ПЛЮС и МИНУС
Мне никогда не удаётся запомнить что-нибудь из своих сказок, а если просят что-то из них озвучить, получается максимум на полторы-две минуты. Даже та, над которой приходилось работать по нескольку лет, не спать ночами, чёркать и выбрасывать целыми тетрадями, так, чтобы осталось пять-шесть выхолощенных страниц с одной вдохновенной мыслью и в личном пересказе уместилась в совсем коротенький сюжетец, забывается. Я все равно не помню своих сказок. Это как ветреный мужчина, соблазняющий женщин. От его красивых мыслей они рожают чудесных детей и дают им прекрасное воспитание через тяготы и лишения одинокого материнства. Как материальный мир вынашивает душу человека, насильно помещенную в него Всевышним, так и мои истории живут сами по себе, удивляют меня своим взрослением, своими поступками и результатами. Это как доказательства детей своим жестоким отцам, что мы, мол, - и без тебя обойдемся! Они живут своей жизнью, и я их не помню. К их успехам не имею отношения и не могу ими гордиться. А они – да, могут.
В основе кибернетики положено кодирование информации через нолик и единичку. Я не математик и не физик, и вообще не ученый. И, наверное, описываю эту теорию не правильно, и это все не так, но если бы мне дали волю пересказать своим языком древних философов, я бы сказал, что очень близко к миропониманию подошла Теория Единицы, то есть, Теория единственности и единства мира, бесконечности пространства и относительности самой относительности. Даже целую книгу об этом написал и везде опирался на то, что «Ни одно число, кроме единицы смысла не имеет». И вдруг в голову пришла мысль. Ведь, если нет единички, то есть нолик! И, по сути, сама единичка это - или присутствие или отсутствие нолика! Но нолик существует всегда! Просто - он видимый или не видимый. Это - как Всевышнему захочется. Множество нематериальных миров – нолик. Единичка – наш, единственный, материальный мир. И все только по воле Всевышнего. Я, конечно, чепуху несу, но Он, Творец, как раз Ноликом и является. Нет! Он бесконечно далеко за ноликом находится и нам до него никогда не дотянуться, нам позволено, только такие фантазии, строить. А Он - Первый и Он Последний, Он Единственный, Он Единый, Он Единица!
А еще, многие говорят, что нолик - это женщина, а мужчина - это единичка, даже на жестах пальцами, как оплодотворение мира происходит - показывают. Только теперь мне понятно, что все наоборот, а то, что мы видим - иллюзия для детей младшего детсадиковского возраста. В действительности, нолик – это мужчина, и без женщины он абсолютный ноль. А вот женщина - она все, абсолютно все, что нас окружает – великая единица, а вот когда они вместе - это уже целая десятка! И опять всё не так! Просто Всевышний, шаг за шагом, в процессе нашего взросления, даёт нам возможность, меняя значимость нолика и единицы через них понимать все мироздание.
В общем, это все умничанье, - в жизни, мы, мужчины, себя за единицу корчим, а женщин и за ноль не считаем, в этом-то наш прокол. Ни один, ни другой не главные - они одинаковые, по крайней мере, две единички, которые при правильной божественной математике звучат так: «один плюс один равняется один», а дальше - всё уже интерпретации на эту тему. Например: один плюс ноль (хотя и десять), все равно один. Ноль плюс один (хотя и ноль один, все равно десять), но, в конце концов, все это на тему вариации - тоже один.
Хватит философствовать! Расскажу-ка вам об одной, нет, сразу о двух историях любви.
Было это в незапамятные времена, лет тридцать назад, высоко в горах, где луна и звезды между вершинами заблудились. И меня, как и главных героев этой сказки, ностальгия по этой фантастичности гложет.
Когда человек остается один, уже в возрасте, накатывают на него такие депрессии, что никому не пожелаешь! Тогда, если он еще, хоть чуть-чуть не дурак, он начинает использовать для общения любые способы, - и совсем не последнее средство Интернет. Так и я – находил друзей, которые в трудный момент доброе слово мне говорили или стихи подкидывали, чтобы на другую вибрацию меня переключить. Всем спасибо. Вот так, виртуально, «женился» на чудесной женщине по имени Анни. Живет она, в этих самых «высоко в горах», в городе, неизвестно по каким причинам забравшемся под самые облака. Вместе с ней у меня и получился очередной ребенок. Своего отца он, наверное, не узнает никогда. Дай-то Б-г, чтобы вырос большим, сильным и здоровым. А вырастет – сам все поймет. Кстати, вчера, в обед было мне шестьдесят лет, и, уже, совсем, не виртуальный сын, а самый настоящий и родной приехал с семьей на моё торжество. А она, далекая виртуальная жена, тоже поздравила меня и призналась, что в переписке посылала и свои стихи. Обалдел, – вот так всегда - до идиотизма близорук и не замечаю, как талантливы те, кто со мной рядом. Так что ничего во мне исключительного нет – абсолютный ноль, только смотрю на окружающие меня единички, беру кисти и все, как есть, рисую.
