Обряд Священной Весны и этногенез в Евразии

Олег Гуцуляк
Обряд "Священной Весны и этногенез в Евразийской степи

Легендарное бегство Энея с горящей Трои – это осуществление обряда "священной весны" (ver sacrum) в честь богини Афродиты Урании, когда из этноса выделялось юношество, которое на правах отдельного этноса (клана) двигалось на колонизацию новых земель.

В Италии аналогичный обряд свершался в честь бога Марса (Мамерса): «… обычай ver sacrum ("священной весны"), засвидетельствованный у пиценов, френтанов, сидицинов, апулов, вестинов, пелигнов, марруцинов, марсов, умбров, вольсков, эквов и герников (Plin. Nat. host. 3-110; Strab. 5-4,2; Verg. Aen.7-750): во время грозившей опасности племя давало обет Мамерсу (Марсу) принести в жертву молодняк скота или младенцев для отвращения бедствия. Младенцев, в отличие от молодняка животных не убивали, а по достижении совершеннолетия выселяли за пределы территории племени. Их именовали сакранами (от ver sacrum), или мамертинцами (от имени Мамерса)» [Немировский А.И. Италийская мифология // Мифы народов мира. – 1998. – Т. 1. – С. 578].

 Именно так, по Геродоту ("История", IV,20, 117), скифы отделили («у-краяли») от себя молодых скифов, которые в плавнях Меотиды (Азовского моря) нашли племя амазонок и в браке с ними создали новый народ — сарматов, славой и происхождением от которых гордился в своих универсалах самодержец Руси, генеральный капитан  христианской милиции Запорожья  Зеновий (Богдан) Хмельницкий. Сарматские всадники (аланы) дошли к крайнему Западу, переправились в Ирландию ("племена богини Дану") и через Гибралтар, прошли  сквозь пески Мавритании. Они стали родоначальниками европейского рыцарства с его культом Грааля, которому прислуживают воинственные девы.

Но и это ещё не все! Иордан в своих "Деяниях готов" рассказывает, что готы изгнали из своей среды воинственных женщин-ведьм (haliurunnae) и те, выйдя из болот Меотиды в леса (Цезарий Гейстербахский указывает, что изгнанные ведьмы блуждали именно в лесах), от "лесных духов" (quos Faunos Ficarios vocant) родили народ гуннов, которые и принесли в Европу на своих голубых знаменах золотой знак бога Неба — крест. В “Песни о Хильдебранде” старого гота принимают за гунна. Агафий Миринейский считал германцев-бургундов гуннским племенем.

Таким образом, приазовские амазонки Геродота — это готки-ведьмы Иордана. 

Т.е. если от союза скифов и амазонок рождаются сарматы, а от степных демонов и готок-ведьм – гунны, то не являются ли сарматы и гунны одним народом?

И да, гуннов и сарматов (алан, роксолан) издавна отождествляли.


***

И гунны-сарматы же – "внуки Геракла", в смысле, что родоначальник их "отцов"-скифов родился  обманным и обменным путем (за возвращение солнечных коней Гериона, который есть никто иной, как кельтский бог Гране-„Солнце” и Горыня древнерусских былин – отец Змея Горинича) от  брака Геракла и днепровской Девы-Эхидны.

Сыновьями Дажьбога» и «внуками Сварога» определяли себя славяне. В контексте того, что Сварог – это аналог индоарийского бога-героя Индры, чертоги которого на небесах назывались «Сварга», с ними, вероятно, следует и отождествить «отца скифов», божественного героя Геракла, земная жизнь которого завершилась апофеозом – огненным вознесением в небесные чертоги Олимпа. «Дажьбог», соответственно, – это скифский Таргитай, сын Геракла и  Змеедевы, которого считают инвариантом иранского солнечного героя Траэтоны (Феридуна), который булавой убил змее-демона Ажи Дахаку, аналогично тому, как украинский горой Котигорошко убивает булавой царя Змея.

Слова русского летописца о том, что славяне – это один этнос, но имеющий разные племенные названия разительно похоже с утверждением о том, что сарматы – «одно племя, но разделенное на несколько народов с разными названиями» (Помпоний Мела, "Землеописание", I,115). Прокопий Кесарийский в VI веке неоднократно писал, что любящие вино гунны – потомки киммерийцев, следовательно, автохтонное население Причерноморья, а также, что анты и склавины в чистоте сохраняют гуннские обычаи. Все три народа – гуннов, антов и склавинов – он упоминает иногда вместе, как одно целое, пишет о совершённых ими набегах. Складывается впечатление, что для него гунны – третья ветвь славян.

