Вообще, в переживаемый момент в действительности речь идет не о переходе вообще, куда бы то ни было, а именно о правильном определении исторической перспективы. Следовательно, реальная задача состоит в том, чтобы объективно изучать реальную жизнь и выработать новые понятия, позволяющие нам правильно оценивать сложившуюся обстановку, которую отнюдь невозможно подгонять под привычные понятия, как невозможно вывести ее непосредственно и из социализма и тем более из современного капитализма.Мы находимся в особом пространстве и имеем дело с качественно отличными реалиями, но которые вышли из прошлого и развиваются по новым законам. Следовательно, мы имеем дело с новым направлением общества, еще неосознанным.
Поэтому вовсе не случайно, что люди запутались в познании. И отсюда тот факт, что мы уже преуспели в негативном видении мира, основанном на отрицании всего, в скептическом отношении к своему прошлому и будущему, в утверждении всего того, что в реальной жизни вообще не существует. Мы преуспели, наконец, в восхвалении капитализма. А ведь никто и не подозревает, что пока мы занимаемся «сведением своих счетов с социализмом», развитие реальной жизни само нас загнало в заколдованный круг, продолжая бес конца переворачивать наше сознание. Рассмотрим этот вопрос с другой стороны.
Если мы действительно ушли от капитализма, то к нему никогда не вернемся, так как в общественном развитии объективно возврата к прошлому нет. Это только в своем воображении мы можем путешествовать во времени, возвращать прошлое и конструировать мир по собственным желаниям и подчинять слепые силы своей воле. Это только в своей творческой фантазии мы можем верить в чудеса, легенды и мифы. Но реальная жизнь строго закономерна и она не подчиняется нашим фантазиям, поэтому постичь истину и содержательное развитие – это сложный диалектический процесс, требующий творческого поиска, бесстрастного анализа и объективного подхода. С исторической точки зрения нисходящее движение тех обществ, которые существовали и гибли, всегда определялось развитием восходящих тенденций, и упадок одного уклада жизни всегда воспринимался гибелью даже тогда, когда новое уже утвердилось, ибо сознание было привязано к старому, умирающему укладу. Лишь с полным развитием нового уклада жизни развивалось новое сознание, порожденное этим укладом, и старое забывалось и уходило в летопись прошлого. В нашей действительности новое еще себя не проявило, а выступает в старой форме (в товарно-денежных отношениях), и мы непосредственно имеем дело не с возрождающимися реалиями капитализма, а с умирающими капиталистическими формами, которые в новом содержательном отношении проявляют себя в разрушительных функциях и развиваются поэтому в превращенных формах. Но то, что мы акцентируем внимание на их внешней идентичности с капиталистическими реалиями, нас и вводит в заблуждение.
Даже если говорить языком Маркса, то товарно-денежные отношения здесь уже больше не выступают экономическими отношениями, связанными с общественным производством и стимулирующими его. Потому что, во-первых, социалистическим движением товарно-денежное обращение было обезличено и превращено в чисто символическую форму, в которой конкретные его участники никогда не были заинтересованы в его результатах, разве что в извлечении отсюда выгоды для себя. Но именно это последнее, принимая со временем все более общие формы (хищения социалистической собственности), расстраивает само это обращение, а через это и производство. Государственная регуляция и контроль, только на чем и держалась система, становятся все более бессильными. Во-вторых, деньги, которые в результате этого накапливались в руках отдельных людей, не превращаются в капитал, а, напротив, оседая в их карманах, самовозрастают независимо от производства и против него, а результат: разгул спекуляции, которой соответствуют спекулятивные понятия. Позже она была узаконена. И все это привело к развалу всего социалистического хозяйства. И общественное производство свернулось из внутренних причин. И именно поэтому страны бывшего социалистического лагеря обратились к капитализму. Отсюда и реальность того факта, что мы стали выживать, приводя в движение иностранный капитал.