Составление плановой таблицы на полёты – священнодействие командиров. Комэска с набором цветных карандашей в руках колдует над бланком таблицы полметра на полметра. Рядом, то заглядывая в таблицу из за спины комэски, то налегая на него «с фронта» или «с флангов», снуют командиры звеньев, следя, чтобы ни один из ему подчинённых экипажей не остался «за бортом». Случается и такое: то самолётов не хватает (регламентные работы, то-сё), то кто-нибудь из состава экипажа в наряде (в дежурстве по разным служебным надобностям, больной, к примеру – и такое случается).
- Парфёнов, давай твоих, - обращается он к командиру первого звена.
- Мне на всю смену планируйте контрольные для Глухова, Держиева и Толстоброва. По пять кругов, по два в зону.
- Так. Твой штурман свободен, значит? А у твоего Гудкова штурман на комсомольской конференции в Тбилиси. Планируем Гудкову маршрут со штурманом звена. Продвижение по Курсу, и штурман при деле.
- Добро. Маршрут типовой, 3 часа, боевое применение – аэрофотосъёмка линейных целей, выход на контрольные ориентиры в заданное время.
Таблица наконец сверстана, сведена в единую полковую.
Это было накануне. Сегодня день предварительной подготовки к полётам.
- Объявляю Плановую таблицу полётов на завтрашнюю лётную смену, - начинает зам командира полка по лётной подготовке подполковник Болтовский собравшемуся в классе лётному составу полка.
Зачитана плановая таблица полётов. Ставят задачи на полёты начальники служб: штурман, начальник связи, начальник разведки каждый по своим заведованиям. И начинается самостоятельная подготовка. Штурмана чертят карты, составляют бортжурнал, производят расчёты и чертят на крупномасштабных картах галсы заходов на АФС (аэрофотосъёмка). Пилоты штудируют Инструкцию по технике пилотирования. С бортрадистами занимаются начальники связей эскадрилий. В классе тихий говор, шелест карт, разбор с молодыми пилотами аэродинамики маневров по схемам у доски.
- Командир, - обращается начальник связи эскадрильи к лейтенанту Гудкову, - ваш радист в первый раз полетит по маршруту, алгоритм дальней связи усвоил, допуск он получил, особенно не нагружайте его в первый раз.
Радист, молодой солдатик срочной службы недавно пришёл из школы младших авиационных специалистов. Начальник связи хвалит его.
После обеда экипажем идём на свою «тройку», на которой хлопочет техник самолёта лейтенант Эдик Исаев, богатырского телосложения, гроза и совесть технического экипажа – механиков-специалистов по приборам, авиаоборудованию, оружейников, фотиков.
- Эдик, подгони АПА (автомобиль аэродромного питания), поработаем с оборудованием.
Забираемся в свои кабины. Включаем всё оборудование, как для полёта. Начинаю отстраивать ПСБН – прицел самолётный для бомбометания и навигации. С ним всегда много мороки, сложные настроки, калибровки. В полёте бывает настройки «плывут», приходиться перенастраивать. Вот сейчас стараюсь сделать максимально близко к задачам завтрашнего полёта. Проверяю АРК (авиационный радиокомпас). Это приятная проверка. Настраиваясь на ШВРС (широковещательные радиостанции), координат и частот которых у каждого штурмана как можно более полный список), прослушиваешь с помощью шлемофона музыку новости. Каждая такая радиостанция периодически на информацию накладывает морзянкой свои позывные - две буквы, чтобы штурман не ошибся в прокладке пеленгов от этой станции. Пробежавшись настройкой по нескольким ШВРС, устанавливаю для завтрашнего полёта частоту дальнего привод нашего аэродрома. Включил и «прогонял» ОПБ (оптический прицел бомбардировщика). Он нужен в каждом полёте и без задач бомбометания: визуальное определение угла сноса, отсечки моментов прохода ориентиров для целей навигации. И в процессе аэрофотосъёмки штурман даёт команды на довороты, сидя на «рабочем «пятачке» своей кабины, прильнув глазом к окуляру прицела.
Проверяю поступление кислорода в маску. Норма. Цепи управления бомболюками и фотоустановками. Норма.
- Радист штурман, как слышите? – проверяет внутреннюю связь командир. Заканчиваем, через пол часа контроль подготовки, выключаем, идём в класс.
- Гена, Зарядишь сотку и двадцатку, проверь и сверь часы на них, - делаю я запись в журнал заявок техника по фото Гены Просандеева с просьбой зарядить аэрофотоаппараты с фокусом 20 и 100 сантиметров.
- Радист, замечания по рациям есть? – спрашивает командир у рядового Шевченко, - если есть, запиши в журнал техника по радио.
- Всё в норме, командир, - бодро отвечает радист, вертя в руках шлемофон, который он упорно продолжает называть радиошапкой.
Все экипажи, запланированные на завтрашние полёты, собираются в классе. Шум стихает. Начинается контроль подготовки к полётам. Докладывают начальники служб: штурман, начальники связи. Разведки, полка, полковой врач. Все готовы, замечания отработаны.
Заместитель командира полка по своим вводным пилотам выслушивает их ответы по действиям. Заминки недопустимы, всё должно быть отработано до автоматизма. Последние его указания. Доклад начальника метеослужбы о прогнозе погоды на завтра.