 Западноевропейские историки, начиная с Беды Достопочтенного в начале VIІІ века, величали славян гуннами. Немец Адам Бременский в XI веке называл Киев (Хивен) столицей Гунгарда, он же Острогард, названного так потому, что там была родина гуннов. Датчанин Гельмольд, написавший в середине XII века «Славянскую хронику», неоднократно повторяет, что все славянские земли, которые лежат на восток от Дании и славятся огромными богатствами, датчане называли когда-то Острогардом, а теперь, в его, Гельмольда, время, зовут также Гунигардом – из-за их населения, гуннов. Там размещает он и гуннскую столицу, Киев (Chue). По его словам, земля гуннов начинается сразу же по ту сторону Эльбы. Учёный, которого никак не назовёшь славянофилом, – напротив, в немецкой экспансии на восток он был одним из её идеологов, – все эти земли отдаёт гуннам.
 
Ещё один датский историк XII века, хорошо знавший славян, Саксон Грамматик, автор «Деяний данов», считал славян и гуннов одним народом, их земли он зовёт Колмогардией и Коногардией. Причём гунны, по его мнению, роднились и воевали с датчанами ещё тысячу лет назад.

В „Гренландской песне об Атли” Старшей (Сэмундовой) Эдды готский конунг Гуннар едет в дом правителя гуннов Аттилы спорить о наследии Нифлунгов из своего дома, который именуется „гуннским”. Он отъезжает в гуннский дом из своего гуннского дома. Видимо, готы перенимали у славящихся деревянными постройками и изделиями гуннов не только славянские имена.

Фламандец Виллем Рубрук, писавший во второй половине XIIІ века, прямо указывает, что гунны – это русины, поляки, богемцы, словаки и венды; когда-то все они вместе были гуннами.

А «Великопольская хроника» XV века, ссылаясь на более древние источники, непосредственно отождествляет гуннов и «укранов», одно из славянских племен («укров») польского Поморья.

В исландских квидах гуннские богатыри так же оказываются славянами. Гуннскими звались у раннесредневековых авторов города славянских племен ободритов и поморян. Долго также слыли гуннами и сарматами лужичане (сорбы) и другие западные славяне. Ещё в первой половине ХІХ века в Швейцарии, в Валисском кантоне, немцы называли гуннами потомков поселившихся там славян.

***

В этот генеалогический контекст ложиться легенда о происхождении всех тюрков (тюркютов). Один мальчик, оставшийся в живых от  истреблённых готами гуннов, осеменил волчицу, но затем молодой человек был убит германцами, а волчица ушла в горный Алтай, где и родила 10  сыновей – первых тюркютов, которые назвали себя потомками «гуннов» (от «кун» – «солнце»). Легенда остаётся легендой, а тюркские каганы и ханы продолжали считать себя людьми, характером походящими на волков. Правящая династия тюркютов называлась Ашина (монгол. «шино/чино», тюрк. «бури/бюри» – «волк»).

Таким образом, предок тюркютов – мальчик-гунн – вполне мог быть гунном-сарматом-славянином, т.е. некоторая группа сармат-славян ушла далеко на восток. Это можно связать и с бытующей в Украине легендой о том, что хан Батый был рожден в Киеве (Батий), стал послушником в Киево-Печерской лавре, но изгнан в Степь за какой-то мальчишеский проступок и вернулся оттуда, чтобы отомстить, сошелся с единоборством с рыцарем Михайлом, унесшим на копье из Киева Золотые ворота [Українські перекази зібрав М. Возняк. – К.-Львів : Українське видавництво, 1944. – C.39-43]. Т.е. предание о некогда ушедших на восток (и, возможно, с губительным пророчеством о их возвращении) связалось с монголо-татарами.

На Алтае тюркюты добывали и обрабатывали железо, что является следствием создания тяжёлой латной кавалерии – основой тюркютского войска. Обработка железа и кочевой образ жизни вообще являлись отличительными чертами степной конно-железной цивилизации. В такой крепости можно было не только сохранить свою жизнь, но и культуру своего этноса. В культурном плане также прослеживается приемственность  артефактов захоронений тюрков в Алтае с такими же артефактами из захоронений сармат и гуннов в Европе, от Испании, Франции, Германии и Венгрии до берегов Днепра и Волги: «…Их идентичность обусловливают предметы трех семантических типов: 1) мужские драгоценные украшения: золотые и серебряные кольца, браслеты, нагрудные пластинки, пряжки, застежки, оружейные рукояти; 2) оружие и доспехи: наконечники для стрел, обоюдоострые мечи, кинжалы, железные шлемы и латы; 3) конское снаряжение: железные стремена, удила, уздечки, железные части седел» [Бекбалаев А. Енисейские кыргызы первыми начали … выплавлять сталь // http://www.mesoeurasia.org/archives/8442].

