкиста, слышались нотки гордости. Это был его триумф. - Угол подъёма - 48 градусов, брод, глубиной 5 метров, танк преодолевает по дну. Броня толщиной всего двадцать пять миллиметров.
Переводчик потенциального противника так и взвился: «Наверное, Вы хотели сказать двадцать пять сантиметров»?
Полковника задело.
- Я сказал то, что хотел. Ведь используется сталь литера О. Впрочем, что объяснять, это закрытая информация. А иначе, почему он на десяток тонн легче вашего танка – Абрамса? А раз легче, значит маневренней. И вообще, вашим Абрамсам, Челленджерам, Леопардам и Леклеркам до нашего «Чёрного орла» как до луны. – Полковник ткнул пальцем в небо, туда же устремились взгляды военных. И, совершенно случайно, над ними пролетели выпущенные полковником стрекозы.
И тут раздался русский говор израильского майора: «А вот наш Меркава…»
- А вот ваш Меркава, особо неповоротливый, можно сказать неуклюжий танк. Сами знаете. А если вы про защитный купол хотите похвастать, так и у нас их три разновидности. И управляемые ракеты запускаются через ствол. А что творят наши Орлы - сами видели. И экипаж у нас всего из трёх человек состоит. Как в песне. – И полковник пропел: «Три танкиста, выпили по триста...».
- Товарищ профессор – видимо, полковник в мыслях уже держал предобеденную стопку, поэтому я срочно перебил его - пора в столовую.
– На этом всё – среагировал полковник. - Едем обедать.
А я уже заканчивал работу со скрытыми камерами. Скачав два созданных файла в планшет, я отправился в гостиницу, чтобы переодеться и ждать делегацию.
Офицерская столовая, занимавшая всю одноэтажную пристройку к штабу, имела два входа-выхода: главный и со двора. Ещё в столовую можно было попасть из штаба. Также два входа-выхода: один - прямо в зал, другой - прямо на кухню. Зал был светлым, по два окна справа и слева от главного входа, и два окна напротив входа из штаба. На кухне окон не было, чтобы, видимо по мысли архитекторов, поваров не тянуло на природу. В кухне постоянно горел свет.
Вокруг столовой росли берёзы. Я сидел в беседке, в цивильном костюме, ожидая прибытия делегации.
К столовой подъехал автобус с представителями потенциального противника, и два УАЗика. Из автобуса, переговариваясь, высыпали иностранцы, из УАЗиков - наши: полковник, подполковник и два майора-переводчика.
Иностранцы двинули через главный вход в столовую. В окна было видно, как они устремились к дверям туалетов, мужского и женского, скорее всего мыть руки. Наши пошли в штаб, вероятно с той же целью, но обособленно.
И когда я увидел, что в зал вошёл полковник и сел за наш столик, настала моя очередь.
В зале, у главного входа, возник я. В костюме коричневого цвета: пиджак, брюки, белая рубашка, без галстука, но в коричневых лакированных туфлях и, такого же цвета, носках. Из верхнего кармана пиджака – тонюсенький край белоснежного платка. Джеймс Бонд, да и только. Судя по повороту голов иностранцев, они обратили на меня внимание. Я прошёл к нашему столу, за которым сидел одинокий полковник, поздоровался и сел напротив.