Из письма к виртуальной любимой.
Почему не комментировал стихи? Обычный лох. Прочитал их и не подумал, что ты переслала кого-то из великих и признанных, чтобы приоткрыть себя. Отметил, что они чуть перегружены классически правильной рифмой, чуть длинноваты в выражениях и как-то сдержаны в основной эмоции. И, может, они излишне подкрашены легкой данью современному сленгу. Но это твое любимое.
Настоящая поэзия - рифмы не имеет - ее чувствуют сердцем. Спасибо!
В поздравительной открытке сын написал. «Папа – ты, наверное, сошел с ума, что у тебя есть силы и ты их тратишь на наше воспитание, откуда в тебе столько терпения – я на твоем месте меня давно бы прибил».
Думаю, что ты, Анни, тоже сумасшедшая. Но, «Так держать!». Обнимаю тебя за эти строчки. И пусть это не твое.
Цените тех, кто Вами дорожит,
Храните тех, кто Вас оберегает.
Печальтесь с теми, кто о Вас грустит,
И вспоминайте, кто о Вас скучает.
Живите теми, кто для Вас живёт,
Поддерживайте тех, кто Вам опора.
Смешите тех, кто радость Вам несёт,
И слушайте во время разговора.
Заметьте, кто заботится о Вас,
Поймите, кто Вас сердцем понимает.
Чуть нежности навстречу сонму ласк,
И жизнь звездою засверкает.
Не тратьте жизнь свою на тех, кто Вас не ценит,
На тех, кто Вас не любит и не ждёт,
На тех, кто без сомнений Вам изменит,
Кто вдруг пойдёт на "новый поворот".
Не тратьте слёз своих на тех, кто их не видит,
На тех, кому Вы просто не нужны,
На тех, кто, извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.
Не тратьте сил своих на тех, кто Вам не нужен,
На пыль в глаза и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблён.
Не тратьте слов своих на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с Вами ровно дышит,
Чьё сердце вашей болью не болит.
Не тратьте жизнь свою, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о Вас!
На что мы тратим жизнь?
На мелочные ссоры,
На глупые слова, пустые разговоры,
На суету обид, на злобу - вновь и вновь.
На что мы тратим жизнь...
А надо б на любовь...
Сжигаем жизнь дотла всё на пустое что-то -
На нудные дела, ненужные заботы...
В угоду обществу придумываем маски...
На что мы тратим жизнь!
А надо бы на ласки...
Мы распыляем жизнь на сумрачную скуку,
На "имидж" и "престиж", ненужную науку,
На ложь и хвастовство, на дармовую службу.
На что мы тратим жизнь?
А нужно бы на дружбу...
Куда-то всё спешим, чего-то добываем.
Чего-то ищем все - а более теряем;
Всё копим - золото, тряпьё и серебро...
На что мы тратим жизнь!?
А надо б на добро...
Волнуемся, кричим, по пустякам страдаем;
С серьёзностью смешной, вещички выбираем.
Но сколько не гадай – всё выберешь не ту.
На что мы тратим жизнь...
А надо б на мечту...
Боимся радости, боимся верить в сказки,
Боимся и мечты, и нежности, и ласки;
Боимся полюбить, чтоб после не тужить...
На что мы тратим жизнь?!
А надо просто жить!
Здорово!
И вот, что еще эта моя единичка Анни мне сегодня рассказала, вот какого мы с ней «ребеночка» сегодня выродили.
МОИ ГОРЫ
Анни:
- Ты говоришь, что хочешь жить в горах, но почему так не произошло, почему ты бросил свою страну, где они у тебя были, где прошло твое детство и юность, где тебе было хорошо и уютно. Зачем, здесь, в этом огромном цивилизованном мире ты хнычешь, что зажат в каменные джунгли, что лианы электрических проводов затягиваются на горле твоей души, и ты уже почти не глотаешь воздух? А знаешь, почему я в этом городе, куда ты так хочешь приехать? Нет? Так вот я тебе расскажу. Слушай.
Мне было четырнадцать и, по совершенной случайности, мои родители привезли меня на Драгобрат. В украинские Карпаты из солнечной Одессы. «Дорогой брат» – звучит название этого горного карпатского кряжа на русском языке. Длинный и широкий распадок на высоте, почти тысячу восемьсот метров над уровнем моря, под двуглавой вершиной Близницей, - на русском - Близницы. Но в местном названии «Близница» с ударением на первое «и» куда больше красоты и женского изящества, чем в Близнецах.