- Запасная плановая таблица полётов на случай «минимума» отработана, доведена. Считаю, полк к полётам готов, докладываю об этом командиру полка, объявляет подполковник Болотов, - все на обед, и домой.
*
Разбег. Всё быстрее мелькают, уходя под меня металлические полосы ВПП. Сижу, пристёгнутый ремнями, на катапульте. Так положено на время взлёта. Мало ли. Был случай, пилот, решивший прекратить взлёт, резко затормозил, чтобы не выкатиться за пределы полосы. Сцепления полос не выдержали, и самолёт стал зарываться под металлический настил. Металл смял штурманскую кабину, штурман погиб.
- Скорость 120 …, 150 …, 180 …200. …220, отрыв, - информирую по внутренней связи, чтобы пилот не отвлекался на приборы. Закончилась тряска, лёгкий щелчок замков створок шасси и – плавный набор высоты. Слегка закладывает уши от включённой пилотом герметизации, тишина. Разворот. Полёт по коробочке, отход на маршрут от дальнего привода.
- курс 300, набор до 8000, АРК настроен на Тбилиси, - докладываю командиру, автопилот не включаем, на всех этапах маршрута фотографирование линейных целей.
- Держу 300, в наборе, -отвечает командир.
Пока пилот контролирует выдерживание пути показаниями АРК, измеряю угол сноса, пролётом отрезка пути по секундомеру рассчитываю путевую скорость, с помощью ветрочёта определяю направление и силу ветра. Теперь у меня есть данные для дальнейшего самолётовождения, по крайней мере для первого этапа. Полёт над долинами и горами, здесь ветер может меняться быстро и кардинально. Готово.
- Командир сносит вправо, держать 295.
Подходим к первой цели: участку извилистой горной дороги, придётся повертеться, чтобы дорога была точно по центру снимков.
Заход на исходный пункт аэрофотосъёмки.
- Открываю бомболюки, влево 10, так держать! Вправо 5, так держать! Включаю АФА (аэрофотоаппараты), - командую пилоту, удерживая в прицеле дорогу по центу, - вправо 7 без крена, так держать, влево 5 с креном 10, так держать! Только такая кропотливая ювелирная работа экипажа на этапе аэрофотосъёмки принесёт успех.
- Выключаю АФА. Закрываю люки. Курс 315.
- Уф, я вспотел, -ворчит пилот, - держу 315.
- Подходим к Тбилиси, вправо 5, открываю бомболюки. Включаю АФА. Сфотографировал, закрываю бомболюки. Курс 270.
И так по всем этапам маршрута. Новые замеры элементов навигации, поправки, фотографирование очередных целей и контрольных ориентиров.
- Командир, Поти должны пройти в 10.37, прибавь к скорости 10, - прошу пилота. Контрольный ориентир надо пройти в заданное время, ошибка в 30 секунд – хорошо, минута – плохо. Поэтому точность расчёта и выдерживания скорости на этапе – оценка всему полёту.
Разворот на обратный путь. Ещё несколько целей фотосъёмки.
- Командир, входим в зону аэродрома, запрашивай снижение.
- Запрашиваю, не отвечают. Тишина. Подозреваю отказ командной РС. Радист, запрашивай снижение по дальней связи. Радист! Радист! Штурман, вызывай радиста.
- Радист, ответь командиру, ответь командиру. Не отвечает.
Командир делает клевки самолётом, крены. Молчок.
- Командир, мы в зоне управления с КДП. За нами следят, меры примут, в случае чего, пора снижаться.
- Снижаюсь, пройдём над стартом, дам ракету и выполним заход по коробочке. Поймут, небось.
Заход на посадку по схеме. Посадка, заруливаем на стоянку, тут же подлетает командирская «победа». Ещё урчат турбины, замедляя свой бег после выключения двигателей, а командир полка шустро взлетает по стремянке к кабине пилота. Открыт фонарь кабины, командир, свесившись вовнутрь, щёлкает там переключателями, проверяя радиостанцию. Несколько успокоившись, опускается на землю.
-Начальник связи! Где начальник связи? – громогласно зовёт комполка.
- Там, разбирается с радистом, - отвечает техник самолёта, указываю на хвостовую кабину.
Вокруг самолёта уже снуют старший инженер полка, инженер по радио.
В хвосте у кабины радиста хлопочет начсязи эскадрильи, стуча ладошкой по люку.
- Молчит сынок, - докладывает начсязи подошедшему командиру полка, - врача бы вызвать.
Наконец люк открывается, из кабины вываливается радист со своей, застёгнутой под подбородком, «радиошапке», белый, как простыня новобрачных.
Комполка берёт его за плечи:
- Что с тобой, сынок? Здоров?
- Да я, да вот … шнур радиошапки …за кран открытия люка зацепился, товарищ полковник, боялся трогать, вдруг откроется, выпаду…
- Так ты ещё до взлёта привязался? Мо-ло-дец! Гудков, твою … растуды-т-твою туды! Почему перед взлётом не проверил готовность экипажа!? Почему в полёте не вызывали?! Инженер! Почему рация пилота не работает?! Проверить! – Закончил разбор полёта комполка.
- Ты там не того…, не очень, с молодёжью. Разберись с матчастью. И всякая такая картинка, - назидал комполка старшего инженера, усаживаясь в дряхлую «победу». Полёты продолжались.