Это было давно, мне тогда было лет семь-восемь, а может меньше, я уже и не помню. В июле как обычно бывает каждый год родители, собрав в помощь своих друзей, уехали складывать сено в стог. Скошенная трава давно подсохла и была теперь сложена в скирды. Скирды - это такие небольшие копны сена похожие на большие шапки, а сено – это скошенная и высохшая под жарким солнцем трава. Этим сеном зимой, когда лежит на земле снег, и нет, свежей травы, кормят домашний скот: коров, лошадей, овец и коз. А вот стог похож на большую гору, такую большую, что когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на её вершину у меня с головы шапка падает. Хотя может она была вовсе и не такая большая, ведь маленькому человеку всё кажется большим. Ну да ладно, главное не это. Главное, что когда родителей нет дома, можно побаловаться и почувствовать себя взрослыми и самостоятельными. Мы играли в те же игры, что и раньше, разве что более шумно, но ощущения были другими. Никто не делал нам замечаний, не заставлял мыть руки и садится обедать, полная свобода и нам детям это очень нравилось.
-А вы оставались дома одни? Тогда вы меня хорошо понимаете.
И так я продолжу свой рассказ.
Родители уехали на сенокос ставить стог, а мы с моей младшей сестрёнкой, стали думать, чем бы нам заняться. Сначала мы поиграли в разные девчачьи игры, в фантики, в дочки - матери, куклы и в секретики. Секретики – это такая игра. В песке делаешь ямку и складываешь туда разные интересные предметы. Красивые камешки, осколки от цветного стекла, бусинки и всё интересное, что у тебя найдётся. Прикрываешь их прозрачными стёклышками и засыпаешь песочком. Вот такие секретики мы и делали, а потом искали их по очереди друг у друга. Потом попрыгали на скакалках и, заскучав от этих хорошо знакомых игр стали думать, чем бы нам заняться ещё. Вы же понимаете, что детским фантазиям нет придела. Мы переиграли во всё, что только могли придумать, день близился к вечеру и скоро должны были вернуться родители. И тут нам в голову пришла идея играть в прятки. Что такое прятки объяснять я думаю не надо, эту детскую забаву знают всё. Мы прятались по очереди, и эта игра нас завлекла на столько, что мы и думать забыли о времени. Пришла моя очередь голить, то есть искать. Я долго не могла найти свою сестру и даже немного расстроилась, что она так хорошо спряталась. Я обыскала каждый уголок в саду, во дворе и в доме, даже на чердак взобралась. Заглянула между поленницами дров и даже в колодец, приоткрыла погреб, но там было так темно, что я отпрянула и, захлопнув его, побежала дальше. Я стала искать её в самых невероятных для этого местах и нигде её не находила.
- А баня, как же я про баню то забыла!
- Вот где она могла спрятаться, - подумала я и отправилась туда.
Войдя в баню, я обыскала каждый уголок, заглянула под каждый тазик и полку, искала в предбаннике, но сестры нигде не было. Расстроившись, и отчаявшись найти её, я присела передохнуть и подумать где же мне её искать. Мой взгляд упал на полку у окна, где у нас хранилось мыло и шампунь. Что это, подумала я, увидев на полке коробок спичек. Надо сказать, что я жутко любила жечь костры, любила огонь, но спички были для нас всегда под запретом. А тут вижу, коробок лежит себе на полке, как будто, так и надо. Тут у меня неимоверно зачесались ладони, мне так и захотелось его взять. Оглянувшись на дверь, не смотрит ли кто, я взяла в руки коробок со спичками. Ладони мгновенно вспотели от волнения. Про то, что где- то сидит и ждёт спрятавшаяся сестра, я совсем забыла. Достав спичку, я чиркнула ею о коробок, и у меня в руках весело заиграл жёлто – красными красками огонёк.