Я была хорошей девочкой, и родители мне доверяли, они и сейчас, слава Б-гу, живы и здоровы, мне удалось перетянуть их из солнечного Техаса в свой скалистый Денвер. А тогда, в Украине, я быстро перезнакомилась со всем персоналом базы, с директрисой, которая многие годы потом принимала меня без всяких путевок и курсовок, просто как дочку или младшую подругу. В тот, первый приезд, мои родители отдыхали, загорали, купались в горных речках. А я бродила с такими же, как я, ошалелыми от воздуха и неба южанами, в состоянии полного наркотического опьянения от запаха хвои и грибниц «великих «белых», разбросанных по широченным полонинам, по лесам и каменным лестницам, построенным за века-веков горными ручьями и снежными таяниями. Километра на три от нас наверху, почти под самой вершиной, стоял шатрового типа приют, в котором были только нары, лавки и мангал, там ночевали группы туристов, укрываясь от снежных бурь и заносов. Почему я о зиме? Да просто потому, что уже зимой того же года, я, в одиночку, отпросившись у мамы с папой, отважилась провести у своей директрисы десять дней школьных каникул.
Все было по-другому. И тут на высоте, вместо запаха медовой травы и дурманящего благоуханья альпийских лугов, нас по окна засыпало снегом, а все без исключения елки надели на себя белые бальные платья, все как одна - белые-белые и с бесконечным числом бриллиантов. Вы видели, когда-нибудь горы в тридцатиградусный мороз после сильных снегопадов? Нет? Тогда, мне кажется, что вы ничего в жизни не видели.
На базе было не много людей, но те, кто отважился на такой экстрим, были молоды, подвижны и совершенно не хотели спать. Целый день мы торили в сугробах тропы, катались на санках и лыжах, а вечером до хрипоты навевались песнями и упивались горячим вином.
Там живы еще имена, оставленные в этих местах австро-венграми, румынами, чехами, словаками, жив и карпатский говор, совсем не похожий на язык полей Украины. Это как отдельная страна.
Вот там я и встретила Оскара. Мы как-то сразу подружились, и он взял надо мной шефство, хотя ему при моих четырнадцати и чуть-чуть, было уже целых двадцать четыре, он был женат и имел маленькую дочку, они дожидались его где-то внизу. Он учил меня ездить на лыжах. Старенький бугельный подъемник наставил мне синяков и шишек, но все-таки я немного начала ездить, больше, правда, нравились санки и обыкновенная клеенка, на которой можно было скользить по снежным полям до самого края и тормозить в еловых лапах, свято охраняющих эти поля со всех сторон.
Он был взрослый и умелый, сильный и с сосульками на русой бороде. А я была девочкой, но женское начало во мне уже просыпалось настойчиво и неотвратимо. У нас были друзья и мы часами, иногда, далеко за полночь, играли в карты в местный реми-бридж.
Арон:
- Ой, Анни, а я ведь то же часто бывал в этих местах. Правда основное место моей дислокации и, почти все, детские годы прошли с другой стороны Карпат. Ты говоришь о Черногоре, а я облазил все Бескиды и Горганы. Было года два, когда мы через озеро Синевир переходили под Близницу и Говерлу, но это было в самой юности. Уже потом, приблизительно в то же время, что и ты, я был в Ясине с женой. Мы поселились у местного егеря и тоже до самой ночи заигрывались с ними в реми-бридж, игру, отдаленно напоминающую покер.
Анни:
- Мы с Оскаром проиграли в карты достаточно крупную ставку, нам нужно было вместе подняться к тому самому шатровому приюту и провести там ночь. Что имели в виду наши партнеры - не знаю, но мы оделись потеплее, прихватили по вязанке дров и по лунным дорожкам поднялись к приюту. Знаете, что такое приют? Я тоже не знала. А сейчас, в моем представлении, когда произносят это слово, мне видится высоченный треугольный скат крыши до самой земли не имеющий стен, по фронту и внутри сложенный из круглых, даже не очень хорошо остроганных бревен. По бокам в три этажа сбиты из досок нары и застелены они сеном, а посередине, вмурованный как круг, мангал, над ним, на высоте двух метров, начинается труба с расширением внизу, чтобы туда выходил дым от открытого костра. По-другому здесь не натопишь и, если прекратить следить за костром, он быстро тухнет и тепло, как бы, выключается. Значит, - или кто-то дежурит возле костра по очереди или всем не очень придется спать. Мы выбрали последнее. Я умостилась на нарах с левой стороны, что поближе к мангалу и спиной уперлась в стойку, между стеллажами, а Оскар, как-то очень по простому, словно это было нормой, улёгся головой мне на колени. Так, вставая через пару минут и подкидывая в огонь очередное полено, он проговорил со мной до самого утра. Что со мной творилось, Одному Б-гу известно, а Оскар рассказывал и рассказывал мне об этой сказочной стране и волшебствах, происходящих здесь с каждым человеком.