Получают знание кузнечного ремесла тюркюты от неких местных аборигенов, «реликтовых народцев, подземных существ», которые могут вполне быть теми «ушедшими на Восток» сарматами-гуннами-славянами. Вернее, просто бытовало некое объяснительное предание об сохранившемся осколке большого сако-сарматского конгломерата Евразийской степи, которые издавна на Алтае добывали металл, а затем и научили этому прибывших туда монголоидных теле (тюркютов).

 В записях Чжоушу в «Летописях о Тюрках» также говорится: «начало Тюрков выходит из страны Со». Страна Со (древнее прочтение ; s;k) это и есть транслитерация термина Saka, т.е. этноним восточно-иранских среднеазиатских саков. В «Ханьшу» – «Летописи западных краев», люди рода Сай (; древнее прочтение s;;k) это именно те самые Saka из Бехистунской надписи Дария I Персидской империи Ахеменидов. Ассирийцы называли их Ashkuza, греки называли их Skythai, Scithia.  Саки били вынуждены под ударами хунну оставить бассеин реки Или, районы рек царства Чу и частью рассеяно поселились в районе Памира (известно, что часть современного Памира носит название Шугнан, народ ее населяющий – шугнанцы, язык их близкий родич осетинского, восточно-иранский. В «Шахнаме» название Шугнан приведено в ;более древней форме Шакнан с бесспорным значением «страна саков». Судя по «Шахнаме», ;исторический Шугнан наряду с Хутталаном, Вашгирдом, Шуманом, Чаганияном и Термезом, ;входил в состав царства Афрасиаба, то есть Турана), затем двинулись на восток, войдя в оазисы котловины Тарима. Тут они известны как асиани и усуни (Asiani как «ценность», «возвышенность», «знатность»; сравните с древнеиранскими Ашхара – Ас хара – «Высокая гора», с сакским as-khaukara – «высокий холм»). Это ничто иное как Ашина.  Чиновник династии Тан по имени Ди Жэньцзе также называет род Ашина «знатный род с Инь горы».

«… История о царе усуней Куньмо, некогда вскормленного волчицей, возникшая во время подъема Сюнну, и легенда о рождении от волчицы предков тюрков в одну и ту же эпоху … имеет отношение к тому, когда усуни после того, как были разбиты, вновь воспрянули духом, а именно тогда когда Куньмо вернул царство и часть племени усуней быстро двинулась на север, принеся с собой легенду о волке и название саков. Позже, они продвигаясь вперед к северу от пустыни основали царство Су» [Пэй Яньцю. Маленькое исследование о происхождении тюрков от саков / Пер. с кит.  //
***

Гунны, если верить античному историку Сидонию, изменяли формы своих голов. Между прочим, это еще один сарматский след в гуннской истории. Дело в том, что задолго до того как гунны стали известны в Европе, подобное же действо практиковали кочевые ираноязычные племена Средней Азии, к которым принадлежат и сарматы. Вот как это выглядело, согласно сочинению «О воздухе, воде и местности» Псевдо-Гиппократа: «А обычай такой: как только рождается ребенок, руками формируют его череп, пока он еще мягкий. При этом используют повязки и шины, благодаря которым уменьшается округлость черепа. Так осуществляется насильственное вмешательство в изменение формы…». В результате голова становилась длинной, лоб — скошенным, лицо — узким и выступающим в профиль. Деформированные черепа часто встречаются археологам и считаются ярким признаком сарматских древностей, как в Азии, так и в Европе. Самые ранние деформированные черепа археологи обнаружили на территории Средней Азии. Находки из Ферганской долины датируют V-III веками до нашей эры, из Туркмении — практически тем же временем, в Центральном Казахстане носители данных обычаев появились позже — в III-I столетиях до Рождества Христова. На рубеже тысячелетий племена, практикующие вытягивание голов, объявляются в Поволжье. Чуть позже эта традиция широко распространяется среди сарматов Восточной Европы. В целом же ученые отмечают, что в начальный период сарматской истории подобная практика была сравнительно редкой, а в позднее время, напротив, до 80 процентов черепов подвергалось «исправлению».

Что касается северокитайских сюннну (хунну), то они, насколько ученым известно, были вполне довольны своей внешностью и никогда не пытались каким-либо способом править собственный облик. Следует обратить также внимание на гуннских женщин. Очевидно, обычай безобразить свое лицо касался только одних мужчин, как “рожденных для битв”, по выражению Сидония. Хотя женщины сарматские известны своим участием в войнах, но на безобразие гуннских женщин не встречаем ни малейшего намека. Напротив, в немецкой песне о Нибелунгах говорится о множестве красивых женщин в стране гуннов. Имеем полную возможность заключить, что гуннские женщины отнюдь не были чужды общей европейкам миловидности.