- Ух, как красиво, - с восторгом сказала я и достала ещё одну спичку. Что бы ещё поджечь, подумала я и стала искать взглядом предмет, подходящий для этого. Но как нарочно, ничего подходящего в бане не оказалось. Зажав покрепче в руке спичечный коробок, я вышла из бани. Оглядываясь, стала искать, что - нибудь подходящее для розжига. В мыслях уже виделся большой костёр с яркими языками пламени. Мой взгляд упал на стог сена в огороде, который стоял ещё нетронутым с прошлого года. Я вот никогда не могла понять, зачем столько сена надо заготавливать. Вот же стоит огромный стог, похожий на дом, только без окон и дверей, а родители готовят новый. Живая мысль тут же зародилась в моей голове. Я видела, как жгут сухую траву на полях и огородах. Трава сгорает быстро и с весёлым треском, прямо дух захватывает. Всё ещё глядя на стог сена я решила, что будет наверно интересно посмотреть, как он будет гореть.
- Я только немного подожгу, с самого краюшку, совсем немного, бормотала я себе под нос, успокаивая себя или, отговаривая, теперь уж и не знаю, и сразу же затушу. Ещё разочек, оглянувшись по сторонам, не смотрит ли кто, чем я здесь занимаюсь, я присела у стога и чиркнула спичкой. Огонь занялся мгновенно и стал быстро подниматься вверх, всё выше и выше, охватывая собой всё больше и больше стог сена. Сено стало весело гореть потрескивать и в воздухе запахло дымом, который стал распространяться по всему огороду. Тут уж я всерьёз испугалась и заметалась вокруг стога, не зная, что предпринять. Видя, что весь стог объяло огнём, и жутко испугавшись, я стала кричать и звать на помощь. Увидев пожар, соседи бросились его тушить. А я, испугавшись наказания, убежала в дом и, укрывшись с головой покрывалом, лежавшим на кровати, крепко уснула. Говорят, что так бывает, когда человек испытывает шок или очень сильное волнее.
Не знаю, сколько я проспала, и как долго тушили пожар соседи, но проснулась я тогда, когда уже стало смеркаться. Надо мною послышался голос папы. Он что – то говорил, но я от страха не могла ничего понять и всё крепче сжимала веки и совсем не хотела просыпаться. Может это меня и спасло от наказания за мой проступок, не знаю.
Проснулась я только утром и долго боялась открыть глаза и встать с кровати. Пришла мама и позвала завтракать. Помню, как долго я одевалась и не могла попасть ногой в штанину своих брюк, одела задом наперёд футболку, и кое – как причесавшись, наконец – то вышла из дома. Дорога к домику, служившему нам летней кухней, казалось бесконечно длинной. Так медленно я ещё никогда не ходила. Я шла, и мне казалось, что на моих ногах висят тяжёлые гири, руки подрагивали. Взглянув на то место, где стоял стог, мне стало прямо дурно. Там где стоял стог сена, осталось только большое чёрное пятно и множество следов, которые оставили люди тушившие пожар. На глаза навернулись слёзы отчаянья и досады.
Превозмогая страх, я вошла на кухню и замерла у порога. Вся семья была уже в сборе и сидела за обеденным столом. Все повернулись и смотрели на меня, а у меня из глаз ручьём текли горькие слёзы. И мне было ужасно стыдно! Отец молчал, а мама велела сесть за стол. Еда не лезла мне в горло, но встать я не осмелилась. Сидела, опустив голову, продолжая ковырять вилкой в тарелке. Завтрак прошёл в полной тишине, только слышно было, как время от времени позвякивает посуда, да тяжело вздыхаем мама. Наконец – то завтрак был окончен и все вышли из-за стола.
Папа подошёл ко мне, взял за руку и повёл за собою. Я покорно шла за ним, ноги были ватными и ели держали меня. Мы вошли в комнату, папа сел на стул, а меня поставил перед собой и, взяв за руки, пристально посмотрел мне в глаза. Я чувствовала, как горят мои щёки, и краска разливается по всему лицу, как слёзы струйкой стекают у меня по подбородку прямо на папины руки.
– Послушай дочка, - сказал папа, и от его доброго голоса я, не выдержав этого трудного разговора, разрыдалась и бросилась к нему на грудь, крепко обнимая его за шею.
Разговор был серьёзным и долгим. Папа меня простил, а я на всю жизнь усвоила этот урок. Умение ценить труд других людей, бережно относится к ценностям, созданным руками человека и не давать повод разочаровываться в тебе и твоих поступках, такая задача стояла передо мной на всю жизнь.