Арон:
- С левой стороны, в конце, нары действительно подходят к кострищу максимально близко. Ты знаешь, я тоже старался ночевать именно на этом месте, когда доводилось там бывать. А в семидесятых мы делали там учебные сборы для детей и жили там по месяцу. Моим местом ночлега была именно эта нара. Вот как тесен мир!
Анни:
- Говорят старики, что любая встреча должна повториться, я в это верю. Каждый год, до самого отъезда в Америку я приезжала на Драгобрат к своей директрисе, и каждый год поднималась в приют и зажигала костер на все ночь. Сказки приходили, а вот сказочник никогда.
Только, уже перед отъездом, я снова встретила его. Мы сидели на завалинке с моей Софьей и говорили о жизни, когда по тропе поднялась к нам группа. Проводником был он. Они поздоровались с Софьей, поговорили о том, да сём, где размещать ему группу и когда они уйдут. И вдруг, он посмотрел на меня и сказал: «Мне очень знакомо Ваше лицо, мы не встречались раньше?». Директриса сделала удивленное лицо, когда я сказала: «Нет».
Арон:
- Однажды, на сборах, у нас как-то быстро закончились продукты, и мы решили свернуть лагерь немного быстрее, хотя в этом году снег в кулуаре залежался до самого июля. Главный тренер Игорь, предложил наловить в ручьях форели, а я спустился вниз в надежде получить денежный перевод и купить хлеба и круп. Перевода не было, я зашел попить кофейку в местный ресторанчик – так это тогда называлось. За соседним столиком вильнюсцы играли в коробочку. Я тоже достал спичечный коробок и подкинул его. Они переглянулись: «Сыграем?! «Why not?». В результате, мы с нашими малолетними будущими чемпионами безбедно прожили в приюте еще неделю. Хватило «детишкам на молочишко» и взрослым на пиво.
Анни:
- В карты мы в этот раз не играли. Просто понравились друг другу, но только внизу уже теперь меня дожидался муж и маленькая дочка. Перед отьездом «в заграницы», они отпустили меня в мое зазеркалье попрощаться с лесным простором, вот только аленького цветочка с собой не выдали. А ведь могли и не дождаться.
Приют встретил нас той же высоченной покатой крышей и тем же тёмным срубом. Мангал принял кострище также охотно и затрещал сначала ветками, а потом ухватился за здоровые буковые поленья. Стало тепло, даже жарко. Я оперлась спиной в стойку между стеллажами, вернее лежаками, спина вспомнила те же неровности плохо остроганного дерева. Около часа он ходил между мной и кострищем, рассказывал истории этого древнего края, мне стало весело, он не повторил ни одной из тех, которые рассказывал десять лет назад. Потом, он улегся рядом с тем местом, где я сидела на свежем сене, и вытянулся в полный рост, потом как-то удобно переместил голову мне на колени, мы просидели так достаточно долго, очень долго, и мне подумалось: «Все мужчины разные и все целуются по-разному. Есть искусники, а есть те, с кем это делается особенно честно и приятно. Оскар был из последних. И все, – до утра ни одного неосторожного прикосновения. Он сберег меня и в этот раз.
По истине, царь Соломон был прав - «в войне выигрывает тот, кто не воюет».
Потом у меня было много мужчин и два мужа, я вырастила дочку и у нее своя семья. Мне здорово живется и у меня достаточно друзей, но Оскар остался один!
Арон:
- Знаешь, с женой мы разошлись, хотя, кажется, любим друг друга до сих пор. Это ее сын заявил мне, что на такого идиота, как он, только у меня могло хватить терпения. Хорош себе идиот – он очень успешный человек.
Анни:
- Ах, вот что! Страсть к грибам у меня осталась на всю жизнь и в любой удобный момент я убегаю в горы. Недавно, под Аспеном, вышла на такой же приют, как в Карпатах, но мудрецы про третью встречу ничего не говорят.
Арон:
- Да бросать ты! Это же мир чудес! Здесь бывает и в третий и в четвертый раз.
Анни:
- Ты думаешь?
Арон:
- Уверен!
И теперь я, все-таки опять о математике. Великий мудрец, рабби Акива, говорит, что когда Мужчина-Единица стоит впереди Женщины-Нолика, только не забудь, что вслед за рабби Акивой я тоже подразумеваю в ней Великую Единицу – получается десятка!.. И ещё какая! Целая Десятка! И ваша та одна ночь с Оскаром на Десятку тянет!
* * *
Вот какой малыш у нас и Анни получился! Рост и вес, как у богатыря. «Расти большой не будь лапшой». На радость маме и папе, на радость миру, и в собственное удовольствие.
Правда мне кажется, что мы с Анни эту историю где-то стырили. Их в горах по всему миру предостаточно разбросано.
Борис Гаврилин и Анни. Август 2014 г.